Ноябрь в городе N

В городе N — ноябрь. Три дня лил дождь. Окна усыпало прозрачным бисером. Земля почернела. Почернели куски асфальта, скупо разбросанные между домами. Почернели деревья, одежды людей.

Вода смыла остатки солнечных ласк октября с тела земли. Голая, мокрая почва бесстыдно стелилась перед взорами людей, напоминая им о пороках.

Природа, подобно искусству, взявшему паузу, переживала упадок, объявив длительный антракт, отнюдь не в три звонка. Искусство ведь тем и ценно, что своим великолепием укрывает пошлость мира. Так и природа затушёвывает бесстыдную чернь земли то белой шалью снегов, то золотом осенней листвы, то зеленым ковром щедрого лета. Но в ноябре, да и в некоторые другие месяцы года, случается так, что великая художница (oна же поэтесса, музыкант и режиссер), ну то есть матушка-природа, — устает. И погружается в мрак уныния. Вдохновение покидает ее. И пока она в депрессии, жители города N топчут своими сапогами, кто — резиновыми, а кто — фильдеперсовыми, месиво увлажненной остывшей земли, очень равнодушной к людскому желанию видеть солнце. Месят и думают о грустном. Или не думают. А просто так грустят, не озадачиваясь даже, отчего же так невесело нынче. Порой во всем винят дождь. И эту сложную, непостижимую жизнь. И только иногда — свои грехи.