Княжна

    Седьмая глава

    Потянулись мрачные для Елены дни. Серго редко выходил из своей спальни: девушка почти не видела его. Когда же случайно встречалась с ним где-то, он отворачивался и не глядя, проходил мимо. Он побледнел и осунулся, видимо, перенося тяжелые душевные муки.
    Все эти изменения не осталось незамеченными князем Георгием. С самого приезда Серго, он заметил отчуждение, появившееся между дочерью и нареченным сыном, но объяснил это себе тем, что дети уже повзрослели и у них мало осталось общего - того, что связывало их в юности: возможно, они просто стали не интересны друг другу. Но после объяснения Елены и Серго, он заметно встревожился. С того момента молодой мужчина совсем сник и выглядел нездоровым, что не могло не вызвать переживания у отца. Да и дочь была печальна, глаза ее в последнее время были влажны: вот, вот заплачет...
    - Нет, так больше продолжаться не должно! - твердо решил князь. - Надо объясниться с ним. А то ж это неминуемая чахотка. Вон как исхудал... Одни глаза остались.
   После завтрака Серго собирался как обычно проскользнуть в свою комнату, но князь перехватил его у двери столовой.
- Друг мой, мне нужно с тобой поговорить. Пойдем ко мне в кабинет.
   Молодой мужчина побледнел, но покорно последовал за Георгием.
   - Ну что ж, друг мой...- задумчиво вымолвил князь, как только убедился, что дверь кабинета была за ними тщательно  закрыта. - У меня есть к тебе вопросы... Раньше...до твоего отъезда ...ты был открытым и жизнерадостным юношей. Ты мне поверял все свои переживания, - он помедлил, как бы давая сыну возможность вспомнить прошлое, - Давно ли я стал для тебя врагом? Ты ведь что-то от меня скрываешь?
    Серго вздрогнул.
- Ваше сиятельство... Что вы? Я...- испуганно пробормотал он.
- Ваше сиятельство...- с горькой усмешкой повторил Георгий. - А раньше ведь отцом называл. И давно я стал для тебя, сударь, "вашим сиятельством"?
- Отец... Я недостоин так вас называть... Я очень виноват перед вами. Я - подлый человек, отец! - в отчаянии выпалил Серго.
- Что такое? - удивился князь. - Ты о чем, друг мой?
- Будьте милосердны! Умоляю! Не заставляйте меня это говорить. Мне стыдно...
- Но я требую... Ты живешь под моим кровом...я обязан знать, что такого постыдного ты совершил.
- Ваше сиятельство...отец...- решительно начал Серго. - Вы благородный человек! Вы для меня столько всего сделали...Вы выполнили свое обещание моему деду... вырастили меня в роскоши...дали прекрасное воспитание и образование. Мой дед гордился бы мной! Но...я не забываю о своем происхождении... Это было бы преступно! Я родился простолюдином - им я и умру! Никогда мне не быть князем... в силу моего происхождения... Моя беда в том...- его лицо поникло, - я имел наглость полюбить вашу дочь. Эта любовь просто сжигает меня изнутри. Но я понимаю... Ей никогда не быть женой простолюдина. Она достойна лучшей партии! Отец, умоляю, простите меня! - вскрикнул молодой мужчина и бросился на колени перед князем. - Я не должен был говорить вам этого.
  Георгий с облегчением вздохнул.
- Встань, дорогой мой! Ишь, что удумал...на колени передо мной падать. Напрасно ты так, друг мой... Никогда, ни одного дня я не вспоминал о твоем происхождении. Ты стал для меня сыном. И я готов вызвать на дуэль того, - глаза его грозно сверкнули, - кто напомнит мне о твоем неблагородном прошлом. Да, да, мой милый. Не будь я князь Багратиони. Что касается твоей любви... Кстати, а Елена уже осведомлена о твоих чувствах?
- Да, отец, - вздохнул Серго.
- И что ж она?
- Я думаю, мои чувства взаимны.
- Ну, друг мой! Скажу тебе вот что: для меня чины и положения в обществе никогда не имели решающего значения, в той мере, в какой они значат для других представителей моего класса. По мне человек может быть достойным, даже не имея дворянского титула. И потом, благородный ли ты или нет, богатый ты или бедный - смерть уравнивает всех. Это говорю тебя я - тот кто побывал на войне и был на волосок от смерти. Так что... - он пристально посмотрел молодому мужчине в глаза. - Теперь я смогу тебя считать своим сыном не только ввиду данного твоему деду обещания, но благодаря твоим матримониальным связям с моей дочерью. И это прекрасно! - с этими словами Георгий крепко обнял своего будущего зятя. - А теперь иди, обрадуй мою дочь. Ей нелегко дались твои колебания.
   О том, что было дальше можно и не говорить. Минут через пятнадцать за дверью кабинета раздались торопливые шаги и в комнату влетел Серго, держащий за руку свою возлюбленную, щеки и глаза которой горели от смущения и счастья. Они оба бросились на колени перед князем со словами: - Благословите, папенька!
- Благословляю, дети, благословляю! - засмеялся отец и перекрестил их. Затем он обнял сначала Серго, потом Елену.
   Задержав дочь в своих объятиях, он шепнул ей на ухо:
- Ты счастлива, Элине?
- Да, папенька! - покраснев и пряча лицо, выдохнула девушка.



    Вечером, перед тем как лечь спать, Елена выглянула в окно, из которого отчасти виднелось то дерево, под которым несколько недель назад она узнала, что любима. Она тогда пережила противоречивые чувства: радость от взаимной любви и печаль от того, что возлюбленный считал эту любовь позором. Казалось, столько времени прошло с тех пор! Сколько она пережила. Трудно поверить, что сейчас она так счастлива. Но факт остается фактом! На ее губах появилась легкая улыбка. А теперь спать... Спать, чтобы проснуться завтра с осознанием того, что близится новый день, несущий радости и надежды... новый день, в котором её жизнь будет связана навсегда с любимым ее сердцу человеком и отныне она уже не будет принадлежать самой себе... новый день, в котором все будет по другому.