Исповедь Сибиряка. Глава. 39 Мемуары

Глава. 39            Случайная встреча.



Никогда не осуждайте человека, пока не пройдёте долгий путь в его ботинках.

Лао-цзы (Старый Младенец, Мудрый Старец) — древнекитайский философ VI–V веков до н. э., которому приписывается авторство классического даосского философского трактата «Дао Дэ Цзин».




На следующий  день я отловил в деревне Аушку и, не простив ему вчерашнее малодушие отмутузил его по полной программе. Естественно он на меня обиделся, и наши приятельские отношения после этого прервались и испортились окончательно.

Забегая вперёд, замечу, что отслужив в армии, Аушка вернулся в Александровку и женился. Вскоре злоупотребляя алкоголем, он стал методично избивать свою жену, вымещая на ней злобу за свои нереализованные жизненные проекты. Своих детей в зимнюю пору он выгонял без одежды из дома на улицу.

Дошло до того, что в пьяном угаре он пытался с помощью баллона с газом взорвать свой дом вместе с женой и детьми. В последний момент перед взрывом удалось предотвратить трагедию. Его осудили и отправили на зону мотать срок. Там он побывал ещё неоднократно став закоренелым рецидивистом.

Вернувшись с тюрьмы в очередной раз, он стал проживать в пустовавшей усадьбе Белозёровых в конце деревни вблизи сельского магазина - сельпо. Там он поселился совместно со своим старшим братом Геной, который ранее развёлся со своей женой - Майер Лидой.

Приобретя зоне лагерные привычки и замашки, Аушка настойчиво стал их насаждать в доме, заставляя брата, выполнять все домашние черновые работы, держа его на уровне прислуги. За отказ ему подчиняться он со слов односельчан жестоко избивал родного брата.

Одной из причин постоянного издевательства послужил тот факт, что его брат Гена ранее служил в структуре МВД в качестве участкового уполномоченного одного из районов в г. Ачинске. Так как Сергей отсидел многие годы на зоне, то он считал, что и его брат косвенно причастен к выпавшим на его долю невзгодам.

А раз менты издевались в над ним в колонии, то он решил, оторваться по полной, избивая близкого беззащитного родственника. Дело в том, что брат Геннадий не мог дать ему сдачи и достойного отпора по причине серьёзного заболевания. Болезнь значительно ослабила его некогда мощный организм, превратив в домашнее растение.

Не выдержав диких постоянных истязаний Гена, вскоре скончался. Его похоронили на местном погосте. Сам Аушка пережил брата ненадолго и вскоре тоже умер. Его организм не выдержал постоянных запоев от некачественного местного самодельного алкоголя «шандыка» и был похоронен рядом со своим братом на кладбище. Вот такая грустная история.

Но как ни удивительно мы с ним случайно встретились накануне его смерти. Он попросил у меня прощения за свой поступок, приведший к  жестокому избиению меня приезжими гопниками с Ново - Еловки. Это произошло при следующих обстоятельствах. В конце 90-х годов в августе месяце я приехал в отпуск в деревню погостить у родных и вышел пройтись по деревне.

Возле бывшей усадьбы моего друга Уракова Вити - Кума я повстречал Аушку, который с глубокого похмелья и «помятым» видом направлялся с пустым ведром в лес за грибами.  Сперва я не узнал своего земляка и одноклассника. Передо мною стоял банальный сельский ханыга.

Я остановился и поздоровался с ним. В разговоре Аушка произнёс:
- Сергей если можешь, выручи меня деньгами на продукты.
Я не задумываясь достал из кармана брюк 5-ти сотенную купюру и отдавая сказал:
- Купи обязательно хотя бы мешок сахара и муки !

На тот момент 500 рублей являлись немалыми деньгами, а мешок сахара стоил около 120 - 130 рублей и столь же мешок муки. Аушка взяв в руку деньги, временно застыл, как мраморное изваяние и удивленно рассматривал, купюру с разных сторон не веря такой удаче.

Затем оживлённо сказал:
- Серёга я обязательно тебе верну долг, но немного позднее !
Я кивнул головой со словами:
- Вернёшь когда станешь богатым !
Но при этом мы оба прекрасно понимали, что вернуть долг он не сможет по простой причине - их отсутствие у него уже продолжительное время.

А найти работу в Александровке являлось серьёзной проблемой для всех местных сельчан. Я наблюдал за выражением простоватого лика Аушки и понимал, что у него в душе сейчас происходит какая-то, мощная борьба чувств и мыслей подвигая его к важному решению. 

И вот наконец-то битва мыслей окончилась и он произнёс:
- Серёга ты прости меня, если сможешь за ту мою минутную слабость !
- Ведь я тогда испугался, что мне достанется от Ново – Еловцев !

Далее он сделал короткую паузу и грустно продолжил:
- Посидев в тюряге, я многое осознал и понял. Зона, наверное, стала лучшим университетом и школой, которые выпали на мою долю.
Я ему кратко ответил:
- Сергей кто старое помянет, тому глаз вон !…

Но Аушку словно прорвало:
- Ты прости меня, Серёга ! Жизнь я действительно прожил, не пойми как...
- Да хватит тебе ! – обрываю я его с раздражением.
- Покаяние твоё мне не надо. Ты же не за меня, а за себя живёшь. Думаешь, кто-то другой правильно живёт ? Каждый живёт как хочет и как может ! – закончил я.

Всем знакома данная поговорка, но мало кто знает, что с пришествием на Русь Христианства, она изменила свой коренной смысл и стала употребляться в тех случаях, когда не стоит вспоминать о былом. После этого я крепко пожал Сергею руку, и наш многолетний конфликт был исчерпан.

Немного помолчав, я сказал:
- Слушай до меня дошла информация, что ты стал обижать своего старшего брата Гену !
- Не мсти ему за прошлые обиды и не бери лишнего греха на свою душу. Далее я продолжил:
- Ведь все мы ходим под одним нашим Господом, и отвечать за всё содеянное тоже  придётся на страшном Суде рано или поздно !

При общении я внимательно смотрел ему в глаза и явственно чувствовал и понимал, что в его душе идёт скрытая борьба, и немного помолчав, он ответил:
- Серёга не верь сплетням это на меня наговаривают местные завистники и злопыхатели !
- Мы с братом живём в мире и согласии без драк и ссор !

Но его грустные глаза и усталый внешний вид не скрыл от меня и то, что, несмотря на его миролюбивые слова, всё - таки тюремная зона окончательно сожгла, испепелила, исковеркала  его прежний внутренний мир. Возродить и воскресить его вновь, увы, никому уже не под силу.

А душа его, огрубев зачерствела, покрывшись толстым непробиваемым панцирем безразличия, а также не проходящей злобы на окружающий мир за его неудавшуюся личную жизнь. Передо мной стоял не Сергей Кравченко – мой тёзка и одноклассник, а лишь его призрачная «тень» и «оболочка» с выжженной на зоне душой.

Это был совершенно другой человек со своим внутренним миром и ценностями ! Ценностями тюремной субкультуры, вбитые ему в голову за долгие годы заключения. Его холодная расчётливая натура не воспринимала посторонние суждения кроме доводов собственного рассудка.



Продолжение следует …