Добрынины. Часть 4. Глава 13

 Пока Вадим Никольский делал импровизированный обед-перекус для своей бывшей учительницы, кормил ее, пил с нею чай с вареньем и попутно заговаривал ей зубы, не пуская ее в комнату дочери, прошло никак не меньше часа...
    
     - Лялечка, - поинтересовался Добрынин, - эта долбаная Альбина всегда в таких случаях долго собирается?

     - Нет... - вздохнула Ляля. - Обычно она прибегает минут через десять-пятнадцать...

     - А сегодня почему задерживается?

     - Тебе охота с ней поскандалить?

     - Уж разобраться со всеми до целого, а потом отдыхать от трудов праведных...

     - Сегодня, мой дорогой, придется подождать...

     - Почему ты говоришь так загадочно?

     - Да нет никакой загадки, - хмыкнула Ляля, - говнюка своего она отмывает...

     - Ты хочешь сказать, что он несколько часов провел весь в супе, ссанье и всем остальном?

     - Именно так...

     - Не может быть...

     - Очень даже может... - ответила Ляля. - Вадимушка, все дело в том, что Сапог совсем не умеет мыться сам...

     - Чтооо?

     - Пожалуйста, не ори - и без твоих воплей голова дурная...

     - Лялечка, ты ничего не путаешь? - переспросил полушепотом Добрынин. - Все-таки он взрослый, даже старый...

     - Я ничего не путаю... - тихо ответила Ляля. - Этот взрослый мерзавец хорошо умеет делать пакости, доводить людей до бешенства, инфарктов и инсультов, палить петардами по окнам, провоцировать людей на определенного рода политические разговоры и дискуссии, а потом писать на них доносы в компетентные органы, но совсем не умеет мыться...

     - А как же он устраивается? - поинтересовалась Лидия Михайловна.

     - Всю жизнь его подлейшество мыла сначала мать, а потом Альбина... - поморщилась Ляля. - Она сама рассказывала маме много раз...

     - Значит, его мерзейшество провел около трех часов в супе, ссанье и всем прочем? - с видом кота, нажравшегося украденной у хозяев сметаны, ухмыльнулся Добрынин.

     - Возможно, что и в говне... - отозвалась Елена Гурамовна.

     - Ты думаешь?

     - Предполагаю... - ответила Ляля. - Очень уж внезапно он прекратил попытки встать на ноги... На четвереньках уматывал, видимо, чтобы содержимое из штанов не вывалилось...

     - От души желаю ему такого поноса... - начал Добрынин.

     Но договорить не успел, потому что входная дверь, оставленная Зинаидой Васильевной, как обычно, открытой,  распахнулась настежь, и в квартиру Савельевых бодрым маршевым шагом вошла Альбина Петровна Яковлева в самом боевом настроении из всех возможных...




     - Ну, Зиночка, как ни печально мне это говорить, но мои самые мрачные предсказания начали сбываться... - обратилась она к подруге.

     - Сколько пафоса... - буркнул Вадим-младший.

     - Какие предсказания? - не поняла Савельева.

     - Помнишь, как я предсказывала, что твоя доченька не остановится на достигнутом?

     - Конечно, помню...

     - Мое предсказание сбылось. - трагическим тоном заявила госпожа Яковлева. - сегодня твоя дочь в очередной раз превзошла самое себя...

     - Как это? - не поняла госпожа Савельева.

     - Она нахамила Саше так, как никогда раньше...

     - Чтооооо??? - охнула Зинаида Васильевна.

     - Да-да! - с пафосом ответила Альбина. - Он сейчас опять пьет сердечные и успокоительные, плачет от обиды и так заикается на нервной почве, что...

     - Так Сашу выпустили? - обрадовалась Зинаида Васильевна.

     - Выпустили его еще вчера вечером, но, вероятнее всего, сегодня ночью он попадет в реанимацию...

     - Чтооооо??? - вновь охнула Зинаида Васильевна.

     - Но и этого твоей доченьке было мало...

     - Что еще она натворила?
   
     - Она опять избила его ногами, - с трагическими интонациями в голосе поведала подруге Альбина Петровна. - но и это еще не все...

     - Что же еще? - испуганно спросила Зинаида Васильевна.

     - Твоя дорогая "дочурка" надела Сашеньке на голову кастрюлю с горячим супом, а потом, когда он эту кастрюлю снял, она специально вызвала у себя рвоту и обблевала его с ног до головы...

     - Зинаида  Васильевна громко охнула...
   
     - Но и это еще не все... - трагическим тоном заявила Яковлева.

     - Что еще? - упавшим голосом поинтересовалась Савельева-старшая.

     - Твоя дочь напала на Сашу с двумя большими ножами и напугала так, что я даже не знаю, как это сказать...

     - Как есть... - со стыдом в голосе ответила Зинаида Васильевна.

     - Стыдно сказать, но твоя доченька запугала Сашу ножами до такой степени, что он, ветеран войны, совсем еще ребенком воевавший наравне со взрослыми, закончивший войну в Берлине, боевой офицер, орденоносец, от неожиданности непроизвольно справил большую и малую нужду, даже не заметив этого!

     - Так вот чем и в коридоре, и у нас пахнет, кроме супа... - поняла Савельева-старшая.

     - Да! - с видом оскорбленной добродетели подтвердила Яковлева.

     - А откуда взялась эта странная полоса в коридоре?

     - Я даже не знаю, как тебе сказать... - замялась Альбина.

     - Говори, как есть, коза наглая! - рявкнул Добрынин, входя в кухню. - Полоса в коридоре, теща, появилась от того, что твой сосед отсюда уматывал на четвереньках!

     - Ч-что??? - задохнулась от изумления теща.

     - Да как Вы смеете говорить такие гадости??? - завопила Альбина. - Александр Миронович - боевой офицер, закончивший войну в Берлине...

     - Твой боевой офицер так просвистел мимо меня на четвереньках, что оставалось только порадоваться, что таких "храбрецов", как он, тогда были единицы... - ухмыльнулся Добрынин.


Продолжение следует...