Сценарий Лилия Белая 6 серия, сцены 1-4

       6 СЕРИЯ
 лето 1923 года

Действующие лица:
Марфа-ведунья
Кирк (говорящий ворон-пророк)
Ульяна Мороз (в девичестве Назарова)
Герман Мороз (муж Ульяны, владелец вино-водочного магазина в Михайловске)
Дети Ульяны и Германа:
Антошка – 5 лет
Аннушка – 2 года
Ядвига     - 1 год
Наталья Назарова (сестра Ульяны, безответно влюбленная в Тихона Баранова)
Полина – внучка Марфы,12 лет. высокая, с черными жгучими глазами и длинными черными волосами.
Матрена Иванова (сестра Ульяны, домохозяйка в Михайловске)
Григорий Иванов (муж Матрены, секретарь парткома в Михайловске)
Андрей Брыль (председатель исполкома в Михайловске)
Филимон Назаров (брат Ульяны)
Аграфена Назарова (мачеха Ульяны)
Тихон Баранов (ныне большевик, представитель новой власти в селе Сорокино – председатель Сельсовета) 
Петр Красулин - сын Ивана Красулина, 20-25 лет, живет в одном доме вместе с Тихоном Барановым.


   СЦЕНА 1. (Натурная сьемка)
Вечер. Старое кладбище возле заброшенного монастыря.
Наталья и Полина стоят возле свежей могилы с крестом. Наталья в черном платье Марфы, Полина – в черном ритуальном балахоне Марфы. На плече у Полины сидит ворон Кирк. Девушки кладут на могилу белые лилии.

НАТАЛЬЯ.  Здравствуй, Марфушка.
ПОЛИНА (ворчливо). Здравствуй, бабушка. Плохо нам без тебя… А говорила, что благодаря нам будешь жить вечно…, что получим мы в наследство знания, кои поставят нас на одну ступеньку с ангелами, будь то ангелы Света или ангелы Тьмы…

Откуда-то сверху доносится потусторонний голос:
– Я – вечна. Мои знания перешли уже к вам, а значит, и частица моей бессмертной души.
      КИРК. Урра! Бессмерртие! Бессмерртие!
      ПОЛИНА. Ой, теть Наташ, ты слышала? Слышала?  Это она…она…
      НАТАЛЬЯ. Нет…ничего не слышала. Тебе показалось, Полинка. Пойдем домой.  Спи спокойно, дорогая матушка.

Снова доносится потусторонний голос, который слышит только Полина:
– Я ушла туда, откуда нет никому выхода, но душа моя с вами. Будет трудно, помогу, чем могу…

    ПОЛИНА. Хорошо. Каждую ночь приходить к тебе буду, бабушка.
    НАТАЛЬЯ (с тревогой). С кем это ты разговариваешь? С призраком, что ли?
    ПОЛИНА.  А хоть бы и с призраком. Тебе-то что. Ты же бабушке - неродная, а я – внучка, кровиночка… Ее знания тайные все в себя впитала и ее слышу.
     НАТАЛЬЯ. Ну, ладно, упрямица, пойдем домой. А каждую ночь сюда приходить не надо, детка. Тебе в твоем возрасте нужно спать побольше. Я обещала Марфушке оберегать тебя, как свою родную дочку.
    ПОЛИНА. Хорошо, пошли домой, сестрица Натальюшка. Ты ж по возрасту мне в сестры…, а не в матери и не в тетки годишься… Хоть бы знать, кто моя мамаша. Жива ли….
   
    Девушки целуют крест на могиле и уходят. Ворон летит за ними.

        СЦЕНА 2. (Павильонная съемка)
     Вечер. Небольшой винно-водочный магазин Германа на главной улице города Михайловск.
      Герман стоит за прилавком, сам отпускает товар. Туда-сюда снуют покупатели. Входит дородная Матрена Иванова в дорогом коротком платье, открывающем полные ноги, с большой сумкой в руках. Слегка навеселе. Расталкивает всех покупателей и протискивается вперед.

      МАТРЕНА. Эй, хозяин! Мне бы водочки, бутылок пять…
        Сзади раздаются недовольные голоса:
        - Куда прешь, буржуйская морда. Нэпманша! Ишь, харю наела. Тут очередь…
       МАТРЕНА (обернувшись). Чево?  Я те час толкну… Я те щас пихну… Да я – жена секретаря парткома…, самого Иванова! Гостей высоких к ужину ждем! Некогда мне по очередям со всяким сбродом ошиваться…
      ГЕРМАН. Тише, тише, товарищи. Давайте, пропустим…гм…гм… даму, раз она так торопится. (Сухо). Вам какой нужно, товарищ Иванова? У меня широкий ассортимент. Могу еще рому ямайского предложить…, портвейн португальский…
     МАТРЕНА (кокетливо). Не…, мне буржуйского вина не надо, красавчик. Уж лучше нашей водочки, пролетарской.  Да получше какой-нибудь сыщи, слышишь? Я за ценой не постою. О! Столичная есть?
      
      Герман наклоняется и достает из-под прилавка пять бутылок. Матрена, строя глазки, укладывает водку в сумку.
      
      МАТРЕНА. Спасибо, голубоглазенький. Я еще загляну к тебе, кады никого не будет…, красавчик… (Посылает Герману воздушный поцелуй и направляется к выходу).

      В дверях появляется Ульяна в скромном ситцевом платье с тремя детьми. Младшую Ядвигу несет на руках, мальчик и девочка держатся за подол длинной юбки.  Матрена сталкивается со всем семейством, загораживая собой весь проход.

     МАТРЕНА (грозно). Да куда ты прешь со своим выводком, дура? Водкой ребятню что ли поить? А ну посторонись! Пропусти… ик… даму благородных кровей, с поклажей…

      Ульяна отходит в сторону, а дети прижимаются к матери. Она в толстой подвыпившей тетке вдруг узнает старшую сестру.
   
     УЛЬЯНА. Матрена! Мотенька!  Сестрица! Ты что ли? Как я рада, что нашла тебя!
      МАТРЕНА (в ужасе). Улька! А-а-а-а! Утопленница! Ведьма! (Роняет с грохотом сумку. Слышится звон разбитой посуды). - А это – твои гнусные отпрыски? Ой! Из-за вас столько добра пропало! Ты мне за все заплатишь…    
           Дети начинают плакать. Герман выбегает из-за прилавка.
      ГЕРМАН. Улюшка. родная, что стряслось? Вы не пострадали?
      Дети при виде отца-защитника перестают плакать.
      УЛЬЯНА. Да вот, сестрицу встретила после стольких лет… Но, похоже она мне не рада...
       МАТРЕНА. Так она живая… Ты мне за все заплатишь, раз живая…
       ГЕРМАН. Ничего вам моя жена платить не будет, сударыня. А водку я другую сейчас принесу. Успокойтесь. И чтобы ноги вашей больше в моем магазине не было.
       МАТРЕНА (мгновенно меняя тон). Уленька, сестренка, так это твой супруг? Какой красавец! А какие у вас прелестные детишки… (Обращаясь к Герману). Ах, пардон, пардон. Столько лет с сестрой не виделись. Не узнала. Думала, она погибла, в болоте потонула. А она жива-здоровехонька. Да при таком обходительном муже…
       Входит Григорий Иванов.
       ГРИГОРИЙ. Ну, где ты там застряла, Мотенька?
        МАТРЕНА (фальшиво). Радость-то какая, Гришенька! Гляди – Уленька наша нашлась!
        ГРИГОРИЙ. А я говорил! Говорил! Раз тело не нашли… Здравствуй, Ульяна. Как я рад! (Целует Ульяну в щеку). А это твои карапузики?
         Ульяна молча кивает головой.
         ГРИГОРИЙ. Мотенька, так чего же ты стоишь? Приглашай к нам сегодня в гости.
         МАТРЕНА. Да, всенепременно. Приглашаю. Приглашаю. Только всенепременно вместе с супругом… (кокетливо поглядывает на Германа).
          Доносятся недовольные голоса из очереди:
- Ну сколько можно? Иди назад, за прилавок, нэпман-кровосос. А то мы тут у тебя все бутылки тоже поразбиваем!
         ГЕРМАН. Извините, Матрена Васильевна. Как-нибудь в другой раз…  Мне еще покупателей обслужить нужно. А детишек пора укладывать. Улюшка, иди домой. Я скоро.
         ГРИГОРИЙ (с восхищением глядя на Ульяну). Так… мы проводим до дома ваше семейство…
         МАТРЕНА (толкая мужа в бок). Забыл, что у нас гости? (В сторону). Вот и сходили за водкой…

          СЦЕНА 3. (Павильонная съемка).
         Поздний вечер. Гостиная дома Ивановых. За столом сидит пьяный Андрей Брыль в обнимку с пустой бутылкой водки. Входит Матрена с полными сумками.

          АНДРЕЙ. Че так долго-то, Матрешка?  Сказала - на 5 минут, и пропала… Я уж заждался…
          МАТРЕНА.  Ах, Андрюшенька, тут такая история вышла… Сестра моя Улька воскресла! Ну помнишь, я тебе сказывала, что утопла… А она – живая! Да еще с тремя детьми…  И вместе с ними прям за водкой заявилась…, стерва. Муж у нее винным магазином заведует…, что на углу Революционной… Красав… гм…гм…, видный такой мужчина. Я-то с перепугу, как ведьму воскресшую увидела, так всю водку разбила. А он мне, как сродственнице, еще 5 бутылок дал…, бесплатно, и шампанского в придачу. Вот!
        АНДРЕЙ. Ну хватит трещать, сорока. Чего стоишь? Наливай! А то у меня в глотке пересохло.
        МАТРЕНА. Водочки или шампанского?
        АНДРЕЙ. Ну давай, твоего хваленого буржуйского пойла попробуем, что ли.
        МАТРЕНА. А давай! Грят, после него… любовь такая сладкая… (Подает Андрею бутылку). Накась, открой, Андрюшенька.
        АНДРЕЙ. Мудрено… (пытается открыть зубами).
        МАТРЕНА. Погоди. Я энтот, как его…, штопор… хозяйский принесу…
        АНДРЕЙ. Да я уж совладал. (хлопает кулаком по донышку бутылки, выбивает пробку, обливая Матрену шампанским с головы до ног. Остаток выпивает прямо из горлышка).  – Фу! Кислятина…
         МАТРЕНА. Нака вот… пирожным закуси.
         Матрена вытаскивает из бездонной сумки коробку с пирожным, сама с жадностью съедает 2 штуки.
         МАТРЕНА (облизывая пальцы).  А теперь иди ко мне скорее, цыганенок, пока мой не заявился… Он ведь Ульку с детьми провожать-таки потащился. Будто сама дойти не может…  (Подставляет для поцелуя пухлые губы).
         АНДРЕЙ (отстраняясь). Фууу… Как от тебя кислятиной разит, Матрешка. Аж духи твои вонючие перешибло… (Встает из-за стола и собирается уходить).
         МАТРЕНА (со слезами). Куда же ты, Андрюшенька? Я мигом в ванной ополоснусь… (Сдирает с себя тесное новомодное платье).
         АНДРЕЙ (вполоборота). Делу – время, а потехе – час, Матрена Васильевна. Несознательная ты гражданка, а время для любовных утех - в винной лавке профукала. Не хватало еще, чтобы твой супруг нас застукал… Нехорошо…
          Андрей уходит. Матрена в неглиже рыдает, закрыв лицо руками и положив голову на стол. За ее спиной раздаются шаги. В гостиной появляется человек с бородой, который тихонько трогает Матрену за плечо.

          МАТРЕНА (не оборачиваясь). Андрюшенька…, вернулся, сокол…
          ЧЕЛОВЕК. Не угадала…
           МАТРЕНА (сконфуженно).  Гриш, ты, что ли? Что-то рано. Улька не приняла, что ли?
          ЧЕЛОВЕК. Опять не угадала, сестрица.
           Матрена вскакивает, как ужаленная.
           МАТРЕНА. Ой! Филька… Господи Исусе… Сегодня, кажись, все покойники воскресли, как на страшном суде… Может, и Наташка заявится…

           СЦЕНА 4. (Павильонная съемка)
          Вечер. Уютный небольшой особняк в центре Михайловска, где проживает теперь семья Германа Мороза.
         Ульяна с детьми и Григорий входят в дом.
          ГРИГОРИЙ. Как тут у вас хорошо, уютно, Улюшка. Чайком угостишь?
          УЛЬЯНА. Садитесь за стол, Григорий Иванович. А я пока детей уложу.
           ГРИГОРИЙ. Иди-ди. Я тут с твоего позволения сам похозяйничаю. Чайник поставлю.
           Ульяна ведет детей в спальню, Григорий хлопочет на кухне, ставит чашки и чайник на стол.  Ульяна вскоре возвращается.
          УЛЬЯНА. Угомонились. Намаялись сегодня. Спят, как убитые. Ой, а вы уж управились, Григорий Иванович? Вот, спасибо.
          Григорий неожиданно бросается на Ульяну и принимается ее целовать.
         УЛЬЯНА (отталкивая Григория). Что вы, что вы, Григорий Иванович! Как можно?
         ГРИГОРИЙ (страстным шепотом). Не могу я больше свои чувства скрывать! Люблю тебя. С первого дня, как увидел.
         УЛЬЯНА (вырываясь). Что вы, что вы, Григорий Иванович! Грех-то какой!
          ГРИГОРИЙ. А с Мотькой постылой я разведусь, не беспокойся… Она бесплодная оказалась…, а детей твоих… как родных… Может, и своих еще заведем. Я ведь не старый… Полюби меня, Лилия Белая.
          УЛЬЯНА. Да я мужа своего, Германа, отца детей наших, люблю и до самой смертушки любить буду! Уходите!
          ГРИГОРИЙ. Германа?! Да кто он такой, твой Герман? Лавошник! Да я его…
          УЛЬЯНА. Подите вон! Вон, Григорий Иванович! И дорогу сюда навсегда забудьте.
          ГРИГОРИЙ (уходя, зловеще). Ничего. Все равно моей будешь… Никуда не денешься. Я подожду. Силой брать не буду. Я подожду…
         
 Продолжение http://proza.ru/2024/06/14/610