Григорий Иванович Фишер фон Вальдхайм

Григорий Иванович Фишер фон Вальдхайм и его роль в развитии естествознания в России
А.И. Гущин, Г.В. Брянцева, Е.П. Дубинин

Введение. В 2021 г. исполнилось 250 лет со дня рождения Григория Ивановича (Иоганна Готтхельфа) Фишера фон Вальдгейма – российского естествоиспытателя, энтомолога, зоолога, геолога, палеонтолога (именно он ввёл этот термин в русскую литературу в 1834 г.), оставившего значительный след в российской науке. Г.И. Фишер – академик Санкт-Петербургской АН (1819), профессор Демидовской кафедры натуральной истории Мо сковского университета (1805–32), заслуженный профессор (1832), почётный профессор Московского университета (1833/1834), активно развивал естествознание в России. Он основатель (1805), первый и пожизненный директор одного из старейших научных обществ России –
Московского общества испытателей природы (МОИП). Жизнь, научная и педагогическая деятельность Г.И. Фишера, немца по происхождению, европейца по образованию, без малого 50 лет служившего российской науке, чётко делится на два периода: домосковский – до переезда в Россию (1771–1804) и московский – после переезда (1804–53).
Домосковский период. Г. Фишер (Johann Gotthelf Fischer, von Waldheim ) родился 14 (3) октября 1771 г. в небольшом саксонском городке Вальдгейме, расположенном недалеко от Лейпцига. С младенчества Г. Фишер был окружён в семье материнской добротой и заботой, что в дальнейшем благотворно отразилось на его ровном, добродушном и даже весёлом характере. С детства у него ярко проявились музыкальные способности, эту любовь к музыке и пению Г. Фишер пронёс через всю свою жизнь. Г.И. Фишер получил хорошее европейское образование. С 1783 г. учился в одной из гимназий в г. Фрайберг, затем в Фрайбергской горной академии – старейшей в Европе, где стал одним из самых одарённых учеников А.Г. Вернера (1749–1817) – знаменитого геолога и минералога, основателя новой в то время геологической школы. В академии Г. Фишер подружился с будущими выдающимися геологами XIX века А. Гумбольдтом (1769–1859) и Л. Бухом (1774–1853). По его собственному признанию, этому короткому общению с ними, с первым особенно, он многим был обязан впоследствии [3]. Дружеское общение с А. Гумбольдтом продолжалось до конца жизни Г. Фишера. С 1792 г. он изучал медицину в Лейпцигском университете, получил степень бакалавра (1794). В Лейпциге началась самостоятельная научная деятельность учёного. Здесь в 1795 г. была издана его первая сравнительно-анатомическая работа по исследованию строения и физиологического значения плавательного пузыря рыб. Дальнейшее образование Фишер продолжил в университетах Виттенберга, Йены, Галле, Гёттингена. В Йене близко познакомился с выдающимися немецкими поэтами И. Гёте (1749–1832) и Ф. Шиллером (1759–1805) и на всю жизнь сохранил глубокий интерес к немецкой культуре, литературе и музыке. В Гёттингене в 1797 г. Фишер защитил диссертацию на тему «О дыхании животных» и получил степень доктора медицины. В том же году вместе с А. Гумбольдтом и его братом отправился в Вену, где слушал лекции по медицине, затем в Париже работал в Национальном музее естественной истории, занимаясь его описанием и специализируясь в сравнительной анатомии. В Париже диссертация о дыхании животных вышла отдельной книгой (1798). Доброжелательный, весёлый, при этом скромный характер Г. Фишера, его научная увлечённость позволяли ему довольно легко сходиться с другими людьми. В Париже он сблизился с известными учёными: биологами Жаном Батистом Ламарком (1744–1829), Бернаром Жерменом Ласепедом (1756–1825) и Жоффруа Сент-Илером (1772–1844), геологом и минералогом Александром Броньяром (1770–1847), подружился с великим Жоржем Кювье (1769–1832) – отцом сравнительной анатомии и палеонтологии, слушал его лекции по естественным наукам. Конечно, эта благотворная среда оказала огромное влияние на становление его научных взглядов и всю дальнейшую деятельность в научной и преподавательской работе. Дружеские контакты с ведущими европейскими учёными, установленные в это время, не прерывались в течение всей жизни Фишера. Работая в Парижском национальном музее естественной истории Г. Фишер составил описание его коллекций, изданное в двух томах  в 1802 и 1803 гг. Описание Парижского музея, в котором Г. Фишер проявил себя знатоком музейного дела, многочисленные сравнительно-анатомические работы, затрагивающие широкий круг вопросов – от плавательного пузыря рыб до анатомии обезьян, принесли Фишеру достаточную известность в Европе. В 1798 г. он получил приглашение занять кафедру натуральной истории в Центральной школе Майнца, оккупированного за год до того французами. Немецкий город Майнц известен как родина книгопечатания, здесь родился, жил и работал первопечатник и первый типограф Европы Иоганн Гуттенберг (между 1397 и 1400–1468). В феврале 1799 г. Фишер был назначен также главным библиотекарем при Центральной школе [3]. В Майнце он оставался вплоть до отъезда в Россию: читал лекции по сравнительной анатомии и типографскому искусству, в течение короткого времени разобрал и привёл в порядок библиотеку, составил систематизированный многотомный каталог из 80 тысяч названий книг. Вновь открывшиеся архивные материалы, касающиеся ранних этапов развития искусства книгопечатания, побудили Г. Фишера заняться историей создания книгопечатания, обратиться к личности его изобретателя – И. Гутенберга. Он выпустил отдельными изданиями несколько замечательных монографий, проливающих свет на некоторые до того неясные вопросы об условиях зарождения этого важнейшего для человечества искусства, о его изобретателе и других первых деятелях книгопечатания, об инкунабулах, выпущенных Гутенбергом [8]. Эти, чуть ли не первые в этой области, большие исследования Г. Фишера положили начало изучению истории книгопечатания вообще.
Таким образом, уже в начале XIX в. удивительно разнообразная научная деятельность молодого Г. Фишера охватила не только многие направления естествознания, но и искусство книгопечатания, библиотечное дело и музееведение. Его выдающаяся работоспособность, стремление к систематизации знаний и просветительству, любознательность и коммуникабельность – все эти качества позволили Фишеру завоевать широкую известность и обеспечили ему прочное положение в европейских научных кругах. Он получил различные предложения по продолжению научной карьеры, но отказался от должностей профессора в Йене, директора кабинета сравнительной анатомии в Вюрцбурге. Г. Фишер принял иное решение и совершил шаг, кардинально изменивший его жизнь. В 1803 г. он получил приглашение из далёкой и незнакомой России продолжить свою научную и педагогическую карьеру в Московском университете [14]. Фишер принял это предложение, обещавшее ему куда более широкие возможности для исследовательской и педагогической работы и просветительской деятельности, чем в Европе. Возможно, что на этот решительный шаг его подтолкнула общая тревожная обстановка в Европе: май 1803 г. – начало периода разрушительных наполеоновских войн, продолжившихся до 1815 г.
Московский период. В России в начале XIX в. произошли важные события, которые, возможно, также повлияли на выбор Г. Фишера и способствовали его переезду из Майнца в Москву. Александром I после восшествия на престол был инициирован ряд либеральных преобразований государственно-политического устройства страны. Начались реформы в органах центрального управления и финансах государства, крестьянская реформа, предполагавшая поэтапную отмену крепостного права. Но самое важное для Г. Фишера – либеральная реформа в области образования, реорганизация Московского и открытие новых университетов создали в то время России репутацию страны – покровительницы наукам и просвещению.
Либеральная реформа университетского образования проводилась в основном усилиями М.Н. Муравьёва (1757–1807) – литератора, государственного деятеля, просвещённого покровителя науки, который в январе 1803 г. был назначен попечителем Московского университета. На тот момент профессоров в университете катастрофически не хватало, их было около половины от необходимого количества, предполагавшего открытие 28 кафедр, каждую из которых должен был занимать один ординарный профессор. В отчёте министру просвещения за 1803 г. М.Н. Муравьёв писал: «Но как общий план Университета полагает большее число Профессоров, нежели сколько существовало их в Университете при восприятии мной попечительства, …места некоторых оставались праздными, других несовершенно были заняты; то и принял я намерение заблаговременно возобновить учение призванием из чужих краев способных Профессоров» [14, с. 329]. В 1803–05 гг. М.Н. Муравьев пригласил в Москву из Германии 11 профессоров различных специальностей, по преимуществу из Гёттингенского университета, который славился в то время именами [14]. Профессор Г. Фишер с его положением в науке, знанием музейного и библиотечного дела не случайно был в их числе.
В 1802 г. для пополнения Музея естественной истории Московского университета на деньги императора Александра I был куплен и передан Высочайшим повелением 12 февраля 1802 г. [2, 3] имевший европейскую известность богатейший «Семятический кабинет натуральной истории» (по названию села Семятичи под Барановичами, Белоруссия) покровительницы наук и искусств польской княгини Анны Паулины Яблоновской (1728–1800). В том же году университет получил и другой уникальный дар. Промышленник и магнат Павел Григорьевич Демидов (1738–1821) – просвещённейший любитель естественных наук, ученик и друг Карла Линнея (1707–78), состоявший с ним в переписке, передал свое огромное по тем временам личное собрание предметов естественной истории, составленное по трём царствам природы, и библиотеку в Московский университет. Одновременно П.Г. Демидов внёс в сохранную казну целое состояние – 100 тысяч рублей – с тем, чтобы проценты с этой суммы шли на содержание кабинета и жалование особому профессору натуральной истории. Так на отделении Физических и Математических наук появилась особенная кафедра Натуральной Истории, названная «Демидовской», на которую попечителем М.Н. Муравьёвым был приглашён немецкий учёный, профессор натуральной истории и знаток музейного и библиотечного дела Г. Фишер.
8 апреля 1804 г. Г. Фишер с женой и сыном Александром, родившемся в Майнце, прибыл в Москву и «вступил в Российскую службу» [9, с. 78]. «Так как по § 85 Университетского Устава кабинет Естественной истории, или музеум должен был состоять в ведении Профессора Натуральной Истории, то Фишер, с принятием оной кафедры, принял звание и должность Директора Музеума, и немедленно приступил к приведению его в порядок» [3, с. 284]. Вскоре коллекция музея пополнилась богатейшим собранием минералов, пожертвованным княгиней Е.Р. Дашковой. «Таким образом составился при Университете весьма богатый музеум Натуральной Истории – самое лучшее, полнейшее собрание минералов, которому тогда во всей Европе не было подобного» [3, с. 284].
Таким образом, перед Г. Фишером кроме основной преподавательской деятельности стояла задача объединения огромных разрозненных музейных и частных коллекций в единое собрание фактически нового Музея натуральной истории Московского университета.
Следует отметить, что несмотря на разностороннюю научную деятельность Г. Фишера в домосковский период, он всё же был известен в Европе в первую очередь своими зоологическими и сравнительно-анатомическими работами. После переезда в Россию научные интересы Фишера изменились коренным образом. Причины перемен связаны с общим состоянием естественных наук в России того времени, их слабой дифференциацией и специализацией, нехваткой соответствующих специалистов. Г.Е. Щуровский в 1871 г. по этому поводу писал: «Оставаясь в Германии, он [Фишер], по всей вероятности, последовал бы своей природной склонности и сделался бы исключительно зоологом, либо исключительно минералогом или геологом, между тем как в России он должен был с самого же начала быть всем, и зоологом, и минералогом, и геологом. Это общая участь учёных, которым суждено действовать в такой стране, где по недостатку людей, занимающихся наукою, ещё не существует разделения умственного труда. Таково именно было состояние России в начале нынешнего столетия и долго после. Положение Фишера как учёного сделалось ещё более затруднительным, когда пришлось ему по всем означенным наукам закладывать первые камни, устраивать музеумы, составлять каталоги, писать руководства, читать лекции, и в то же время управлять одним из обширных заведений» [15, с. 108–109]. Под «одним из обширных заведений» Григорий Ефимович понимал, по всей вероятности, Московское общество испытателей природы, которым Г. Фишер руководил всю свою жизнь с момента его создания. Преподавание в Московском университете и московском отделении Медико-хирургической академии, научные исследования в области зоологии, палеонтологии, минералогии и геологии, просветительская и организационная работа – таковы основные сферы деятельности Г. Фишера в России, принесшие ему заслуженный успех и известность и в России, и в Европе.
Преподавательская деятельность. Преподавательская деятельность профессо-
ра Г. Фишера протекала не только в Московском университете, но и в Московском отделении Петербургской Медико-хирургической академии, куда он был вскоре приглашён возглавить кафедру натуральной истории. В университете Фишер практически сразу после приезда в Москву включился в чтение лекций по натуральной истории, и в качестве профессора Демидовской кафедры читал их на протяжении почти 30 лет. В курс натуральной истории входили сведения из зоологии, ботаники, минералогии (Фишер, вслед за своим учителем А.Г. Вернером, предпочитал название «ориктогнозия»), геологии, часто разрозненные. Читал он естественную историю и сравнительную анатомию раздельно: часть истории натуральной на французском языке по своим «синоптическим кратким таблицам», а сравнительную анатомию животных – на латинском [14, с. 364]. Читал он минералогию России и в «ориктогнозии следовал собственной системе» [14, с. 393]. Русского языка Фишер не знал, как большинство иностранных профессоров того времени. Впрочем, многие русские профессора также предпочитали читать лекции на латинском.
Из воспоминаний известного врача и антрополога В.Н. Бензенгра, слушавшего в 1833 г. лекции Г. Фишера в Медико-хирургической академии: «Пока Фишер читал, сидя на кафедре, во фраке, со звездой, … зоологию по-латыни, начав с обезьян, … Рулье разносил нам животных, тут же вынимаемых из шкапов (К.Ф. Рулье в тот год был ассистентом у Фишера). «…я легко понимал Фишера, и мне казалось тогда, что он читает прекрасно, да так оно, должно быть, и было. Читал он изустно, поглядывая только изредка в лежащие перед ним листочки, читал подробно, ясно, правда, с сильным немецким акцентом… К концу года зоологию я знал хорошо, – разумеется, в размере преподавания» [4, цит. по 8, с. 11]. Судя по всему, Фишер, владевший европейской методикой преподавания, был в числе лучших профессоров Университета, тем более Медико-хирургической академии, где у него в изложении зоологии, анатомии и минералогии совсем не было конкурентов. В преподавательской работе он не ограничивался только чтением лекций, параллельно шли практические занятия студентов с демонстрацией экспонатов из университетского музея. Такой подход к проведению занятий был новым для Московского университета. Свое нововведение Г. Фишер распространил и в Медико-хирургической академии. По аналогии с университетом, для удовлетворения академических потребностей им был «создан в короткое время кабинет животных, минералов и растений», учреждена «Опытная клиника, столь необходимая для будущего врача-практика» [3, с. 525].
В 1808 г. профессор Г. Фишер издал первый в России учебник по зоологии «Синоптические таблицы Зоогнозии», написанный по собственным материалам на латинском и французском языках. Позже, в 1813 г., появилось второе издание «Синоптических таблиц». Это оригинальное издание, состоящее из больших таблиц, в которых колонки являлись таксономическими категориями. Объяснительных текстов к таблицам нет, и Фишер себе такой задачи и не ставил. Таблицы были приспособлены к экспозиции в музее и предназначались для практического изучения зоологии. Эти таблицы позволяли студентам понять в простой, быстрой и доступной  форме предмет изучения, быстро запоминать распределение родов и отрядов. Для этого при составлении синоптических таблиц Г. Фишер «держался исторического метода». Кроме того, в конце каждого параграфа давался подробный библиографический указатель, поскольку, как считал Фишер, без знания литературы невозможно решение научных задач и принятие собственных воззрений. Отсутствие научного догматизма, желание пробудить в слушателях независимость суждений, основанных на всестороннем глубоком изучении предмета и научной добросовестности – качества, которыми обладал сам Г. Фишер.
Как профессор, читающий курс минералогии, Г. Фишер издал в 1818–20 гг. учебник «Ориктогнозия, или краткое описание всех ископаемых веществ с изъяснением терминов». Учебник вышел в двух частях в переводе на русский язык секретаря Г. Фишера С.А. Маслова. Труд был огромным, часть I – 456 с., часть II – 296 с. Со свойственной Фишеру глубокой проработкой материала в первой части в «Предуготовительном» разделе содержится обширная, сгруппированная по различным признакам библиография, не только по минералогии, но и палеонтологии и геологии, начиная с самых ранних источников вплоть до современных Фишеру работ с отдельными комментариями автора. Есть разделы, посвящённые терминологии с перечнем наружных, физических и химических признаков минералов, истории науки, различным системам классификации по Гаюи, Томсону, Берцелиусу, Дави, Вернеру, и даже глава о пользе минералогии. Что касается систематики минералов, принятой в учебнике, Г. Фишер пишет следующее: «Мы следуем методу Вернера, но систему его предложили с некоторым изменением с тем, чтобы труды Вернера и Гаюи более между собой были сближены» [12, с. 166]. Таким образом, Фишер использует собственную классификацию, основанную и на внешних, и на кристаллохимических свойствах минералов. В прикладной части «Ориктогнозии» он приводит описание минералов, которые вслед за Вернером делит на четыре класса: на земли и камни, соли, возгораемые тела и металлы. Далее «по примеру зоологов и ботаников, классы разделяются на порядки, а сии наконец на семейства и роды и проч.» [12, с. 171]. Правда, первый класс (земли и камни) Г. Фишер делит сначала на отделения, а уже потом на порядки и семейства. В «Ориктогнозии» для каждого минерала приведена терминология и подробная синонимика названий на нескольких языках, в т. ч. впервые на русском. Как отмечал Г.Е. Щуровский, А.С. Маслов для передачи на русском всех нюансов минералогической терминологии создал новый русский минералогический язык. «Научный язык, им выработанный, послужил образцом для всех последующих сочинений по минералогии» [15, с. 111]. Как и «Синоптические таблицы», «Ориктогнозия» стала в России первым не переводным, а самостоятельным учебником. «Это были превосходные учебники, учебники для русских, составленные по собственным материалам» [3, с. 522].
Итоги преподавательской деятельности Г. Фишера в России можно подвести словами К.Ф. Рулье: «Двадцать пять курсов в Московском университете, семнадцать в Медико-хирургической академии, тысячи слушателей, рассыпанных ныне по всей России и занимающих почётное место в обществе и науке» [3, с. 523].
Научные исследования Г. Фишера. В России личные научные исследования Фи-
шера были исключительно многогранными. «Учёные труды Г. Фишера чрезвычайно разнообразны по своему содержанию, но вообще касаются зоологии, минералогии, геологии и палеонтологии» [15, с. 105]. Но помимо перечисленных Г.Е. Щуровским основных направлений деятельности, Фишер писал музыку, сочинял стихи, занимался музейным делом и научной библиографией.
В России Г.И. Фишер фон Вальдгейм опубликовал не менее 212 научных работ, в которых описал около 200 видов и родов ископаемых организмов, среди них установил много новых; в 1834 г. впервые ввёл в русскую научную литературу термин «палеонтология». Но многие работы остались неопубликованными и хранятся в архиве Академии наук [1].
Не вдаваясь в детальный анализ научной деятельности Г. Фишера в России, упомянем здесь лишь две главные работы, принёсшие ему заслуженный успех и европейскую славу. Это многотомная монография «Энтомография России» и «Ориктография Московской губернии», изданные со множеством рисунков.
Один из первых крупных трудов Г. Фишера – фундаментальная монография «Энтомография России» («Entomoigraphia imperii rossici; Genera Insectorum systematice exposita et analysi iconographica instructa») в пяти томах издавалась с 1820 по 1851 г. С этого выдающегося по своему значению сочинения в России, по сути, начались серьёзные научные исследования в области не только энтомологии, но и зоологии в целом. Кроме описания жуков, бабочек и других насекомых Российской империи с их рисунками на почти 140 цветных таблицах в работе приводится один из первых российских каталогов – систематический перечень родов насекомых, разработанный Г. Фишером.
Результаты геологических и палеонтологических исследований Г. Фишера воплотились в капитальный труд «Ориктография Московской губернии» («Oryctographie du gouvernement de Moscou»), изданный на французском в 1837 г. Это сочинение первоначально было задумано как коллективная монография членов Московского общества испытателей природы. Фишером был разработан план и представлена программа всестороннего и детального изучения Московской губернии. Он считал эту работу началом естественноисторического описания России, которое в дальнейшем должно было охватить все прочие губернии и области страны. Война 1812 г., пожар Москвы, уничтоживший большую часть собранных к тому времени материалов, не позволили выполнить задуманного. Фишеру, по его словам, «нужно было время, чтобы возвратить себе силы, потребовалось даже отказаться от широкого замысла первоначального плана и ограничиться простым ориктографическим описанием губернии» [цит. по 5, с. 16]. Тем не менее, «Ориктография» – главный труд Г. Фишера в его многолетних геологических и палеонтологических исследованиях, нашедший отклик во всей Европе.
Первая вводная, или географическая часть «Ориктографии» посвящена рельефу, гидрографической сети и климату Московской губернии, описанию её уездов и городов, а также занятий жителей, художественных и исторических памятников региона. Вторая, самая маленькая по объёму, геолого-минералогическая часть труда представляет собой первое в России описание осадочных образований Московской губернии и прилегающих территорий Европейской России. В ней Фишер попытался установить стратиграфическую последовательность и геологический возраст отложений и сопоставить их с одновозрастными осадочными толщами Западной Европы, используя сходство их вещественного состава. В своих стратиграфических построениях Г. Фишер преимущественно использовал те немногие сохранившиеся после пожара материалы, которые были получены ещё в довоенное время, он следовал представлениям своего учителя А.Г. Вернера о единстве Мирового океана и литологическом сходстве одновозрастных осадочных формаций. Описанные им же в третьей части «Ориктографии» ископаемые рассматривались в отрыве от осадочных образований, в которых были найдены. Ни в установлении возраста отложений, ни в сопоставлении разрезов между собой палеонтологический метод Фишер не использовал, хотя знал о нём и писал о значении метода для выяснения возраста осадочных толщ. Следует признать, что «Ориктография» вышла с большим опозданием, и к моменту публикации её стратиграфическая часть, содержащая неточности и ошибки, сильно устарела.
Тем не менее, Г.Е. Щуровский, справедливо критикуя ошибочные стратиграфические построения Г. Фишера, указывал: «Несмотря на это, «Ориктография» Фишера не потеряла своего существенного значения; главнейшее её достоинство всегда состояло не в геологии, а в палеонтологии, в определении и описании тех ископаемых, которые находятся в московских формациях» [15, с. 122].
Основная, палеонтологическая часть «Ориктографии» посвящена описанию 98 видов ископаемых организмов – от простейших до позвоночных, собранных в различных по возрасту осадочных толщах Московской губернии. Здесь Фишер обобщил и систематизировал результаты своих исследований, сделанных до 1837 г. и в значительной степени уже опубликованных им в виде небольших статей, преимущественно в бюллетенях Московского общества испытателей природы.
«Ориктография» была высоко оценена современниками, в 1838 г. Г.И. Фишеру за эту работу была присуждена единственная в то время научная премия – полная Демидовская премия Петербургской АН.
Музей натуральной истории. При Московском университете после его образования формируется собрание предметов натуральной истории, на основе которого впоследствии был создан Кабинет натуральной истории. В 1804 г. главой этого кабинета становится Г.И. Фишер. Приняв этот пост, он создаёт совершенно новую экспозицию, т. е. создаёт Музей, приняв за основу расположение коллекций в Национальном музее естественной истории в Париже, о котором он писал: «Не одни только научные богатства со всего света имеют право на всеобщее внимание. Его внутренняя организация делает из него единственное в своем роде учреждение… Это не только простое собрание предметов, необходимых для изучения естественной истории, не только ботанический сад, дающий средства производить все возможные новые и разнообразные наблюдения, но учреждение, одушевлённое деятельностью знаменитых учёных, делающих его истинным питомником естествоиспытателей» [8, с. 22]. Далее он пишет: «Только поставленные в систематическом порядке самые замечательные предметы могут сделаться действительно полезными … систематическое размещение их облегчит дело памяти и поможет труду изучения…» [8, с. 23]. Именно поэтому при размещении коллекций он в основном использует систему, введённую в Национальном естественнонаучном музее в Париже, а также впервые выделяет зоологическое собрание в качестве самостоятельного объекта хранения, расположив коллекции в шести залах [14, с. 370]. Музей натуральной истории был открыт для посещения студентов, а также для всех желающих в декабре 1805 г. Занимается Фишер не только Университетским музеем, но и издал Описание Демидовского музея в 3-х томах на французском и русском языках .
За семь лет работы в Музее Г.И. Фишеру фон Вальдгейму удалось собрать богатейшую естественнонаучную коллекцию, но в 1812 г. в результате пожара сгорели практически все здания Московского университета, погибла большая часть музейных коллекций, удалось спасти лишь коллекцию раковин и полипов, немногие драгоценные камни. Чтобы спасти наиболее ценные экспонаты Музея Фишер пожертвовал своими личными собраниями и библиотекой. Ещё в Нижнем Новгороде, куда был эвакуирован университет, Фишер фон Вальдгейм составил «начальный список всех непоправимых потерь» в «результате вандализма французов в Москве», а также высказал надежду на помощь в пополнении собрания Музея коллекционерами и естествоиспытателями. После возвращения в Москву он активно занимается восстановлением университетского музея, а точнее сказать, составляет практически заново, комплектует новые фонды. Многие члены Московского общества испытателей природы передают в дар Московскому университету свои коллекции. В 1822 г. Фишер издаёт опись новых коллекций Музея. Он мечтает о создании комплексного музея, но, к сожалению, его мечта не была осуществлена, поскольку не нашла поддержки у попечительского совета Московского университета. Возможно, это была одна из причин того, что в 1832 г. Г.И. Фишер фон Вальдгейм подал в отставку в звании Заслуженного профессора и стал заниматься только делами МОИП.
Московское общество испытателей природы. Идея создания вокруг Московского университета научных обществ принадлежала его первому попечителю М.Н. Муравьёву. «Одно из сильных средств к возбуждению учёной деятельности в членах Университета видел Муравьёв в возможности связать её с общественною: отсюда объясняется мысль его окружить Университет учёными обществами, которые соединяли бы науку с общежитием, представителей первой с просвещёнными членами второго» [14, с. 349]. Первым при университете в 1804 г. было открыто Общество Истории и Древностей Российских, затем в начале 1805 г. – Общество соревнования Медицинских и Физических наук [14].
Проект создания нового общества испытателей природы Г.И. Фишер подал М.Н. Муравьёву почти сразу после приезда в Россию. Идея была тотчас одобрена, и Фишеру было предложено составить устав общества. 22 марта 1805 г. он открыл первое организационное собрание Московского общества испытателей природы [7]. Целью общества было усовершенствование сведений по естественной истории России, собрание коллекций по минералам, растениям, животному миру, земледелию и промышленности России. Кроме того, «…приложить старание к открытию таких произведений, которые могут составить новую ветвь Российской торговли» [14, с. 352]. Первым директором Общества стал профессор Г.И. Фишер, с 1822 г. он становится его президентом. В 1806–1809 гг. появились «Записки Московского общества испытателей природы», а с 1829 г. выходит «Бюллетень МОИП» на русском и французском языках, который издаётся до настоящего времени.
Увлечения. Г.И. Фишер был разносторонним человеком – играл на музыкальных
инструментах, сочинял музыку. Ноты его музыкальных произведений в России не сохранились. Известен его романс «Листок» на слова поэта Василия Андреевича Жуковского, который посвящён жене М.Н. Муравьёва, второй романс «К Низовским жителям» на слова Василия Львовича Пушкина посвящён жителям Нижнего Новгорода [11]. В минуты отдыха он слушал музыку, читал стихи. «Он особенно любил Генделя, Гайдна, Моцарта и Бетховена, а из поэтов… Шиллера и Горация – практического философа и великого поэта» [6, c. 11]. В доме Фишера еженедельно проводились музыкальные вечера, которые с удовольствием посещали как любители музыки, так и многие музыканты. «Полное знание музыки и приятный тенор Фишера были украшением этих вечеров» [6, с. 12].
Признание. В XIX в. имя Григория Ивановича Фишера фон Вальдгейма было известно всякому образованному человеку в России и в Европе. Г.И. Фишер был членом 70 Академий и научных обществ, в частности, Королевского экономического общества в Лейпциге (1807), Королевской академии в Мюнхене (1808), Американской академии наук (1816), Падуанской академии (1820), академии в Турине (1821), Королевского и Геологического Линнеева общества в Швеции (1821), Азиатского общества в Калькутте (1823), а также Санкт-Петербурга, Гёттингена, Иены, Парижа, Бале, Берлина, Страсбурга, Майнца, Ратисборга, Ханау. Г.И. Фишер – почётный член Казанского (1821), Виленского (1822) университетов. Действительный статский советник (1830), награждён орденами Св. Владимира IV степени (1808), Св. Анны II степени (1818), Св. Владимира III степени (1826), Св. Станислава II степени (1832), Св. Станислава I степени (1835), Св. Анны I степени (1847), Красного Орла (1847, Пруссия), иностранными королевскими медалями [10].
Г.И. Фишер фон Вальдгейм прожил в Москве почти 50 лет. Он умер 18 (6) октября 1853 г. и был похоронен на Немецком (Введенском) кладбище. На одной из граней кубического основания памятника Григорию Ивановичу Фишеру фон Вальдгейму готическим шрифтом на немецком языке высечена цитата из Послания Св. апостола Павла к колоссянам: «Более всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства». На другой грани надпись на русском: «Знаменитому естествоиспытателю, своими открытиями, сочинениями и основанием Императорского общества испытателей природы соорудившему себе памятник несокрушимый» [1, 13].