Хуторок в Литве

Хуторок
Как живут в литовской деревне.
Решил я посетить своего давнего друга, с которым когда-то вместе строили мосты.Его семья в 1949 году была депортирована в Иркутскую область, дом забрали и отдали под контору совхоза. В 1956 году семья вернулась и попросилась на постой в одной части конторы, в своем доме. Дети, друг и его брат, уже говорили чисто по-русски, были практически русскими литовцами. Потом служба в армии, учеба и работа по направлению, которая и свела нас в одной организации- Мостострой №5. А в 1991 году в Прибалтике началась реституция-возвращение земли бывшим владельцам. Друг вернул в собственность отцовскую землю, собирался стать индивидуальным предпринимателем. Завел несколько коров, выкармливал свиней, а государство это поощряло, гарантировало закупку и стимулировало материально. Но вот появились в лесах дикие свиньи, зараженные опасной болезнью. И государство запретило держать свиней, а имевшихся всех перебили. Молоко, которое раньше приносило доход, стало бессмысленно производить, т.к. закупочные цены на него упали ниже себестоимости. И с коровами было покончено. Не стало и жены, овдовел. Тогда землю он отдал в аренду под сенокосы, но руки чесались у мастерового человека и начал он строить новый дом. И построил целую усадьбу с прекрасной сантехникой, всеми удобствами внутри дома, перешел на собственное энергообеспечение, установив солнечные батареи. Выкопал большой бассейн и запустил туда рыбу. Она необычного розового цвета, какой не бывает в речках. Воду из скважины качает ветряк, а дом охраняют две собаки. Так как вокруг уже не осталось соседей. Люди вынужденно покинули свои места, переехав туда, где можно заработать. Конечно, природа немного одичала без людей, захламились сухостоем и хмызником леса, бывшие совхозные поля местами заросли кустарником, но от этого местность стала еще более красива и заполнилась животным миром. Заглянул я за коровник, а там на лугу в двадцати шагах пасутся дикие косули. Они почуяли меня, насторожились, задрав красивые головы, но, видимо, еще не пуганые остались стоят, следя за мной. По другую сторону через дорогу от дома протекает речка, уже основательно взятая в клещи береговыми зарослями. Ближайшие большие деревья по берегам обгрызли бобры. Иногда слышно, как там по воде бьют они своим хвостом-веслом. А на старом тополе у дома, на культе, оставшейся от верхушки, живут аисты. Аистиха мать в жаркий день встала на своих красных ногах-ходулях, расправила крылья над своими "родненькими детишками" и накрыла их тенью своих крыльев. Зачем-то задрала голову и защелкала клювом, как аплодисментами, видимо развлекая свою детвору. Второй родитель аист занят промыслом, «пошел в магазин» и белеет на мокром лугу у речки, выискивая там в болотной воде лягушек. А в полукилометре от дома большое озеро, поросшее по краям камышом. Вода в озере прозрачная, как стекло и на дне, на глубине полутра метров видны затонувшие ветки деревьев и маленькие юркие рыбки, снующие над ними. На озере ни души. Только ритмично шлепает по мосткам для купания набежавшая расслабленная волна. Пахнет рыбой и болотной прелью, сыростью. А легкий ветерок с озера обдает приятной свежестью. Земля по берегам парит.  Жаль не взял удочку- вот бы посидеть здесь часок другой и никакой нам «не нужен берег турецкий и Африка нам не нужна.»