Парадоксы високосного года. Глава 3

      «Мы живем словно в сне неразгаданном,
      На одной из удобных планет…
      Много есть, что вовсе не надо нам,
      А того, что нам хочется, нет...»
(Игорь Северянин «Странно»)

      Четверг, 13 октября 1916 года. Петроград

      Прочно засевший в памяти сеанс психотерапии доктора Шенкера «перепахал» баронессу не менее глубоко, чем роман «Что делать?» [1] будущего блогера «Lenin». Несколько дней настроение шарахалось между чувственными экстремумами. Прежняя интимная жизнь Алисы не отличалась разнообразием. Супружеская романтика давно перешла в семейную рутину и даже в редкие после начала войны питерские приезды мужа, они спали в разных комнатах. Действо, расхоже именуемое minette, прежде вызывало рвотное отвращение, и она всячески старалась такого контакта избегать, поэтому ощущение, полученное подобно удовольствию барахтавшейся в грязной луже свинье - шокировало. До этого момента баронесса считала основой сексуальных отношений духовную связь партнеров. За последний месяц граница ее личного пространства расширилась. Внешний толчок спровоцировал желание наверстать упущенные прежде шансы эмоциональной разрядки. Неужели возможна материализация дремавшего внутреннего клона – виртуальной женщины, охотно отзывающейся на «хотелки» посторонних мужчин, типа литературного мистера Хайда [2]. Образная динамика английской литературы переформатировала немецкую ментальность. Как на зло, единственный человек с кем можно обсудить произошедшее – княгиня Бетси находилась вне зоны доступа своего крымского имения.
   
      Начальное звено стрессовой цепочки продолжилось дальше стремительным темпом «эффекта домино». Тревожный колокольчик впервые прозвенел два месяца назад, когда от мужа перестали приходить, по-немецки педантично, еженедельно отправляемые письма. Начальную задержку объяснял почтовый бардак и удаленность Кавказского фронта, но затем пришло официальное уведомление, что полковник L пропал без вести близь города Эрзурум [3]. Формулировка «без вести пропавший», оставляя надежду, прерывала поступление на банковский счет баронессы денежного довольствия супруга. Кроме того, блокировался не менее чем на полгода доступ к его банковским счетам, страховым выплатам и ценным бумагам. Калькуляция сложившегося прожиточного баланса повергло Алису в шок. Приходная часть бюджета ближайшего времени оказывалась почти нулевой. Родительская мыза близь оккупированного Mitau второй год не приносила арендной платы. Имущественное приданое баронессы как полуночная карета Золушки превратилось в тыкву, сведя текущее сальдо в отрицательную зону. Через месяц нужно внести четыре тысячи полугодовой платы за наем квартиры, плюс, учитывая галопирующую инфляцию, не менее «петюнчика» [4] требовали счета ежемесячных хозяйственных трат. Выросшие среди материального комфорта люди панически боятся ухудшения привычного положения, как бедняки, страшащиеся голода. Итог временного лага до вступления в наследство запрашивал сумму не менее десяти тысяч. Настроение опустилось ниже цензурных определений. Утомленная подсчетом хоровода кувыркавшихся в полушариях мозга цифр, Алиса задремала в глубоком кресле письменного стола кабинета супруга.
      
      Октябрь стремительно сократил световой день. Вечерний город, тускло освещенный полновесным диском луны, смотрелся совсем по-другому. Страх атаки тревожных мыслей вытолкнул баронессу из розовато-серого дома Бернштейна [5] на направленный в сторону особняка Матильды Кшесинской луч Каменноостровского проспекта. Прошедший днем дождь намочил дороги. Неспешный темп и амплитуда покачивания бедер демонстрировали неопределенность цели ходьбы. Обычно людный проспект выглядел непривычно пустым. На стыке Большой Пушкарской, периферийным зрением она заметила идущего следом мужчину. Почувствовав внутреннее беспокойство, Алиса торопливо прибавила шаг, фатально предчувствуя обреченность побега.
 
      Пронзительный женский визг заглушила звонкая трель проезжавшего мимо припозднившегося трамвая. Цепкая хватка сильных рук заталкивала отчаянно упиравшуюся женщину в лабиринт проходных подворотен громады «дома трех Бенуа» [6]. Слетевшая широкополая шляпа парашютом приземлилась на серебрившейся отблеском полнолуния тротуар.
 
      - «Кажется меня приняли за уличную девку», - запоздало стукнуло в простоволосой голове баронессы, оказавшейся за входной дверью черного хода.

      Толщина капитальных кирпичных стен гасила посторонние звуки. Не дожидаясь дальнейших действий незнакомца, на площадке между лестничными маршами она задрала подол юбки и опустила колени на холод метлахской плитки коридорного пола. Незнакомец одобрительно хмыкнул, погрузил пальцы в растрепавшийся пучок волос и по-хозяйски придвинул к паху чувственно приоткрытые губы баронессы. Сняв лайковые перчатки, она потянула вниз грубую ткань армейских бридж стоявшего напротив мужчины…

      - Блогер «Lenin» - чудак или мистификатор. Общество при любом социальном строе неизбежно разделится на «верхних» и «нижних», но в том, что винтовка меняет поведение человека, похоже, «Lenin» прав. Позже один из тогдашних молодых подписчиков блогера сформулирует сакральную фразу обозначившую катализатор социальной энтропии: «Винтовка рождает власть!» [7].

      Шевелившая плечо чужая рука заставила поднять веки, прервав транслируемое мозгом сновидение. Локально высвеченное дрожащим пламенем свечи, из пространства комнатной темени выглядывало испуганное лицо горничной.
 
      - «Was ist passiert, Madam? [8]», - озабоченно спросила она, видимо услышав разносившиеся по квартире панические крики.

      Прикрытый батистовой ночнушкой брутальный контур экстерьера отожествлял Милду с будущим изображением спортсменок на картинах советского художника Дейнека [9].

      Усилием воли Алиса оторвала от подушки свинцовый шар головы, отягощенный прерванным ремейком вещих сновидений героини романа «Что делать?» - Веры Павловны Розальской. Was ist das: бесовское наваждение или последствие гипноза доктора Шейнкера изменившего биохимию мозга?

      - «Verdammer, wieder ein idiotischer Traum [10]», - пробормотала баронесса и суетливо провела ладонями по лицу, испуганно озираясь вокруг.
 
      - «Окно, барыня, забыли зашторить. Полная луна и греховные мысли притягивают всякую нечисть. Вурдалаки бояться прямого солнечного света, когда различима тень», - назидательно пробурчала продвинутая в оккультизме Милда, задернув перед уходом плотные оконные занавески.
 
      - «Иногда папироса во рту – просто папироса», - мысленно перефразируя расхожее словесное клише, произнесла вслух баронесса, прикуривая от оставленной горничной свечи.

      Приезда в Петроград княгини Тверской, оставлявший единственную практическую надежду полугодового займа десяти тысяч, баронесса ждала как «манны небесной». После начала войны немецкая фамилия, предваряемая трехбуквенным предлогом «von», резко отдалила прежних светских подруг, оставив Алису в фактическом одиночестве. Наконец на прошлой неделе Бетси вернулась. Вчера, предварительно созвонившись, Алиса нанесла визит в дом князей Тверских на Литейном.
 
      Обстановка квартиры демонстрировала наличие у хозяев средств и художественного вкуса. Просторную гостиную где для разговора расположились подруги украшали филенчатые двери, розовые стены отороченные сверху цветной каемкой, мебель из карельской березы, бронзовая люстра, зеркала и жардиньерки с цветочными горшками. Дополняли интерьер картины, преимущественно новомодного стиля «фовизм». Война усилила восприятие скоротечности бытия, и художественные стили плодились как опята на подгнившем лесном пне, приземляя качество исполнения до уровня низкопробного ширпотреба.
 
      Вкратце эмоционально пересказав сложившуюся ситуацию, баронесса слезно попросила занять десять тысяч.
 
      Обтекаемо пообещав переговорить про деньги с мужем, княгиня отошла в сторону, достала из кармана шлафрока пудреницу и поочередно зажав ноздри, глубоко вдохнула через трубочку высыпанный на откинутое зеркальце белый порошок.

      - «Хочешь взбодриться?», - предложила она баронессе, которая ответно отрицательно мотнула головой.

      - «Опять Иван натопил температуру пустыни Сахара», - томно сказала Бетси, предварительно коснувшись ладонью изразцов комнатной «голландки, после непродолжительного фланирования между противоположными дверными проемами гостиной. Кокаин заметно добавил хозяйке двигательной активности, а лицо приобрело багровый оттенок.
 
      Отойдя к дивану, она скинула узорчатый шлафрок и аккуратно оправила перед зеркалом кружевную опушку декольте новомодно черного боди, фасоном идентичного трико цирковых гимнастов. Размеру обтянутых сисек княгини могли позавидовать изваяния языческих богинь плодородия.

      - Mon Dier, уже третий год не могу побывать в Galeries Lafayette, Mylen Rouge, прогуляться по Montmartre. Летом 14-го наши властные придурки грозились к Рождеству пройти победным маршем по Unter den Linden [11], но забуксовали на дальних подступах.

      Будучи завзятой «франкофонкой» супруга члена совета директоров Московского купеческого банка [12] испытывала эстетические неудобства от затянувшейся войны.

      Меняя контекст разговора, она переместилась к граммофонному столику, завела пружину, подушечкой пальца опробовала острие иглы, затем аккуратно направленной в ложбинку спирали крутившегося диска. Комнату заполнила бравурная увертюра «Die Fledermaus» [13]. Фонтанирующая оптимизмом мелодия Штрауса звучала реквиемом уходившей эпохи. Музыкальный лейтмотив «ревущих двадцатых» послевоенной Европы аннексирует прорвавшееся из кабаков Буэнос-Айреса разухабистое танго. На образовавшемся «мужском безрыбье» важным преимуществом которого оказалась возможность женщины почувствовать бедрами желание партнера.
   
      Неспешно вальсируя босыми ступнями по пушистому персидскому ковру, Бетси попыталась утешить сидевшую на стуле баронессу. Мельтешивший грузный силуэт сузил комнатное пространство. Вплотную приблизившись, Бетси остановилась, напротив. Оказавшиеся перед лицом Алисы целлюлитные бляшки бедер княгини стали заметны даже невооруженным глазом. Мелкие бороздки морщин над верхней губой придавали побледневшему лицу выражение строгости, а пятилетний возрастной гандикап давал право на покровительственный тон старшеклассницы.

      - Перестань истерить, main Herz, в отличие от умершего, «пропавший без вести» запросто может воскреснуть. Фортуна дама переменчивая. Согласно шахматных правил только слоны перемещаются на доске по клеткам одинакового цвета. Баловни судьбы – по белым, лузеры – по черным. Остальным фигурам доступны обе расцветки. Оптимистичное упоминание возможности пешки стать ферзем при надвигавшейся матовой угрозе окончательно похоронили теплящуюся надежду на получение займа.

      Сославшись на не существовавшие  неотложные дела, баронесса отказалась от предложенного чая. По дороге к дому Тверских она разменяла на ассигнации последнюю золотую десятирублевку из запаса «черного дня» и теперь понимала самочувствие пассажиров «Титаника», неотвратимо плывущих навстречу колоссу айсберга.
 
      - «Pardonne-moi, ma chere [14]», но танцевальные правила на городском благотворительном балу и в номере отеля – разные. Двадцатый век напрочь убил романтизм. Остались только инстинкты, преимущественно - основные», - издевательски прошептала на прощание Бетси, целуя Алису в подрумяненную щеку.
 
      - «Интересно, что бы сделали на моем месте Вера Павловна или madame Арманд», - попыталась мысленно прикинуть возвращавшаяся домой баронесса, подразумевая дьявольскую изворотливость данных персонажей при разруливании критичных бытовых проблем. Обе барышни заранее «подстраховали» законного супруга: Вера Павловна – другом семьи Кирсановым, а Инесса Федоровна – младшим братом мужа.

      Со стороны Заячьего острова донесся хлопок крепостной пушки Нарышкина бастиона. Полуденное солнце пыталось пробиться через затянувшие небо слоисто-кучевые облака навстречу парящему ангелу шпиля Петропавловского собора. Инстинкт загоняемой в капкан зверюшки заставлял искать выход. Реальных вариантов кроме контакта с личностно неприятной Замирой не просматривалось, хотя требуемая сумма казалась фантастической для финансовых возможностей прислуги профессора Шейнкера.
 
      Наконец-то решившись, Алиса отыскала импровизированную визитку, подошла к телефонному аппарату и после недолгого промедления попросила телефонистку соединить с записанным там номером.

      - «Guten Tag. Dr.Scheiners Buro. Wie kann ich Ihnen helfen? [15]», - услышала баронесса из телефонной трубки низкий женский голос.
 
      Убойное сочетание отчетливо идентифицированного слухом интонации Замиры и правильной немецкой речи остановила предварительно заготовленную фразу. Бессловесная пауза затягивалась.

      - Алиса Эрнестовна, почему молчим?

      - О-го, кажется меня здесь нетерпеливо ждали.
 
      Внезапно открывшееся обстоятельство мешало сосредоточиться. Промямлив дежурное приветствие, баронесса растерянно искала приемлемую форму просьбы кредита.

      - Не напрягайся. Я в курсе твоих проблем. Разговор не телефонный, десять косарей – «бабки» серьезные. Давай послезавтра вместе попаримся и «перетрем» вступительные условия. Жду к полудню субботы в Усачевских банях [16], заодно, как положено в ломбарде, проверим «ценность твоего телесного залога». Надеюсь предварительно все понятно или есть вопросы?

      Утвердительный ответ Алисы завершил непродолжительное телефонное общение. Испокон веков травоядные пищевая база хищников. Причинно-следственная связь совпадения упомянутой Замирой суммы и просьбы ссуды у Бетси, не оставляло сомнений в источнике информации. Загадочная связка горничной и княгини отсылало к фабуле популярного авантюрного романа «Петербургские трущобы» [17].
 
      Вечером, примостившись в кресле кабинета мужа, Алиса читала Библию: «Но ты понадеялась на свою красоту и, пользуясь славой, стала блудницей. Ты отдавалась всякому, кто проходил мимо.» [18]. На стоявшей за стеклом книжного шкафа фотокарточке улыбалось радостное лицо довоенной баронессы. Нервное напряжение последних дней активировало эмоциональную апатию. Отложив книгу, она подошла к окну и отрешенно посмотрела на окруженный россыпью звезд полноформатный лунный диск, сказочно вообразив, как там на высоте, наверное, легко и беззаботно существуется.

      - «Мы никогда не будем жить как прежде. Завтра нужно не забыть поручить Милде собрать корзинку с банными принадлежностями», - мелькнуло последним кадром сумбура уходящего дня видеокарта нейронов мозга засыпавшей баронессы.

      Май-июнь 2024

      P.S. Для иллюстрации использован фрагмент картины «Pornokrates (or Lady with Pig)» (1878) by Felicien Rops (1833-1898).


      1 - «Что делать?» (1863) – роман Н.Г. Чернышевского (1828-1889). Главная героиня которого, далее упоминаемая в тексте Вера Павловна Розальская;
      2 - Мистер Хайд (Mister Hyde) – персонаж романа «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (1886) Роберта Льюиса Стивенсона (1850-1894);
      3 - Эрзерум – турецкий город, в феврале 1916 года оккупирован русской армией;
      4 - «Петюнчик» - бытовое название пятисотрублевки 1912 года;
      5 - Дом Бернштейна – доходный дом Р.И.Бернштейна (1911), Каменноостровский проспект, 54;
      6 - «Дом трех Бенуа» - доходный дом (1914), Каменноостровский проспект, 26-28;
      7 - Мао Дзедун (1893-1976) – один из лидеров мирового коммунистического движения 20-го века, глава КНР (1949-1976);
      8 - Was ist passiert, Madam? – Что случилось, мадам (нем.);
      9 - Дейнека Александр Александрович (1899-1969) - советский художник-монументалист;
      10 - Verdammer, wieder ein idiotischer Traum – Черт возьми, опять идиотский сон (нем.);
      11 - Unter den Linden – один из главных и наиболее известных бульваров Берлина;
      12 -  Московский купеческий банк – российский коммерческий банк (1866-1917);
      13 - Die Fledermaus – оперетта «Летучая мышь» (1874) Иоганна Штрауса (1825-1899);
      14 - Pardonne-moi, ma chere – Извини, моя дорогая (фр.);
      15 - Guten Tag. Dr.Scheiners Buro. Wie kann ich Ihnen helfen? – Добрый день. Бюро доктора Шейнкер. Как я могу вам помочь? (нем.);
      16 - Усачевсие бани – общественные бани Петрограда (1880), названные по переулку расположения, имели три разряда облуживания;
      17 - «Петербургские трущобы» (1867) – роман В.В.Крестовского (1839-1895);
      18 - Современный перевод цитаты: Ветхий Завет, книга пророка Иезекииля, глава 16, стих15.