Зожник

— 155 на 95. Давно у вас давление повышенное?
— Бывало, конечно. Но я не придавал этому значения, —  вспомнил Борис про случаи, когда вдруг начинал чувствовать себя плохо без видимых причин.
— А надо бы. Пока проходите курс лечения, каждый день на посту дежурной медсестры измеряйте давление. Она же выдаст вам таблетки. Принимайте по 0,5 миллиграмма каждое утро. Если не поможет, нужно будет увеличить дозировку.

       От врача Борис вышел растерянным, если не сказать удручённым. В больницу медицинской реабилитации его направили из-за болей в спине. А тут ещё гипертонию диагностировали.

       Борис слышал, что после сорока лет человек начинает потихоньку разрушаться. Но одно дело услышать об этом. Совсем другое — испытать этот процесс на себе: «Мне же ещё пятидесяти нет. А что будет в шестьдесят лет? Доживу ли до семидесяти?»

       Будучи человеком пунктуальным, Борис две недели ежедневно измерял давление. На третий день оно начало снижаться. Подействовало лекарство. Но стоило от него отказаться, как давление снова подскочило.

       Настал день выписки. Изучив медицинскую карту, терапевт порекомендовала Борису продолжать принимать таблетки.
— Помните, что таблетки — это хорошо. Но будет ещё лучше, если вы начнёте вести здоровый образ жизни. Так вы сможете не только артериальное давление нормализовать, но и суставы поддерживать в работоспособном состоянии. Побольше гуляйте, занимайтесь физкультурой, постарайтесь избавиться от вредных привычек.
— Постараюсь, доктор. Обязательно постараюсь.

***

       Мысль о том, что надо что-то в жизни менять приходила к Борису и раньше, но как-то руки не доходили. Сейчас же обстоятельства сложились таким образом, что ничего другого, как пересмотреть отношение к здоровью, не оставалось. Поэтому по пути домой он твердо решил «ещё побороться».

       Первым делом Борис приобрел тонометр, завёл дневник, где отмечал уровень артериального давления. Следуя рекомендациям врача, возобновил регулярные прогулки в ближайшем парке. Если раньше небольшой морозец или сильный ветер могли стать причиной увильнуть от прогулки, то теперь Борис не обращал на них внимания. Гулял ежедневно не менее часа, стараясь поддерживать темп ходьбы сто двадцать шагов в минуту.

       Следующим этапом стало избавление от вредных привычек. По поводу алкоголя беспокоиться особо не приходилось, поскольку Борис выпивал крайне редко. А вот с курением пришлось непросто.

       Ещё до диагностирования гипертонии Борис дважды прочёл книгу, автор которой пытался объяснить, насколько легко можно отказаться от курения. Тогда не помогло. Но после третьего прочтения бросить курить получилось. Правда, неизвестно, что этому поспособствовало больше: аргументы автора или боязнь усугубления болезни. Возможно, и то, и другое.

       Результаты физической активности не заставили себя долго ждать. Уже через месяц Борис почувствовал, как послушно откликаются мышцы на его движения, каким здоровым и крепким стал сон. Уменьшился вес, даже пришлось сделать новые дырки на ремне, да и морщин на лице стало меньше. Давление стабилизировалось на уровне нормального даже после отказа от таблеток.

       Улучшение самочувствия главы семейства не могло не радовать. Однако домочадцы начали замечать, что вслед за изменением физического состояния постепенно начало трансформироваться сознание Бориса.

       Некоторые его спичи были шаблонными. Поэтому на высказывания типа «в здоровом теле — здоровый дух» внимания не обращали. Но бывали суждения и другого рода, заставлявшие супругу и детей призадуматься о смысле жизни.

       Однажды, вернувшись с прогулки, Борис заявил, что главный враг человечества — автомобиль. Аргументировал это тем, что народ едет на машине даже в магазин, до которого не более пятисот метров. «Что за люди — полкилометра пешком не хотят пройти. А потом удивляются, откуда у них животы и всякие болячки, — вопрошал Борис, активно жестикулируя руками. – А продуктов сколько покупают? Пакетами! Как будто блокаду пережили и теперь запасаются впрок».

       Нелестно новоиспеченный Зожник отзывался и о фитнес-центрах, заявляя о их ненадобности. В подтверждении своих доводов ссылался на классика русской литературы Чернышевского, который на примере пусть и второстепенного, но яркого персонажа по фамилии Рахметов описал, что делать, чтобы стать совершенным человеком: «Вы только представьте себе: будучи небедным человеком, молодой помещик становился чернорабочим, бурлаком на Волге, спал на гвоздях. Отдыхом признавал перемену занятий».

       По убеждению Бориса, вместо посещения тренажёрных залов молодые люди могли бы на даче поработать, старушке-матери помочь. Не беда, если нет огорода — можно у подъезда снег почистить. Понимая спорность последней мысли, борец с джимами* согласился с тем, что уборку придомовой территории нужно как-то обсуждать с дворниками, дабы избежать их непредсказуемой реакции на подобного рода волонтерство.

       Постепенно супруга и дети Бориса начали привыкать к его, мягко говоря, оригинальным суждениям относительно всего, что имело хоть какое-то отношение к правильному образу жизни. Привыкли к этому коллеги по работе и друзья, рассудив, что каждый имеет право на своё видение. Тем более, что Борис ничего дурного никому не делал.

*Gym (англ.) – тренажерный зал.


       Своё мнение Борис имел и по каждому случаю смерти кого-либо из знакомых, так или иначе увязывая её причину с образом жизни покойного.
— Сегодня Степанов умер, помнишь его? — как-то с порога сообщил Борис супруге.
— Нет. А что случилось?
— Тромб оторвался. Меньше надо было в свои шестьдесят за молодыми девчонками бегать. Физические нагрузки должны быть сообразны возрасту человека. Иначе от них только вред. Впрочем, в каком-то смысле Степанову повезло, выключатель — щёлк и нет человека. Лёгкая смерть.
— А ты-то откуда знаешь, какая смерть лёгкая? — не вытерпела жена разглагольствования на потусторонние темы.
— Быстрая. Ладно, мне на кардиопрогулку пора, а то Степанов долгожителем покажется.

       Свои прогулки Борис называл кардио, поскольку их маршрут проходил по местам, где есть лестницы. Будучи уверенным в том, что подъём и спуск помогает работе сердца, он старался для большей эффективности преодолевать их, перескакивая через несколько ступеней.

       Так было и в этот раз. Привычно преодолев два подъёма и спуск, Борис подошёл к последнему маршу и начал спускаться, не обращая внимания на то, что к вечеру подморозило, и ступени покрылись тонкой корочкой льда.

       За поручни Борис никогда не держался, так как активно работал руками, рассчитывая на эффект насоса, способствующий улучшению кровообращения.

       Когда большая часть пролёта была позади, Борис почувствовал, как «поехала» левая нога и рефлекторно попытался схватиться за поручень. Но не успел. Кончики пальцев едва скользнули по трубе из «нержавейки». «Не сломать бы ребра, а еще хуже — ногу», — последнее, о чём успел подумать Борис, прежде чем увидел взметнувшиеся вверх ноги. Практически сразу после этого он почувствовал сильный удар, после которого наступила темнота.

***

— Добрый вечер, точнее доброй ночи. Вы, если я правильно понял, супруга Нечаева?
— Да, Борис Николаевич — мой муж. Что с ним?
— Он скончался вскоре после поступления в наше отделение. Мне очень жаль, но ничего нельзя было сделать.
— Как он умер? Не мучился?
— Умер, не приходя в сознание. Перелом основания черепа. Лёгкая смерть, если вы об этом. Удивительно, что был ещё жив, когда «Скорая» доставила его к нам. Впрочем, такое бывает у людей со здоровым сильным сердцем. Видимо, ваш муж заботился о здоровье.
— Да. Был зожником.