Прогулка по городу

- Прогулка по городу -

(курсантские рассказы)

Недописанная 30-я глава из книги «9-я рота»


На сегодня никаких дел не предвиделось, и Лёнька двинулся в сторону парикмахерской.
Её он нашёл без труда. Очереди в этот дневной час в ней не оказалось.
Узнав у кассира, где есть свободное место, он устроился в кресле в ожидании мастера.
Подошедшая к нему женщина поинтересовалась:
- Как стричься будем, молодой человек?
- Под полубокс, пожалуйста, - попросил её Лёнька.
- А почему не под польку или модельную? Такие красивые волосы… Жаль состригать, – и женщина расчёской разровняла Лёнькин пробор.
- Мне коротко надо, - настаивал на своём Лёнька и пояснил: - Командир роты приказал.
- Ты что, курсант что ли? – удивлённо посмотрела на него женщина.
- Да, - гордо подтвердил Лёнька её догадку.
- А-а-а… - с каким-то разочарованием протянула парикмахер. – А по причёске не скажешь. Я уж подумала, что студент.
- Нет, я из ДВВИМУ, - ответил Лёнька и посмотрев на отражение мастера в зеркале понял, что парикмахерша ещё больше разочаровалась в своей догадке.
- Жаль, что не из ТОВМУ, - вздохнула она и принялась кромсать Лёнькины волосы.
Минут через пятнадцать она закончила работу и с холодом в голосе указала на кассу:
- Там расплатишься, - скинув с его плеч белую простыню.
Лёнька осмотрел себя в зеркало, потрогал пальцами пробор и остался доволен причёской.
«Всё! Теперь то уж Сысоев не доколупается», - довольно подумалось ему.
Расплатившись, он вышел на улицу, прошёл через дворы на Посьетскую, а там по лестнице мимо памятника Ленина спустился на привокзальную площадь.

Любопытство познания нового города превысили все остальные желания. Тем более, что на сегодня он покончил со всеми делами, да и погода располагала к такой прогулке.
Хотя послеобеденное солнце и светило ярко, но удушающей жары, как в августе, не ощущалось, а небольшой бриз, дующий с бухты, прогнал её.
По знакомому переулку, идущему над железнодорожными путями, Лёнька вышел на площадь с огромным красноармейцем на пьедестале. Обошёл памятник и со всех сторон подробно осмотрел его. Никто не лез с вопросами и нравоучениями. Ходи, глазей, лови ворон. Что хочешь, то и делай.
И Лёнька двинулся по Ленинской, как когда-то он прошёл по ней с Виталиком и Серёгой. Но сейчас он никуда не торопился, а только старался запомнить, где и какие примечательные места расположены.

Он не стал переходить площадь к ГУМу, а двинулся по правой стороне Ленинской.
После здания ФТИ вниз шёл небольшой проулок, и Лёнька вспомнил, как месяц с лишним назад спускался вон к тому жёлтому дому, в котором располагался овощной магазин и как он там выбирал помидоры. Усмехнувшись своим воспоминаниям, он прошёл дальше мимо небольших старинных одноэтажных домиков, а за ними обнаружил серое здание, с высокими и узкими, чуть ли не под самую крышу окнами. Подойдя поближе прочитал, что это Дом офицеров флота. Здание внушало невольное уважение своей фундаментальностью, тем более что у входа его стоял матрос. Значит просто так к этим офицерам флота пробраться не удастся, поэтому, осторожно обойдя бдительного охранника, Лёнька спустился ниже в небольшой парк.
Пройдясь по нему, он подошёл забору из штакетника, где высилось огромное колесо обозрения, которое по какой-то причине сегодня не работало. Но Лёнька всё равно подошёл к небольшой зелёной будочке с надписью «Касса парка» и прочёл, что билет на колесо стоит двадцать копеек, а на танцы тридцать. Танцы и развлекательные вечера, судя по расклеенным объявлениям проходили тут же, но только по субботам и воскресеньям.
На скамеечке, около касс сидело несколько пожилых людей, и он обратился к одному из них.
- А скажите, пожалуйста, а где здесь танцы проходят?
Мужчина поднял на него глаза, оторвавшись от газеты «Правда» и с интересом осмотрел Лёньку с ног до головы, а потом также неспеша ответил:
- Здесь в Большом они проходят там, - и он указал на большой зелёный павильон, огороженный высоким, выкрашенным такой же, как и касса, ядовитой зелёной краской забором. – Ну, а если молодой человек интересуется Матросским клубом, то это ему придётся пройти за площадь Лазо, - и мужчина указал рукой куда-то дальше и пояснил: - Там за памятником морякам торгового флота он и располагается, - но увидев, что Лёнька его не понимает, с улыбкой спросил: - Вы, наверное, только недавно призвались? – и хитро прищурив глаза уже тише проговорил: - А уже в гражданке и в самоволке. Смотрите внимательно. Там у Матросского клуба всегда много патрулей.
Лёнька, поняв, что мужчина принял его за беглого матроса, поспешил разочаровать его.
- Извините, но мне патрулей опасаться нечего, - мило улыбнулся он заботливому пенсионеру, - я в Политехническом учусь, а то, что так подстрижен, - провёл он по голове ладонью, - так не люблю я длинные волосы и на битлов не собираюсь походить.
Услышав такое откровение, мужчина удивлённо посмотрел на Лёньку и одобрительно хмыкнул:
- И это вы правильно делаете, молодой человек.
Раскланявшись с заботливым дядькой, Лёнька вновь пошёл в сторону Ленинской.
Справа на глаза ему попалось интересное здание с четырьмя полуколоннами, вделанными во фронтальную стену и балконом на втором этаже. На крыше этого здание значилось, что это кинотеатр «Приморье», что подтверждали две афиши по бокам от широкой двери, к которой вела широкая бетонная лестница. Но Лёньке не очень-то хотелось провести такой замечательный солнечный день в темноте кинозала, поэтому он прошёл дальше и вновь увидел кинотеатр, но это уже оказался «Комсомолец».
Остановившись у его афиши, он изучил, какие же фильмы сегодня крутят в этом самом «Комсомольце». Ведь он уже как несколько месяцев не ходил в кинотеатры, а фильмы смотрел только на судне по вечно жужжащему киноаппарату «Украина». Но, всё равно, красочные афиши его не соблазнили, а желание прогуляться и узнать новое в незнакомом для себя городе, пересилило и этот соблазн.
С такими мыслями он незаметно прошёл мимо «Дома пионеров» и здания Горкома КПСС, которые его абсолютно не заинтересовали. Его интересовало совсем другое.
Ему очень хотелось посмотреть на Памятник погибшим морякам во время Великой Отечественной войне. Он многое читал об огненных рейсах моряков из Америки в Мурманск, но его сейчас интересовало, а как проходили рейсы торговых судов из Америки на Дальний Восток мимо враждебной милитаристской Японии.
С чувством глубокого желания открыть для себя что-то новое, он дошёл до памятника и, остановившись у вечного огня, долго смотрел на языки его пламени.
Яркие языки пламени и беззвучно вырывающийся из-под земли огонь, заставили его сосредоточиться на месте, куда он пришёл и внимательно прочесть все названия пароходов, погибших в прошедшей войне. Особое внимание он обратил на то, что почти на всех судах большинство погибших составляли члены машинной команды.
«Да, - невольно подумалось Лёньке, - из машины не каждый смог выбраться после торпедных атак или взрывов на минах».
Побродив вдоль плит и посмотрев на таких же сосредоточенных людей, также, как и он внимательно читающих тексты, он перешёл на другую сторону улицы.
А там, взобравшись на зелёный косогор холма, растянулся на одной из скамеек и долго смотрел в синее небо, по которому неспеша проплывали редкие облака.
От солнечного тепла его начало клонить в сон, и только проезжающие мимо трамваи своим грохотом заставляли его не заснуть, а злой женский голос:
- Ты чего это тут развалился? – полностью привёл его в себя, заставив подскочить на скамейке.
- Что? Пьяный что ли? – требовал ответа гнусный голос, чем-то отдалённо напоминающий голосок старухи Шапокляк из известного мультика.
Повернувшись в сторону дотошной бабульки, Лёнька недовольно огрызнулся:
- С чего бы это вы взяли? Я просто небом любуюсь.
- Нормальные люди по скамейкам не валяются, - не отставала от него бабулька.
- А какие тогда валяются? – в шутку начал он выяснять у блюстительницы порядка статус валяющихся людей, но спорить с пожилым человеком ему не очень-то хотелось, поэтому, отвернувшись от дотошной женщины, он поднялся со скамейки и пошёл в сторону площади Лазо.
Ощутив небольшое чувство голода, он вспомнил, что тут где-то рядом находилось кафе «Театральное».
На ужин в училище он уже не попадал, поэтому завернул в него, набрал себе еды с таким расчётом, чтобы ему хватило её до завтрака.
Кафе, наверное, считалось популярным у молодёжи, поэтому он с интересом разглядывал оживлённых парей и девушек за соседними столиками. Неожиданно к нему за стол подсели две девушки, которые, не обращая внимания на молчаливого парня, продолжили свой разговор о каких-то преподавателях, которые что-то высказывали им о каком-то мудрёном спектакле.
Чтобы не оказаться полнейшим профаном в таком умном разговоре, Лёнька на стал вмешиваться в него, а спокойно доев бефстроганов и запив компотом, пожелал девчонкам приятного аппетита и вышел на улицу.
В училище возвращаться не хотелось. Ведь в роте он никого не знал и там его ожидала только зелёная тоска.

За кафе находился небольшой палисадник, с довольно толстыми деревьями, говорящими, что их тут очень давно посадили. Среди этих деревьев на постаменте, от которого по обе стороны расходились лестницы, стоял памятник.
Лёнька вспомнил, что когда они с Виталием и Серёгой знакомились с городом, то подходили к этому памятнику. Тогда особого времени разглядывать его не было. Лёнька, прочитав, что этот памятник воздвигнут известному революционеру Сергею Лазо, напомнил своим друзьям, что этого самого Лазо белогвардейцы сожгли в топке паровоза, чем вызвал у них соответствующие эмоции.
Зато сейчас он мог свободно и не торопясь рассмотреть памятник. Обойдя его вокруг, он поднялся по лестницам и вернувшись вниз, задрал голову на здоровущего бронзового мужика в длинной солдатской шинели. В левой опущенной руке Сергей Лазо, вернее его статуя, держал фуражку, зато правую руку революционер согнул в локте и сжал в кулак. Лёньке даже показалось, что он этим кулаком кому-то грозит.
«Да-а, - усмехнулся в душе Лёнька, - Серёга вам всем сволочам не простит, что вы его в топке сожгли и при встрече морду точно раскровенит».
В тени деревьев дневной жары города практически не ощущалось и Лёнька, присев на одну из скамеек, скучающе смотрел через Ленинскую на гладь бухты Золотого Рога и на далёкие берега мыса Чуркин со стоящими вдоль причалов рыбацкими судами.
Затем он встал и прошёл к большому зданию, перед дверями которого на стене висела солидная табличка «Краевой комитет КПСС Приморского края».
Открыв солидные двери с бронзовыми массивными рукоятками, он прошёл во внутрь. Попав в прохладу и тишину огромного холла, он с интересом осмотрелся, но тут к нему сразу бросились два милиционера.
- Молодой человек, - вежливо обратился к нему один из милиционеров, - Вы с какой целью зашли сюда? – сверля Лёньку прожигающим взглядом, от которого у того даже мурашки по спине пробежали.
- А что тут такого? – изобразил полнейшее непонимание Лёнька, хотя от серьёзного вида милиционеров здорово перетрухал. – Сюда что, нельзя заходить что ли?
- Заходить то можно, - спокойно ответил один из милиционеров, - но не всем можно проходить?
- А почему? – Лёнька понимал, что совершил глупость, зайдя в святая святых, но продолжал работать под дурачка. - Я гражданин СССР и хочу посмотреть, где работают лучшие коммунисты нашего города. Может я тоже скоро вступлю в ряды КПСС. Дед у меня с восемнадцатого года коммунист, а отец с 52-го. Вот и я хочу стать им. Поэтому мне бы очень хотелось узнать, где тут можно подать заявление в партию? – выдав подобную информацию Лёнька наивно уставился на опешивших милиционеров.
Милиционеры от такого заявления действительно обалдели, но потом в доходчивой форме разъяснили, что заявление в партию надо подавать по месту работы и, как бы невзначай, подталкивали Лёньку к выходу.
Один из милиционеров приоткрыл дверь, а другой чувствительным тычком в спину, вытолкнул Лёньку за порог.
А когда Лёнька оказался за порогом, то первый милиционер вдогонку только сказал:
— А вот когда станешь коммунистом, то тогда приходи. Партбилет покажешь, то тогда может быть, мы тебя и пустим, если будем знать к кому ты направляешься.
- Спасибо за разъяснение, - поблагодарил Лёнька блюстителей порядка и, почесав спину, на которой до сих пор чувствовались результаты тычков второго мента, пошёл в направлении центра.

Хорошо, что рядом находился гастроном, через огромные окна которого отчётливо проглядывались различные прилавки.
Не сдержав любопытства, Лёнька зашёл в гастроном, у которого сбоку от входной двери красовалась внушительная вывеска – «Гастроном №4».
Войдя во внутрь, его поразили высокие потолки и огромные люстры, чем-то напоминающие интерьер Елисеевского магазина в Москве. Правда на прилавках такого изобилия товаров, как там, не наблюдалось, но на прилавках рядами стояла сгущёнка в бело-синих банках, а остальные стеллажи были забиты различными рыбными консервами. Бросилось в глаза обилие консервов из сайры.
В мясном отделе его удивило наличие мяса кита всего то по пятьдесят копеек за килограмм, а в рыбном отделе за стёклами прилавков в изобилии стояли большие блюда, на которых горками возвышалась минтаевая икра, украшенная с боков различными консервами из морской капусты.
Лёньке вообще-то не особо нравилась капуста из банок. В них она была какая-то мягкая, зато в пластиковых пакетах по 12 копеек она при разжёвывании приятно хрустела на зубах и имела совсем другой вкус.
На одном из прилавков под стеклом он разглядел балыки краской рыбы, а на другом лежали какие-то высушенные хвосты. При более подробном прочтении он выяснил, что это высушенные тушки минтая. Самое интересное, что очередей к рыбным прилавкам не было. Очередь стояла только в мясном отделе, где дородные тётеньки в высоких накрахмаленных пилотках беззастенчиво на заветренные куски мяса добавляли кости и жилы, объясняя это безмолвной очереди:
- А мне что с ними прикажете делать?
В общем – ничего необычного. Торговля шла также, как и везде.
Зато в отделе «Соки-Воды» Лёнька без очереди купил себе стакан томатного сока по восемь копеек и, посолив его из рядом стоящей солонки, с удовольствием выпил.

Выйдя из гастронома, он увидел, как рабочие, что-то тачками вывозили мусор из рядом строящегося здания. Здание было уже построено и в нём, по всей видимости полным ходом шли отделочные работы.
Один из рабочих окликнул его:
- Слышь, парень! – а когда Лёнька оглянулся на его окрик, спросил: - Спички есть?
Улыбнувшись, Лёнька с извинением пожал плечами:
- Нету. Извини, но я не курю.
- А что так? Больной, что ли? – усмехнулся мужчина в перепачканной куртке, оттирая пот со лба.
- Да, нет, - покачал головой Лёнька, - просто не хочу травиться.
- А-а, - протянул мужчина. – Студент значит.
- Ну, что-то вроде этого, - утвердительно кивнул Лёнька и поинтересовался: - А что вы тут строите?
Мужчина на секунду задумался, мол стоит ли заводить разговор с каким-то салагой, но когда его напарник протянул ему спички, и они вдвоём окутались папиросным дымом, солидно ответил:
- Большущий магазин мы тут строим. Отделку заканчиваем. Почище старого ГУМА он будет, - и, посчитав, что удовлетворил Лёнькино любопытство, отвернулся к своему напарнику.
Поняв, что большего ему от озадаченных мужиков не добиться, Лёнька двинулся дальше по Ленинской.

Заглянул в книжный магазин, но ничего интересного там не найдя, пошёл дальше.
Прошёл мимо почтамта, но вернулся, заинтересовавшись старинной архитектурой здания и высокими окнами и зашёл во внутрь. С интересом осмотрел высокие потолки со старинной лепниной, с которых свисали массивные люстры, ажурные окна и удивился старинному мраморному полу, выложенному удивительной плиткой.
В помещении по сравнению с улицей было прохладно и, охладившись и осмотрев весь зал почтамта, он вновь вышел на улицу.

Зашёл в ГУМ, походил по этажам, стараясь запомнить, где и какие отделы находятся и вспоминая, что ему рассказывал о ГУМе Василий. Сейчас Лёньке ничего особенного не требовалось покупать, поэтому он бесцельно прошёлся по отделам.
Хорошо, что он повторно уже сам прошёлся везде. Рассказы Василия вновь всплыли в памяти, а от самостоятельного изучения он ещё лучше запомнил, где что продаётся и сколько стоят товары, которые в будущем ему могут понадобиться.
Эта привычка осталась у него со школьных времён, когда мама болела, папа постоянно находился в командировках, а ему приходилось заботиться о младших братьях, ходить по магазинам, делать покупки, готовить еду и кормить их.

Выйдя из ГУМа, он подошёл к кассам кинотеатра «Уссури». В толстой стене было продолблено три окошка и только одно из них работало. Очереди за билетами не было, но следующий сеанс ожидался только через час. Ждать его Лёнька не захотел, тем более что его уже увлекала прогулка и открытие новых незнакомых мест в городе, который для него становился всё ближе и ближе. Ведь ему предстояло ещё несколько лет учиться в нём, а потом ещё неизвестно, какие выкрутасы предложит ему жизнь. Ведь Владивосток – это порт, и для него, как для будущего моряка он может навсегда оказаться родным.
Хотя о таких дальних перспективах Лёнька даже и не задумывался. 

А сейчас он подошёл к светофору на перекрёстке через Океанский проспект. На перилах напротив гастронома сидело с десяток парней. Они проводили Лёньку подозрительными взглядами, но ничего не сказали. Их любопытные взгляды ничего хорошего не сулили, поэтому Лёнька постарался побыстрее пересечь перекрёсток и выйти к зданию светло жёлтого цвета.
Подойдя к его двери, он прочёл надпись – «Дальрыбвтуз» и вспомнил одну из шуток абитуриентов: не берут ни там, ни тут - иди в рыбный институт.
Усмехнувшись словам такой нелепой песенки, он пошёл дальше.
А дальше справа оказалась «Фотография» и магазин, лицевую сторону которого украшали старинные зелёные керамические плитки. Такого качества плитки, ему напомнили изразцы во дворцах Петергофа.
В магазин он заходить не стал, потому что тряпки и одежду он себе покупать в ближайшее время не собирался. Ему на ближайшие три года светила только курсантская форма.

За магазином вниз шла лестница, где в переулке женщины продавали цветы. Он только отложил себе в памяти, что в городе существует и такое знаменательное место. Ведь, кто его знает, может быть когда-нибудь и придётся кому-нибудь купить букетик цветов. А тут вот оно цветочное место - совсем рядом. И бегать никуда не надо.
В этом месте Ленинская образовала мост над железнодорожными путями. Это вызвало у Лёньки особый интерес. Он помнил, что когда они подъезжали к вокзалу на поезде, то проезжали туннель. А теперь он понял, что из себя представлял этот туннель. Это оказывается был вовсе не туннель, а перекрытие железнодорожных путей.
Облокотившись на чугунные леера, Лёнька свесился вниз, чтобы рассмотреть эти самые пути и не удержался. Пацановство пересилило. Он несколько раз плюнул вниз и пронаблюдал, как его плевки долго летели вниз, разбиваясь об щебёнку, выложенную вдоль рельс. Убедившись, что до земли довольно-таки далеко, он вновь двинулся дальше, читая все названия, которые попадались ему по пути, уподобляясь тому первокласснику, который не пропустит ни одной вывески.
Театр Юного зрителя и Драмтеатру им. М. Горького оказались рядом. Лёнька остановился и почитал все афиши.
В Мурманске он регулярно ходил в театр. Там театр, хоть и находился на центральной улице, но стоял обособленно. А тут – вот он. Рядом. И никуда особо и не надо идти. Сегодня в театре предлагал к просмотру очередной спектакль, но начинался он в 18 часов. Ждать бы пришлось долго, да и планов о посещении театра у Лёньки на сегодня не было, поэтому он пошёл дальше.
Задрав голову на углу, он прочитал вывеску, что где-то на верхних этажах находится ресторан «Золотой Рог». Ему тут же вспомнилось, как в какой-то книге он прочёл об белогвардейских офицерах, гулявших в этом ресторане.
«Ничего себе, какой он старинный», - с восторгом подумалось Лёньке, но особых денег у него для гульбы в ресторанах он не заработал, поэтому глубоко вздохнув с надеждой на будущие светлые времена, он пошёл дальше.

Перейдя улицу 25 – го Октября, он оказался у Военторга. Зашёл. Посмотрел на форму военнослужащих. Особый интерес вызвала витрина с нашивками на орденские планки. Он остановился возле неё и с интересом рассматривал эти нашивки, стараясь запомнить их расцветки и соответствие наградам.

Выйдя из Военторга, он прошёл мимо ресторана «Арагви» и «Льдинки».
Заинтересовался, что же такое представляет из себя эта «Льдинка». Оказалось – ничего особенного. Небольшое помещение с несколькими столами, в конце которого находился прилавок раздачи мороженого. На прилавке лежало меню, и Лёнька прочитал в нём, что сегодня кроме пломбира с несколькими видами наполнителя в продаже ничего нет. Зато можно было заказать кофе с коньяком, несколько видов которого для разнообразия украшали витрину. Тут стоял знаменитый армянский коньяк три звезды, грузинский на пять звёзд и болгарский коньяк «Плиска» в пузатых бутылочках. Также можно было заказать коктейль из болгарских вин «Тамянка» и «Варна». То есть, если съесть порцию мороженое и запить его коктейлем, а затем усугубить кофе с коньяком, то на бровях из этой «Льдинки» можно было вылезти, как нефиг делать.
Хотя несколько девчонок и мамаш с детьми сидели за столами и спокойно уминали мороженое из высоких стаканов, а проезжающие мимо трамваи сотрясали ложечки в них.

За «Льдинкой» шёл небольшой сквер, засаженный кустарником, а над ним высились большие серые дома, к которым имелась возможность подняться по двум замысловатым лестницам.
Тут же расположилась небольшая парикмахерская. Для интереса Лёнька зашёл и в неё. Посадочных мест оказалось всего три.
Пожилой мужчина, внимательно осмотрев его с ног до головы, поинтересовался:
- Я так понимаю, молодой человек зашёл не подстригаться, а чего-то ищет или что-то хочет узнать?
Такая проницательность смутила Лёньку, и он в своё оправдание забормотал:
- Вы угадали. Я не подстригаться. Меня просто заинтересовала ваша парикмахерская. Она какая-то необычная.
- Вы это точно подметили, молодой человек, - степенно ответил мужчина. - Этой парикмахерской очень много лет. Я бы Вам многое о ней мог рассказать, но, я так думаю, это у Вас не вызовет особого интереса, - у мужчины видно давно не было клиентов и ему, по всей видимости, очень сильно хотелось поговорить.
Но Лёньке абсолютно не хотелось тратить время на пустые разговоры со скучающим парикмахером и он, извинившись, что потревожил покой такого исторического заведения, вышел.

Узкая бетонная лесенка за парикмахерской шла куда-то вверх, а вывеска на соседнем здании оповещала, что здесь находится ДВ пароходство, в котором, возможно, и придётся трудиться Лёньке после окончания училища.
А там уже начиналась и привокзальная площадь.

На автобусе №1 Лёнька доехал за 5 копеек до ДВВИМУ, прошёл мимо Зелёного магазина. Поднялся по широкой бетонной лестнице, обернулся и долго смотрел на противоположный берег бухты Золотого Рога, где просматривались под погрузкой или выгрузкой рыбацкие пароходы, а внизу расположились причалы морского торгового порта.

12.06.2024 года

https://ridero.ru/books/devyataya_rota/