Пушкин Дантес главный прокол заказного убийства

Мы с мстинским фра АИЯ (тот, с кем 11 лет назад мы начали вести дневник ликбеза по теме «ДИП - дуэльная история Пушкина») никогда не были сторонниками «конспирологической» версии ликвидации Пушкина, невольно пришли к тому, что по «системе фактов» все под нее как раз и подпадает.

Эта «система» включает следующие факты, которые в цельной совокупности (по методологии системного подхода) и образую «главный прокол заговора с целью ликвидации Пушкина путем заказного убийства» под ширмой «дуэли дворян из-за проблем личной чести»:

1) оба дуэлянта совершили доказанное преступление и по действующим законам и библейским каноническим заветам (в частности, Справедливости) они должны были быть приговорены к смертной казни

2) и они (включая сека подполковника Данзаса = второй сек французский виконт О. д_Аршиак  сбежал от суда и следствия по заблаговременно (!) подготовленным документам нарочного диппочты) были  приговорены судом Военно-судной комиссии (ВСК)  к смерти, с чем согласился, к примеру,  командующий 1-й гвардейской кирасирской бригадой  генерал-майора барона Мейендорфа в своем частном мнение члена ВСК:

«…я нахожу сентенцию военного суда, коею она осудила поручика барона Геккерена и подполковника Данзаса, первого за произведение поединка, строжайше законами Дуэль Пушкина с Дантесом воспрещенного и, наконец, самой смерти камергеру Пушкину, а последнего за нахождение его при дуэли и не объявлении об оной правительству, подлежащими в силу 139-го и 140 артикулов Воинского сухопутного  устава  —  казни  виселицею  —  правильным;

Сентенция ВСК:

«Комиссия  военного  суда,  соображая  все  вышеизложенное,  подтвержденное собственным признанием подсудимого поручика барона Геккерена, находит как его, так и камергера Пушкина виновными  в произведении строжайше запрещенного законами поединка, а Геккерена и в причинении <от> пистолетных выстрелов Пушкину раны, от  коей  он  умер,  —  приговорила  подсудимого  поручика  Геккерена за  таковое  преступное  действие  по  силе  139-го  артикула  Воинского сухопутного устава* и других, под выпискою подведенных, законов** — повесить, каковому наказанию подлежал бы и подсудимый камергер Пушкин, но, как он уже умер, то суждение его за смертию прекратить.»

Сентенцию подали монарху унт самодержцу Николаю I, который проявил предельное милосердие и принял  решение, которое нашло выражение в указанном деле в таком его заключительном документе:

«
 В Правительствующий Сенат
военного министра
рапорт
Генерал-аудиториат по рассмотрении военно-судного дела, произведенного над поручиком Кавалергардского ее Величества полка бароном егором Де-геккереном, нашел его виновным в противозаконном  вызове  камер-юнкера  Двора  его  Императорского  Величества Александра Пушкина на дуэль и в нанесении ему на оной смертельной раны. К чему было поводом то, что Пушкин, раздраженный поступками Геккерена, клонившимися к нарушению семейственного его спокойствия, и дерзким обращением с женою его, написал к отцу его, Геккерена, министру Нидерландского Двора барону Геккерену письмо с оскорбительными для чести их обоих выражениями. А потому генерал-аудиториат, соображаясь с воинским 139-м артикулом и Свода
законов, тома XV, статьею 352-ю, полагал: его, Геккерена, за вызов на дуэль и убийство на оной камер-юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им российского дворянского достоинства, написать в рядовые с определением на службу по назначении Инспекторского департамента. С снм заключением поднесен был государю  Императору  от  генерал-аудиториата  всеподданнейшие  доклад,  на  котором  в 18-й день сего марта последовала собственноручная его Величества Высочайшая конфирмация:

«Быть посему;
но рядового Геккерена, как не русского подданного,
выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты».

Сделав распоряжение по воинской части о приведении сей Высочайшей конфирмации в надлежащее исполнение, имею честь донести об оной Правительствующему Сенату.
Подписал военный министр граф Чернышев
Скрепил генерал-аудитор Ноинский
Верно: Столоначальник Иванов
«
(см. пОдлиннОе вОеннО-суднОе делО 1837 г - Дуэль Пушкина с Дантесом–Геккереном)

Всё. Чин чинарем. Приплыли. Отобрали патент (это автоматом = д-Антес нарушил условия получения патента офицера императорской армии и владения им!) и …  вывезли за границу за счет казны. И дали пакет от царя =  «На. Спасибо, голубчик, и вали и будь здоров. Мерси боку!  И  никаких «Пшел, мерзавец, вон!»

Если помилование, то наказание на ступень ниже по строгости = пожизненная каторга «во глубине сибирских руд!» А тут ... Так сверхмилостиво простить …. Это что же надо было для монарха самовластца и вешателя сделать …!?  Что-то очень важное, специальное, заказное, персональное, личное!

А на дорожку глава КИД – министр инодел австриец граф К. Нессельроде передал чрез соучастника устройства западни графа Строганова послание беженцу:
«Мы никогда не забудем лояльности барона …!»

Лояльность к чему и в чем?  Если она была и затем стойко проявлена и выдержана до конца, то значит д-Антес идеально и лояльно исполнил какое-то условие, какой-то договор, какой-то заказ,  был участником какого-то тайного сговора с целью завлечения Пушкина в западню и безальтернативной ликвидации его в ней.

Итак,  интриган, искуситель  и стрелок - поручик (произведен вне полковой очереди!) придворного полка! -  был прощен не просто по милости наместника Бога, а за лояльность к  желаниям, заказу и требам  неких персон толпящихся у трона, престола и гос. кормушки …

Что в совокупности имеем:

- Пушкина намеренно и злоумышленно загнали в тупик жития и бытия, в такую западню немыслимого более существования в публичном позоре, что он заключил вовсе не безвольно «Иду искать смерти» (слова Зизи – баронессы Евп. Вревской  за день до роковой акции – отправке двум баронам письма, в коем поэт, якобы мастерски используя обсценную лексику русской словесности, назвал супчиков ****иевыми детьми)

- старший из толерантных партнеров барон Луи ванн Геккерн получил от графа Строганова указание: вызвать сукина-сына оскорбителя на дуэль и … и никаких там «как карта ляжет» = ляжет пусть Пушкин!

- Луи назначил (не он конечно!)  стрелком сынишку Жоржа д-Антеса (который бароном то и не был – титул в роду имеет право носить и использовать  кто-то один = титулодержатель! Им был живой первый папуля – эльзасский Жозеф) и вызвал Пушкина на дуэль

- Поручик у барьера использовал тактику Онегина «минус один шаг« (или «а до смерти 4 шага» - не 5!) и прицельным (в пах! = метка позора для рогоносцев и возмутительных ревнивцев (дефиниция д-Антеса) выстрелом на поражение послал пулю в … низ живота, нанеся смертельное ранение противнику, от которого стремился избавить его женку – «добрую женщину» в системе интимной иерархии  жития фаворитизма и блудуаризма Двора ЕИВ

- ответный выстрел Пушкина из положения полулежа в полусознании был посланием о том, что он знал –  есть план по его ликвидации, есть исполнитель и Конгрегация клеветы и извода = он стрелял наверняка и попал… и знал, что поручик в доспехах = в наташкиной корсет-кирасе, которую Луи привез от Жозефа в 1836 (!)  … и надеялся, что рикошет пули от брони подставного убийцы  вызовет эффект неразорвавшейся бомбы … и ошибся  = все врагами «было схвачено» в системе «All, дренть,  inclusive»

- дальнейшее мы уже знаем = сек поручика сбежал от суда, а поручик был прощен (это как награжден!) и уехал из Империи богатым довольным и счастливым челом  уже в Республиканскую будто бы милую цивилизованную до последнего сортира Францию, исполнившим великую миссию ради торжества Западной Идеи

И причем тут конспирология!?

Все эти факты удивительно открыто говорят:

Пушкина убили по умыслу и заказ на ликвидацию был исполнен завозным жиголо и стрелком

И женка НН в итоге досталась кому надо … А потом ее сдали на поруки вновь испеченному генералу из свитских полковников, произведенному  в командиры придворного полка, в котором числился Жорж д-Антес, и она снова принялась бурно рожать: первая дочь этого нового помета детей Натали считала себя Николаевной

Но это уже иная история фактов все того же прокола одного заговора