Жнец смерти Некромант 2

Найти то место, где погиб Альберт оказалось не просто. Поисковая магия работала плохо. Аура огромного некрополя создавала сильные помехи.  Попробуй найти следы смерти одного человека, пусть и относительно свежей, когда на этом месте в свое время погибло столько людей, насытив эфир такой мощной инфернальной силой. Но некромант не сдавался, и на третий день поисков он нашел место, где предположительно погиб Альберт.

Следы оказались не ахти какие. Знак танатос начертанный быстрой рукой на чешуйчатой коре чем то острым. Едва заметное повреждение дёрна - будто что то тяжёлое сюда упало, а затем этот предмет волокли по сырой земле. Маленькая капля крови на валуне, под сосной. Небольшая точка, похожая на ржавчину, но несомненно то была кровь. И кровь человеческая. Вот и все признаки. Но колдун, был уверен, что именно здесь, в ложбинке, среди сосен парка, окружавших курган убили его товарища. В том, что его смерть носила насильственный характер, некромант не сомневался. Мастера смерти, такие как он, чувствовали это всегда.  Некромант все ходил и ходил, от сосны к сосне, размышляя. Следы лучше конечно искать при свете солнца. А вот ритуал призыва души опять же придется проводить ночью. Значит приходить сюда ему ещё раз.

Некроманту хотелось поймать душу Альберта, невольно ставшей частью этого страшного погоста. Заключить в артефакт, чтобы позже расспросить ее. Убийца или убийцы его собрата должны быть найдены и наказаны. Вот толкько поймать душу и заключить ее в артефакт будет непросто. Во-первых, страж душ. Он явиться опять. И когда он придет тут снова будет не до призыва. Вспоминая как тяжело удалось изгнать сторожа некрополя, некромант досадливо поморщился. Во вторых, из огромной толпы душ призвать к себе одну конкретную задача непростая. Которая усложняется троекратно тяжёлой, пересыщенный силой аурой этого места. Некромант отошёл от места подальше, обошел по кругу, а затем ещё раз описав круг радиус чуть больше, осматривая и запоминая.

Шорох, треск ветвей, крик полной боли и злорадный смех в ответ на крик, отвлекли некроманта от рекогносцировки. Из-за кустов барбариса кубарем вылетела человеческая фигура. Так бывает если дать ей со всей силы оплеуху. Что называется от души. Тело распласталась на хвойной подстилке и некромант увидел, что это девушка. Худенькая, невысокая, с окровавленными и исцарапанными коленями и локтями, с багрово-синюшными пятнами синяков по всему телу. О красоте девушки трудно было судить из-за алой запекшейся крови на ее лице. Кровь натекла и спеклась в страшную маску, из трёх глубоких порезов на лбу и щеках.

За свой жертвой из кустов вышли ее мучители. При первом же шуме некромант машинально крутанул одно из колец у себя на пальце набрасывая на себя лёгкое заклятье невидимости. Так что три ублюдка, смеющиеся и измывающиеся над беззащитной жертвой, не увидели недвижимого колдуна, застывшего столбом у шершавого ствола невысокой сосны. Некромант же не торопился раскрывать свое присутствие, он быстро отсканировал ауру все троих молодых людей, склонившиеся над скрючившейся от боли и страха девушкой. Насильники и убийцы. Будучи мастером смерти, колдун увидел ближайшее будущее девушки. Линия ее жизни оборвется минут через тридцать, когда ее мучителям надоесть с ней играться. Некромант отвлекся от троицы и ее жертвы, ещё раз убедившись насколько пустынен парк вокруг. Огромная лесопосадка вокруг мемориала, разрослась настолько, что местами оставался совершенно непроходимым, из-за густого подлеска. Плюс здесь отсутствовали пешеходные дорожки и велосипедные дорожки. Сюда люди заглядывали редко. В этом некромант успел убедиться за три дня поисков.

Очередной звучный удар пощёчины вспугнул крысобелку над головой колдуна. Зверёк зацокал и метнулся прочь, ловко перепрыгивая с ветви на ветвь. Некромант вновь переключил свое внимание на трёх мужчин, склонившихся над девушкой. Можно предположить, что огромная могила, этот курган усеянный костями десятков тысяч людей, насыщая эфир мощной, некротической силой тем самым создает негативное поле окрест, попав в действие которого в душе человека пробуждаются самые негативные мысли и желания, усиливается депрессия, пробуждается жестокость. Да, так оно и есть. Некромант прекрасно знал за некрополями такое свойство. Но он так же знал, что и без погостов с их удручающей аурой, так влияющие на слабые человеческие души, человек по своей сути весьма жестокое, трусливое существо, склонное к насилию и уничтожению ближнего своего.

Колдун не стал применять заклятья. Они не стоили его сил на создание того или иного магического плетения. Закрыв глаза, некромант просто коснулся той силы, что ощущалась в этом месте. Даже в фоновом режиме ее здесь ощущалось предостаточно. Взмахнув рукой, он зачерпнул немного этой силы. Когда его ладони засветились изумрудным светом, некромант ударил по троице. Никакой магии, только чистая энергия. Невидимый сгусток ударил по человеческим фигурам, отбрасывая их назад, прижимая к земле.

Некромант ещё раз крутанул кольцо, снимая заклятье и став вновь видимым. Он приблизился к тем, кто нарушил его изыскания. Девушка лежала без сознания. Прислушавшись к ее ровному дыханию, колдун убедился что с ней будет все нормально. Линия жизни ее вновь стала непрерывной. Обрыв, который он видел недавно исчез. Ее обидчики наоборот оставались в сознании. Сила опрокинула их, оглушив и прижав к земле. И теперь они беспомощно, трепыхались, словно мошки в тенетах вечно голодного паука.

Некромант с интересом рассматривал распростертых негодяев. Так наверное рассматривают истинные ценители искусства картины Веласкеса или скульптуры Микеланджело. Хотя нет, лучше было сравнить некроманта с энтомологом, рассматривающим пришпиленные булавками к пробковой доске экземпляры и решающим к какому виду членистоногих те принадлежат и место ли им в его коллекции. Поверженные оказались молоды, каждый не старше двадцати лет. У каждого холенные, пересыщенный жизнью лица. Всего что они хотели от жизни, мало отличалось от списка смертных грехов. Некромант рассматривал лица полные страха и вслух перечислял каждый из грехов, легко находя следы каждого из них в жизни молодых людей.
-Жадность... Гордыня и гнев... Конечно же, похоть... - некромант презрительно усмехнулся, видя вереницу образов, которые он считывал с людских душ. - Чревоугодие... И, наконец, уныние. Ах, нет этому греху вы не подвластны. Вы никогда не унываете. Печаль, скука и тоска это не про вас. Все что вы хотели вы получали, и получали сполна.
Колдун снова коснулся силы, набирая ее полную горсть. Вновь изумрудный сгусток ударил по троим фигурам, вдавливая их в землю. Задумавшись, и ещё раз глянув на избитую девушку все ещё пребывающую без сознания, некромант в третий раз ударил силой. И лишь когда двое после мощного удара невидимого молота тоже потеряли сознание, а у третьего из носа потекла кровь, колдун удовлетворённо хмыкнул.
***
Час волка некромант встретил в поте лица. Пришлось повозиться, готовясь к ритуалу. Малую часть ее, а именно нанесение знаков на древесные стволы, камни и дерн используя нож и свою собственную кровь в качестве чернил, он исполнил днём. Все таки заниматься магической каллиграфией лучше при хорошем освещении. А вот возиться с тремя живыми ублюдками пришлось ночной порой. Днём обездвижив  насильников, колдун на всякий случай скрыл их от посторонних глаз, небрежно забросав их опавшей хвоей и наложив заклятье невидимости. А теперь ночью, их пришлось выкопать из хвои и привязать вертикально к опорам, расположив их в вершинах равностороннего треугольника, центром которого являлось место гибели Альберта. Для двоих прекрасно подошли молодые сосенки, к которым некромант и прикрутил извивающихся, отчаянно сопротивляющихся парней. Охотники стали жертвой и это им совсем не нравилось. Кляп у одного из них выпал, и тот немедленно попытался этим воспользоваться. Крик о помощи получился у него приглушённым, хриплым, похожий на воронье карканье. Некромант успокаивающе похлопал страждущего по опухшей, покусанной комарами и муравьями щеке.
-Ничего, ничего. Немного осталось. Потерпи ещё чуть-чуть. - пообещал колдун, совсем не кривая душой. К рассвету ни жажда, ни боль, ни страх никого из трёх связанных не будут волновать. Кляп вернулся на место, запечатав разбитые, опухшие, растрескавшиеся губы, с запекшейся на них кровью.
,**"
Для третьего, подходящего дерева не оказалось. Некромант срубил молодое дерево, обтесал его, избавив от крупных веток, а место, где должен располагаться столп с третьей жертвой, пришлось ещё и зачистить - вырубить невысокий, но колючий кустарник. Под готовый столб копать яму, достаточно глубокую, чтобы тот стоял не качаясь оказалось непросто, даже на помощь магии. Твердая как камень земля, армированная костями умерших одинаково сильно сопротивлялась как лопате, так и магии.

Когда приготовленный столб был наконец вкопан там где ему и следовало располагаться - в вершине треугольника, мысленно проведенный некромантом вокруг места смерти его друга и теперь, этой ночью, ещё местом призыва, колдун привязал и третью жертву. К этому времени, ночь налилась тьмой, словно наливное яблоко соком. Наступал час волка, и это время некромант чувствовал всегда очень хорошо. Ему не надо и глядеть на часы - темнота вокруг становилась густой и вязкой, звёзды теряли свой ледяной блеск, а звуки вокруг теряли объем, становились какими то плоскими.

Когда, в ночи глухо прокуковала три раза кукушка и  ночные звуки стихли, уступив место звенящей тишине, некромант понял, что наступило время. Вступив в круг, с начертанном внутри замысловатым символом, колдун ещё раз проверил кольца на пальцах. Часто времени на сотворение заклинания совсем нет, тогда то и помогают артефакты, заранее заряженные нужной магией. Это как возведённая пружина - короткий миг, одно движение, знак или кодовое слово и сложное заклинание выстреливает. Для создания подобных артефактов используется в основном металлы и природные материалы - дерево, кость и минералы. Некромант предпочитал серебро.

На указательном пальце левой руки у некроманта сверкало новое кольцо, с серповидными насечками. Его пришлось изготавливать днём, в спешке. Три ублюдка днём натолкнули мага на один план. Некромант проверил ещё раз, как сидит кольцо, легко ли оно проворачивается на пальце. Лишь после этого колдун приступил к заклятью вызова. В отличие от простого вызова мертвых, использованного им пару дней назад, заклятье формулу которого некромант стал произносить сейчас было похитрее и сложнее. Необходимо не просто поднять сонм душ, всколыхнув этим эфир, а пробудить конкретную душу, установить с ней прочную связь и затащить ее в магический круг. И если слова первого заклятье короткие и грубы, то сегодня некромант произносил их очень распевно и тихо, очень мягко и нежно, сплетая из них ажурную сеть. В этом песнопении он звал, он уговорил, он просил...

И душа не могла не прийти. Некромант увидел высокую призрачную фигуру, неуверенно двигающуюся к нему по склону. Душа Альберта шла, опутанная тенетами заклятья. Место, где тело умерло, освободив духовную суть манило ее словно магнит. Некромант невольно вытер вспотевший лоб - заклинание требовало большего сосредоточения. Не силы, ее как раз он вливал в зов очень умеренно. Несмотря на тонкое, изящное воздействие вызванное почти невесомым заклятьем - страж все равно явился. Чуть раньше чем рассчитывал некромант. Все таки нужно чтобы успокоился эфир, после такого выброса силы, что он устроил три дня назад, чтобы прошел месяц, другой. Но некромант ждать не хотел.

Душа Альберта шла к нему, загипнотизированная магией некроманта, а за ней словно танк, шагах в ста вышагивал, клацая клыкастой пастью страж душ. И душа, и страж передвигались медленно. Некромант терпеливо пел, не переставая плести вязь заклинания и не ослабевая связь с душой. Едва призрак Альберта пересёк невидимую линию, соединяющую вершины треугольника, с привязанными в них жертвами, некромант перевернул кольцо с серповидными насечками на указательном пальце. Сделав полный оборот кольцо лопнуло, расколовшись на две половинки.

Артефакт создавался на скорую руку, времени не хватило сделать его многоразовым, как другие кольца с фиксированными заклинаниями. Да в этом особой нужды и не было. Главное, что этой ночью оно сработало как надо, вызывая Жнеца смерти.

Как на самом деле звали то инфернальное существо, что некогда нашел некромант запертым в камне в подземном дольмене Псынако, неизвестно. Колдун исследовал древнюю солярную обсерваторию и случайно пробудил существо, а высвободив из камня едва не погиб, усмиряя и подчиняя его себе. Тогда то за не усмиряемую жажду смерти и серповидные клинки, вместо кистей, некромант и прозвал его Жнецом смерти. Долгие десятилетия не представлялось повода, чтобы вызвать его. До сегодняшнего дня...

Едва две половинки кольца упали оземь, скрываясь в сухой хвое, как слева от меня сгустилась тьма, а из нее вышел согбенный Жнец. Его мускулистые руки, оканчивающиеся острейшими серпами из вороненной стали, оказались куда длиннее кривых задних лап, поэтом он шел опираясь на клинки, как калека на костыли. Узкая грудная клетка твари тяжело вздымалась, длинные иглы на спине, как у дикобраза топорщились, в такт дыханию. Длинная узкая крокодилья морда скалилась. Змеиный язык мелькавший средь белых клыков чуял запахи и эмоции. В первую очередь, кровь и страх тех троих, что я предназначил для него. Жнец не имел глаз, но они и не нужны были ему. Безошибочно почуяв ужас парней, обездвиженных колдуном Жнец плотоядно зашипел.

Прошагав мимо некроманта, источая смрад, в котором преобладали мускус и сера, создание тьмы приблизилась к первой жертве. Одним взмахом серпа, стремительным словно росчерк молнии на небе, жрец обезглавил человеческую фигуру. В ночное небо ударил фонтан крови. Взвизгнул от удовольствия тварь, припала клыкастой пастью к шее, откуда пульсирующей струёй бил кровавый родник. Когда тот иссяк и тело перестало биться в агонии и обмякло окончательно,  Жнец перешёл ко второму несчастному. Ещё одним точным ударом он рассек грудную клетку, пересекая тем самым нить человеческой жизни. Но вкусить горячей, сладкой крови Жрец не успел.

Жрец не обращал никакого внимания на Стража, пока тот находился в отдалении. Но хранитель душ приблизился и это совсем не понравилось твари с серповидными клинками вместо рук. Не разбираясь, лишь защищая жертву, приносимую ему его хозяином Жнец атаковал черепахообразного Стража. На это и рассчитывал некромант, когда потратил полдня на изготовлением кольца с заклятьем вызова и полночи со связыванием жертв. Жрец, внезапно обретя ловкость и скорость леопарда на охоте, закружил вокруг Стража, кромсая того наотмашь своими серповидными ножами. Ни на мгновение не прерывая песнь-заклятье, некромант с удовлетворением смотрел, как Жрец высекает искры из панциря Стража, как шинкует в фарш одну, а затем и другую ногу хранителя некрополя, как уворачивается от головы-черепа на длинной шее и как ударив снизу-вверх, одним красивым ударом сносит тому голову, отделив ее от тела. Ну, минут пять у меня точно есть, мелькнула мысль у колдуна. - И этого будет достаточно! Душа Альберта оставалась на расстоянии вытянутой руки, уйти она уже не могла, накрепко привязанная магией. Оставалось лишь перелить ее, как хорошее, выдержанное бренди в сосуд, в недалёком будущем выступающим в роли ее вместилища. Некромант на эту роль выбрал кусок оплывшей смолы с того дерева на котором Альберт начертал знак танатос. По мере того, как душа занимала свое место в новом хранилище, смола наливалась светом, густела ещё больше, каменная и превращаясь в кусок янтаря.