Чихбули

– Так, рыжие! Оставляю вам достояние нации, сокровище наше, морду года – Лялечку нашу.
Смотрите, охальники, не попортите породу. А мы отбываем на золотые пляжи Туретчины. Всего на недельку. Ведите себя прилично и будет вам пряник.
       Трое рыжих: мой брат Леха, пикинес Вася и чихуашка Бося, сознавая торжественность момента, все-таки хозяева куда-то там отбывают, вон чемодан какой стоит, сидели чинно на диване. Нарочито подчеркнутым вниманием усыпляли мою бдительность.
– Леха, – я обратилась к брату, – у Ляли течка, осталось три дня. Пожалуйста, последи, чтоб эти два охальника породу не подпортили. Все - таки знаменитая ветка. Возлагаем надежды.
– Обратите внимание на Ваську, ¬– это в комнату вошел мой муж Валентин и, стоя у двери, улыбался, наблюдая за тем, как проходит инструктаж. Васька, очаровательное создание, карликовый пикинес огненного окраса, всегда спокойный, в этот раз беспокойно перебирал лапками и косил масляными глазками в сторону  французской бульдожки Ляли.  Обычно, глядя на грустное выражение Васькиной мордочки, всегда приходила на ум одна и та же мысль: «Он что-то знает такое об этом мире, что нам неведомо.» Такой Конфуций из собачьего мира. Но теперь на его морде четко просматривалась непристойная мысль. И направлена она была не иначе, как на развратные действия. Бося сидел на подоконнике. Где бы мы не находились, куда бы не приезжали, он старался облюбовать себе по возможности место повыше. Ну, это и понятно. Амбиции превышали во много раз его рост. Чтобы как-то удовлетворить свои потребности в признании своего царственного, как он считал, статуса, ему жизненно необходимо было сидеть высоко. Надо сказать, что мы со своим табором: я, Валентин, Бося и Ляля прибыли не далее, как три дня назад на побывку в деревню к моему брату. Интерес у нас был шкурный: мы хотели в Турцию, а хвосты не с кем было оставить. Леха, добрая душа, а куда деваться? согласился присмотреть за живностью.  Конечно, течка у Ляли очень осложняла поставленную задачу, но мы, пообещав брату щедрые отступные, утрясли этот вопрос. Чтобы более обезопасить нашу чемпионку, я пошила ей трусы на помочах. Перед тем, как выпустить Лялю во двор два дня назад, я надела на нее трусы, перекинув помочи крест на крест. Французские бульдоги сами по себе собаки меланхоличные, их очень трудно чем-то расшевелить. Но красные, с синими васильками трусы, похоже, Ляле понравились. Она раскрыла пошире и без того круглые глаза, попыталась оглядеть себя, но конструкция бульдожьего тела ей это сделать не позволила. Тогда Ляля начала подпрыгивать, вертеться вокруг себя, пытаясь освоиться в столь замечательной, как мне думалось, одежке. Немного повертевшись, отправилась на улицу. Мудрая у нас собака. Не можешь изменить что-то вокруг себя, измени свое отношение к этому. Вот она и изменила. Пусть будут васильки. Я была очень довольна собой. Ай, да я молодец! Ровно до тех пор, пока Ляля не вернулась из зарослей кукурузы. Эта бессовестная собака вышла из зарослей, улыбаясь во весь свой бульдожий рот. Трусы на помочах болтались на шее. Следом показалась наглая рожа Васьки.
– Ах, ты, шлюха кукурузная. Кто тебе трусы снял?  Васька, сволочь! – закричала я. Ты где? Васька понял, что дело пахнет керосином, нырнул обратно в кукурузу.
– Ты, чемпионка, - выговаривала я Ляле. – Мне что, тебе дуло скотчем заклеить? Ты же элитных кровей, на тебя РКФ надеется. Смотри, негодяйка, не оброни свою честь.
На семейном совете решили, что в принципе ничего страшного не произошло. Таблетки даем. Опять же, Васька маленький. Не достанет. На том и успокоились.
И вот сейчас последние наставления перед дорогой.
– Леха, ты главное, не забывай таблетки давать. Ну и трусы этой профурсетке одевай, когда на улицу. Босю выпускай, Васю закрывай, а то эти два титана порвут друг друга.
        Бося и Вася. Еще одна проблема. Эти два шпиндоса на дух не выносили друг друга.  Ситуацию взаимной неприязни создал Бося. Бося был дерзкий и не терпел никакой конкуренции. Он считал, что я и Валентин – его семья. Он позволял нам его любить. Лялю терпел. Все-таки бульдог, лучше не нарываться. А тут мелочь пузатая, лохматая. Ну, неважно, что он хозяин, а Бося – гость. Пусть знает, кто к нему приехал! Вася первое время, как и положено мудрецу, не обращал внимания на выпады Боси. Терпел: лучше плохой мир, чем хорошая война. Опять же гость. Кавказское гостеприимство…  Бося в один прекрасный момент, разозлившись в конец, что на его выпады Васька никак не реагирует, просто взял и укусил его за ухо. С тех пор приходилось их выгуливать порознь, иначе при каждом удобном случае возникал бой без правил.  Результатом одного из боев было ажурное ухо Боси. Вражда была кровная.
          – Ладно, пора. Такси прибыло, – Валентин взялся за ручку чемодана.  – Сядем на дорожку.
         Отдыхать – не работать. Неделя в Турции, неделя в деревне…. А как один день. Не успели прорасти в атмосферу вечного праздника, как сказка под названием «Отпуск» закончилась.
         Как всегда после отпуска, входить в жесткий режим большого города, особенно если ты работаешь, да еще на смене сезонов, не совсем легко. Заботы, хлопоты, подготовка к наступающим холодам. Время летело незаметно. Осень полноправной хозяйкой вошла в сезон. Пожелтевшие листья укрыли парковые аллейки, поздние цветы на клумбах доживали свои последние дни. В небе были слышны крики улетающих птиц. Ночами было уже не то что свежо, было холодно. Часто срывался мелкий дождик. Я возвращалась с вечерней прогулки с собаками. У подъезда столкнулась соседкой, которую не видела со дня своего отъезда в отпуск.
Ой, да как, да что? Дела, здоровье, семья, кошечки, собачки. Обычный треп соседок. 
         – А чего это у тебя Ляля так раздулась?  – вдруг переключилась соседка на Лялю. Ты чего ее так раскормила? Форму потеряет, выставки вам не видать. Я пригляделась: и правда, толстовата стала моя чемпионка.
 – Да, ты права. Я пристально посмотрела на Лялю.
– На работе замоталась, на даче нужно все к зиме подготовить. Выпустила из виду. Спасибо, что ты внимание обратила. Немедленно займусь собакой.
– Валя! – с порога я накинулась на мужа, – ты чего, не видишь, у нас собака разъелась? Небось, подкармливаешь потихоньку тем, чем не надо. Нас выкинут с выставки.
– Вот мне делать больше нечего, как за собакой смотреть. Я на работе зашиваюсь. А ты тут с претензиями! – взвился муж. И ничем я ее не подкармливаю. Спит много, гуляет мало, вот и распухла.
Да, ситуация требовала немедленно вносить коррективы. Дело в том, что наша Ляля была представителем элитной линии бульдогов, предка которого в Москве приобрела сама госпожа Склифасовская. Именно от ее щенка пошла популяция этих удивительных собак в России. В родословной нашей француженки были чемпионы Америки, Германии, Чехии, Франции. Проблема Лялиной линии была в том, что в России потомков этой ветки почти не осталось. Так сказать, произошла утечка породы за границу по ближайшим родственникам. В кинологической федерации очень надеялись, что Ляля поправит положение дел, вот только нужно найти такого же звездного жениха. Но время шло, а с достойными женихами как-то не получалось. Конечно, если бы мы занимались этим вопросом целенаправленно, наверняка бы нашли. Но мы с мужем были людьми занятыми. Поэтому времени свободного у нас не было  и заниматься, так сказать, отдельными производителями у нас не было времени.
На следующий день я ознакомила Лялю с новым режимом ее жизни. Активный образ жизни и диета.  Я помахала перед носом Ляли распорядком дня, навалила в миску тушеные овощи:
– Все, строгая диета и спорт. Я тоже с тобой. И Бося, – с нажимом сказала я, глядя на Босю. Так что не обижайся, мы команда! Ляля почмокала своей пастью, понюхала овощи, посмотрела внимательно на сумасшедшую хозяйку и ушла из кухни. Бося внимательно наблюдал за всем, что происходило с высоты своего дивана. Но когда дело дошло до овощей и его участия в этом безумии, он удивленно тявкнул: «А я-то с какого под раздачу угодил? У меня лишнего ничего нет?» Спрыгнул с дивана и ушел в свой домик. «Ничего, – пробормотала я им вслед, дожевывая невкусный пресный рис, – привыкнете, никуда не денетесь». Сказано это еще не значит сделано. Примерно месяц, может чуть больше, с попеременным успехом я с собаками старалась держать какую-то диету, бегала с Лялей в парке. Валентин категорически отказался принимать во всем этом участие по причине нехватки времени, а больше – отсутствия желания.
– Ты смотри, – однажды сказал муж, – собаку совсем замордовала. Еле ходит. Действительно, с собакой происходило что-то не то. Она распухла еще больше, несмотря на драконовский режим.
– Может, у тебя собака беременная? Моя всезнающая соседка с удивлением смотрела на распухшую Лялю.
– Да нет, что ты. Она у нас еще девочка.
– Тогда тащи ее к врачу. Может водянка или еще какая фигня. Смотри, она еле стоит у тебя. Точно, больная.
Дома я домыслы соседки донесла до своего мужа и мы записались на прием к своему ветеринару на ближайший выходной.
– Лялечка, – я гладила осунувшуюся морду своей неудавшейся спортсменки, – ну что с тобой? Ты заболела? Я больше не буду тебя мучить, переходим на обычный режим. Вот тебе говядинки кусочек.  Изголодавшаяся собака проглотила кусок целиком. Я достала еще один.
– Все, пока хватит. Попозже еще дам.
         Ляля посмотрела на меня умными глазами и ушла из кухни.  По пути прихватила Босину резиновую игрушку. Я заметила, что в последнее время у Ляли появилась какая-то странная тяга к игрушкам. Она собирала их по всей квартире, отбирала у Боси и волокла к себе в домик. «Ладно, не буду пока себя накручивать. Два дня, думаю, ничего не случиться. Потом к врачу сходим, послушаем, что скажет,» успокоила себя я. Позвала мужа пить чай, сделала громче звук телевизора. Начинался замечательный фильм, классика мирового кино – Римские каникулы. Фильм, который можно смотреть бесконечное число раз, наслаждаясь сюжетом и игрой актеров. Под такой фильм не грех и бокальчик винчика припить.   
         Закончился фильм, а вместе с ним и бутылочка Киндзмараули. Мокрые глаза опять в конце фильма и несказанное удовольствие от просмотра шедевра.
        – Вот сколько смотрю, столько и плачу в конце. Я уже направилась в сторону кухни, как вдруг резко остановилась:
– Валя, тихо! Звук выключи! Слышишь? Я насторожилась.
– Что? Я ничего не слышу.
– Тихо! Я направилась на источник звука. Бесшумно двигаясь, я подошла  к дальней спальне и на пороге чуть не наступила на черного щенка.
– Мама! Почему-то прошептала я. Подняла глаза и увидела чуть поодаль еще одного -рыжего.
– Караул! Заорала я. 
– SOS! Ужас! Валя! Уже истерично орала я. Неподалеку Ляля рожала еще одного щенка.
– Скорую! Орала я. – Жуть, ужас! Муж, роняя мебель, мчался на крик.
–Что случилось? Последний слог застрял у него в горле. Он стоял и смотрел на демографический взрыв.
– Скорую! – орала я. – Вызывай скорую! Я упала на тахту.
– Кому? Офонаревший муж тупо смотрел то на Лялю, то на меня.
– Обеим! – заорала я, но потом резко подскочила, видать сработал аварийный режим, и кинулась к Ляле.
– Валя, щенков собирай. Осторожно, твою ж в кочережку!
Спустя полчаса я сидела около падшей чемпионки и разглядывала приплод: одна черная сука и два кобелька – рыжий и бежевый.
– Боже, боже! Что ж ты бесстыдница наделала! Что же теперь будет? Причитала я, сидя над собакой. Щенки родились худыми, два из помета родились мертвыми. Наверное, это был результат здорового образа жизни.
– Что ж это такое? Что ж теперь делать? – как заведенная причитала я одно и тоже. Немедленно позвонила брату:
– Леха, вражина! У нас собака родила! Рыжих! – заорала я.
–Вас там трое рыжих вредителей. Кто собаку испортил? Ты что не следил за ней?
– А я чо, а я ни чо! Следил. При мне никакого падения нравственности не наблюдалось. Забухтел перепуганный брат.
– Ой, что же нам теперь в РКФ говорить, – продолжала причитать я, отключив трубку.
Муж особо не заморачивался: «А чего тут причитать? Ну все, уже все случилось. В нашем полку прибыло». Рассмотрев щенков сделал двусмысленный вывод:
– Вот такие вы бабы подлючие и есть. Все втихаря. И пошел смотреть новости. Мало ему новостей на собственной территории!
Дни бежали, потомство росло, и уже через некоторое время на мордочках щенков четко просматривались морды участников повального грехопадения. Рыжий щенок был прямой потомок Васьки. У него была не мордочка, а очаровательное личико сказочного существа с большими черными глазами французского бульдога. Впрочем, большие черные мамины глаза были у всех троих. Васькин сынок, в отличие от остальных двух,  как достойный наследник своего лохматого папаши,  был более богат на шерстяной покров. Второй кобелек обладал темно бежевым  окрасом и  четкой отличительной полосой вдоль хребта, как у Боси. Эти признаки без всякого ДНК четко изобличали папашу. Морда была Лялина, приплюснутая, но с удивительным рисунком: бежевая с черной маской, черной окантовкой глаз и  черными бровями. Кончики ушей тоже были черные, как будто художник слегка тронул их кистью. В дальнейшем, на протяжении всей жизни у него одно ухо стояло, как и у папаши с мамашей, а одно так и висело мягкой тряпочкой, как у Васьки. Очевидно, что даже на уровне генов эти два сексгиганта продолжали воевать. Ну, а третья чернушка была вылитая мать по внешнему виду. По характеру унаследовала темперамент Боси и вредность Ляли. Она просыпалась первой, начинала кусать братьев, таскать их за ноги. Если к тому времени Ляля спала в вольере, доставалось и ей от маленькой хулиганки. Она пищала и требовала, чтоб ее выпустили из манежа на простор. Причем немедленно. Носилась по квартире, сшибая всех и вся. Бося при виде этого маленького болида, до ее появления занимающего царственную позицию, немедленно капитулировал. Забирался повыше на спинку дивана. Так, на всякий случай. Когда чернушка видела, что все в тонусе, разгром в квартире качественный, она просто отправлялась спать. 
– Валя, как же мы скучно до этого жили! – иногда говорила я мужу, глубокой ночью, убирая разгром в квартире. А ведь еще щенков нужно было все время подкармливать. Ляля была собакой изнеженной, ей было больно, что ее щенки сосали, она их не хотела, она их не любила. Признание пришло к ней позже. А первое время наша Ляля с совершенно очумелым видом, замордованная бессонницей, с больными сосками, смотрела, как ползают вокруг нее дети, и в ее больших глазах читался вопрос: «Кто это? Откуда это взялось? Жениха не было, конфетно-букетного периода не было! А это беспокойство есть!».
Для нас это тоже была тайна. Как могло так получиться. Два маленьких гнома оседлали лошадь?! А главное, они же кровные враги! А тут помирились. У них что, сработал закон пустыни: на водопое никто никого не грызет? А у этих, пока один девушку к разврату приобщал, второй на стреме стоял? Потом наоборот? Так сказать, вынужденное перемирие в целях продолжения рода? Когда я, наконец, решилась позвонить в РКФ и рассказала нашему кинологу, что у нас появился новый вид собак с замечательной родословной, имела в виду родословную Боси. Про Ваську решила умолчать. «А чем тут хвастаться, элита, тоже мне! Как портовая шлюха, всех кбелей собрала, а потом:  я не такая, я жду трамвая!» – с досадой думала я. Когда кинолог услышал историю падения чемпионки, он хохотал так, что мне стало обидно за свое собачье семейство. Уже хотела бросить трубку, как вдруг кинолог спросил:
– Один вопрос: как он там оказался? Вы что, его поддерживали? Или скамеечку подставляли?
– Вы знаете, наверное, эта детективная история будет тайной, покрытой мраком. Но мы сами все время думаем: как? «Если б я еще ему рассказала о двух кровниках, помирившихся на этой платформе, то вообще…», - подумала я. А вслух сказала:
– Они такие мимишки, милее не придумаешь. Может, породу новую запишем? Что теперь делать?
– На рынок нести. Порода уже не будет чистокровной, если в первом помете сбой. А зарегистрировать новую породу нужен не один год и не один помет. Так что успехов вам!
Так бы и осталась темная история происхождения наших чихбулей темой для анекдотов, если бы не случай. Нашим необычным щенкам мы нашли любящих хозяев. Выбирали очень тщательно, благо спрос во много раз превысил предложение. Выбрали упакованные дома в частном секторе с лужайками, без маленьких детей и больших собак. Немного погрустили, поскучали. Затем наша семейная жизнь снова вошла в привычное русло. Однажды вечером я читала книгу. Муж задерживался на работе. За окном шел снег, мерно тикали большие настенные часы. Ляля спала на ковре в холле. Ее мощный богатырский храп, есть такая особенность у курносых собак, добавлял уюта и покоя. Неожиданно она всхрапнула посильнее, слегка застонала и продолжила выводить свои рулады. Но уже как-то по-другому. Мне стало интересно. Я отложила книгу и пошла взглянуть.
В холле был полумрак. Ляля лежала по обычной своей привычке на животе, вытянув передние лапы вперед, а задние вытянуты далеко назад. Бося пристроился сзади и наяривал нашу толстуху, закатывая от удовольствия глаза с подлючей улыбкой на морде.
– Бося! –  заорала я.  Ах ты, подлец! Так вот вы как девушку испортили!
Бося, которого застукали на месте преступления, отскочил, завертелся на месте, шмыгнул за диван.
        – А чо случилось, чо орем, хозяйка? Ляля разлепила глаза, почмакала своими брылями и продолжила спать.
       – Так вон оно как! Проспала ты, оказывается, самые интересные моменты своей жизни, – протянула я, с улыбкой глядя на храпящую собаку.
      Прошел не один год после этой детективной истории. Но с тех пор, если вдруг я слышу, что где-то вывели новую породу, то думаю при этом о том, что, скорее всего, новая порода – это результат не селекции, а несвоевременной поездки хозяев в Турцию.