Пепел

Ночь набросилась, как огромное черное одеяло, заглушив все звуки, словно в клетке с попугаем. Небесное покрывало тихонько соскользнуло, превратившись в рассвет, но город не спешил шуметь, пробуждаясь шелестом листьев, щебетанием птиц. Воздух был настолько свежим, будто им ещё никто не дышал, врывался в лёгкие, неся аромат цветений конца мая. Впереди целое лето!
А сегодня была Такая ночь! Без высокопарностей лучшая в жизни Тараса. Шесть раз!!! Нет, дело не в количестве. Просто ничего подобного он ещё никогда не испытывал, хотя за свои двадцать два года девушек побывало в его постели предостаточно.
В динь-доньчиках звенела приятная пустота и, не смотря на бессонную ночь, голова была свежей, а настроение чудесным.
С Эльвирой они познакомились случайно в гостях, он пришёл к другой девчонке, но в углу заметил эту красотку, что тихонько сидела со стаканчиком коктейля. Он, как в замедленной съёмке помнит этот момент: заходя на кухню, замечает её и всё остальное поплыло, остался лишь взгляд бездонных голубых глаз, в которых открытость и доброта чудесным образом соседствовали с некой чертовщинкой, что всегда цепляет в женщинах.
И понеслось: надо было узнать её номер,  прикидываться другом, идти на все её безумства, отвадить  нарисовавшегося вдруг парня, потом, с большим трудом выйти из френд зоны и начать встречаться. Это было долгожданное счастье: поцелуи и объятья, наконец, на прощание после прогулок. Хотелось сразу начать провожать, не отходя далеко от дома, чтобы больше было времени на сладкие зажимашки. Он уходил от неё, дымясь. Однажды не выдержал и, как злостный маньячина, заскочил в парк к свежезазеленевшим кустам, чтобы сбросить невероятное напряжение. "Надо переходить на следующий уровень отношений, пока, как у Венеры Милосской, не стёрлись по плечи руки".
Произошло всё внезапно. У Эли уехала мама с ночёвкой, а они с ней жили вдвоем в небольшой однушке новенькой пятнадцатиэтажки спального района города. Девушка и сама уже была не против перейти к полному перечню возможностей встречающейся пары. Он явился с цветами, сбегал за вином и нервничал не меньшее её. Всё было нежно и романтично. Тело Эльвиры таяло под ласками невероятного любовника, коим оказался Тарас, почему-то она никак не предполагала, что с ним так будет запредельно волшебно. Хотелось, чтобы ночь никогда не кончилась, поэтому о сне не было и мысли. Проводив такого родного, ласкового парня рано утром, всего лишь до вечера, она неистово начала скучать. Сердце, как бешеное стучало от одной мысли о нём, таком невероятном, лучшем из лучших: "Наверное, так навсегда женились в стародавние времена. Находили подобного Своего человека и жили вместе всю жизнь. Ведь на других даже смотреть не хочется, когда рядом Твой Истинный.
И Тарас думал примерно так же, мечтая жениться, так как ни к чему терять время, если твой алмаз уже найден. Он видел её взаимность, а значит впереди их ждёт безоблачное счастье.

Конфетно-букетный пришёлся на лето и выдался на славу. Частые посиделки на природе, прогулки под звёздным небом, сладкие поцелуи много чувственного интима.
Тарас сильно ревновал, видя насколько красива, умна и сексуальна его Элечка. Но, будучи интровертом до мозга костей, утаптывал всё в себя, горел внутри до физической боли. Надо сказать, она явно никаких поводов не давала. Одевалась, советуясь с ним. А он бесился, не в силах запретить ей мини или что-то обтягивающее. Ему самому нравилось, что друзья ему завидуют, но горячие сальные взгляды он часто ловил на своей любимке, а она ничего не замечала. Кроме него.
Он неистово хотел жениться, чтобы получить больше прав на Эльвиру. Он будто сбрендил, она заняла весь его разум, ему стало плевать на друзей и даже на родителей. Ему не надо было церемонии, он хотел дать Эле свою фамилию, поместить её в свой пузырь, проглотить, полностью обладать, слиться воедино. В нём начало что-то звериное, бешеное, словно отрастали когти под кожей, которых на поверхности не было видно. Всё оставалось замаскированным мягкими пушистыми лапками. Сущность его обрастала животными повадками, он не понял, когда начал терять контроль над собой, впадая в неистовые состояния. Сильнейшая любовь не выдержала своих же объёмов в нашей вселенной и стала трансформироваться во что-то отрицательное и необузданное, не найдя возможности самоуничтожения.
По-быстрому познакомившись с родителями обеих сторон, влюблённые поженились, отметив бракосочетание в узком кругу родственников и друзей. Родителям пришёлся по душе выбор детей, они видели их счастливые глаза и не могли нарадоваться, сразу между собой подружившись. Когда дети так счастливы, какие могут быть вопросы о поспешности свадьбы или других житейских мелочах, ведь приоритетна тут их невероятная любовь.
- Знаешь, я долго терпел твои выкрутасы! Ты замужняя баба, заканчивай себя вести, как шалава!
В ответ лишь непонимающие огромные голубые глаза, на мгновение от которых становится не по себе за произнесённые слова, но только на миг:
- Не лупи зеньки! Начинай жить подобающе.
- Это как? - еле выдавливает из себя ошарашенная Эля.
- Одевайся прилично, хорош всем подряд лыбу давить, заигрывать. Если тебя изнасилуют, нахрена ты мне будешь нужна?
Эльвира одеревенела от идиотских слов своего совсем недавно вменяемого мужа.
- У меня вся одежда какая есть, тебя раньше устраивало.
- Раньше ты в девках была, а теперь моя жена. Чтобы никаких шалашовских закидонов, сказал! Иначе по мордасам будешь получать. Учить вас надо! В семье ни к чему не приучили, муж объяснит, значит.
- Тарас, что с тобой?!
- А ты думала так и буду добренький, ты мне на голову сядешь вместе с любовниками своими?!
- Что ты несёшь вообще?!
- Заткнись и слушай, что муж говорит, сучка! - и он, вывернул ей руку, унизительно пнув её на кровать, разорвал трусы, оставив на коже малиновые борозды и отвратительно, болезненно вжимая лицо в одеяло, до потери дыхания, принялся "учить" её семейной жизни. Эля была в шоке, ждала, когда экзекуции закончатся, не веря, что  это всё происходит с ней и так любимым ею мужем.
Она всегда представляла, что каждое ласковое слово, подарок, гостинчик, прогулка, комплимент и прочее, у неё где-то в душе записывается на красивых листочках и складывается в книгу об этом человеке, которую можно почитать в воспоминаниях. С её Тарасом был огромный том, самый красивый невероятный экземпляр, не похожий на другие, из которого сейчас, будто треплясь на взбалмошном ветру, полетели листочки, исписанные любовью, далеко и навсегда куда-то прочь. Все замки оказались воздушными и, забрезжив растаяли от его неистовых вколачивающихся движений обезумевшего зверя.
4
Эльвира попыталась поделиться своим горем с матерью. Но самое страшное, что не нашла поддержки:
- Мы вас не сводили, не нам и разводить. Миритесь. Ты не безропотная  девушка, где-то сама виновата, подкорректируй поведение, чтобы оно подходило тебе с изменившимся статусом. Ты замужняя, вот и слушайся мужа.
Потом Эля обратилась за поддержкой к его родителям, мама была целиком на её стороне, но оказалось, что отец её тоже бил и сын бывал невольным свидетелем этого. Разговор матери с Тарасом не помог нисколько. Издевательства усиливались. Чувствуя безнаказанность, он нападал на жену даже на улице со спины, внезапно. Когда он служил в армии, подружился с пацанчиком, у которого родители работали в полиции. Боец научил Тараса терзать человеческий организм в кашу, не оставляя следов. Это помогло новоиспечённому супругу превратить жизнь Эльвиры в изуверскую пыточную, доведя до панических атак, приступов которых она стала ещё больше бояться, так как он никак не реагировал, только наблюдал за её мучениями, когда они накатывали на бедную девушку. Ему всё это доставляло неимоверное удовольствие. Он жил ради нахождения новых изуверств над женой. Его перестал интересовать даже секс, он в полной мере получал удовольствие от новой роли всемогущего властелина. Эльвира ждала смерти, она понимала, что с такой кашей из органов, ей не родить, будущее захлопнуло перед ней некогда гостеприимные двери.
Она очень боялась высоты, а он однажды держал её за щиколотку, свесив с их балкона на седьмом этаже. Район  был небольшой, раннее утро, никто не заметил его новой шалости. Эля отключилась во время этой пытки и ему пришлось втащить бессознанное тело, чтобы привести его в чувство и продолжить, как он хотел, но с его женой что-то случилось и она стала громко молиться, глаза были абсолютно пустые и безжизненные. Выглядело это дико даже для этого прожженого издевателя. Он втащил полубезумную жену в дом и пристегнул розовыми сексшоповскими наручниками к батарее:
- Богу молишься? - и тирады матов и гнилых оскорблений. - Посмотрим сейчас, спасёт ли он тебя!
И начал опять изничтожать её тело ударами, превращающими её в мешок с раскромсаным содержимым. Книга о нём горела в душе истерзанной девушки, вместе с тем, во что превратилась её нутро, перемешиваясь с пеплом адской любви.
"Увидеть Париж и умереть", " Однажды полюбить по-настоящему - это лишь то, ради чего стоит жить"... Как страшно бросаться словами. Эльвира умирала долго и мучительно, молясь за себя и тех, кто не помог ей в этой ситуации, не увидел проблемы. Она отпустила всё в этом мире, уже видя свою будущую жизнь, с любящей семьей и пятью детишками. В остекленевших глазах застыло будущее мучителя, по суду получившего девять лет строгача. Но он их конечно не прожил, протянув лишь около восьми месяцев страшных издевательств от сокамерников.