Сентиментальная сюита. Идиллия с нюансами

Повесть "Сентиментальная сюита" (продолжение)

Сиреневый рассвет все настойчивее пробивался сквозь молочную пелену тумана, спустившегося ночью с гор. Бесформенные клочья плыли в воздухе, напоминая ожившие фантастические фигуры великанов, крылатых коней, причудливых птиц. Он крепко обнял ее, и она доверчиво положила голову ему на плечо. Слышалось ровное дыхание обоих. Однако ни он, ни она не спали; лежали неподвижно, боясь нарушить покой и гармонию. Наконец она пошевелилась, устраиваясь удобнее.

 — Не спится? — спросил он.

 — У нас еще целый день, целая ночь и целое утро отозвалась она, словно ожидала этого вопроса.

 — Ты лучшая женщина в мире! — сказал он.

 — Знаю, — томно согласилась она. —  А фразочка-то  банальная...

 — Зато истинная правда! — убежденно произнес он и поцеловав ее в уголок глаза. — Ты можешь быть такой... такой...

 — Бесстыдницей...  — подсказала она, и в голосе ее появились опасные нотки.
— Дикаркой! — Он схватил ее и стал целовать. Твердил, бормотал бессвязно: — Дорогая, милая, любимая... — и вдруг отодвинулся резко, ощутив на губах солоноватый привкус. — Ты плачешь?.. Но почему? Почему?!

 — Я так люблю тебя! Господи, как же я люблю... Но, понимаешь, там... Ну, там, за гранью, когда мы умрем… Вдруг наши души не узнают друг друга? Это ужасно! Ужасно!!  — Она рыдала горько и безутешно.

Пораженный этим необычным доказательством любви, он гладил ее мокрое от слез лицо и знал, что нет для него существа ближе и дороже этой плачущей женщины.
Чем выше в небо карабкалось южное солнце, тем жестче и горячее делались его лучи. И часам к одиннадцати туман совершенно рассеялся в голубом прозрачном воздухе.

Он постучал костяшками пальцев в дверь ее номера и, не услышав ответа, нажал на ручку.

 — Сейчас! — она отняла от губ палочку помады и озабоченно окинула взглядом свое отражение.

Глядя на нее, такую подтянутую, свежую, с лицом, слегка тронутым ровным персиковым загаром, он испытывал чувство какого-то несоответствия: словно не было этой сумасшедшей ночи, и не эта женщина рыдала у него в объятиях какие-нибудь два часа тому назад.

Она остановила на нем вопросительный взгляд и едва заметно улыбнулась: "Изучаешь меня под микроскопом?

Он серьезно кивнул: "Пожалуй! Не могу понять, в чем дело — каждый раз ты другая. Словно в тебе скрыта тысяча женщин.

 — Но так и есть, милый! — отозвалась она, и в ее глазах зажглись коварные огоньки, от которых у него пошла кругом голова.
Они позавтракали в гостинице и отправились на пляж. Штормило. С моря дул сильный, прохладный ветер. Волны в грязно-серых хлопьях пены с яростью кидались на берег и тотчас с глухим шипением отбегали, оставляя на прибрежной гальке обрывки водорослей, погибших медуз, а то и небольшого розоватого краба.
— Хмм... не жарко... — сказала она. — Идем на вчерашнее место, там, за стеной бассейна,  должно быть затишье. Позагораем, а потом будем плавать — ведь у нас абонементы на сегодня?

К середине дня ветер утих и стало припекать. Они сдвинули свои лежаки и расслабленно дремали, обмениваясь изредка ленивыми репликами. Дневной жар, — солнце висело в небе раскаленной сковородой, — казалось, плавил мозг и парализовал волю. Отдыхающие, чьи загоревшие тела уже приняли цвет жареного кофе, тяжело дыша переворачивались с боку на бок, не покидая однако своей добровольной голгофы.

  — Подумать только,— с тихим удивлением произнесла она, поворачиваясь к нему и опираясь на локоть, — они могут так лежать целыми днями! — Кивнула в сторону коричневых. — Я бы с ума сошла!

 — Тяжело. — Согласился он. — Мы тут два часа, а я уже на пределе. Один бы давно удрал!

— Принеси мне морской воды!

Он радостно соскочил с лежака и направился к морю. Вернулся с раздувшимся прозрачным пакетом.

 — Вода еще холодная!.. Градусов четырнадцать. Я окунулся — и пулей на берег. —  Присел возле нее на корточки.

— Ненормальный! — она смотрела с осуждением, в котором явственно читалось восхищение. — Садись рядом и держи пакет... Да не так!.. — Она тоже села и, зачерпнув полные пригоршни воды, плеснула себе на грудь. Взвизгнула и поежилась, потом набрала еще и решительно плеснула на живот, на спину. Остатки воды он вылил ей на плечи и провел ладонями по спине сверху вниз, ощутив под пальцами атласную упругую кожу. Спасибо, —  после паузы произнесла она голосом, вдруг ставшим на октаву ниже. И от этого ее голоса у него на мгновение перехватило дыхание.

Неосознанно они избегали говорить между собой о будущем, каждой порой впитывая настоящее и интуитивно отгораживаясь от тех мыслей и чувств, которые могли бы разрушить созданный ими зачарованный мир. Возвращение в зрелом возрасте к первой любви делало ее бесценной в их глазах.

Они покинули берег тогда, когда тускло-красный диск солнца стал погружаться  в морскую пучину.

Ужинали в том же ресторане, что и в день приезда. Снова пили венгерское, лакомились перепелами и салатом из кальмаров. Оранжевый шар настольной лампы пробуждал у них чувство, близкое к ностальгии — заканчивался их последний день. Утром в аэропорт, а потом... Но, ни он, ни она не хотели думать, что последует потом. Просто сидели за столом, наслаждались хорошим вином и без слов разговаривали полуулыбками, полувзглядами, трепетом ресниц, едва заметным изгибом губ. Они были счастливы в этот последний свой вечер, потому что были вместе, а впереди — длинная ночь и целое утро, и еще почти шесть часов полета...

— Мы, — вдруг сказал он, внезапно решившись, — мы так и не поговорили ни о чем серьезном! Нельзя расстаться так просто. Надо поставить точки над "i"!
Ее лицо исказила гримаса отчаяния:

 — Нет, не сейчас — умоляю...

 — Я тебя люблю! — он наклонился к ней через стол. — Я всегда любил только тебя. Тебя! То, что наши пути вдруг пересеклись в Москве, равносильно чуду. Но оно произошло. Нельзя вторично полагаться на чудо!

— Нет, Саша, нет! — в ее лице читалось мучительное напряжение, — только не сегодня, не сегодня. Все так сложно и запутано. — Она прижала руки к груди. — Я не могу так сразу. Пойми меня правильно.

— Понимаю, — глухо произнес он, откидываясь в кресле. Губы сошлись тонкой линией, а руки непроизвольно сжали подлокотники. — Ты не любишь меня — и это объясняет все!.. — Помолчал, стараясь овладеть собой: — Переменим тему. К этому я больше не вернусь.

— Я люблю тебя, Саша, —  чуть слышно прошептала она и в глазах ее заблестели слезы. — Но я женщина. Слабая женщина. Дай мне время. Нужно привыкнуть к мысли о.... —  она  смолкла не договорив.

— О разводе. — Жестко докончил он.

— Да...

Она произнесла это слово так тихо, что он не услышал его, а прочел по движению губ.

— Господи, да что же я делаю! — он вскочил с места и сел рядом с нею. — Прости! Я сошел с ума! — схватил ее холодную руку и прижал к своей щеке. — Не мыслю без тебя жизни! Я не хотел причинить тебе боль! Эгоист! Чертов эгоист! — он преданно смотрел на нее.

Она слабо улыбалась.

— Простить?..  За что?

— За любовь! — выдохнул он с кривой усмешкой.

Продолжение: http://proza.ru/2024/03/18/1141