Знак четырех. Импульс и движение

Мы продолжаем внимательно читать «Знак четырех» в переводе М. Литвиновой. На этот раз какой-то единой концепции исследования не будет. Просто попутные наблюдения и замечания человека, как бы оглядывающегося по сторонам.

1. Движение. Скорость

Наши герои: Джон Уотсон, Шерлок Холмс и Мери Морстен в самом деле отправились в загадочное путешествие от театра "Лицеум":

«Мы ехали неизвестно куда и неизвестно зачем...Сперва я еще мог уследить, куда мы едем, но очень скоро благодаря быстроте, с которой мы мчались, туману, а также моему плохому зданию Лондона я перестал ориентироваться и мог сказать только, что мы едем уже очень давно. Шерлок Холмс, однако, не терял направления и то и дело шепотом называл площади и улицы, по которым мы проносились.

— Рочестер-роуд, — говорил он. — А вот и Винсент-сквер. Выезжаем на Воксхолл-Бридж-роуд. Очевидно, мы едем в Суррей. Да, пожалуй, что туда. Проезжаем мост. Смотрите, в проемах блестит вода.

И в самом деле, внизу блеснула темная вода Темзы, в которой отражаются заженные фонари, но вот кеб уже на другом берегу, мчится по запутанному лабиринту узких извилистых улочек».

Прежде всего стоит отметить поразительное умение Джона Уотсона передать движение. Как ему это удается?

Во времена Холмса, правда не всегда, Темза была границей между двумя графствами. Путешествие начинается на северной стороне, в графстве Мидлсекс, недалеко от реки, экипаж лихо мчится далеко на север, затем, сделав крюк, возвращается на юг. По тому, что между репликами Холмса нет двоеточий и по расстоянию, которое они преодолевают, пока сыщик дает комментарии, лондонец должен ощутить бешеную скорость, с которой они несутся по улицам. Сейчас мы тоже почувствуем это, взглянув на карту. Мне помог Гугл. И винтажная карта Лондона, приложение к изданию «Лабиринта».

На иллюстрации отмечена отправная точка на северной стороне — театр "Лицеум".

Если следить по карте, сначала они держат путь на север, затем возвращаются на юг и на той же бешеной скорости пересекают реку, оказываясь на территории графства Суррей:

«— Уондсуэрт-роуд, — говорит Холмс. — Прайори-роуд, Ларк-Холл-лейн, Стокуэлл-плейс, Роберт-стрит, Коулд-Харбор-лейн. А цель нашего путешествия лежит, кажется, не в фешенебельной части города».

Далее мои собственные изыскания зашли в тупик. Современная Прайори-роуд оказалась... опять на севере. Впрочем, если тема географической привязки в этой повести кого-то заинтересовала, есть замечательный обзор на эту тему в журнале nataly_sec по ссылке: (https://holmes-study.livejournal.com/55920.html)

Отмечу только, что, по мнению Джона Уотсона, «самым трудным было освоиться в Лондоне, потому что из всех лабиринтов, когда-либо придуманных человеком, этот город представляет собой самый запутанный» («Этюд в багровых тонах»).

2. Что в названии тебе моем…

Следующее небольшое открытие не связано напрямую с Холмсом или записками Уотсона. Но мне помогло его сделать именно пристрастное чтение текста Канона.

Послушайте как звучит: Он свернул на Пикадилли. Он свернул на Уайтхолл. Он свернул на Аппиеву дорогу. Он свернул на Крещатик. Он направился в сторону Патриарших прудов. Он шел по Дерибасовской. Он свернул на Blumenstra;e.

И сравните: Он свернул на Черняховского и вскоре оказался перед старинным зданием, которое теперь занимало ГИБДД.

Почувствовали разницу? В первом случае — поэзия, литература. Во втором — сводка или, в лучшем случае, журналистский очерк. Названия известных исторических мест, улиц, площадей — обладает неким, очень ощутимым смысловым весом сами по себе. Со стороны Холмса и Уотсона было большой любезностью поселиться в столице с такой богатой историей. И впредь, создав литературного героя, укореняйте его в плодородной богатой историей и культурным контекстом почве. И чем герой эфемернее, тем прочнее у него под ногами должна быть почва. В идеале, он должен как бы слиться с культурным контекстом локации. И тогда в его существовании никто не усомнится. Оно будет психологически убедительным.

Его «французский»

На протяжении расследования в Пондишери-Лодж джентльмен Холмс и, перефразируя Михаила Щербакова, «сыщик, бывший дворянин», периодически ругается.

У Литвиновой он говорит перед тем, как спрыгнуть с крыши: «Вот дьявол! Тут и шею сломать недолго».

В оригинале: «Confound the fellow! It's a most break-neck place». Confound — в переводе с английского, смешивать, путать, смущать, посрамить, опровергнуть, сбить с толку. Однако в соединении с любым объектом этот глагол обнаруживает особый смысл. "Confound the fellow!" ИИ переводит как "Черт бы побрал этого парня!". Это буквально то, что сказал Холмс. (Для сравнения "Confound the cat" ИИ переводит, как "Черт бы побрал этого кота!")

Дальше об оружии Тонги: «Дьявольские иголки». В оригинале "They are hellish things". То есть, буквально, «адские штучки».

То есть, все же лукавого напрямую Холмс не упоминает. Мелочь, а приятно!

4. Импульс. Движение

В оркестре одни инструменты задают ритм и фон, а другие — рисуют мелодию.

Импульс-движение-остановка-пауза. Так рождается музыка.

В хороших текстах тоже есть ощущение движения. А старина Уотсон, хотя он не силен в дедукции и психологии, прекрасный беллетрист.

Вот импульс: «Собака немедленно залилась тонким, возбужденным лаем и, уткнув нос в землю... помчалась по следу с такой быстротой, что поводок натянулся, и мы бросились за ней бежать изо всех сил».

Далее идет описание обстановки на фоне рассвета, заминка у стены, через которую пришлось перелезть и вновь движение: «Тоби, ни секунды не колеблясь, побежал вперед, смешно переваливаясь на ходу».

А дальше следует довольно длинный диалог о гипотезах, касательно дела, которое расследуют Холмс и Уотсон. В один прекрасный момент беседа сворачивает в боковое русло: «Как поживает ваш Жан Поль? — Прекрасно! Я напал на него через Карлейля».

Самое прекрасное для меня, как человека, который слышит ритм, это то, что импульс был дан страницей ранее, но в самом тексте нет намека на остановку! И создается ощущение, что беседа, в том числе о философии и литературе, происходит на бегу, в полете. Отдельные почитатели произведений о Холмсе указали мне, что в тексте нет нужды каждый раз отмечать, что эта троица останавливалась передохнуть и отдышаться. Это перегрузило бы текст ненужными подробностями. Не спорю, может быть, так и есть.

Но для меня импульс, который не был специально прерван, означает, что движение звучит фоном и продолжается. И это прекрасно!