Школа 1000, 60-е, Новые Черемушки

60 с лишним лет назад, осенью 1963 г., в квартале-новостройке 23А Новых Черемушек Москвы открылась новая школа 11-летка, N1000,  физико-математическая, с  преподаванием ряда предметов на английском языке. Речь пойдет о первом выпуске этой школы тех, кто поступил в 1963.
Прием в 9 класс проводился по результатам предварительного собеседования.
В 9 класс устремились ребята и девочки, жившие рядом со школой, а также из других районов, мечтавшие об успешном поступлении в ВУЗ...

Ряда предметов на английском в тысячной не дождались, но...
Преподавательский состав был очень сильным и быстро завоевал огромное уважение и симпатию учеников.
 Математика - Валентин Михайлович ("Валентин"), русский и литература - Валерия Михайловна ("Вава"),  физика - Наталья Наумовна,  Николай Николаевич Вербицкий ("Дуплет"),  биология - Маргарита Константиновна ("Марго Константа"), история - Нина Иосифовна... Физкультуру некоторое время преподавала жена Валерия Брумеля - нашего "космического" прыгуна в высоту, в 60-е годы - чемпиона мира и Европы.
 Предметы любили не только за интересные уроки -  очарование, интеллект,  обаяние, знания  и дружелюбие наших учителей сделали их для нас близкими, любимыми и авторитетными... Они учили  интересоваться, думать... Они учили - учиться. Валерия Михайловна учила нас великому русскому языку и литературе,   смотрела на нас с грустью и говорила: "Понимаете... У вас в головах... должны быть строчки..." В результате я читаю внукам на память любимые стихи Пушкина,  Гумилева,  Мандельштама, Цветаевой, Блока, Тютчева... Она давала нам уроки гражданственности...
Оттепель шла на убыль... И мы знали об Окуджаве,  Евтушенко, Ахмадулиной,  Вознесенском, Галиче... По крайней мере трое из нас, будучи технарями, своим "строчкам" посвятили немало времени и стараний...
Были в гостях у Валерии Михайловны. В углу комнаты висело большое белое знамя, на нем изображен кусок булыжника, под булыжником написано  - "Гранит науки", а ниже написано - "Не стой под грузом".
Нам читали факультативные курсы по математике и физике сотрудники ИТЭФ (Институт теоретической и экспериментальной физики). Элементы программирования преподавала незабываемая Ирина Григорьевна Кристи, повергавшая большинство слушателей в сильное волнение))).
...
Высокий уровень подготовки, который давала школа, обеспечил  возможность некоторым ученикам досрочно получить аттестат, пройдя экстерном курс 10-11 классов, и поступить в ВУЗы уже в 1965 году.

.  Недавно узнал, что институт ИТЭФ, на территории которого я родился и вырос, был близко знаком со многими
сотрудниками и их детьми, был в 2010-е годы признан "непрофильным активом" и переведен под управление Курчатовского института. Знали бы великие ученые, работавшие в ИТЭФе,ныне покойные, чей вклад в фундаментальную науку имеет мировое признание, о такой оценке... Это великая драма нашей физики и нашей науки в целом.
.       ————— 0 ————-

С согласия моего одноклассника, Якова Цемеля, приведу здесь текст его воспоминаний о нашей замечательной школе 1000.

"Моя учёба в старших классах пришлась на тот короткий период времени, когда (по инициативе Хрущёва) существовали восьмилетки и одиннадцатилетки. После окончания восьмилетки было три пути: пойти "в рабочий класс", поступить в техникум или продолжить обучение в одиннадцатилетке (для этого нужно было пройти что-то вроде конкурса). Я учился тогда в школе № 190, которая была восьмилеткой. Разумеется, для меня был приемлем только третий путь. Я узнал, что не очень далеко от нас открывается новая школа-одиннадцатилетка № 1000 с физико-математическим уклоном, и решил попробовать поступить в неё. До окончания восьмого класса я два с половиной года проучился в двух близлежащих школах, но в моей памяти о них не осталось почти никаких впечатлений, не запомнил я практически ни одного учителя или ученика. Совершенно иным "куском жизни" стала для меня учёба в школе № 1000. Сколько же здесь было ярких личностей и среди педагогов, и среди учеников. Больше других мне запомнились учитель математики Валентин Михайлович, учительница литературы Валерия Михайловна и учительница музыки Алла Вячеславовна. Запомнились они не только, как высокие профессионалы своего дела, но и как педагоги, для которых мир подростков-учеников, стал частицей их мира (хотя к этой частице каждый из них относился по-разному), поэтому на уроках, что они вели, нам всегда было очень интересно.
Валентин Михайлович, помимо программы (с повышенными требованиями), любил давать нам нестандартные задачи, развивающие мышление. Я помню одну из них: Сколькими нулями оканчивается число 1000! Как я был доволен, когда мне удалось решить её.
Поступая в МЭИС, экзаменационную работу по математике я сделал за полчаса и получил свою законную пятёрку. Этим я обязан Валентину Михайловичу. Причём, он не только учил нас своему предмету, но и ходил с нами в походы по Подмосковью, в которых я принимал участие.
Валерия Михайловна была убеждённым демократом и правозащитником – настоящим представителем эпохи шестидесятников. От неё я впервые услышал о знаменитой повести Александра Солженицына "Один день Ивана Денисовича", которая стала теперь одним из моих любимых литературных произведений. К сожалению, она была вынуждена уйти из школы после конфликта с директором Толпарёвым и некоторыми другими "лояльными" ему преподавателями (правда, вскоре после этого самому Толпарёву тоже пришлось покинуть школу). Кстати, этот конфликт освещался в "Московском комсомольце". Я помню, как на одном из уроков литературы присутствовала его корреспондент (мы проходили "Грозу" Островского). Мои успехи в её предмете были тогда довольно скромными, и сочинения оставляли желать много лучшего. Для подготовки к выпускным экзаменам я применил такой приём: выучил (со всеми знаками препинания) несколько больших цитат из произведений Маяковского (я практически был уверен, что одна из тем будет связана с ним, и не ошибся). Между цитатами я помещал средних размеров прозаические связки. На эту тему (с теми же цитатами) я соорудил сочинение и на вступительном экзамене в институт. Несмотря на всё это, я думаю, что общение с Валерией Михайловной отложилось, созрело во мне и впоследствии стало одной из составляющих, которые привели меня к увлечению поэзией. После того, как в 1997 году я издал свой первый сборник стихов "Осенние полёты", через свою одноклассницу Эллу Вайнерман, которая всегда была  в близких отношениях с "Валерией", я узнал её адрес, пообщался с ней и подарил свою книжку.
Алла Вячеславовна больше запомнилась не столько своими уроками музыки, сколько созданием вокального ансамбля (куда входил и я), организацией художественной самодеятельности и неформальным общением с ребятами. Она любила свое дело и работала с нами не ради очередной "галочки". Алла, как мы называли её между собой, была очень хорошим человеком и относилась к нам, как "старшая сестра". Мы стали выступать на школьных вечерах. Наши выступления начинались с "фирменной" музыкальной заставки, которую мы пели хором на мотив старой песни "Дядя Ваня":

Концерт нам начинать пора – сомнений в этом нет,
Но прежде, чем начать, дадим мы вам совет:
Пред вами выступаем мы не в последний раз
Поэтому вниманием вы оделите нас.
Добрый вечер! Мы шлём привет с эстрады.
Добрый вечер от нашей всей бригады.
Добрый вечер! Мы рады видеть вас.
Добрый вечер и в добрый час.
    Это было хорошее время. Мы с удовольствием ходили на репетиции, общались с Аллой Вячеславовной и друг с другом. Наш ансамбль исполнял не только популярные лирические песни. Я, например, пел такие разные по характеру произведения как "Серенада Дон-Кихота" на музыку Д. Кабалевского, "Баллада о солдате" на музыку В. Соловьева-Седова и даже "Старый капрал" на музыку А. Даргомыжского. Мне нравилось выходить на сцену и выступать перед полным залом. Хорошо помню наши репетиции, выступления и то удовольствие, которое я от всего этого получал. Также Алла Вячеславовна организовывала длительные "дикие" поездки на юг вместе с окружающей её компанией ребят.
Двумя печальными событиями запомнились мне уроки физкультуры. С интервалом в один год я сломал оба локтя. Сначала правый – споткнувшись о чью-то ногу на баскетболе, а потом левый – неудачно спрыгнув с перекладины. Левый локоть мне прооперировали, но оба они так и не стали разгибаться до конца. Правда, из-за этого в военкомате меня признали "годным к нестроевой службе в военное время", что на всю жизнь избавило меня от армии.
Когда мы учились в 10-м классе, некоторые активные ребята, чтобы не терять год, решили сдать экзамены экстерном и поступать в институты, но я до этого тогда ещё не "дозрел"...
После окончания школы наиболее близкие отношения у меня были с Лёвой Резником. Он был замечательным музыкантом – играл на пианино, скрипке, гитаре. Лёва отлично помнил всю школьную математику (лучше меня) и много занимался со своими внуками (старший кончал школу и готовился к ЕГЭ). К большому несчастью, в 2016 году Лёва ушёл из жизни. Онкология…
В школе с таким памятным, круглым номером 1000, который выделял её среди всех остальных и которым мы гордились, нам довелось проучиться всего 1 год. Первого сентября 1964 г. она стала школой № 42, а через несколько лет переехала в другое здание. В настоящее время это Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение города Москвы "Школа № 1280", а в старом здании нашей школы располагается теперь какой-то колледж…"