Путешественники

Левшин Павел Николаевич был не в духе. Можно сказать, он был расстроен и вовсе поник, думая о племяннице, ее судьбе и своих тревогах. Как он и полагал, князь Галицкий имел огромное влияние на племянника, ставшему зятем Левшину. Проводив в дом Галицких племянницу, Левшин более ее не видел. Ему ясно дали понять, что молодые заняты сначала путешествием, а после делами имения, находившегося очень далеко. Тем не менее Левшин продолжал писать письма Лизе, не получая ответа, стал уже задумываться все ли у нее ладно. Заложив экипаж, он ехал вдоль широких полей, дивясь огромным владениям князя Галицкого. Долгая дорога его вконец измотала, но он старался быть стойким, предчувствуя, что именно дорога еще не предел проблем. Добравшись до имения Галицких засветло, Павел Николаевич был принят и довольно долго ожидал хозяев в огромной гостиной. Наконец, к нему спустились молодые, и Левшин с облегчением вздохнул. Лиза поцеловала дядю, сказав, что скучала. Граф Галицкий был вежлив, отметив, что князя нет дома. Левшин на все смотрел благоразумно и осмотрительно, размышляя где же подвох.
- Я писал вам, Лиза, - сказал он, - однако, не получил ответа и беспокоился.
- Возможно, ваши письма просто не доходили, - ответил граф, - почта в этих краях толком не работает.
- Что вы говорите! – Левшин сделал вид, что поверил, - как же я рад рождению наследника! В уездном городе меня поздравили все!
- Мы назвали его Александром, - сказала Лиза.
- Чудесное имя, - согласился Левшин, - могу взглянуть на будущего князя Галицкого?
- Сейчас он спит, - Лиза распорядилась накрыть на стол, - но как только проснется, его принесут. Отдохните, дядюшка, я провожу вас.
Она повела его вверх. По пути Левшин рассматривал картины, портреты семейства Галицких, коим было несколько сотен лет. Оказавшись в огромных покоях, он с беспокойством заметил большой камин.
- Чего стоит прогреть такие покои зимой, - вырвалось у него, - никакой экономии. А помните, Лиза, ваши покои у меня в имении? Такие уютные и маленькие, совсем как вы сами. Однако, что это? Вы плачете?!
Оставшись наедине, Лиза расплакалась на плече у Левшина. Сквозь всхлипы он разобрал лишь то, что жизнь ее здесь невыносима. Но и этого оказалось достаточно. Успокоив племянницу, Павел Николаевич обещал увезти ее с сыном как можно быстрее.
- Сегодня же уедем, - говорил он, - я найду что сказать, не волнуйся.
Уже за обедом Петр Петрович сидел как ни в чем не бывало, лишь изредка напуская печальный вид. Граф Галицкий спросил о делах, и вот тут Левшин решился слукавить. 
- Сказать по правде, дорогой мой зять, я прибыл сюда не из праздного любопытства. И не потому что скучал, хоть и бывало грустил. На самом деле, тетке моей стало совсем плохо. Она находится в имении на смертном одре. При ней батюшка и слуги. Ее последним желанием было увидеться с Лизой. Надеюсь, вы поедете со мной к нам незамедлительно?
- Конечно, - согласился граф, - жаль, дядюшки нет.
- Ничего, мы оставим ему записку, - Левшин был готов расплакаться, - тетушка растила Лизу с детства, бывала на всех ее днях рождениях и вообще является крестной матерью вашей супруги. Такие узы грех не почтить. Пусть увидит вас и обрадуется напоследок. Мы можем выехать к вечеру?
Уговорив их собираться, Левшин не дал графу времени на размышления, стараясь быстрее отправиться прочь из имения. Сославшись на усталость, он сел в карету и выехал вслед за молодыми, решив обдумать все по пути. Послав черкеса вперед с поручением, Павел Николаевич немного успокоился. Он прекрасно понимал, что увозит не только невестку, но и наследника рода Галицких, но это его мало волновало. Сейчас он был даже рад несчастью Лизы, понимая, как скучал в пустом доме. Наконец-то в нем зазвенит детский смех, думал он, размышляя кому поручит стать дядькой при ребенке. Его размышления прервал вернувшийся черкес. Протянув ему депешу, он скакал возле кареты. Левшин развернул депешу и удовлетворительно кивнул. Отправив черкеса в уездный город в банк, он уже действовал, решив предотвратить любую неожиданность.
Подъезжая к своему имению, Левшин не сразу узнал его. Ров был уже выкопан, мужики натыкали в нем колья размером с человека. Кареты с грохотом въехали по мосту на широкий двор. Левшин заметил обеспокоенный взгляд графа Галицкого и махнул рукой.
- Участились разбои у соседей, - беспечно сказал он, - приходится принимать меры.
- Вот так? – граф указал на ров и мужиков с ружьями, - вы им купили ружья?
- Каждый из них охотник, у которого дома есть ружье, - сказал Левшин, - также лук и стрелы. Пусть вас это не заботит. Идемте в дом.
Они прошли мимо высоких мужиков, коих было достаточно во дворе. Граф Галицкий увидел и в доме множество слуг огромного роста.
- Вы увеличили штат слуг? – спросил он.
- На время вашего пребывания, - Левшин попросил няню проводить Лизу в покои, - а вас, граф, я попрошу удалиться.
- Что все это значит? – граф смотрел на уходящую Лизу, - куда вы идете с моим сыном?
- Лизе нужен покой и отдых, - Левшин взял его под руку и вывел из дома, - а вам надобно подумать, как быть дальше. Неужто вы думаете, что я вот так позволю глумиться над племянницей?
- Где ваша тетушка?
- Здравствует у себя в имении.
- Вы подло обманули! Как вы посмели?!
- Вы еще вызовите меня на дуэль, - вздохнул Левшин, - а ведь вы клялись мне тогда. Клялись оберегать и защищать Лизу. И вот что от нее осталось! Она вздрагивает от вашего голоса! Так вы оберегали ее?!
- Вы не смеете вставать между нами. Жена да убоится мужа своего, - граф с ненавистью смотрел на него, - вы не смеете забирать наследника рода Галицких.
- Всем известна ваша неприязнь к Константину Морозову. Я также слышал о скандале, что учинили вы на балу у князя Урусова. Вы ревнуете ее до сих пор! Покиньте нас хотя бы на неделю, а после можете забрать их. Пусть погостят у меня. Пусть Лиза отдохнет в отчем доме. Силой вы ничего не добьетесь и лишь усугубите проблему.
Левшин наблюдал за отъездом графа, молясь что все прошло тихо. Приказав приказчику расставить караул вдоль периметра дома, он прошел к Лизе. Она сидела в покоях, качая люльку. Передав малыша няне, Левшин вывел ее из покоев в гостиную, где уже был накрыт стол.
- Все ваши любимые блюда, - сказал он, - мы славно поужинаем, моя дорогая.
- Он уехал? – она со страхом взглянула на него.
- Он уехал.
- Но он вернется, - вздохнула она, - ах, дядюшка, как же я была счастлива в этом доме! Как бы хотелось все вернуть назад. Сейчас я бы ни за что не поехала на бал Юсуповых!
- Даже так! – Левшин отодвинул тарелку, - что происходит, Лиза?
- Граф Галицкий полностью зависит от князя Галицкого, - сказала она, - он слушает его во всем. Князь командует нами, как угодно. Мы словно марионетки. Я даже работала наравне с прислугой по дому, пока его любовница нянчила наследника, моего сына.
- Любовница князя? – удивился Левшин.
- Графа, моего мужа, - расплакалась она, - дядя, у него их несколько. Он женился на мне из-за ваших капиталов и только.
- Все, более не желаю и слушать! – Левшин поднял руку, - кушайте, Лиза, вы бледны и взвинчены.
- Но они не оставят нас в покое! – вскричала она, - они вернутся со стражей, с жандармами и заберут нас отсюда.
- А что произошло на балу князя Урусова? Там был Константин Морозов.
- Был. И дядя, Александр его сын.
- Морозова?! – Левшин поднялся с места и прошел к окну, - Галицкие об этом, конечно, не знают.
- Знают. Князь так ждал наследника, что приказал молчать. Всем известна их вражда и теперь он мстит им и мне за все. Я так виновна и так раскаиваюсь! Но мой сын не виновен, дядя. Хотя бы вы не судите меня.
Левшин подошел к Лизе и обнял ее. Она постепенно успокаивалась, стараясь больше не плакать.
- Вы не поняли кого полюбили? – он взял ее за руку, - вы запутались. В семнадцать лет так легко перепутать чувства.
- Графиня Шереметьева говорила о высшем обществе и о Галицком, и я не хотела вас подводить. Что же теперь будет? – она со страхом смотрела на него.   
- Мы уедем заграницу немедля. У нас есть капитал и мы можем купить корабль. Лучший корабль. Заодно повезем товар, быть можем найдется куда сбыть. Я про пряжу и посуду. И вообще мне не терпится найти иноземных партнеров. Собирайтесь, Лиза. Завтра же мы уедем из имения.
- А как же князь?
- Когда он вернется мы уже будем далеко. Я пошлю почтового голубя Морозовым, если вы, конечно, желаете связать с ним судьбу. Но как знать, быть может, ваша судьба повернет в далекую Англию, где вы встретите какого-нибудь лорда. Что скажете?
- Зачем вы делаете это для меня?
- Вы должны быть счастливы. Мы постараемся. И возьмем с собой няню и двух кормилиц. У Александра будут молочные братья, дядька и няня. Выберите служанок.
- Но где мы будем жить? – удивилась она, - и кто нас там ждет?
- Ваш дядя на старости лет стал авантюристом, - улыбнулся Левшин, - нас ждет отважный капитан быстроходного судна. Я должен выполнить миссию, по завершению которой мы будем в милости у вице-канцлера. Более вам и знать не стоит. Я согласился ради вас.

***
  Пока Левшин с племянницей и ее сыном добирались до судна, в кабинете вице-канцлера находился необычный посетитель. Воронцов Алексей Иванович был на службе императорского сыска вот уже десять лет. К двадцати восьми годам он стал доверенным лицом канцлера, выполняя сложные миссии. Канцлер Безбородко Александр Андреевич сидел за столом, держа в руках платок дочери.
- Она пропала во время визита английского посланника, - сказал он, - возможно, похищена. Надо обдумать все возможности. Вам предстоит направиться в Англию. Сопровождать вас будет граф Левшин Павел Николаевич с племянницей. Она сойдет за вашу супругу, при ней будет сын. Запутанная история, но граф просит о племяннице и как нельзя кстати. Ваш отъезд пойдет всем на пользу. Вы не вернетесь без Дарьи Александровны. На борту моего судна вас будут ждать ваши спутники. Корабль торговый, но будете лишь вы и граф со своим товаром и людьми. Верьте ему. Сейчас именно его находчивость может оказаться полезной.
- Да, ваша светлость, - Воронцов поднялся, - разрешите идти?
- Идите, храни вас Бог. Верните ее домой, граф, иначе враги империи сделают из нее козырную карту.
- Верну, ваша светлость.
- Помните, что везете наследника промышленника Морозова. Сберегите его, граф. За ним вскоре встанут фабрики и заводы империи.
- Его признают?
- Я постараюсь, - Безбородко кивнул, - но первым делом вы должны вернуть мою дочь в империю.
Простившись с вице-канцлером, граф Воронцов направился к пристани, где его уже ждал корабль. Несколько сот ящиков грузили на корабль, который уютно светил золотистыми факелами. Приказав потушить факела, Воронцов взял на себя командование кораблем. Левшин знал его как опытного капитана, решив познакомить с Лизой за ужином в каюте.
 

Порой будущее становится обманчивым, переделывая мир, изменяя планы и толкая на скоропалительные решения. Стоя у кормы направляющегося в английские воды корабля, граф Левшин впервые задумался о будущем, решив на этот раз не спешить и не идти на поводу у молоденькой племянницы. Ему хотелось, как лучше, но вот к какому плачевному результату привела его доброта. Нахмуренное чело графа Левшина не предвещало ничего хорошего. Он понимал, что увозит наследника Галицких, ибо в церковных книгах сын Елизаветы был записан именно так. Сейчас граф не желал и думать, как удастся вице-канцлеру уладить все миром и вернуть дитя промышленнику Морозову. Не знал он и того, нужен ли вообще Морозовым наследник. Граф Левшин направил все свои мысли в нужное русло, размышляя куда могли увезти Дарью Безбородко, понимая, что без нее в империю не стоит и возвращаться. Его грустные размышления прервал граф Воронцов. Подойдя к нему, он поинтересовался где Лиза, сказав, что на корабле никого кроме них нет. Левшин поспешил в каюту, на столике которой нашел короткую записку. В ней говорилось, что Лиза с ребенком остаются в империи под покровительством Константина Морозова.
- Что все это значит?! – вскричал Левшин, - кто мог допустить его на корабль и тем более увезти Лизу?
- Среди ваших людей у него есть верный человек, - предположил Воронцов, - от себя могу добавить, что Константин Морозов всегда идет до конца. Я не сомневаюсь, что ваша племянница находится в надежных руках. Тем более слух идет, будто бы он и есть отец ребенка.
- Александр в церковных книгах записан как Галицкий, - усомнился Левшин, - даже Морозовым не под силу изменить это.
- Да. Но книгу могли подменить, - пожал плечами Воронцов, - на моем веку такое уже бывало. Так что младенец и ваша племянница наконец-то нашли свой дом. Другое дело мы. В качестве кого мы прибудем в Лондон?
- У нас долгий путь, граф, - Левшин всмотрелся в темную даль, - я даже рад, что Лиза не испытает трудностей пути. Мы что-нибудь придумаем. Расскажите, что вам удалось узнать о Дарье Безбородко?
Граф Воронцов пригласил его отужинать в каюту, решив рассказать необычную историю. Левшин слушал графа, размышляя насколько это вообще может быть реальной историей. Как оказалось, некая герцогиня Ченингтон признала в портрете Дарьи Безбородко свою давно утерянную внучку. Окружение уверило ее в том, что это она и есть, и вот, в считанные дни запланированное похищение удалось.
- Но это ведь не ребенок, - возразил Левшин, - это девица двадцати лет.
- Среди слуг герцогини есть наши люди. Говорят, все ее возражения доктора списали на бред, а старая герцогиня желает верить лишь им, наивно предполагая, что она образумится. Ее держат в неприступном замке, куда мы и попадем с вашими товарами.
- Уже кое-что, - вздохнул Левшин.
Дни пролетали один за другим, испытывая путников силой морской стихии. Добравшись до берегов Англии, путники поспешили сойти с корабля. Левшин понимал, что так или иначе судьба Лизы благополучна, и потому хотел помочь графу Воронцову. Как человек слова, он помнил наказ вице-канцлера, пустившись по лондонским улицам в поисках зацепок. Череда событий привела их к замку герцогини Ченингтон, который находился в пригороде.
- Нам просто повезло, что ее перевезли сюда, - говорил Воронцов, - в дальнем поместье мы бы уже не смогли маневрировать.
- Вы как хотите, а я сегодня же навещу герцогиню, - вознамерился Левшин, - корабль долго ждать не будет. Слишком подозрителен он среди иноземных судов.
- Я буду ждать вас у ворот подземелья. Дорогу укажет мой человек в замке.
Когда Левшин прибыл в замок, его приняла герцогиня. Граф Левшин заметно волновался, сразу же лишь по покрою одежды угадав человека графа. Слегка кивнув ему, он поздоровался с управляющим и прошел к герцогине. Дворецкий чинно объявил о нем и графу осталось лишь предстать перед ней. Почтенного возраста герцогиня пригласила его за стол, внимательно слушая о привезенных товарах. Левшин увлекся так, что почти позабыл о своей миссии, расписывая товары, глядя на роскошь гостиной. Наконец, он заметил, что она немного утомилась.
- Ох, простите, ваша милость, я вас утомил своими рассказами, - сказал он.
- В последнее время я устаю. Годы, - она развела руками, - но я так рада, что нашла свою внучку.
- Вашу внучку?
- Да. Ее привезли издалека. Она пропала в шестилетнем возрасте.
- А вдруг вас обманули и это не она? – спросил граф.
- Ее признал лечащий доктор, няня и воспитатели.
- Но ведь их легко подкупить.
- Зачем кому-то это делать? – рассердилась герцогиня.
- Да хоть бы затем, чтобы спрятать в вашем замке нужного человека. А вдруг ее уже ищут по всему свету? А если она является дочерью весьма высокой персоны?
- Насколько высокой? – старая герцогиня внимательно слушала.
- Например, вице-канцлера Российской империи.
- Вы от него? Конечно, вы от него, - она кивнула, - как жаль, ведь я уже стала привыкать к мысли, что это моя Маргарет.
- Корабли империи ищут ее по всей Европе, мадам. Вы позволите увезти ее?
- И у вас конечно же есть необходимый документ?
- Имеется, - Левшин достал письмо вице-канцлера, - это его печать, как видите.
Старая герцогиня внимательно прочла бумагу и улыбнулась. Левшин краем глаза заметил, что письмо было написано по-английски.
- Вы можете забрать ее, - сказала она, - ее приведут немедленно. Как жаль. Но все же я несколько дней прожила в покое и счастье.
- Ее родители будут вам признательны и благодарны, за ту заботу, что вы проявили, - сказал Левшин, - сам вице-канцлер передавал сердечный привет.
- Значит, в моем окружении некому больше верить, - вздохнула она, - даже служанки уверяли, будто бы это и есть Маргарет. Какие это были счастливые дни! Всему приходит конец, не так ли? Граф, у меня к вам просьба.
- Все что угодно, мадам, - поклонился Левшин.
- Сразу видно, вы человек чести, и к тому же совестливый. Вы живете далеко и это мне на руку. Дело в том, что моя подопечная, Луиза Монтегю, ставшая сиротой, проживает сейчас со мной. Дни мои сочтены, и я недолго могу быть ее опорой. Меня беспокоит будущее этой юной особы. Ее мать была вашей соотечественницей. Не могли бы вы позаботиться о ней? Забрать далеко отсюда. Здесь после моей кончины ее попросту выставят за порог. Ведь девица хоть и благородных кровей, но бедна как церковная мышь. Я даже подумала, что вы ниспосланы свыше, и вся эта вереница событий вела к спасению Луизы. Вы понимаете?
- Понимаю, - кивнул Левшин, - Бог не оставит сироту.
- Так вы согласны?
- Я заберу обеих, - согласился Левшин, - мы будем вам писать, дорогая герцогиня.
- Славно. Через пару часов девушки будут готовы, - она позвонила в колокольчик и распорядилась.
Левшин сидел за столом, размышляя как бы выйти из замка. Послав человека к подземелью, он велел графу Воронцову ждать у парадных ворот. Совсем скоро путники очутились в карете, провожаемые герцогиней, они спешили на корабль, понимая, что погоня неизбежна. Чтобы предотвратить ее, Левшин попросил герцогиню не выпускать никого из замка. Но даже он был не в силах предупредить вылетевших из высокой башни почтовых голубей. Глядя, как они летят, граф Левшин лишь приказал кучеру гнать что есть силы. Лишь очутившись на корабле, они перевели дух, быстро выходя в море. Им предстояло ехать по всей Европе, гонимые пустившимися по следу преследователями. Через неделю пересев на экипажи, граф Левшин позволил себе немного расслабиться. Проехав еще около месяца, они достигли границ империи, где их уже ждали люди вице-канцлера. Поручив Дарью Безбородко их заботам, граф Левшин пригласил к себе графа Воронцова. Они ехали в экипаже в имение Левшина, любуясь цветущей природой.
- Наконец-то дома! – вырвалось у Левшина, - Боже мой! Каких только страстей мы натерпелись! Но игра стоила свеч.
- О, да, - подхватил граф Воронцов, - к чести герцогини, она не ведала что замышляли враги короны. Как вы решились раскрыться перед ней?
- Я увидел благородную даму и впервые подумал, что если и есть истинное благородство, то оно в ней. И был готов поставить все на кон. Я не ошибся в ней.
Левшин внимательно смотрел на графа. Граф Воронцов чувствовал смутную тревогу.
- Еще не все закончилось? – спросил он, - вы что-то задумали?
- Мне известно, что вы, дорогой граф, живете один. Вы еще не вступили в брак. Отчего же?
- Жизнь моя военная, - граф нахмурился, - сами понимаете.
- Я попрошу вице-канцлера дать вам время на личную жизнь. Вы молоды и потому вам необходимы семья и дети. Я, к сожалению, не познал такого счастья. Не совершайте моих ошибок, граф.
- Вы предлагаете мне ходить по балам? – улыбнулся Воронцов, - киснуть в праздности?
- Вы могли бы жениться.
- Ваша племянница замужем. Кого вы хотите сосватать? – улыбнулся граф.
- Луизу Монтегю. Герцогиня просила устроить ее судьбу. Она благородна и весьма хороша собой.
- Иноземка. Даже не православная.
- Это ведь исправимо.
- Она молчалива и всю дорогу шепчет молитвы. Сказать по правде, вовсе не такой я представлял суженую. Пустое, граф, пустое.
- Но мне негде ее оставить. Живу я один и соседи, думаю, осудят появление девицы. У вас же проживает ваша тетушка, Мария Федоровна.
- Вы хоть представляете ее реакцию? – рассмеялся граф, - нет, я не могу. К тому же она может быть шпионкой.
- Да что вы такое говорите?!
- Идеальное внедрение шпионки, я вам скажу. Сам вице-канцлер разрешил ей въезд, а я, его ближний человек, приглашу в свое имение?! На нашей службе нет места незнакомцам.
- Приютите ее хотя бы на время. Согласитесь, мы обязаны герцогине и не можем оставить сироту на милость первого же монастыря.
- Ну, хорошо, - согласился граф Воронцов, - но только на время. Я глаз с нее не спущу!
Левшин был согласен на все, решив, что время покажет. Он надеялся на чудо, и не мог иначе это назвать, пересаживая девицу Монтегю в карету графа.

***
 
Граф Воронцов Алексей Иванович выехал из столицы с иноземкой, коей благоволил сам вице-канцлер. Тайная канцелярия одобрила ее въезд, собрав отличительное досье на всех ее приближенных. Действительно, девица являлась сиротой и доводилась родственницей по материнской линии знатному роду столбовых дворян Вишневских. Алексей Иванович хотел отвести ее к ним, но вице-канцлер приказал держать ее подле себя, призывая к бдительности. Мария Федоровна Воронцова враждебно отнеслась к юной особе, учитывая свои интересы касательно женитьбы графа. Лишь упоминание вице-канцлера усмирила ее гордыню, и все же несколько дней графиня избегала встреч с Луизой. Граф Воронцов получив отпуск, находился в имении, впервые за долгое время разбирая дела поместья. С ним неотлучно был приказчик Тимофей Трофимович, прилежно ведший дела поместья. Он докладывал сколько душ родилось, какие были траты на хозяйство и поместье, сколько засеяно пшеницы и прочее.
- Убери эти счета, я все равно не буду пересматривать, - сказал граф, - с детства не люблю считать.
- Ваша правда, - соглашался приказчик, - писаря бы нам хорошего. Чтобы счета вел справно. Сам сижу часами над этими книгами.
Впервые за долгое время оказавшись дома, граф Воронцов забылся долгим сном, проспав до позднего утра. Проснувшись от солнечных лучей, он счастливо улыбнулся. Слуга помог облачиться в домашний гардероб, попутно рассказывая последние новости уездного городка. Елизавета Левшина собиралась венчаться с Константином Морозовым и графу захотелось поздравить графа Левшина с этим событием. Решив написать ему после, он попросил принести завтрак в покои. Не спеша позавтракав, граф прошел в кабинет, где нашел приказчика с Луизой. Она сидела за счетными книгами, радуя приказчика быстрым счетом.
- Уж как у барышни лихо получается считать! – воскликнул приказчик, - и все верно, я перепроверил несколько колонок. Уж как она меня выручила!
- И ты вот так впустил иноземку в мой кабинет? – нахмурился граф, - допустил к моим бумагам? Как долго она оставалась здесь одна? Любая шпионка способна вскрыть сейф за минуты.
- Да что вы, ваша светлость! – приказчик даже сел от неожиданности, - да неужто это правда?
- Вы напрасно беспокоитесь, - вдруг сказала Луиза.
- Прекрасно! Вы, как оказалось, знаете русский язык! – граф повернулся к ней, - к чему все это время ехали, шепча молитвы по латыни?! 
- Необходимо было время подумать, - она отложила книги, - я все посчитала, возьмите. Еще я исправила ошибки.
- Пересмотрите все за ней, - граф отпустил приказчика, - раз уж вы знаете язык, прошу вас говорить с Марией Федоровной.
- Мария Федоровна не выносит одного моего вида. Ей все кажется, что я буду помехой сводничеству. Хотя ей совершенно нечего беспокоиться.
- Как хорошо вы знаете язык.
- Моя матушка была вашей соотечественницей. Этот язык я знаю с колыбели. Прошу отпустить меня в город. Я найду себе работу учителем и буду жить самостоятельно.
- По документам вы Елизавета Ивановна Вишневская. Вам дали отчество вашей матушки. Ваши документы у меня, и я вовсе не намерен выдавать их. Я дал слово графу Левшину.
- Тому самому, которого заботит лишь племянница и ее благополучие. Ему нет дела до меня.
- Послав вас с нами, вашу судьбу решила герцогиня Ченингтон, - напомнил он, - я вовсе не хотел бы вашего длительного пребывания здесь, но обстоятельства вынуждают смириться нам всем. Продолжайте молиться, мадам, и не мешайте работать приказчику. Можете идти.
Луиза Монтегю быстро вышла из кабинета, направившись в покои. Она не заметила заинтересованного взгляда графа, который даже себе не хотел признаваться в нежданном чувстве. Он подумал, что долгий путь утомил и оттого даже иноземка кажется всего лишь ранимой девицей, во взгляде которой скрыта тайна. Он вспомнил ее кружева, томный взгляд и тихий голос, к которому приходилось прислушиваться. Ее хрупкая фигурка все еще стояла перед глазами, увлекая графа к дверям покоев гостьи. Вдруг она неожиданно открыла двери. Он смотрел на ее пышное муслиновое платье и не мог оторвать взгляда от нитки жемчуга на изящной шейке.
- Вы что-то хотели сказать, граф? – тихо спросила она.
- Да. Совсем скоро будет бал у соседей. Я мог бы сопроводить вас, чтобы хоть как-то развлечь.
- Ваша тетушка будет недовольна, - улыбнулась она.
- Вы бы выручили меня. Хотя бы на время.
- Бежите от девиц? – улыбалась она.
- У вас очаровательная улыбка, - заметил он, - и вы это знаете. Так вы согласны?
- Я не стану соперничать с барышнями и тем более выручать вас в таком деле, - ответила она, - мы словно путники все еще в пути и совсем скоро расстанемся. Давайте не будем сближаться.
- Но это не вам решать, - вырвалось у него, - мы не властны над судьбой. А что если ей было угодно, чтобы мы встретились в туманном Лондоне?
- Минуту назад вы приняли меня в штыки, - напомнила она, - мы слишком разные.
- Мадам, в империи я могу повести вас под венец хотя бы постольку, поскольку вы проживаете под моей крышей. У нас строгие устои и высший свет не потерпит иного. Не шутите со мной.
- Тогда тем более я не поеду с вами на бал, - рассмеялась она.
- Ваш смех словно бальзам на душу, - он взял ее за руку, - возможно, плут граф Левшин знает жизнь и потому отправил вас со мной? А вы поехали.
- Вы ничего обо мне не знаете, - она отошла от двери.
- Я знаю о вас все, - он вспомнил доклад тайной канцелярии, - даже больше чем вы.
- Тем не менее я не поеду на бал, - улыбнулась она, - не хочу огорчать вашу тетушку.
- В таком случае все узнают, что в моем имении проживает прекрасная незнакомка.
- Вы флиртуете потому что я иноземка, - расстроилась она, - для вас я трофей и не более.
- Дорогой трофей, - он зашел в ее покои, - таких еще не бывало.
Она попросила его выйти и в этот момент двери открыла Мария Федоровна. Обвинив Луизу в грехе, она осуждающе посмотрела на племянника. Граф Воронцов был выдворен из покоев, двери которых тетушка хлопнула изо всех сил. Луиза Монтегю, не смотря на маленькую бурю засыпала с улыбкой, понимая, что граф и сам не разберет свои чувства. Она знала, что есть влечение и надеялась, что легкий флирт не помешает им обоим. Граф вспоминал этот вечер, не понимая иноземку, чувства которой были сокрыты от него.