Путь Валькирии 5. Форос

    После того, как Анна Васильевна фактически принудила Афанасия к самоубийству, она зашла в его санаторский номер, забрала свою одежду, по дороге на шоссе запихала её в черный пакет и выбросила в мусорный контейнер. Выйдя на трассу, женщина села ждать вызванное ею такси на высокий бордюр возле небольшой стелы с надписью: «Партенит». Ночь была тиха и безоблачна. В средних широтах увидеть такое количество звезд немыслимо в самых благоприятных для наблюдения условиях, а здесь, на юге, стоило отойти от фонарей освящения на пару десятков метров и поднять голову, как взору открывались все соседние галактики во всем их великолепии. Несмотря на сверхсолидный возраст, Анна Васильевна оставалась женщиной сентиментальной и мечтательной. Умом понимала, что наказывает негодяев и лопухов, о смерти которых жалеть не стоит, но, нечто вроде сожаления после каждой экзекуции испытывала. Один раз после смерти возлюбленного так огорчилась, что просидела в яйце пару столетий, но всё на свете проходит, прошло и её уныние.

    Конечным пунктом переезда был Форос. Любила это место и сравнительно давно там не бывала. Впрочем, понятие «давно» и «недавно» для такого удивительного существа были свои. Такси подъехало быстро. Из-за войны сезон был провальным и за клиентов таксисты держались, старались им угодить.  Анна Васильевна села на заднее сиденье машины, туда же положила свой рюкзак и закрыла глаза. Таксист, молодой мужчина, понял, что пассажирка общаться не хочет, приглушил радио «шансон» и они поехали по шоссе на юг. Примерно в середине пути Анна Васильевна проснулась, некоторое время любовалась придорожными кустами, освещенными фарами машин, и затем обратилась к водителю: «Долго нам еще ехать до Фороса?».  «Примерно полчаса.» - ответил парень, взглянув на неё через зеркало заднего вида. Женщина ему не нравилась, потому что вызывала тревогу и какую-то смутную тоску, как черная кошка, перебежавшая дорогу. Что-то было с женщиной не так. Если бы таксист был более образован, то он определил бы свои ощущения, как принудительное нахождение в тесном помещении с непредсказуемым человеком, который в любой момент может вынуть опасную бритву из кармана. Но таксист был парень простой, психоэмоциональные состояния обозначать словами не привык и не делился с кем-либо эмоциями, тем более с человеком, который эти эмоции вызвал.
     «Вы крымчанин?» - обратилась Анна Васильевна к водителю. Тот неохотно ответил: «Нет, переехал в Крым шесть лет назад. А так я из Пензы, есть такой город в Поволжье.» «Знаю, знаю!» - откликнулась женщина. «Я там была недавно, внешне приятный город, только народ там дремучий. Пятки у людей слишком толстые. Спать любят и матерятся часто. Движухи всякой в Пензе маловато.» Таксист усмехнулся и сказал: «Все, кто любят движ, в Москву уезжают, или эмигрируют.» «А что же вы в Москву не подались? Не слишком любите движение?» - спросила Анна Васильевна. Парень еще более неохотно ответил: «Я тепло люблю и жену свою, а она крымчанка. Перебрался сюда.» Поняв, что к ней относятся очень настороженно, женщина замолчала и отвернулась. Остаток пути прошел в отсутствии разговоров. Подъехали к проходной центрального санатория Фороса. Направо от проходной виднелся освещенный вход в парк. Анна Васильевна, надев рюкзак, пошла налево, к пятиэтажным жилым домам поселка. Там, на третьем этаже одного из домов, находилась квартира, которую она сняла через один из сайтов. Квартира была двухкомнатной. В одну из комнат хозяева снесли свои вещи, а в другую, с балконом, селили жильцов. Ради этого балкона Анна Васильевна и сняла квартиру.  Дома в поселке стоят на террасах. Третий этаж дома находился на одном уровне с вершиной скалы верхней террасы, в двух метрах от неё.   На балконе стоял самодельный топчан из полированных досок, столик и лампа. Хорошо укрывшись теплым одеялом, можно было там спать на свежем воздухе, под звездным крымским небом. Балкон был застеклен и в случае дождя окна закрывались.
 
     Хозяева квартиры, замученная жизненными обстоятельствами женщина средних лет с дочерью подростком, Анне Васильевне сразу понравились. Они встретили её у подъезда и передали ключ. Вид у женщины и дочери был испуганный и виноватый. «Можно мы завтра придем?» - спросила хозяйка квартиры – «Мы хотели огурцы и кабачки в банках замариновать.» «Конечно можно, всё равно меня завтра весь день не будет, вернусь только к вечеру.»  - ответила Троянская.  Хозяйка квартиры, её звали Ольга, явно обрадовалась и проводила Анну Васильевну до квартиры, открыла дверь и показала где что находиться. Дочь Ольги следовала за матерью испуганным хвостиком, и, чтобы немного приободрить подростка, Анна погладила девочку по плечу. Девочка сжалась и спряталась за матерью. «Ну вот, хотела, как лучше, а получилось не очень!» - с огорчением подумала Анна Васильевна. Как не странно, детей она любила и старалась их не обижать. Хозяева квартиры ушли. Анна легла спать на балконе. Слышались звуки человеческой речи, но далеко, так что создавался неясный звуковой фон, под который женщина легко заснула. Проснулась рано утром от воя сирены ПВО и матерных криков на улице. Балкон почти вплотную примыкал к скале, поросшей кустарником. Чтобы сориентироваться в происходящем, Анна Васильевна, встала с топчана, пересекла комнату и зашла на кухню, окна которой выходили во двор. По двору бежала группа людей в камуфляже с выставленными вперед автоматами.  Они что-то кричали, но смысла женщина не уловила. Кричали что-то вроде: «Прями вправо! Целься прямо!». На одно цензурное слово у кричащих приходилось три нецензурных. Анна Васильевна поняла, почему дочь Ольги так напугана и не отходит от матери. Нетрудно было догадаться, что подобные происшествия здесь не редкость.
 
    Анна твердо решила дождаться хозяек квартиры. Вскоре они появились. «Это так у нас диверсантов ловят и с беспилотниками борются.» - объяснила происходящее Ольга. «Не так, чтобы каждый день так бывает, но случается.» - продолжила она. «Надеюсь, вы от нас не съедите?» -  с тревогой спросила дочь Ольги. Анна Васильевна съезжать не собиралась и заверила, что заплатит за квартиру за неделю вперед.  Хозяйки заметно повеселели. Видно было, что с деньгами у них туго. Заплатив за квартиру, Анна Васильевна собрала рюкзачок и решила пойти не на пляж, а по местам своей боевой славы. Поселок Форос был ей хорошо знаком. Она находилась в прекрасной физической форме и минут за сорок поднялась по асфальтовой дороге к форосской церкви, стоящей на выступе скалы над поселком. Стоя на краю смотровой площадки рядом с храмом, она посмотрела вниз и с удовольствием вспомнила, как столкнула тогда в бездну одного приезжего лопуха, который повадился у себя в Липецке убивать старушек, получая от этого несказанное удовольствие. Лопушок тогда почти всё понял, но среагировать не успел. Сто метров вниз летел молча, только перед самым приземлением начал материться, чем повеселил Анну Васильевну. Она не любила тишины перед чьей-то смертью.
 
    Женщина посмотрела в сторону форосского парка и с трудом, но разглядела небольшую полянку с двумя искусственными прудиками. Это место тоже было для неё памятным. Там ограда, состоящая из железных прутьев с острыми концами, отделяла какие-то редкие растения от вандалов. Как славно она тогда наколола на эти прутья того мужчину с татуировками церковных куполов. А вот за какие прегрешения уже не помнит. Видно прегрешений было слишком много.
 
    Анна Васильевна со смотровой площадки пошла в храм. Бога там не было, поэтому зайти туда она не побоялась. Лики святых взглянули с икон равнодушно. Купила свечку и поставила перед Богородицей за собственное здравие. За её долгую жизнь сменилось столько богов, которым поклонялись люди и столько раз менялись смыслы обрядов, что она уже начала сомневаться в существовании единого Бога. Однако Анна Васильевна была осторожна и поэтому, после того, как свечку поставила, осенять себя крестным знамением не стала. Один раз она видела, как в православной церкви какой-то хорошо одетый мужчина ни с того, ни с сего повалился на пол, стал рычать, матерно ругаться и у него пошла пена изо рта.  Ставить эксперименты над собой Анна не любила и не заходила в любые храмы, где чувствовалось присутствие чего-то, что сильнее её.
 
   До местной достопримечательности, триумфальной арки, подниматься в гору не стала. Отложила на потом.  Захотелось есть. Бодрым шагом спустилась в поселок и зашла в кафе с обслуживанием. Сделала заказ девочке-официантке и плотно пообедала. Желающие рискнуть жизнью в России всегда были и будут, поэтому отдыхающие в Форосе имелись. Многие старались не замечать напряжения и тревожности, разлитых в крымском воздухе, но детали поведения их выдавали. Опущенные уголки губ, недоверие к окружающим и нервный смех при любом резком звуке. «Прихожая сумасшедшего дома.» - так определила Форос Анна Васильевна. Она расплатилась за обед, вышла из кафе и зашла в парк. Пошла не в глубину парка, а левее, на пляж. На пляже расстелила полотенце под береговыми соснами, легла на него и задремала. Приснились муж Борис, его любила больше других кавалеров, и сын Ахил, умерший от старости лет 800 назад и не оставивший потомства. Сына в своё время родила от грузина Шота по фамилии Руставели. Очень понравились его стихи о тигриной шкуре. Всегда кошек любила, а вот к сыну осталась равнодушна. Не тронул он её сердце. Слишком много хлопот доставлял.

    Анна Васильевна проснулась на закате с головной болью. Пора было возвращаться в снятую квартиру. До дома дошла минут за двадцать и застала там Ольгу с дочерью, которые закрывали банки с соленьями, готовились к зиме. Пожаловалась Ольге на головную боль. Та, не раздумывая, достала из шкафа трехлитровую банку с самогоном и плеснула Анне в стакан. Потом, по настоянию Анны, плеснула в стакан и себе. «У меня здесь всякие травки на самогоне настояны. Боль не сразу, но пройдет.» - пояснила Ольга. Закусили огурцами, которые в банки с соленым маринадом не поместились, слишком большие были. Дочь Ольги ушла к подруге, наконец отлепилась от матери, видно не любила её, выпившую алкоголь. Женщины, оставшись одни, позволили себе выпить еще по паре стаканчиков. Головная боль у Анны и взаправду прошла. Ольга начала рассказывать о себе. «Вообще-то по образованию я библиотекарь. Родилась и жила в Рязани. Случайно попала в Артек вожатой и осталась в Крыму. Вышла замуж, вскоре развелись. Бывшему мужу эта квартира от тетки досталась. Переписал квартиру на дочь, а потом сам умер от алкоголизма. Так мы с дочерью оказались в Форосе и ехать нам некуда.» «Так зачем же уезжать из такого чудесного места?» - притворно удивилась Анна. «Будто вы сами не понимаете,» - ответила Ольга - «неизвестность и неопределенность будущего страшит. Исход войны неясен, её результат невозможно предсказать. Под чьей юрисдикцией окажемся и какой будет цена чей-либо победы? Я смотрела съемки разрушенного Мариуполя, может и с Форосом будет тоже самое.» Обе женщины замолчали. Ольга из-за нахлынувших переживаний, а Анна хотела скрыть равнодушие к этим переживаниям.
 
    «Давно вы овдовели?» - спросила Анна Васильевна, чтобы прервать молчание. Но хозяйке квартиры человеческого общения явно не хватало, и она с удовольствием начала рассказывать о себе. «Овдовела семь лет назад. Через полгода, обутая в те же башмаки, в которых шла за гробом мужа, встретила мужчину и влюбилась. Он местный, работаем по соседству. И начались у нас странные отношения. Я приняла его доброжелательность за интерес к себе, как к женщине. Один раз выпила лишнего и призналась ему во всем. А он женат, у него двое детей. И он сказал, что меня не любит, а просто хорошо относиться. Уж больно чудесная у меня самогонка получается. Пошутил так. Если бы он не был добрым и юморным, я бы его и не полюбила никогда. Я подумала, что он меня любит, а говорит, что не любит из-за детей. Не может бросить семью. Склонила его к интимной близости. Секс получился веселым, затейливым и доставляющим удовольствие обоим. Но о любви он никогда не говорил. Попробовала вызвать в нем ревность. Сказала, что списалась с мужчиной из Симферополя и еду к нему на свидание. Мой любимый этому обрадовался. Выразил надежду, что у нас всё сладиться. Говорю, чтобы вы понимали, симферопольского мужчину я полностью выдумала. И вот всё это продолжается шестой год. Уже понятно мне, что он меня не любит. Я сама себя с удовольствием обманываю. Похвалит он моё платье, а я уже думаю: «Ну вот, значит любит, а не говорит об этом из-за семьи.». Или подарит шоколадку на восьмое марта, а я таю как тот шоколад на жаре. Думаю, как его, мужчину моего, отблагодарить лучше. Но иногда я думаю, что лучше чувствовать любовь так, чем вовсе обходиться без неё. Я зубы чищу для него, по утрам бегаю, плаваю, чтобы живота не было. Любовь, даже безответная, позволяет сохранить стимул для жизни. Не позволяет опуститься до животного состояния, когда только ешь, спишь и смотришь телевизор.»
 
    Анна Васильевна не знала, как отреагировать на эту мини исповедь. По законам жанра она должна была начать с фразы «а у меня вот тоже был мужчина…» и рассказать о каком-либо случае из своей жизни, но практически каждое знакомство Анны Васильевны с мужчиной заканчивалось его гибелью, поэтому она не спешила с ответом. Сделала паузу и сказала: «Да, по-всякому бывает. Бывает, что любовь что-то тебе дает для жизни, а бывает, что и забирает все силы, так что даже для родных ничего не остается. Я вижу, что вы очень привязаны к дочери. А как она оценивает эту ситуацию?». Ольга улыбнулась – «С пониманием относиться. Она в последнее время полюбила книги читать об отношениях между полами. Там такие ситуации часто описывают с самых разных точек зрения. Поселок у нас крохотный. Скрыть что-либо невозможно. Младший ребенок моего мужчины учиться с дочерью в одной школе, в параллельном классе. Они общаются, но тему отношений между родителями не трогают.» Ольга замолчала и стала собираться на место своей ночевки. Ночевали они с дочерью в небольшом сарайчике на дачном участке. Оттуда Ольга шла на работу, а её дочь ехала в школу. Уроки она делала в квартире своей подруги. Анну Васильевну такой расклад немного смутил, но она подумала, что деньги просто так редко кому даются. Ради них хозяевам имеет смысл немного потерпеть неудобства, связанные с её присутствием.
 
   На следующее утро Анна проснулась поздно, так что сразу, по дороге на пляж, пообедала в кафе. Народа на пляже было мало. Она искупалась, легла на полотенце и увидела солнечный зайчик, скачущий по её телу. Солнечный зайчик пускал с небольшого зеркальца сильно пожилой мужчина, расположившийся метрах в двадцати от неё. Анна Васильевна поморщилась.  Фамильярности она не любила. Мужчина увидел её реакцию, усмехнулся и подошел к ней почти вплотную, присел на корточки. «А я тебя сразу узнал, Аня.» - заговорил он, не очень четко выговаривая слова. Толи инсульт недавно перенес, толи к вставным зубам еще не привык. «Я еще тогда, в 1979, понял, что ты не тот человек, за которого себя выдаёшь. Но мне было все равно.» - продолжил говорить мужчина – «Очень тебя полюбил, а познакомились мы на этом самом пляже. Только ты в меня солнечный зайчик пустила. Я тебе пойманного краба на полотенце положил, удивить хотел, а ты сделала вид, что его испугалась. Мне тогда 34 года было и тебе по внешнему виду примерно столько же. Был у нас бурный курортный трехдневный роман без продолжения. Я потом и по телефонному номеру, который ты мне оставила, безрезультатно звонил. И в город, который ты назвала, как свой родной, ездил. Искал тебя, но не нашел. Ты мне потом пол жизни снилась. Очень боялся жену твоим именем назвать. Интернета тогда не было. Найти человека было невозможно, особенно когда он сам не хотел, чтобы его нашли. Я потом директором крупного завода стал. Появились новые возможности для поиска тебя. Но всё безрезультатно. Когда мне было в жизни очень плохо, я вспоминал тебя и мне становилось легче. Ты для меня была каким-то облаком радости в небе.  Я тебя еще вчера приметил и сделал вывод, что окончательно сошел с ума. Женщина, о которой грезил пол жизни, вдруг появляется перед тобой нисколько не изменившейся за 44 года. Я подумал, что умираю, и Господь мне сделал последний подарок ко дню смерти. Явил мне мою мечту во плоти. Потом подумал, что встретился с твоей дочерью, но расположение родинок на правом бедре, шрам на мизинце – такое повторить в другом человеке невозможно. Нет, это ты, Аня! И я тебя узнал!». Выражение лица Анны Васильевны, когда она слушала эту эмоциональную речь, все время менялось. Вначале на лице читалась озабоченность, потом она сменилась спокойствием. Поностальгировать Анна   любила, но разделить ностальгию с кем-то удавалось редко. «Александр, я помню твоё имя. И те три дня знакомства помню. Помню всё.» - заговорила Анна Васильевна. Она провела рукой по щеке старика. У того выступили слезы. «Ну, ну, ну! Не будем плакать!» - Анна вытащила бумажную салфетку из рюкзака и промокнула глаза мужчины. «Лучше сядь рядом и немного расскажи мне о себе. Сколько у тебя детей, сколько внуков? Где они сейчас? Чем занимаются? Расскажи, мне интересно.» - Анна Васильевна освободила место на полотенце. Александр сел рядом с ней. Немного помолчал и начал рассказывать о себе. «Я вдовец. Детей двое. Дочь в США, сын в Германии. Вместе с внуками. Сам к ним не поехал, потому что был невыездным, а теперь уже не хочу. Не за чем.» «Как это незачем?» - притворно удивилась Анна – «Неужели тебе не хочется провести остаток богом отпущенного срока вместе с родными?» Александр усмехнулся, внимательно посмотрел на женщину. «Аня, мы не в театре, незачем передо мной роль играть. Ты знаешь эту жизнь лучше, чем я. У детей свои заботы, ежедневные хлопоты. Для внуков я нечто далекое и непонятное. Они русским языком не владеют. Какое уж там совместное проживание! За границей долго не жил, поэтому собственные выводы об отношении людей друг к другу там не могу сделать, а вот в России человек человеку точно – бревно. Лысый карлик своего добился. Сам циник и эгоист, и других такими сделал. Воспитал народ в полном равнодушии к жизни других. Да что мы обо мне всё говорим. Расскажи немного, что можешь, о себе. Я тебе должен признаться. Я видел, как ты тогда ночью того уголовника в парке на прутья повесила. Ревность меня мучила, следил за вами. Мне тогда показалось, что это бред наяву. Ты его приподняла и повесила. Вначале я подумал, что это личная месть, а потом догадался, что ты связана как-то со спецслужбами. У вас там что же, эликсир молодости придумали?» Анна Васильевна улыбнулась. Александр, как человек и собеседник нравился ей всё больше. Главное, комедию не ломает. Говорит, что думает. Она ему ответила: «Спасибо тебе, что тогда, в 1979, не донес на меня. Я тогда в тебя тоже влюбилась, но не могла остаться. Тебе нужна была семья, дети. А я не могла всё это тебе дать. У меня другая жизненная функция. Я – результат биологического эксперимента, поэтому и выгляжу так молодо.  А по поводу равнодушия людей ты преувеличиваешь. Саша, ты за эти годы стал мизантропом? Я живу здесь у чудесных открытых людей. Они меня бесплатно самогонкой поят!» Мужчина рассмеялся. «С чувством юмора у тебя всегда было хорошо!» Он погладил Анну по руке, заглянул в глаза. «А как у тебя с личным счастьем? Ты замужем?» Анна Васильевна отвернулась. Потом, тщательно подбирая слова, произнесла: «Нет, как и ты, я вдова. Муж погиб в зоне СВО, недавно. Сергеем звали. Детей у меня нет.» «А на чьей стороне Сергей воевал?» - живо откликнулся Александр. «По твоим давним словам ты родом из Харькова. Мог и Украину отстаивать, и за Россию голову сложить.» «За Россию голову сложил. Вот, компенсацию недавно получила.» Анна взглянула на темнеющий горизонт. Быстро наступал вечер. Александр прижался к ней боком и вновь погладил по руке. «Не вериться, что ты здесь, рядом со мной. Сам не думал, что это столько счастья мне доставит.» - не очень четко произнес он, повалился на гальку и затих. Анна Васильевна сразу всё поняла. Люди на её глазах умирали часто. На пляже никого уже не было. Она подтащила вещи Александра к телу, перевалила его на цветастую подстилку. Достала из кошелька монету и положила в рот мертвецу. Заплатит Харону за перевозку через Стикс. По щеке Анны прокатилась слеза. Она собрала собственные вещи и пошла домой. Остаться ей здесь, или поехать дальше она еще не решила. Всё произошло слишком неожиданно.

                Пенза, 13.03.2024г.