Противостояние. Гл. 11

                Три головы лучше

  …Жизнь, это то, что есть сейчас. Мы всегда ждем невероятных вещей, которые будут происходить в будущем, но забываем о том, что жизнь идет прямо сейчас.   
   
   На другой день, ровно в восемь утра, плохо спавший подполковник Кочетов сидел в приёмной начальника управления ФСБ по Тюменской области генерал- майора Тимошина, держа в руках папку с докладом майора Семёнова и диктофон с записью его разговора с подполковником в запасе Харченко.
  Его адъютант капитан Симаков, мельком бросал взгляд в сторону под-полковника, которого хорошо знал, но ничего не спрашивал, видя его озабоченный вид.
   Когда Тимошин, стремительной походкой вошёл в приёмную, оба офицера тут же вскочили с мест и поприветствовали генерала.
 - Здравствуйте товарищи офицеры. Андрей Андреевич, а ты что тут с утра делаешь? Что-то срочное?
- Так точно товарищ генерал! – быстро проговорил подполковник, входя вслед за генералом в его кабинет.
– Дело чрезвычайной важности, которое не требует отлагательств!
- Да-а! И когда оно возникло?
- Вчера, поздно вечером, товарищ генерал, но я не стал Вас беспокоить дома, было уже почти 24.00.
  Генерал зло посмотрел на подполковника, и сказал:
 - Ну, когда вы офицеры, уже ставшие большими начальниками, поймёте наконец, что все дела чрезвычайной важности, тем более, не требующие отлагательств, должны быть доложены мне, как начальнику управления в любое время суток, тем более, что сейчас проходит СВО.
- Извините, товарищ генерал, больше такое не повторится. Разрешите доложить?
- Докладывайте подполковник! – генерал сел за стол в своё кресло, усадил Кочетова напротив за стол и приготовился слушать.
   По мере подробного доклада подчинённого, его лицо, мрачнело и мрачнело, а когда он, после этого прочитал рапорт майора Семёнова и прослушал магнитофонную запись его разговора с Харченко, настроение хозяина кабинета совсем испортилось.
   В полной тишине, генерал ещё раз перечитал рапорт майора, ещё раз прослушал запись на диктофоне, и вопросительно глядя на подполковника, спросил:
  - Ты, Андрей Андреевич, уверен, что всё это не провокация ГУР МО Украины, то есть «будановсих выкормышей» или СБУ? Они сейчас очень активно начали работать в нашей стране. Сам знаешь из сводок, то там диверсия, то там пожар, то рельсы подорвут, то склад. Правда всё это больше в европейской части России происходит, а теперь они что, решили на Сибирь нацелиться?
   - Судя по разговору с Харченко, а не верить ему у меня нет основания товарищ генерал, но этот Остап, его двоюродный брат по матери, давно служит в военной разведке и когда они последний раз встречались, когда Харченко в 2013 году, ещё до переворота на Украине, ездил навещать родителей в город Ровно, на Западной Украине, тот, при встрече с ним, открыто хвастался, успехами в борьбе с русскими проживающими на Украине и украинцами – коллаборантами и сепаратистами, как они называют жителей Крыма и Новороссии, которые их поддерживают.
    - И теперь этот Остап, как я понял, подполковник ГУР Украины, используя в качестве давления тяжёлую болезнь его отца, хочет вынудить под-полковника в запасе Харченко, совершить террористический акт, взорвать один из наших нефтеперерабатывающих заводов. Причём предлагает это сделать ему открыто, по телефону…
- А чего ему бояться товарищ генерал? У него же козырь на руках, больной отец Харченко, которому нужна срочная операция на сердце в Киеве.
 И он предлагает взорвать не просто любой завод, а ТНПЗ -1, где по их данным производят дизельное топливо для танков и дизельных автомобилей для СВО.
 Честно говоря, я не знал, что нам сразу делать, после этого сообщения Харченко. Но Даниил Тарасович, Вы это сами слышали, во время разговора майора Семёнова с ним, сам предложил, как опытный сапёр и подрывник, устроить имитацию взрыва, гарантируя полную безопасность завода и при этом вскрыть всю шпионскую и дивер-сионную сеть украинской разведки в нашей области, а может, и не только в нашей…
  - И как ты думаешь, это всё организовать? Разведка у хохлов сильная, её спецы из ЦРУ, МИ-6, БНД натаскивали, так что они наверняка уже организовали слежку за этим Харченко.
  - Да, он тоже так думает, и потому, операцию нужно будет тщательно продумать. В училище с ним встречаться нельзя, там много лишних глаз. А вот на нашей конспиративной квартире на Пушкина, можно.
   Доставку его туда из дома поздно вечером, я тайно организую, и мы втроём, пока втроём, товарищ генерал, подумаем, как провести эту операцию очень важную для нас…
Я сегодня с ним всё обговорю, когда он будет на работе в училище, по его рабочему телефону в лаборатории, так, на всякий случай, а потом, съезжу на завод, мы сейчас там часто бываем, пройдусь по территории вместе с начальником службы безопасности, посмотрю, где и что, потом сделаю наброски плана операции и вечером, при встрече с Харченко, представлю его Вам…
  - Это, конечно хорошо… – задумчиво произнёс генерал, - Да, вряд ли мы обойдёмся без участия МЧС, спасательной службы завода и их службы безопасности. Такую операцию от них не скроешь, всё равно придётся кого-то привлекать.
  Ты же знаешь Андрей Андреевич, что мы их сейчас уже просто замучили разными инструкциями, во избежание всяких недоразумений. Нужно будет всё, ещё раз тщательно взвесить, и довести информацию только для ограниченной категории лиц, иначе всё будет всем известно…
   - Полностью с Вами согласен, товарищ генерал. Чем меньше людей будет знать об операции, тем лучше…   
  - Я пока наверх сообщать не буду, там итак недовольны тем, что мы того украинского диверсанта живым не взяли, и на хвост подпольной враждебной нам организации до сих пор не сели. Сначала обсудим все детали операции, а дальше видно будет…
   Иди работай Андрей Андреевич, а мне надо тоже подумать, как быть дальше…
- Есть! – быстро ответил подполковник и быстро вышел из кабинета, поспешив к себе в отдел и желая снова поговорить с майором Семёновым.
    Он вышел, плотно закрыв за собой дверь, и жестом показав адъютанту, что пока никого к генералу лучше не приглашать.
   А генерал, тяжело вздохнул, глубже сел в кресло и задумался, представив на минутку, что ему скажет директор ФСБ, если он не сможет предотвратить эту диверсию на НПЗ, в его городе, расположенном на удалении почти 3000 километров от Украины, где сейчас проходит СВО…
- Значит, выход у меня один, - тихо вслух проговорил он сам себе приняв решение. - Дать согласие на проведение этой демонстративной, ложной диверсии, чтобы ГУР поверило, но нужно всё очень тщательно всё продумать, всё предусмотреть, хотя это редко, когда удаётся в нашей работе, и спланировать эту операцию, назовём её, например, «Родственник…»
  «Да, в жизни наступает такой момент, когда не у кого спросить совета... Просто нельзя, иначе, твои подчинённые, в тебя как в умного, всегда принимающего верные решения руководителя, просто перестанут верить.
  Совсем не у кого... Не потому, что нет никого рядом или нет никого старше.
Есть. Но просто они не ходили моим путём.  Они ходили только по-своему, но не, по-моему.
    А я зашёл уже достаточно далеко, чтобы спрашивать совета у других.
И все их слова теперь не более, чем мнение сторонних наблюдателей.
 Поэтому и приходится искать внутри ту точку, которая поможет принять решение. И соизмерять с ней внешние подсказки.
 А потом, нести ответственность за любое решение и учиться выдерживать свои внутренние штормы.Ведь когда идёшь один, временами кажется, что всё делаешь неправильно...и сомневающиеся обязательно тебя в этом упрекнут...
Не потому, что реально что-то не так, а потому, что другие делают иначе. Потому, что кроме тебя никто так не делает. Потому, что это только твой путь.
По неизвестной территории с внутренним компасом и самостоятельно изобретённым смыслом…»