На семи ветрах глава 6

Глава шестая
               
Шли годы. За пятнадцать лет совместной жизни Андрей и Мария сменили четыре места жительства, рождались дети. В семье их было уже семеро. Второй родилась дочь, её назвали Раечкой, как и обещал Андрей. За ней – четверо сыновей: Виктор, Владимир, Никита, Дмитрий, и самая младшая – дочь Варя. Родители любили всех своих детей, но больше внимания уделяли старшей дочери Любе, особенно Андрей, который делал это с самого её рождения. В четырнадцать лет она стала всё больше похожа на ту, юную Марию, в которую он влюбился, будучи подростком. Вот и Любушка только начала превращаться в девушку, а столько в ней привлекательной женственности. Только волосы не как у матери, не тёмного цвета – соломенного. Лёгкие, короткие, более светлые кудряшки были на лбу и висках. В густые, по пояс волосы вплетала яркие атласные ленты. Из двух кос делала причёску, распространённую в основном среди девчат– «корзинку», когда к одной косе у её основания привязывалась вплетённой лентой другая коса, где и завязывалась бантом. У худенькой, как стебелёк, девочки начала формироваться грудь. Приталенные платья подчёркивали её привлекательность. Отец, как мог, её оберегал: если на сенокос, то грабли при всех для неё им выбирались самые лёгкие. Не разрешал колоть дрова, что она делала тайком. Ей нравилось, когда разрубленные части поленьев на морозе так и отскакивали от топора. Если он заставал её за этим занятием, подходил, улыбаясь ещё издалека, и забирал топор.
– Это мужская работа. Не для тебя. Ты же не хочешь, чтобы плечи у тебя были, как у мужчины?
– Нет, – улыбаясь, в очередной раз отвечала дочь. ; Папочка, тебе будет поменьше работы…
Не родной по крови, он с самого рождения был для неё настоящим отцом. В свободные минуты, когда оставался дома, дочь ходила за ним хвостиком. Временами просила взять её с собой на ту самую работу. До Верхних Выселок семьёй они жили в совхозе «Луговое». Детворы – полный дом: мал, мала. Андрей вынужден был уйти с должности председателя совхоза в пастухи. Зарплата не намного, но больше.
                28
Однажды летом, как обычно, Мария собрала в узелок еду: пять отваренных картофелин, два яйца вкрутую, зелёный лук, соль, краюху хлеба и молоко в стеклянной пол-литровой бутылке. И объяснила дочери, где отца можно найти.
– Сегодня выходи пораньше, чтобы успела к обеду.
Далеко остались дома, Люба вошла в лес, обогнула Железное озеро, как говорила мама, а папы со стадом нигде не было. Снова пошёл лес, потом поля, снова лес, луга, а папа не отзывался. Узелки с едой всегда тяжёлые из-за бутылки, а в этот раз узелок казался ещё тяжелее. «Может быть, мне отдохнуть?» – подумала Люба, но мама наказала нигде не задерживаться, успеть к обеду. Стала снова кричать:
– Ау! Папа! Папа-а- а- а….
Папа не отзывался.  «Может быть, вернуться? А обед? Да и тяжёлый нести его назад. А как мама будет сердиться!! Как пить хочется…»      
Девочка шла и шла, звала папу. Он не откликался. Впереди показалась повозка. Вскоре она поравнялась с ней. На телеге сидел мужчина.
– Ты что здесь делаешь, девочка? Ты откуда? – узнав, что с Лугового, изумился. – Отсюда до него почти семь километров! А стадо я видел, только не знаю, оно ли? Здесь совсем рядом. Я тебя подожду.
Вскоре за небольшой рощей показалось стадо.
– Папа! Папааааа…
Вдалеке дядя, очень похожий на папу, остановился, и, не веря своим глазам, увидел дочь с узелком в руках. Бросил в сторону палку и пошёл быстрым шагом, переходя на бег, к ней навстречу.
– Ты что здесь делаешь?
– Тебе обед принесла.
Отец взял у неё узелок.
– Как же ты его донесла? Он тяжёлый, а дорога сюда такая длинная. Я просил маму тебя не присылать. Предупредил, что буду далеко за озером. Ах, ты, моя доченька! Устала? Садись рядом, – Андрей начал развязывать узелок с едой на расстеленном плаще. Узел плохо поддавался, крепко затянулся за дорогу.
– Сейчас будем с тобой обедать.
– Мама сказала, это тебе. Ещё сказала, а то всё съешь, как в прошлый раз.
– Не правда, мы всегда обедаем вместе, – говорил Андрей, очищая с яйца скорлупу. Держи! И вот хлебушек!
Он достал раскладной стакан и налил туда молока.
– Запивай, – сам смотрел и удивлялся этому ребёнку, сколько доброты в этом маленьком человеке, перемешанном с наивностью. Ощущал к себе её признательность и любовь. Какая крошка!
– Ещё яйцо будешь? – уже очищенное, он предложил ей и второе.
– Нет! Это тебе. Я буду картошку.
Время уже близилось к четырём часам. «Во сколько же она вышла из дома?» – размышлял отец.
– Ну как? Наелась? Рыбу пойдём ловить?
– Здесь нет речки, – заметила дочь.
                29
– Но есть небольшие озёра. Говорят, там водятся караси и угри.
– Я не знаю, что такое угри. А чем будем ловить?
– Корзинкой и руками. Может быть, что-нибудь поймаем…
Сколько было радости у Любы барахтаться в озёрной воде и грязи. Андрей был спокоен за стадо, наевшись, они стояли на солнцепёке, дремали, пережёвывая пищу, а он корзинку за корзинкой на берег вываливал грязь, в которой суетились серебряные карасики. Их вылавливала дочь и отбрасывала подальше, как научил папа. В ;очередной корзинке были одни угри.
– Папа, смотри! Змеи, змеи…               
– Нет, это рыбки такие, которые называются угрями. Они очень вкусные и почти без костей.
Перед тем как отправиться домой, Андрей покормил дочь. Она была сильно удивлена, когда папа предложил ей яйцо. Это же вкусно, а он не захотел. Дорога домой дальняя, и чтобы дочери было легче идти, он почти всю дорогу держал её за руку и рассказывал то сказки, то рассказы, то быль, то небылицы. Дома Андрей Марии учинил разборку:
– Как ты могла отправить дочь, не зная куда? Она ещё и в школу не ходит, такая маленькая!
Люба не понимала, почему папа ругает маму. «Я же принесла обед».
А папа ругал и ругал:
– Там кто только не ездит по этим дорогам?! Не все такие дяди, как ей встретился! А если бы увёз с собой? Всё бы закончилось хорошо?! Неизвестно! Почему этот нехитрый обед тебе трудно собрать утром и отдать мне? С утра на мне скотина. Не можешь встать пораньше, завтрак и обед приготовлю сам, а на тебе скотина. Но про неё ты тоже можешь до обеда забыть! Чтобы больше дочь по жаре ко мне не гоняла! Ясно?
Мария позже жарила на растительном масле рыбу.
– Можно я посмотрю, как жарится угорь? – любопытствовала дочь. ; О! На сковороде, как он изогнулся и похож на коромысло…
Мария не ответила дочери. Она не спросила её, как скоро дочь нашла папу, долго ли шла, устала ли? А девочке так хотелось, чтобы мама её обняла. Она жалела маму, сама хотела её обнять, но не посмела.
Дочь привязалась больше к отцу, чем к матери. Мария в свою очередь где-то ревновала, а где-то и жалела её, но чаще себя, что дочь не вовремя зародилась. Как-то ранней весной, учась в начальной школе, тогда ещё не совсем сошёл снег, было очень скользко, Люба принесла четыре ведра колодезной воды, выполнив просьбу матери, и села за чтение, потом за рисование. Рисовала и придумывала сюжеты, в которые погрузилась с головой, не обращая внимания, что происходит вокруг. Подняла голову, когда услышала у порога, как громко мама жаловалась отцу:
– Посмотри! Она совсем от рук отбилась, не слушается! Говорю ей, говорю, а она ноль внимания. Вот, посмотри!
– Кто?
– Люба! Сидит за своими книжками!
– Она тебе во всём помогает, но не обязана за нас выполнять нашу работу. Это мы народили столько детей! Мы! И хорошо, что сидит за книгами. А когда же ей за ними сидеть? – отбивался отец.                30
– Сходила бы сама! Что она? Водовоз, что ли?
– Что надо сделать?
– Воды принести.
– Сейчас принесу! И не давай ей эти большие вёдра! Посмотри, какая она худенькая! Ей дальше надо учиться, колхоз не для неё. Девочка смышлёная. Галоши и сапоги пусть останутся для тех, кому книги не интересны. Пусть у неё судьба будет другая! Пусть ходит в туфельках и шляпках! Здесь лучше не станет ещё лет пятьдесят!
 «Опять из-за меня ссорятся. Принесу я воды. Ещё принесу», – переживала дочь.
– Скажи, сколько надо принести, я принесу, – распалялся Андрей.
Мария молчала. Дочь слышала, как отец её защищал, и была удивлена, что мама пожаловалась ему. Воды она принесла совсем недавно четыре ведра, и чтобы мама не сердилась, позвала её:
– Мама, посмотри, как я нарисовала?
– Ничего хорошего, – заключила Мария, глядя на рисунок.
Люба почувствовала неловкость и смущение. Ей хотелось, чтобы мама на неё не сердилась. Вчера ночью приснился сон, где мама ей сурово сказала: «Нужна вода. Быстро за водой!» Сонная, в ночной сорочке, она вышла из детской, прошла на кухню, где горел свет, его оставляли для детей, если кто-то встанет в туалет. Громыхая пустыми вёдрами, выбрав из них самое большое, вышла в сенцы. Дверь на улицу была закрыта, внизу через щели и круглое отверстие, сделанное для кошки, был напорошен мартовский снег. Наступив на него, она проснулась и не понимала, почему стоит здесь, в сенцах, на снегу. Кухонная дверь была приоткрыта, оттуда шёл свет и голос отца:
– Не напугай её, осторожно…
За спиной стояла Мария, аккуратно взяла у неё ведро.
– Ты что здесь делаешь? – спросила она.
– Ты же сказала принести воды. Вот я и пошла.
– Это завтра, а сейчас спать.