Глава 11

Они прожили вместе, как чужие люди, почти половину месяца января. Тридцать первого декабря, за пару часов до Нового Года, Олег предложил Вики прогуляться и, она с удовольствием согласилась. Они шли по тротуару праздничного города, на расстоянии, словно только что познакомились, а вокруг спешили прохожие, даже некоторые со смехом бежали – весёлые, разно-ряженные, поздравляли их с праздником
Желали удачи в Новом Году. Зимняя ночь уходящего года, дарила лёгкий морозец, небольшой ветерок с крупными хлопьями снега, который кружась падал под ноги прохожим. Одинокие машины, блестя в серебристом блеске ночных фонарей, бесшумно скользили и растворялись в сказочной ночи. Толстые нити электрических проводов, под лёгким ветерком, сбрасывали белые нити инея на головы прохожих. И откуда-то из-за реки ветром пригнало перекати-поле и, он как живой пересёк улицу и влепился в металлический забор. Олег взял Вику под руку и наклоняясь к её виску спросил:
-  Скажи, за всё то время, что мы были вместе, ты хоть капельку меня любила?
-  Да и не капельку, а больше, но уже не смогу…
-  Спасибо и на этом! – Он помолчал, не отрываясь от локтя Вики, спокойно добавил:
-  После праздников я уезжаю и, чтобы между нами не осталось недомолвок, я оставляю тебе квартиру и всё, что находится в ней. – Он остановился и похлопал её по плечам стряхивая упавший иней с проводов и уже смущённо добавил, - а знаешь, хоть и была ты разной в совместной жизни, а я был с тобой счастлив. – И они пошли дальше.
-  Я знаю. – Ответила Вика и как-то жалостливо посмотрела на него, всё-таки он был её законным мужем.
-  Зачем ты уезжаешь? – Спросила она и остановилась.
Он не ответил и как бы, не прерывая своей мысли, закончил:
-  Ордер я уже переписал на тебя.
-  Спасибо. Только ты не ответил на мой вопрос.
-  Родители зовут, старые уже, а то может махнём вместе?..
-  Исключено. У меня институт, работа в нём, моя группа, да и Родина моя здесь!--Ответила Вика. – А, ты, если вдруг, когда либо, появишься в Целинограде, заходи, не стесняйся. Это твой дом, - она улыбнулась, - твой полустанок.
Новый Год они встретили молча, разговор не клеился, старались избегать взглядов и только неделю спустя, когда Олег уезжал, Вика отдалась ему… Как бы там ни было, он был и оставался первым мужчиной, мужем, не состоявшимся отцом и плохо ли, хорошо ли, но она носила частичку его любви под сердцем и этим была счастлива.
А, утром, гладя рукой лацкан его полушубка, сказала ему в напутствие:
-  Не держи зла и обиды и не поминай меня лихом.
***
Теперь Вика жила одна. О не родившемся ребёнке она не вспоминала, а на оборот, у неё появился жизненный интерес. В зеркале видя своё отражение, она искренне поражалась совершенством своих форм. Прошлая беременность придала ей волнующую женственность – округлые бёдра, шикарные ноги, высокая налитая грудь, полные белые руки и вся эта выразительная внешность, создавала эффект соблазнительной молодой женщины. И теперь, её взгляд на мужчин, стал оценивающим. Всё-таки она была женщиной, желавшей любви, внимания и мужской ласки, а Вадим был рядом и, так далёк, с другой женщиной. А надежда теплилась и, природа брала своё, и волей-неволей, она приглядывалась к противоположному полу. Её абсолютно не пугал возраст и чем старше мужчина, тем лучше, и он, находясь с ней в интимной близости, в обществе молодой любовнице, сам становился моложе. О замужестве она не помышляла, зная, что у этих не равных пар, шанс притереться,
отсутствует – притираться придётся исключительно ей самой и, этого она уже не хотела. Но с удовольствием принимала приглашения от понравившегося мужчины и посещения с ним ресторана. И дело было не во вкусной еде или в искристо сладком вине, а здесь она испытывала то трепетное состояние, которое испытывала когда то, давным-давно в обществе своего Вадима. Она берегла и ценила это ощущение с очередным человеком и, уже могла судить – будит ли у них продолжение или дальше не стоит напрягаться…
Наверно, для женщины, это большое счастье оказаться в объятии замечательного мужчины, гипнотизирующего её поцелуями и сладкими словами, обворожительно покрывая её своим натиском и стонать от наслаждения, ласково повторять не его имя…
Вика давно потеряла связь с Анной Михайловной, своей мамой. Не звонила ей, не приходила и к себе не звала. Её коварная выходка с письмами, больно отразилась в сознании и душе Вики. Она никак не могла понять, как её родная мать могла поступить с ней и с человеком, который на земле не совершил не единого зла и растоптать, размазать, его благородную душу и, вот сегодня она, мама, явилась сама. Вика встретила её спокойно, усадила за стол, накормила и даже пригубила с ней коньяку.
-  Как тебе живётся? – поинтересовалась Анна Михайловна.
-  Тебе интересна моя жизнь?! – Удивилась Вика.
-  Представь. Я бы не спрашивала.
-  Значит созрела новая идея, вновь опорочить меня.
-  Не говори глупости. Я серьёзно!
-  И я серьёзно.  Ни холодно, ни жарко.
-  Олег пишет?
-  С чего бы вдруг ему писать?
-  А, ты?
-  И я нет.
-  Не жалеешь?
-  О ком?
-  Всё-таки муж…
Вика усмехнулась, ответила:
-  Он для меня таковым, никогда не был и ты это прекрасно знаешь.
-  И, что теперь, как думаешь жить дальше?
-  Как все.
-  Это бы хорошо, как все, но я слышала другое…
-  А, ты по меньше слушай. Люди способные говорить разное, причём, в большей степени гадости. – И Вика сокрушённо пожала плечами, инстинктивно произнесла:
-  Хотя кому я это говорю?..
Анна Михайловна с раздражением воскликнула:
-  Но ты же не собираешься вечно жить одна?! Нужна семья, дети.
-  А, почему женщине, чтобы заиметь ребёнка, надо выходить за муж? А, не воспользоваться здоровой особью мужчины…
-  Ты это серьёзно?!
-  А, почему нет? Ты же вот прожила одна и ничего, дышишь.
-  Бред какой-то! – Анна Михайловна сокрушённо качнула головой, - я жила не одна, а с тобой.
-  Почему же бред? Нормально! И я заимею, придёт время, дочь или сына.
-  Ты с таким мышлением насобираешь со всего Целинограда в подол детей, как кукушка и растеряешь по всему свету.
-  Ты-то вот не насобирала. Скажи, сколько у тебя было мужиков?
-  Не стыдно о таком спрашивать у матери?
-  Не стыдно! Мы с тобой прожили долгую совместную жизнь, под одним одеялом, а сны видели разные…
-  И, не совестно?! – Возмутилась Анна Михайловна.
-  Было у кого учиться, - съязвила Вика и уже спокойно добавила:
-  Хотя в отношении семьи, ты права. Я хочу прожить свою жизнь, так как этого хочу я,
а не ты или кто-то другой. Я мечтаю и предпочитаю быть матерью семейства, за любимым мужем или тогда вообще без такового, мне ни к чему лишние заботы.
-  Даже так?
-  Да так. Я молодая красивая женщина! На такую самку, найдётся достаточно самцов оплодотворить её, причём, заметь – здоровых и красивых самцов. И представь, это меня устраивает.
Всё, что говорила Вика Анне Михайловне, она совершенно не думала так. Её жизненные позиции были абсолютно другими, но этим разговорам она мстила ей, своей матери – смотри и радуйся или негодуй, но это по твоей вине я стала распутной женщиной, придёт время и, я стану реальной потаскушкой с высшим образованием. Вкушай свои плоды!
-  Господи! Что ты говоришь?! Я потеряла тебя, что я слышу?.. – Панически воскликнула Анна Михайловна.
Вика поднялась, дотянулась до бутылки коньяка и наполнив рюмки, сказала:
-  Выпей лучше и успокойся.
Анна Михайловна выпила и не закусывая спросила:
-  А, как же твой Вадим?
- Он давно уже не мой и, с твоей помощью.
-  Да я ошибалась, но я желала тебе блага!
-  Твои блага обернулись чёрным злом. Уж лучше б я сама обожглась, может быть тогда, уверенней себя чувствовала сейчас.
Вика опорожнила свою рюмку, отставляя в сторону, спросила:
-  Скажи мне, только честно, что ты за человек? Для чего живёшь? Ходишь, дышишь, какие твои цели и ради чего?
-  Я старалась, чтобы тебе было лучше, комфортней!
-  Ты старалась, а получилось как всегда! Зачем, ты всю жизнь вмешивалась в чужие судьбы, учила жить, а сама не научилась. Ну вот скажи мне, как женщина женщине – у тебя были мужчины после отца?
-  Нет.
-  Вот поэтому ты такая злая, коварная! Не любила ты по-женски, открыто, как в омут головой, до безрассудства! Не любила!
-  Мне некогда было любить, работа поглощала всё и, в первую очередь, ты.
-  Обо мне не говори, не надо! Я спросила тебя о другом и удовлетворена ответом.
-  А, ты, что же, сама можешь так любить, как в омут?
-  Да могу и уже люблю, и буду любить!
-  Кошмар! – Анна Михайловна тяжело поднялась из-за стола, с трудом проговорила:
-  Живи как знаешь, я умываю руки.
Вика рассмеялась ей в лицо:
-  Тебе их давно надо было отмыть! Сейчас уже поздно.
Анна Михайловна смотрела на дочь, перед ней стояла решительная, зрелая женщина, с холодным уничтожающим взглядом. Ничего не осталось прежнего, от той покладистой и послушной Вики.  – Перед ней стояла чужая дочь. Анна Михайловна опустила голову и впервые заплакала тяжело и навзрыд. Вика смягчилась увидя слёзы матери, примиряюще сказала:
-  Ладно. Давай за-будим и подпишем пакт о нейтралитете с обеих сторон.
С этого дня Анна Михайловна, уже никогда не тревожила Вику, своим присутствием и советами. Стальная хватка, стальной женщины, разъела ржа сомнений.