Я Не Хотел Убивать

Я не хотел его убивать. Не было этого  у меня в планах. Или все же хотел? Даром, что ли, мой внутренний демон по временам выскальзывал из подсознания и рисовал впечатляющие картины того, как следовало бы поступить с ним за все подлости.

Например, вот такую сценку. Войдя как бы по делу к нему в офис, я крепко берусь одной рукой за сиденье кресла, спереди снизу, а другой сзади, и мгновенно выбрасываю его вместе с креслом вниз с 14-го этажа через стеклянную стенку углового офиса.  И с облегчением плюю в зияющую рваную дыру, обрамленную острыми стеклянными осколками. Я не обладаю гигантской силой, но демон упрямо нашептывал мне прямо в мозг:

- Один раз в жизни ты сможешь  это провернуть, поднять его в воздух вместе с креслом. Освободи себя и заодно всю компанию от его осточертевшего присутствия!

В жизни я встречал немало подонков разных степеней и оттенков, но ни один не мог бы и близко сравниться с ним по ежеминутной, отвратительной гнусности и коварству. По полному, 100-процентному несовпадению наших принципов и понятий, методов оценки людей и событий, реакции на любое жизненное явление, на любую ситуацию. И по всему остальному.

Однако я не могу назвать его тупым остолопом. Его профессиональные знания, по отзывам моих приятелей из финансового отдела, казались достаточно обширными, а принципы тупыми, но устоявшимися. Как Главный Финансист (ГФ) компании, он состоял начальником над всеми вспомогательными департаментами - финансово-бухгалтерским, ремонтным, персонала (т.е. кадров), обслуживания клиентов и главное - Ай-Ти. Само собой, ГФ ничего не смыслил в компьютерах, их возможностях и их программах. Тем не менее нахально заявил нам на первой же встрече с лидерами групп:

- Никакой проектов и даже никаких самых крохотных изменений без моего благословения!

Каково? Он, козлина безрогий, так именно и выразился - «благословения». Видимо, воображал себя кем-то вроде святого Павла, сошедшего с небес в средний Манхэттен. .

Вернувшись в кабинет Джей Би, второго по рангу сотрудника в отделе, мои коллеги смеялись над этими словами, закатывали глаза кверху и повторяли, какой идиот наш новый босс. А я объяснил им - нет, ребята, он не идиот, а  недоумок с ущемленной психикой. Один из тех, над кем издеваются в младших классах, третируют в старших и дружно игнорируют девушки в университете.

ГФ люто невзлюбил весь отдел Ай-Ти, но особенно «привязался» ко мне. Явственно ощущались кривые зеркала уязвленного с детства самолюбия, через которые он смотрел на окружающий мир. ГФ возомнил себе, что все мы, айтишники с многолетним опытом, никуда не годимся, а не менее опытные бухгалтера и финансисты нуждаются в ежеминутных указаниях. Однако я стал его главной мишенью.

К моменту его прихода неоплаченные долги ряда наших клиентов составляли немалую сумму в 12 миллионов долларов. Дело в том, что за пару лет до этого, во время очередного сокращения персонала, из бухгалтерии уволили обоих специалистов по возврату просроченной ззадолженности - коллекторов.

Изменения всегда легче осуществить при смене руководства. На основе финансовой статистики прошлых лет я произвел расчеты, показывающие, что при найме двух профессиональных коллекторов компания  возвратит за год более 3-х миллионов. А их зарплата составит весьма незначительный процент от этой суммы.

Я пришел к нему, показал свои вычисления. ГФ выслушал с показной благосклонностью,  покивал плешивой головой. А через день заявил на собрании вице-президентов, что по моей вине (!) компания теряет миллионы. Дескать, я, айтишник, знал, что два коллектора могли бы добиться их возвращения, но никому своевременно не доложил. В заключение ГФ «отметил», что мне не хватает «интеллектуальной глубины».

В жизни меня бранили за многое… В ранней юности за легкомыслие, в институте за пропуски лекций, девушки и первая жена за неверность, в КГБ - за неосторожные высказывания. Мой первый начальник в Союзе обвинял меня в неосмотрительности за пренебрежение субботником, а другой, через несколько лет - в недостаточной требовательности за какие-то промахи моих подчиненных. Но никто и никогда не ставил мне в вину недостаток интеллекта.

Меня понизили в должности. И каждую неделю передавали его откровенно оскорбительные отзывы. Избавиться от меня он не смог, позже объясню, почему, но с наслаждением клевал мозг на регулярной основе. Работа, которая в течение многих лет доставляла мне удовольствие и вдохновение, стала напоминать труд в соляных копях.

А еще он придумал, что компания в принципе не должна иметь т.н. «ключевых людей» (key people). Кроме него самого, разумеется... Что каждый ведущий сотрудник обязан в течение трех месяцев «передать» свои знания двум другим. Хороша идея? Знаниями и навыками, конечно, можно как-то поделиться, но что делать с талантом, мастерством и умом, наконец?

Как-то под вечер старшие сотрудники отдела собрались в офисе Джей Би. Сидели, точили лясы. И тут в кабинет, никем вроде бы и не званный, ввалился собственной персоной этот падлоухий хмырь, и недовольно оглядел нас, как козел, у которого вырвали из пасти уже закушенный им кочан капусты. Оттопыренные массивные уши, плешь, остроконечное брюшко и выпученные, круглые, словно у филина, глазки делали его похожим на  зарвавшегося, нахального козла. Чуть позже Джей Би поведал мне, как неудержимо ему хотелось выкинуть  паршивца из кабинета увесистым пинком.

- Вот что, - сказал он. - С сегодняшнего дня прошу всех подавать моему секретарю еженедельные отчеты о проделанной работе.

На прощанье он окатил нас своей обычной ядовитой смесью - взглядом презрения и превосходства и удалился.

В течение года ГФ истратил значительную часть дохода компании на дорогостоящих консультантов, представленных им как «проверенных экспертов по развитию бизнеса». Один из экспертов долго составлял пухлый отчет и впечатляющий набор графиков, эффект которых оказался нулевым. Другой, редкий любитель русского сленга, в основном тратил свое время (и деньги компании) на изучение, с моей помощью, особенностей и формата матерных выражений. Третий проявил себя настолько бесполезным, что ГФ сам вскоре прогнал этого «знатока».

Позже я узнал - в недавнем прошлом ему уже удалось развалить до нуля одну достаточно успешную теле-компанию.

Между тем наш президент, человек компетентный и адекватный, переживал критическую личную драму и связанную с ней длительную болезнь. В результате он полностью самоустранился от дел. Сотрудники, пытавшиеся осторожно намекнуть, что творит его Главный Финансист, не добились успеха. В итоге ГФ окончательно слетел с катушек и мешая работать, вмешивался во все аспекты бизнеса.

К концу года уволили первую партию неугодных. В их число попал старший вице-президент по Ай-Ти - мой босс и невероятно талантливый компьютерщик. Там же оказались Джей Би и еще ряд опытных специалистов, айтишников и финансистов. Во главе нашего отдела поставили вовсе непригодную для этой роли женщину без специального образования. Не прошло и полугода - уволили и ее.

Я то и дело порывался уйти, но  это представлялось неимоверно сложным. Моя зарплата была весьма значительной, даже после понижения в должности. В компании оставались неплохие бенефиты, включая бонусы, поскольку мы являлись частью крупной корпорации. Безработица в стране находилась на высоком уровне, а мой возраст приближался к 60. Я принял решение по возможности спокойно переносить его наскоки, не высовываться, ждать увольнения и добиться возможно лучшего «соглашения об уходе» (separation agreement). Стараясь успокоиться,  подолгу медитировал по вечерам.

Еще одной любимой мишенью ГФ оказался Фил, американский итальянец, менеджер группы по поддержке компьютерных сетей и их безопасности. Как-то в баре после рабочего дня Фил признался мне, что его неудержимо тянет переломать ГФ обе ноги. Видимо, в организме Фила действовал какой-то ген дедушки-мафиози. Или же у него, как у многих из нас, имелся свой собственный внутренний демон.

В конце концов мы подали официальную жалобу в корпорацию. Жалобу, по «политическим» соображениям, не признали обоснованной, хотя и выразили нам благодарность за «сигнал». Видимо, на всякий случай занесли ее в личное дело нашего отморозка, ведь бюрократические игры никто не отменял. Но главным результатом явилось то, что Филу и мне присвоили некий статус «защиты от преследования после подачи жалобы».  С этого момента уволить нас превращалось в достаточно трудновыполнимую задачу.

***
Прошло много месяцев. Поздним вечером мы вдвоем возвращались в отель из нашего отделения в Калифорнии. Предполагалось, что с ним поедет другой айтишник, который накануне, подскользнувшись, сломал ключицу. Тогда ГФ с кривой улыбкой пригласил меня.

Я находился за рулем. Шел проливной дождь. Позднее мне рассказали - наткнувшись на тушу мертвого оленя, наш автомобиль дважды перевернулся, снова встал на колеса и скатился в неглубокий овраг. Помню, как я очнулся от боли. Впоследствии выяснилось, что я получил множественные трещины ребер и сильный, с сотрясением мозга, ушиб головы. Стекла потрескались, хотя и уцелели, в кабину сочился дым из двигателя, а ГФ, подобно кукольному Арлекину, висел на ремне безопасности. Я попытался, безуспешно, открыть дверь. Тогда, изловчившись и подтянув колено к подбородку, я ударил ногой лобовое стекло и взвыл от боли. Ударил, стоная и мыча,  еще несколько раз. Стекло распалось на куски и рухнуло вниз. Он не шелохнулся. Я приложил три пальца к его шее сбоку и ощутил пульс.

- Оставь его здесь, пускай подыхает. Ты же помнишь, какой  это подонок, - тут же забормотал мой не пострадавший в аварии демон.

Я отчетливо сознавал, что медлить нельзя, двигатель вот-вот может взорваться. Сквозь боль прислушался к себе и осознал - нет, я не могу и не хочу его убивать. Даже если все, что для этого нужно - просто оставить его здесь в исковерканном салоне. Мои ноздри и рот отчаянно пытались втянуть хоть чуть-чуть воздуха. Взамен в легкие поступала жуткая гарь краски и масла. Отчаянно болели голова и грудь, меня мутило, в висках шумно колотились удары сердца. Я нащупал и отстегнул его ремень безопасности. С невероятным трудом, царапая руки и колени, влез через лобовой проем на капот. Кое-как повернулся на четвереньках и потянул его тяжелое обмякшее тело на себя. Вдали послышалась полицейская сирена.

***

По прошествии какого-то времени я все же нашел себе другую подходящую работу и покинул эту некогда мощную компанию, успешно действовавшую три четверти века. А еще через год ГФ все-таки довел ее до полного краха.