Инфернальные силы

(на основе действительных событий)

       ОНА говорила об этом месяца два или три до откровений со мной и всё чаще встречала у своих собеседников непонимание или желание дистанцироваться, убежать, слинять. ОНА не сразу обратила внимание на эту реакцию. А когда зафиксировала, обиделась. Одиночество оседлало ЕЁ в двадцать пять  лет. ОНА не разрешила называть ЕЁ имени печатно, но позволила описать ситуацию.
      Раньше некоторые слушали ЕЁ, когда  ОНА с удовольствием болтала о колдовстве. А теперь  думает о нём  с ужасом. Свой торопливый,  непоследовательный рассказ  ОНА начала с мучительных снов, которые сопровождали ЕЁ всю жизнь.
       Хотелось бы ЕЙ быть  самой обыкновенной, но зачем-то жизнь привела  к  занятиям магией. Теперь всё кончено. Здоровье разрушено у НЕЁ и у ЕЁ ребёнка – что страшнее всего. Те силы ЕЁ не отпустят. ОНА виновата в несчастьях многих людей. Жить невозможно так. Муж пьёт, чтобы не помнить родства колдунов и колдуний и ЕЁ не видеть.
        Спрашиваю, давно ли они в нашем городе живут, из какой семьи сама происходит, чтобы  упорядочить информацию.
       Оказалось: их семья жила в  таёжном посёлке. В 90-е годы родители своими силами и, опираясь на помощь родственников матери, построили большой деревянный дом. Тогда всё и началось. Мать родила пятую, потом шестую девочек. Пятой была ОНА,  большеглазый, сильный, странный ребёнок. В три года, а ,может, раньше ОНА видела  сны, далёкие от дневной жизни, но понять их никак не могла. Пыталась рассказывать взрослым и даже детям,  они отмахивались. ОНА  осознала, что из-за этого ЕЁ в семье не любят, а  чужие боятся.
        Чаще всего ЕЙ снилась огромная конская голова, которая, приблизившись к ЕЁ лицу, вдруг начинала раздуваться, кровоточить и превращаться в какое-то ужасное мышечно-костное фаршеобразное месиво.  Хлопая крыльями, огромные птицы кружились над НЕЙ, угрожая заклевать и разодрать своими когтями. Вместо головы появлялись разбегающиеся змеи. Они гонялись за мышами, а птицы, снижались, летали кругами, чтобы схватить и разорвать тех и других. От ужаса девочка вскакивала, начинала визжать и бегать, размахивая руками, чтобы  прогнать их и не видеть, как они насыщаются своей отвратительной пищей. Посреди ночи ЕЁ визг разрывал тишину, семейство просыпалось, чтобы отругать, а не поддержать ребёнка. И тогда случались с НЕЮ ужасные истерики! ОНА выпрямлялась, сжимала кулаки, каменела и орала. ЕЁ невозможно было ни усадить, ни уложить и даже бить было бесполезно. Ещё  ЕЙ снились какие-то пещеры или подвалы, в которых было жарко от горящих костров, разожжённых под огромными котлами, с орущими в них от боли людьми. Когда ребятишки при НЕЙ будут рассуждать об аде, чертях и прочей нечисти, ОНА скажет, что видела это, и всё знает.  ЕЁ считали дурочкой.
        В восемь лет, ОНА догадалась, насколько права в своём восприятии мира, семьи и самой себя, нелюбимой.
        Тогда заболел отец, почти одновременно с ним стала страдать физической немощью и мать.
        Родственники, помогавшие их семье  в строительстве дома удивительно  быстро  разбогатевшие, перед отъездом на новое место жительства устроили прощальный вечер. Там ОНА услышала этот диалог:
– Как у вас всё получилось хорошо, в столицу собрались без особых связей и больших денег, – обратилась мать к сестре, накрывавшей на стол.
– Я ничего не боюсь, Сима, – призналась тётка Екатерина матери, – у меня помощники есть, которые нас не оставят без своей поддержки. Бабка нас с тобой обоих учила, да ты что-то ленишься обряды делать, а я не брезгую. Мне помогает. Пойми, если не будешь колдовать, то ни с чем останешься. А зачем это надо – жить в нищете и болезни? Делай, что нам положено.
– Колдовать?
 – Да, буду всегда. А тебе скажу: все три твои  девчонки способны к этому...  Вот сейчас ты уже побаливаешь, муж...  Пока силы кое-какие есть, надо бы тебе подклад сделать под чужую семью, лучше всего под дом. Пара обрядов, и чужая жизнь твоей опорой станет, твоему благу послужит. ЕЁ матери это претило.
         Она сообразит очень скоро, что Екатерина как раз и сделала подклад на отведение счастья их семьи в свою пользу – родных не пожалела. Нет,  Сима  на такое не пойдёт, она отличалась от сестры незлобием и простотой.
         После отъезда тёткиной семьи у них сгорел тот самый дом. С тёткой Екатериной и её семьёй они не виделись больше никогда. Из деревни  переехали в город. Отец устроился в строительную компанию, и им дали кое-какое жильё. Но глава семьи вскоре умер от болезни сердца. Матери не стало, когда ЕЙ, пятой дочери, было 15 лет. Они с младшей сестрой попали в детский дом. И там их не любили. Поэтому, когда они чуть повзрослели, то быстренько вышли замуж, кое-как овладев кулинарией. И тут им стала попадаться та литература – о чёрной и белой магии, гаданиях на картах таро, нумерология, астрология и другая чертовщина. Всё это,  в отличие от академических  наук, давалось легко.
Родившаяся  перед ними  сестра была  уже замужем, растила дочку, жила здесь, в их  городе, в отличие от трёх братьев, уехавших на севера за "длинным рублём" и не подававших о себе никаких вестей после смерти родителей. По профессии она швея,  а звала себя по-старинному шильщицей.
         Шильщица разъяснила выпускницам детдома, как определить, что на твою жизнь кто-то подсел и где у тебя канал связи, через который   силы тьмы, управляют тобой, подталкивая к нужным им действиям, но бояться этого не стоит. Приняла ОНА это с любопытством. И скоро стала считать  себя  сильной ведьмой. И у НЕЁ, и двух других сестёр  выход один – подчиниться тёмным силам, иначе жизнь пойдёт  наперекосяк. Именно замужняя старшая напугала обеих младших предстоящими им в жизни трудностям и легко убедила, что колдовство – хороший способ жить. Им положено так, вот и всё.
        Они помнили, как их семья становилась год от года  всё беднее. По вине пьяного отца, считали все вокруг, их  дом сгорел. Хотя причина была в том, тёткином,  колдовстве, как-то проговорилась обречённо и бессильно мать. Если здесь что-то терялось, то там, у тех, кто сделал подклад, тут же прибывало.  Мать  не услышала ЕЁ, возможно, по невниманию и недомоганию, хотя ОНА пыталась рассказать о пожаре, который грозил им и о котором ЕЁ предупредили в страшном сне тёмные силы.
       Перед смертью мать, хотя была слабенькой колдуньей, передала ЕЙ свойство к чародейству. В отсутствие других домочадцев, призвала к себе и быстро-быстро наговорила какой-то загово, держа за руку. И ОНА стала чувствовать давление под левой лопаткой и общаться ...с теми, кого не всегда называют вслух.
Интересно, как это произошло первый раз : во сне или наяву?
Ответила : "Это всегда полусон, полуявь".
        Подросших младших сестёр , как и старшую рано тянуло на сомнительные удовольствия. Они  давно, ещё до совершеннолетия, курят и выпивают. То у одной, то у другой происходит что-то из ряда вон выходящее, связанное с магией. Тёмные силы угрожают, подталкивают заниматься делишками, приносящими окружающим горе, а им наживу. ОНА подчинилась. ЕЙ сначала нравились занятия магией и доходы от них. Это легче, чем целый день, не разгибая спины, делать торты и пирожные. Если ОНА отказывается от магии, начинает болеть спина и шея так, что сама бежит искать, кому погадать. Колдовство ЕЙ необходимо. Когда рассказывала мне об этом в первый раз, утверждала, что обладает неимоверной, никем и ничем не контролируемой силой, которая может всё. "Я самая сильная ведьма", – так и заявила  о себе с какой-то даже гордостью.
Глупая, бросая  колдовство,  по неразумению оборачивалась на те свои достижения. Видно, не отпускают так просто те своих покорных холопов.
          Однажды ОНА рассказала, как Ей  удалось  приворожить  молодого человека к девице, которую он не любил. Хорошо заплатила  "невеста". Ведьма стала браться за такое без сомнения. Большинство  клиентов растворялись на дороге жизни и больше не докучали. Были "дела" и покруче. Один брат, возненавидевший другого за успешный бизнес, пожелал: "Хочу поменяться с ним местами". Пообещал, что, разбогатев, и ЕЁ не оставит в нищете. И что будет ЕЙ и особняк, и машина. Получил всё, считает ОНА , по ЕЁ колдовству ,а выполнил обещание наполовину. Что ж, ЕЙ отказаться от обещанных благ? Дудки ему! Колдовством отомстила. Автокатастрофа с ним  произошло . Пусть знает!
         Но потом, случайно оказавшись  на похоронах своего клиента, ОНА увидела и наслушалась такого, отчего волосы стали дыбом. На безграничное горе семьи, малолетних детей откликнулось ведьмино сердце. Какое право ОНА имеет быть причиной несчастий?! Присущая ЕЙ доброта призвала к совести. И ОНА тотчас перестала колдовать. Но тёмные силы не отступали. ЕЙ начали видеться бесы, то на НЕЙ самой , то на сыне, то на муже. Эти омерзительные чудовища являлись всегда в новом обличии и новом настроении. Очередной рогатый мог прыгать и радоваться, как обезьяна, а другой раз сверлил ЕЁ взглядом, от которого кровь стыла в жилах. Третий прыгал, теребил ЕЁ, похабничал  и приставал к НЕЙ , как мужчина. Отбиваясь   по целой ночи, ОНА перестала спать.  В последнее время видела как нечисть усаживается на шею мужу, от чего он  задыхается. Сын, по той же причине, становился неуправляемым, орал, бесновался, носился по квартире, доходил до настоящего безумия. При этом в свои пять лет членораздельно не разговаривал. Выбрасывал в окно вещи, переворачивал тарелки с едой, рвал на себе волосы, колотил ЕЁ куда попадёт, а то закатывался до обморочного состояния, и тогда они вызывали скорую помощь. Это было невыносимо. Мужу ничего не говорила, Но однажды он сам коснулся этой темы и заявил, что в их несчастьях виновата его бабка, владевшая кое-какими умениями. Но и на жену смотрел подозрительно (знал, что колдует) и даже спросил, уж не подталкивает ли ОНА сама его к смерти. Оправданиям не поверил. Как говорится, куда ни кинь, везде клин.
          Когда младшая сестра не выдержала, бросив  колдовство, побежала в православную церковь каяться, ОНА тоже не нашла иного выхода и обратилась к вере. Как раз в начале воцерковления  жизнь несчастной  постепенно стала открываться мне , благодаря ЕЁ доверию.
            Войдя в храм впервые, прислушавшись к себе, почувствовала, как улеглась в сердце тревога , как ему хочется кротости и тишины, и решила, что здесь ЕЁ спасение. Но после первой  исповеди, за порогом церкви  покой улетучился – как будто и не бывало. ЕЁ не покидали тревожные раздумья, и физические страдания, особые боли в области шеи, спины, не прекращались. Молодой батюшка, к которому обращалась и который  терпеливо разъяснил, что такое исповедь и причастие, как приготовиться к ним, сдерживал на первых порах порывы без конца  причащаться:
– Походи в церковь, Евангелие читай, молись  почаще и дома молись, книги свои поганые выброси!
– А, может, их кому-нибудь передать? Жалко выбросить. Дорогие.
Назвал глупой:
– Избавляться от этого надо решительно и не оборачиваясь.
    Причастившись второй раз, возвращаясь домой, поделилась с пожилой прихожанкой:
– Вот видите, кружатся надо мной орлы. Это потому что я – бывшая ведьма, – призналась  ей, –Только отойду от церкви, они тут как тут.
Та, взглянув на небо, увидела кружащихся орланов или коршунов:
  – Господь сильнее  нечисти. А ну, скажи: "Господь силен в брани. Пошли отсюда вон."  Налево говори да и плюнь.
Она проделала это, и птицы тотчас улетели в сторону и скрылись за крышами многоэтажек.
– Не занимайся больше этими делами никогда. Слышишь? – сказала женщина на прощанье и покачала головой, сокрушаясь о заблудшей молодке.
       Однако и после второго причастия ничего существенно не изменилось в ЕЁ семье, сын  бесновался, муж задыхался, а ночь была бессонною. Что ещё предпринять? "Обряд прерывания на могиле. Вот что поможет! "– подумала ОНА и на следующий день, взяв необходимое, поехала на кладбище. Какая это была огромная ошибка, поняла  не сразу. ЕЙ мешал прежний опыт решения проблем колдовством. Терпения и веры в Бога не хватало. Явившись на кладбище в плохую погоду,  могилу родителей не нашла. Она была окружена многочисленными  новыми и все пути к ней сильно изменились. Да, и что греха таить, давно она не проведала их.
       Начинался дождь. Темнело. Какой-то подозрительный мужчина, показалось, следил за НЕЙ, и ОНА  торопливо произвела обряд над чужим надгробием. ЕЙ стало ещё хуже уже на обратном пути. "Ты наша. Не будешь колдовать, сдохнешь!" – говорили  ЕЙ. Кто говорил? Они, силы тёмные. "Сдохну, пусть сдохну, но колдовать не буду,"– "Дура. Ты обручилась с мертвецом. Ты – сама мертвец. И теперь тебе никуда не деться от нас." Она, поделившись рассказом об этом эксперименте, запаниковала: " Умру, наверное, я умру. Мне так и говорят." Всё смешалось в ЕЁ уме.
        ОНА с трудом добралась до дома: нестерпимо болела спина и шея, голова пылала, а в теле вместо жара разливался ледяной холод. Зачем ОНА сделала этот обряд? Хотела облегчения. А на деле...
       Ночью ЕЙ не давали спать. Двигались стены в квартире, в окна заглядывали чудовищные рожи. А, когда ОНА утром очнулась от короткого сна, сын  сидел на ней и теребил за ухо. Из-за его плеча уже торчала противная мордочка красноглазого беса. Ребёнок был мал, а бес опять подрос. ОНА перекрестилась и стала отталкивать беса и сына от себя.
 Муж тяжело дышал  и занимал так много места на кровати, что было не совсем понятно, как ОНА умудряется лежать  рядом. С тех пор, как  авария на обогатительной фабрике сделала его  инвалидом, он стал , неумерен в еде и тучнел с каждым днём.
       ОНА начала крестить себя, сына, мужа и всё вокруг. Нечисть отступила. Накормив ребёнка, ОНА вывалила перед ним кучу игрушек, разбудила мужа и помчалась в церковь. Молилась, падая на колени. Встретила там же младшую сестру, которая рассказала, что поедет за помощью в храм  к известному батюшке на отчитку, ей тоже не удавалось легко вырваться из лап тёмных сил.
        Ухватилась за новую надежду – отчитка. Только надо ещё потерпеть, ещё немного подождать. Там обязательно помогут.
        Через две недели ОНА поехала  туда с мужем и сыном, так  рекомендовали. Сначала на электричке, потом на такси, чтобы не опоздать, чтобы успеть поговорить с батюшкой.
Священника ничто в ЕЁ рассказе не удивило. Дал тот же совет, что и молодой батюшка посещаемой ЕЮ церкви: молиться и каяться:
– Страх у вас искренний, а покаяния ещё нет. Покаяние важнее рассказа вашего.
– Как так нет покаяния? Я  всё поняла. Плохо я делала и себе, и людям. Не хочу больше.
– Не хочешь, а хранишь дома  нечистое. Надежду бесам подаёшь.
Откуда он это узнал про НЕЁ?
Вспомнила, что всё ещё хранит колдовские книги и как обрядом на могиле подала бесам надежду.
        Отойдя от алтаря, вдруг снова отчаялась до крайности, начала плакать, упав на колени рядом с амвоном. Не было человека в церкви хуже ЕЁ, грязнее ЕЁ, ни у кого не было такой страшной истории. ОНА забыла о муже и о сыне, которые сидели под иконами, держась за руки, тихие и молчаливые. Народу было много. На специальный столик люди ставили баночки и бутылки с маслами, и ЕЁ бутылка была там. Столик унесли в святая святых .
       На какое-то время ОНА выпала из реальности. Очнулась, когда служба закончилась. Бесноватых на отчитке  было на этот раз немного и все какие-то тихие. Муж рассказал ЕЙ, что заметил,  как упала в обморок ОНА и бился  вконвульсиях ещё один человек, когда батюшка молился и крестил их и всех присутствующих. Сына муж отвернул от толпы и прижал к себе. К НЕЙ не подходил, нельзя. Но она об этом не помнила. Взяла маслице, выслушав, что для исцеления может его пить на голодный желудок с молитвою.
       Вечером, после возвращения домой, обыскала квартиру  и набрала целый мешок колдовских книг и вещиц, амулетов, особых предметов для гадания, попросила мужа сжечь всё это в металлической бочке на огороде у старшей сестры. Он так и сделал.
        В ту ночь он почти не спал. Отыскал в интернете откровения ведьм, слушал и читал  всю ночь.
       Утром   согласился с ней идти на службу в храм и сына повёл .
       По дороге рассказывал ему о Боге, об Иисусе Христе, и, казалось, ребёнок всё понимает, хотя и не говорит ничего.
        Крошечные перемены поддержали в НЕЙ решимость измениться. Домочадцам явно стало лучше. Только ЕЁ по-прежнему ломало. Подошла в своём храме к батюшке :
– Что-то мне не очень помогает, – призналась, умолчав об обряде на могиле. Здоровье ещё хуже стало. Фурункулы  одолели. Врачи вскрывают их в больнице, такие они большие по размеру, такие болезненные. Никогда такого у НЕЁ не было! За что?! К Богу за помощью пришла. Когда поможет?
Да в слёзы, да в обиду.
–Не могу я тебе ничего обещать. Послушай, ты можешь меня, как любого человека, обмануть, а Господа не обманешь. Ты же в общих чертах назвала
грехи, а скольким людям жизнь испортила! А сколько времени занималась этим. Ведь колдовство,...  оно повредило душу твою. Грехи-то многочисленные ещё не все  назвала, не во всех покаялась.
– Какие грехи? – спрашивает, – Колдовство – мой грех. Я его назвала. И всё.
Пришлось батюшке объяснять:
– Ты, наверное, и жадничала, и завидовала, и обманывала, и злилась, и вот говоришь поганила себя и водкою, и курением, а воровством не занималась ли? А ленивою не была? А завистливою? Надо хорошо поработать над собою, душу вычистить с помощью Господа, по его милосердию. Подумай, ни Бога, ни ближнего не любила, никому не помогала. И это тоже грехи, и ещё не все. Многое тебе надо в себе изменить. Если будешь настойчивой в молитве и делании добра, Бог поможет. Он радуется, когда человек путь исправления выбирает, за то вернёт тебе любовь свою, и всё у тебя будет хорошо. Силы, с которыми ты связалась называются инфернальными, то есть дьявольскими, и вместо благотворного, нормального Страха Божьего, у тебя присутствует  страх инфернальный – аномальный. За душу твою борются и Бог,  и...  ( батюшка вздыхает и останавливается: произносить не хочется ему это слово, настолько оно отвратительно) и...  дьявол. Кому из них будешь работать, с тем и останешься и в земной жизни, и в вечности.
– Я буду, буду работать Богу. Не хочу видеть то, что вижу. Страшно мне. А страх Божий как мне поможет? Я не понимаю.
– Он учит человека быть хорошим, а инфернальный страх толкает на подлость и преступление, укрепляет  эгоистический расчёт, гордыню.
– Но я же знаю про себя, что я добрая. Мне жалко  людей, детей особенно.
– И волк – образец родительской любви, только он всё равно из волчонка вырастит волка.
– Ну, батюшка! Трудно с вами говорить.
– Трудно, наверное. Но я не обманываю тебя. В народе и то говорят : без труда не вытащишь и рыбку из пруда. А с мужем вы говорите, как жить, как поступать, что делать?
– Пока не болел, иногда разговоры были, а теперь совсем нет. Нету толку от него.
– Вот и ещё твой женский грех. Впереди мужа себя поставила. Не нормально это. Не он тебе помощник, а ты – ему. Если правильно выстроишь  с ним отношения, многое исправится.  Ну, прости меня, больше не могу с тобой беседовать, дела...
– Мне и одной этой беседы на целую жизнь хватит. Спасибо.
– Иди с Богом. Да с мужем говори почаще.
        Однако инициатива вдруг пошла от мужа. А совет батюшки как бы предугадал и подсказал, как себя вести. Стала прислушиваться.
– Есть такое таинство церковное – соборование, надо нам его пройти, сказал ей муж, – прочитал из одной жизненной истории, помогло заблудшим. А мы заблудшие отступники  сейчас и есть. И ещё одно я не пойму, как мы оказались все крещёными, а в семьях у нас колдовство процветало. Попрошусь к батюшке на беседу. Но и сам уже соображаю, это какое же милосердие у Бога безмерное, нас из грязи тащить целыми родами да племенами.
     Слушает ОНА мужа , удивляется: "Да он умнее меня. Мне в голову такое не приходило."
– А чего же ты до сих пор жил как будто тебе всё равно?  – спрашивает с укорнзною.
– Понимаешь. Не в ту сторону смотрел, – смутился он.
– Конечно. В бутылку ты смотрел.– со злобою говорит она и осекается, вспомнив, что злоба – названный батюшкой грех, – И я – туда же!
– Пацана жалко, сына. Если он таким недоразвитым останется. Гореть нам в аду, – говорит неожиданно впервые муж.
– Я думала, тебе и дела до него нет, – с примирительной интонацией реагирует ОНА,  стараясь не вызывать   обострения.
– Как это нет. Мой сын, – подстраивается  и он.
Прошли они  соборование и  Крестный Богородичный недельный ход совершили.
       Минуло лето. ЕЙ перестали видеться бесы, с ребёнком занимались специалисты детского реабилитационного центра, муж уже не задыхался по ночам и подрабатывал в церкви по уходу за территорией, выполняя нетрудные хозяйственные дела. У НЕЁ самой  лучше стал сон, и ОНА искала работу по силам, чтобы хватало времени на сына. Здоровье улучшилось.  Перемены стали заметными. Общение с младшей  сестрой, раньше  необходимое для  обмена колдовскими практиками,  приобрело другие цели: узнать, всё ли у них в порядке. В сентябре сестрёнка  пришла к НЕЙ сама, встревоженная. Кое-как выговорила:
– Горе у нас.  У шильщицы  нашей дочка умерла от отравления, а сама она с ума сошла, в дурку попала. Неделю назад я ЕЁ видела, она расспрашивала, как мы с тобой себя ведём. А когда узнала, что продолжаем в храм ходить, разозлилась и так кричала, так проклинала, как никогда  никого никто не проклинал. Я убежала крестясь.
– Что же это было?!
–Не знаю, но догадываюсь: Бог наказал, а нас уберёг. Никогда, никогда не вернусь к тем занятиям.
– И я не вернусь,– сказала ОНА, – Такой урок вовек не забудешь.
– Пойдём к ней, когда разрешат?
– Пойдём. Как-нибудь переживём и эту беду с Божьей помощью.

Инфернальный – демонический, адский, дьявольский .