Записки патриота 161

- Булыжник, я хочу узнать продолжение переписки виконта. У тебя есть?
- Ирина Васильевна, вас интересует переписка гнилой французской интеллигенции семнадцатого века?
- Как ты определил, что это именно семнадцатый век?
- У тебя есть шесть секунд, чтобы я мог об этом рассказать?
- Нет.
- Очень просто. Захотелось, зачесалось. Сейчас у нас вся наука так работает. Хочешь, я тебе родословную от самого рюрика нарисую? Раз плюнуть. Или найду в твоей родословной корни Карла Великого? Да, что там мелочиться, самого Иисуса?
- Заманчивое дерьмо. И много желающих?
- Очередь – три раза вокруг земного шара. А хочешь, твой лик будет в храме вместе со святыми апостолами?
- Теперь понимаю, почему древние у статуй сбивали носы и замазывали лики. Там тоже были трупы, которые сдохли.
- Такова человеческая природа. Так что? Оформляем заказ?
- Сначала про виконта.
- Это скушно и неинтересно. Ну, ладно.

"Дорогой виконт, извините, что долго не мог ответить. Карета сломалась. Пришлось отдать приказ высечь конюха и его семью. Вы считаете, что я поступил жестоко? Поймите, я был вынужден это сделать. Обладая просвещенными взглядами, я ненавижу наше крепостное право. И, как тогда, в Париже, я пью вместе с вами за свободу, равенство и братство. Но здесь не Париж. Стоит мне ослабить вожжи и мужики обвинят меня в богохульстве, и еще черте знает, в чем, и пустят красного петуха, как заморской немчуре.
Я вынужден жить по их правилам. Сечь за малейшую провинность, трахать и брюхатить деревенских девок, драть семь шкур под молчаливое одобрение – барин, имеет право. Им не нужно просвещение, им не нужна вольная. Они вольнее меня - я повязан перед ними множеством обязательств, вынужден быть первостатейной скотиной иначе мне кирдык. Чтобы быть в их глазах "добрым барином" я должен высечь десятерых и помиловать одного, отдав его в солдаты.
Дорогой виконт, спасите, заберите меня к себе в Париж! Я готов босиком просить милостыню на Монмартре, чем жить в этом проклятом царском самодержавии! Не хочу видеть этот народ, он сделал из меня монстра! Жене ву компран па!"

- Булыжник, а ты не гнилая интеллигенция?
- Нет, я патриот.
- Тогда читай дальше.
- "Дорогой виконт, я не поклонник Гоголя. Гоголь - нерусский писатель. Пытался им стать. Пытался охватить малоросской русскую культуру и не смог. Не смог проглотить, возглавить русскую литературу. На стыке создал неплохие вещи и быстро исчерпал себя, ибо русская литература оказалась масштабнее, которую не проглотить и тысячам гоголям. После триумфа уже не мог вернуться обратно в Малороссию, и потому сошел на нет. Своей карьерой обязан русским литераторам, которые помогали ему, подсказывали, давали сюжеты, а он умело этим пользовался, схватывал нужное на лету. В принципе, создал достаточно текстов, чтобы остаться навсегда отдельной страницей в русской литературе.

Его творчество - это скорее критический взгляд на Россию со стороны, исподтишка, антироссийский, чужацкий, через миргород и мертвые души. Достиг своего потолка и потому честно сжег совершенно пустой второй том мертвых душ, ибо противно было восхвалять режим москалей. Оказался лишним, как для украинцев, так и для русских. Поэтому не мог жить в России, потому что где-то глубоко ненавидел ее. Не классик русской литературы, но и не последний человек. Его душа не принимала российскую действительность, но это нельзя было показывать, потому что он жил за ее счет. Он был хитрожопым, как и его соплеменники, но талант позволяет стать выше многих национальных пороков, и в нем лишь изначально жила часть малоросской культуры, которая стала трамплином к его вершине. И поэтому он остался чужаком".
- Субъективная оценка. Это ваши литературные разборки. Читай дальше.
- "Дорогой виконт. Вы хотите спасти мир? От чего? Как? Что не так в нашем обществе, если вы хотите его спасти? Мне кажется, у нас все идет по плану, мы, по словам телевизора и телепузиков опередили первые экономики мира, у нас самая свободная страна, самые лучшие холодильники, у нас лучшая конституция и история, которые можно переписывать и подтираться, с подачи шлюх и п..сов, не вставая с унитаза, каждый день. Мы спасаем мир от нацизма, мы за мир, но на нас опять напали враги, а мы защищаемся.
 
От чего вы хотите спасти мир, когда все замечательно? Или вы сомневаетесь, что у нас всё замечательно? Хотите совершить подвиг, прыгнув вниз головой с несуществующего моста, который был построен и распилен на бумаге пятьдесят лет назад? Вы, как писатель, как честь и совесть эпохи, что сделали, чтобы спасти этот мир? Колете дрова? Едите укроп с петрушкой? Или вы ничего не можете сделать, чтобы наш мир стал еще прекраснее, чем стал? Если вы - мастер слова и не можете это сделать, то, что могут сделать полуграмотные, необразованные и сумасшедшие? Вы призываете меня спасти мир - есть вместе с вами укроп и плавать в вашем самодельном бассейне?
 
Дорогой виконт, вы спрашиваете - кто, если не мы? - Что стоят все наши тексты, что стоят все наши высокопарные слова, что стоила вся наша жизнь, если мы не можем сказать то, что думаем, не можем сказать правду, если все наши великие слова вместе с языком застряли у нас в жопе? Если мы упали на колени перед подонками и мерзавцами, перед убийцами и подлецами? Кем мы на самом деле оказались? Имеем ли мы право после этого, после двух лет прекрасной кровавой жизни что-то говорить и кого-то поучать? Наверное, стоит продолжать жить дальше - с трупом в холодильнике, с самозванцем на троне, с руками по локоть в крови. Жить без чести и совести.
 
Дорогой виконт, я больше не писатель, не имею права называть себя русским писателем. Дерьмом, холуем - да. Это позор русской литературы. Вы смелее меня, вы хотя бы планируете прыгнуть с несуществующего моста. Я ничего не планирую, я спрятался под одеяло и дрожу от страха. Это страх радости и безмерного патриотического счастья, до которого я опустился".