Добрынины. Часть 4. Глава 9

  И вдруг Ляля тяжело задышала и приложила к груди руку...

     - Что с тобой? - испугался Добрынин.

     - Б-больн-но... Оч-чень больно... К-кажетс-ся, с-сердце...- ответила девушка и показала на грудь.

     И тут Добрынин испугался так, как не пугался еще никогда в жизни...

     Сосредоточившись на помощи Ляле, стараясь делать все быстро, но спокойно, чтобы не напугать девушку еще больше, он взял руку жены, чтобы послушать пульс, но, поскольку его пальцы тоже тряслись от испуга, то сделать это ему не удалось...

     Поняв, что именно он безуспешно пытается сделать, Ляля притянула его голову к своей груди...

     Послушав ее очень частое и неровное сердцебиение, еще сильнее испугавшийся Вадим, стараясь скрыть свой испуг, нарочито бодрым тоном  сказал:

     - Ничего страшного, Лялечка... Ты сильно перенервничала, и теперь твое сердечко бьется очень часто и неровно... Поэтому тебе больно... Потерпи капельку... Сейчас пельменник приедет и вылечит тебя.

     - Скорее бы... - прикрыв глаза, прошептала девушка.

     Вадим испугался этого так сильно, что побледнел от испуга...

     - Ляля, не закрывай глаза! - завопил он.

     - П-поч-чем-му? - спросила Ляля, открыв глаза, но увидев побледневшего мужа, поняла, как сильно он напуган, и решила не пугать его еще больше.

     И подчинилась...

     - Не знаю, но, когда маме бывает плохо, - стал объяснять ей Добрынин, - племянник какое-то время не разрешает ей засыпать, требует, чтобы она глаз не закрывала, а потом, накачав лекарствами, сам велит подремать...

     - Т-ты д-дел-лаешь то же с-сам-мое... - догадалась Ляля. - Д-держишь м-меня в с-соз-знании до ег-го пр-риезд-да... Ум-мничка м-мой р-родной...

     - Да... - чуть не взвыл от страха Вадим-старший. - Так что, полежи тихонечко, моя родная, но глазки не закрывай... Лежи и понемножку успокаивайся. И ничего не бойся... Думай только о хорошем...

     - Приляг ко мне... - попросила Ляля. - И т-тож-же н-нич-чег-го н-не б-бойс-ся. Т-твое в-вд-дов-вств-во не в-вход-дит в  мои п-план-ны...

     - Не бойся... - попросил Вадим, обняв Лялю. - Потерпи немножко... Хочешь, я вызову еще и Скорую?

     - Н-не н-надо... - прошелестела Ляля. - Мел-лкий с-сам выз-зовет, ес-сли н-надо б-будет...

     - Да где он, этот Мелкий? - на секунду утратил бдительность и, взвыв, показал жене свои истинные эмоции Добрынин.

     - Пож-жал-луйста, н-не с-серд-дись н-на н-нег-го...

     - Я не на него сержусь, Лялечка, а на себя... - ответил Добрынин.

     - А н-на с-себя з-за ч-что? - попыталась успокоить его жена. - Т-ты вс-се сд-делал прав-вильно... Т-ты у м-мен-ня ум-мничка... З-защитн-ник...

     - Я чувствую себя беспомощным... - ответил Вадим. - Это очень страшно, девочка, когда любишь человека, видишь, как он мучается, а помочь ему не можешь... Ничем... И только по безграмотности... Страшно и стыдно...

     - М-мне д-довелось исп-пытать эт-то ощущение... - прошептала Ляля. - Эт-то д-действ-вит-тельно оч-чень стр-рашно и ст-тыдно...

     - Кто был тот счастливец?

     - Т-ты, мой От-телло, в т-тот д-день, к-когд-да изб-битый сид-дел в в-ванне, а я не м-могла т-теб-бе п-пом-мочь... - прошелестела Ляля. - Н-нич-чем...

     На глаза девушки навернулись слезы...

     - Не плачь... Тебе нельзя сейчас плакать... - попросил Добрынин. - Тебе станет хуже, а я... я пока не могу тебе помочь... Я пока не знаю, как... Прости меня, маленькая моя волчица, и поверь - я научусь помогать тебе не хуже Скорой...

     - Т-ты уж-же пом-мог, а с-сейчас п-пом-мог-гаешь м-мне дожд-даться м-мелк-кого и м-мам-му Л-лиду. - прошептала Ляля.

     - Сегодня же пойду в аптеку и куплю лекарства...

     - Как-кие?

     - Мелкий скажет...

     - И б-будешь всег-гда нос-сить их в к-кармане для м-меня?

     - Да, мое солнышко... Только не уходи...

     - Я п-постараюсь...

     Добрынин соскользнул с кровати и опустился на колени...

     - Родная моя, потерпи... - взмолился он. - Прошу тебя, девочка моя... Умоляю - доживи до Мелкого... Я все время подтруниваю над ним, но знаю, что он действительно очень хороший доктор... Он разберется и обязательно вылечит тебя, а я все сделаю, чтобы ты дышала, жила, улыбалась, смеялась, целовала меня, Гурамчика и наших будущих детей, любила нас, радовалась, ворчала на меня, ругалась, била, царапалась, материла... Все сделаю, родная, всему научусь... Обещаю... Только не уходи, Лялечка... Только живи, родная... Пожалуйста... Только живи, детонька моя, самый главный и самый любимый мой ребенок... Только не уходи... Не оставляй меня одного... Не бросай меня... Нас с Гурамчиком... Я не смогу жить без тебя... И папа не сможет... Не бросай нас, Котенька наша любимая...

     А по лицу его текли слезы, которых он даже не замечал...

     Вдруг Ляле стало очень душно, и она сделала несколько глубоких вздохов подряд так, что Вадим испугался еще больше...

     - Тебе стало хуже, Лялечка?

     - Н-нет... М-мне мал-ловато в-возд-духа...

     Вадим встал и открыл настежь окно...

     - Так лучше?
 
     - Д-да...

     Он укутал супругу пледом, снова прилег к ней и обнял:

     - Давай будем думать только о хорошем, моя маленькая волчица...

     И Ляля слабенько улыбнулась...

     - В-в-вол-лчица?

     - Да...

     - П-пр-рав-вд-да?

     - Чтоб мне провалиться и не выбраться... Хотя... сейчас тебе бы больше подошло называться моим маленьким больным волчонком.

     - Волчатами будут наши д-дети... - прошептала Ляля.

     - Ты хочешь детей?

     - Д-да, родной... Я хочу род-дить дет-тей, пох-хожих на т-тебя и вн-нешне, и хар-рактерами...

     - Буйных?

     - И н-нежных одновременно...

     Ляля погладила мужа по щеке, и он почувствовал, что рука ее холодна...

     - Солнышко, ты замерзла?

     - Рук-ки мер-рзнут...

     - Сейчас я тебя согрею...

     Добрынин взял ее руки, чтобы растереть и согреть своим дыханием, и увидел, что ладони жены имеют необычный синеватый отлив...

     Уже и так испуганный, как никогда в жизни, Вадим испугался еще сильнее, так, что у него тоже заболело что-то в груди...

     Не подавая виду, что ему тоже плохо, отложив свои ощущения до лучших времен, он стал энергично растирать Лялины ладошки, целовать их и приговаривать:

     - Солнышко мое... сердечко мое... девочка моя... держись... терпи... живи... Только живи... Только дыши... Не оставляй меня одного... Сердечко мое родное, только дотерпи... Вадим уже близко... Он скоро придет... Он поможет... Доживи... Доживи!... Доживи!!... Доживи!!!!!

     Он без устали повторял это слово, как молитву.

     - Не бойся, мой родной... - прошелестела в ответ Ляля, которой становилось все хуже и хуже. - Чт-то бы ни пр-роиз-зошло, н-ничего не бойся... П-помни - я и т-там б-буду любить т-тебя...

     И после этих страшных, но сказанных так обыденно, слов, Вадим Добрынин впервые в жизни испытал острую  потребность в молитве за родного человека и понял, как, через какие тяжкие испытания временами люди приходят к Богу...

     Добрынин вновь рухнул на колени у постели, уткнулся лбом в простыню и даже не попросил, а возопил:

     - Господи!!! Помилуй!!! Господи!!! Помоги!!! Умоляю Тебя, Господи!!! Помоги моей Лялечке!!! Господи!!! Ты все знаешь!!! Господи!!! Ты все видишь!!! Господи!!! Ты все слышишь!!! Господи!!! Ты один можешь помочь моей Лялечке!!! Господи!!! Только Ты можешь разрулить все пробки, чтобы Вадим приехал побыстрее!!! Господи!!! Помилуй!!! Господи!!! Помоги!!! Господи!!! Дай сил моей девочке дожить до приезда врача!!! Господи!!! Помоги ей!!! Господи!!! Исцели ее!!! Господи!!!!! Исцели!!!!!!!!! Господи!!! Помилуй мою девочку!!! Господи!!! Не забирай ее!!! Господи, не отнимай ее у меня!!! Господи!!! Ты видишь сердце мое!!! Ты знаешь, как я люблю ее!!! Господи!!! Иисусе Христе!!! Сыне Божий!!! Боже мой!!! Помилуй меня грешного!!! Господи!!! Сжалься!!! Господи!!! Оставь мою Лялечку со мною!!! Господи!!!!!! Помилуй нас грешных!!!!!! Господи!!! Боже Всещедрый!!!!!!!
       
     И, словно ответом на его молитву, раздался звонок в дверь...



Продолжение следует...