Бои за Смоленск

В шесть часов утра двадцать пятого сентября 1943 года наши войска заняли город Смоленск. Утихла битва на улицах и площадях Смоленска, чтобы вновь возникнуть к западу от города, где удары по вражеским войскам наносились и наносятся со страшной силой.

Вот он, город Смоленск, истерзанные и изрезанный. Вновь идут по его улицам наши воины. Они пробираются здесь узкой тропой, проложенной сапёрами. Им приходится идти всё медленнее - на пути появляются люди, обнимающие их, приносящие им и восторг, и благодарность. Эти люди, только что освобождённые от немецкой кабалы, провожают воинов по городу. Наши войска, не задерживаясь, стремятся туда, где вновь возникают сражения. И для тех, кто ночью пережил напряжённые штурмовые бои, кто отвоевал эти улицы и площади у врага - для тех уже город Смоленск уже становится тылом.

Прежде чем пройтись по городу и ощутить всё то, что переживают теперь его люди, нам надо вернуться к тем дням, когда подготавливалась и осуществлялась наступательная операция, завершившаяся победой в этот сентябрьский утренний час.

Три русских города - Ельня, Ярцево и Духовщина - три крупных узла сопротивления укреплялись немцами двадцать шесть месяцев.

Отсюда, из этих городов, немцы предприняли своё наступление на Москву в тяжёлые осенние дни 1941 года. Здесь они задержались после разгрома под Москвой. С той поры Ельня, Ярцево, Духовщина приобрели ещё большее значение для немцев - они обороняли подступы к Смоленску, важнейшему стратегическому узлу на Западном направлении.

Наше наступление началась прежде, всего мощным и концентрированным ударом по этим трём узлам сопротивления. За три недели врагу пришлось отдать и Ельню, и Ельню, и Духовщину, и открылись так называемые «Смоленские ворота». Не давал врагу опомниться, преследуя его по пятам, наши войска продолжали двигаться к Смоленску. С железной настойчивостью шли они днём и ночью по лесам и болотам, переправляться через реки, уничтожая укрепления, отбрасывая всё дальше на запад.

Однако враг всё ещё надеялся, что ему удастся удержать Смоленск. Немцы укрепляли берег Днепра. Как известно, город расположен на холмах, и здесь с поспешностью немцы возводили всё новые и новые укреплённые линии. Город казался недоступным - ни с востока, ни с севера, ни юга. Два города - Смоленск и Рославль, связанные двумя крупными магистралями, подготавливались врагом для упорной и длительной обороны. Наше наступление началось почти одновременно на Рославль и на Смоленск.

На пути к Смоленску узлом борьбы являлась так называемая «Соловьёва переправа». На рассвете двадцать первого сентября дивизия полковника Моисеевского приблизилась к переправе. Немцы отходили, они пытались оторваться от Моисеевского, перепиваться через Днепр, взорвать мост и задержать все возрастающий натиск нашей пехоты, артиллерии и танков.
Но в ту минуту, когда немецкие солдаты подошли к Днепру, на них обрушился огонь артиллерии. Советская авиация наносила массированные удары по «Соловьёвой переправе». Это были часы страшного возмездия, никогда не забудутся они теми немцами, которые остались в живых. Порой казалось, что от обильной вражеской крови, потонувших в Днепре машин и орудий вода поднялась.

К вечеру наши понтонёры начали наводить переправу для советских войск. Они трудились всю ночь. Им приходилось соединять понтоны под ожесточённым вражеским обстрелом. Полковник Моисеевский поторапливал их. Уже близился рассвет, когда был осуществлён стремительный переход через Днепр. Здесь, уже на западном берегу реки, на узкой полосе земли развернулось сражение, длившееся два дня и две ночи. Немцы понимали, что «Соловьёва перепрва» - это ключевая позиция на подступах к Смоленску. Поэтому они предпринимали ожесточённые контратаки.
Несмотря на самое яростное сопротивление врага, наши войска двигались вперёд. Им уже виден был Смоленск, весь в дыму и пламени. На его подступах уже дрались дивизии генерал-майора Иовлева. Кто не знает в Смоленске этого человека? Иовлев жил в Смоленске, его дивизия приняла удар немецких сил в июльские дни 1941 года. Здесь, в этом городе, он увлекался музыкой, литературой, - когда-то Иовлев был преподавателем литературы, - здесь он воспитывал воинов, дрался с врагом, теперь он возвращается в Смоленск, и немцы под ударами его дивизии отдают Иовлеву улицу за улицей.

Но на холмах, в домах, расположенных на их скатах, враг всё ещё пытался удержаться. Ещё на кануне в Смоленске был получен приказ фюрера: «Умереть, но город Смоленск не отдавать». Что ж, те немцы, которые сопротивлялись, послушались совета фюрера - их нет в живых, но город они всё же отдали.

Накануне штурма немцы все ещё оказывали ожесточённое сопротивление. Тогда был предпринят умный и хороший продуманный манёвр, ускоривший развязку, облегчивший положение наступавших войск. Наши танки прорвались к шоссе Смоленск - Рославль в районе деревень Щельбицы - Пищалово и начали наступать к Смоленску с юга. В то же время наши танки и пехота вышли к железной дороге, соединяющей Смоленск и Рославль, заняли важную станцию Починок. Битва принимала всё более широкий размах. С севера, с востока и с юга двигались наши войска к Рославлю. Два крупнейших узла немецкой обороны, изолированные друг от друга , лишённые основных коммуникаций, сжимались железной рукой. У противотанкового рва наши танки остановились. Вражеская артиллерия обстреливала подходы к городу. Казалось, что наступила какая-то заминка и, может быть, немцы на мгновение приободрились. Но полковник просто счёл необходимым подавить вражеский артиллерийский огонь с помощью авиации. Над немецкими позициями появились «Ильюшины». Немцы спрятались от бомб, пушек и пулемётов нашей авиации в противотанковом рву. Вот тогда-то, прикрываясь штурмовиками, полковник повёл свои танки. Он только сказал танкистам:

-Никого из рва не выпускать - пусть там останутся.

Наши танки подошли ко рву и уничтожили из пушек и пулемётов всех притаившихся там вражеских артиллеристов, автоматчиков - ров стал их могилой.

Перед вечером наш разведчик принёс в штаб боевое донесение командира конной немецкой разведки ротмистра Ганса Шуберта. Генерал прочитал и усмехнулся:

-Да, на войне нервы - великая вещь.

Вот это донесение: «Командир и его адъютант пытаются задержать отступающих. Это на некоторое время удаётся, но как только офицеры отворачиваются, - отступление продолжается. Перенапряжённые нервы не выдерживают».

С вечера начался штурм города. Люди вырвались на улицы и окружали не успевших уйти немцев. К утру город был очищен от врагов.
Теперь мы можем пройти по улицам Смоленска. Вот выбежала навстречу майору Касаткину уже пожилая женщина. Это учительница Елена Яковлевна Селезнева. У неё была семья из шести человек. Двое сыновей увезены в Германию, одна дочь убита немцами. Она пошла в деревню за картошкой и больше оттуда не вернулась. Самый младший в семье, Павлуша, держался за руку матери.

-Ну, а моя средняя дочь, Евгения, - она там у меня, - говорит Елена Яковлевна и указывает куда-то во двор.

-Где, в доме? - спрашивает майор.

-Нет, мы в доме давно не живём. Немцы нас выгнали, сами поселились…- А на днях взорвали… Помогите мне похоронить мою дочь Евгению.

-Где же она? - спросил майор и пошёл во двор.

Елена Яковлевна повела майора к какой-то яме, покрытой продолговатой фанерой. Там стояли две складные койки. На одной из них лежала её мёртвая дочь.

-Вот, -сказала Елена Яковлевна, и голос её задрожал. - Она уже два дня лежит здесь. Ведь она умерла от голода, и у меня нет сил похоронить её.

-Может, вам нужен хлеб или что-нибудь ещё? - с нерешительностью спросил майор.

-Да, - ответила Елена Яковлевна, - я стеснялась вас попросить.

Елена Яковлевна взяла хлеб, кусок передала Павлуше, а сама, отвернувшись, начала глотать, задыхаясь и обливаясь слезами.

-Ну, вот вам и весь рассказ о жизни при немцах, пытаясь улыбнуться, сказала Елена Яковлевна.

Да, можно весь день бродить от дома к дому, - если руины ещё могут называться домами, - встречать людей, живших двадцать шесть месяцев в рабстве, можно видеть театр, взорванный и полусожжённый, сметённый огнём центр города, можно останавливаться у школ, институтов, музеев, больниц, - теперь они так походят друг на друга, - от них остались одни пепелища, - словом, можно обойти весь город Смоленск и услышать только стоны, рассказы полные горечи и ужаса. И всё же люди, жившие в Смоленске, забыв обо всём, как бы отрешившись от своих личных страданий, идут по мостовым навстречу нашим воинам, обнимают их, ведут их под руки, как родных, с которыми они долго были в разлуке, а теперь вот они вернулись домой.

О. КУРГАНОВ.