Записки патриота 164

- Ирка, у меня после Парижу глаза открылись.
- Помалкивай. Знаешь же какие у нас соседи.
- Сволочи?
- Можно и помягче.
- А виконт, просто красавчик. Предложил мне стать баронессой. Это барыня по-нашему?
- Да, только вся в брильянтах и шанелях, а не в навозе и в оглоблях.
- Как маркиз?
- Откуда про него знаешь?
- Мой виконтик сильно переживал после разрыва с маркизом. Что промахнулся на дуэли. Пока ему нашей водочки не налила, не успокоился.
- Любой будет переживать, если его чуркой назовут.
- Я этого не понимаю. Лишь бы человек был хороший.
- Все ты понимаешь, Галка.
- Нет таких проблем.
- А у других есть.
- Они больные?
- Не знаю.
- Ирка, ты у нас умная. Как ты с таким умищем живешь среди нас? Почему не в думах, не президентша? Сразу бы все проблемы решила, и на молоко осталось бы.
- Да как-то неохота.
- А с нами охота?
- Неохота.
- Вот и спрашиваю, как ты нас терпишь? Ходишь всегда веселая, поклоны не бьешь, даже Нинка с мясного ряду тебя обходит стороной, хотя ты у нас махонькая, соплей перешибешь.
- Секрет ее успеха?
- Ну да. Ты о себе в третьем лице?
- Ок. Я вас всех ненавижу. Вы для меня не существуете. Вас нет. Равно одинаковые, все как одно.
- Какая ты двуличная, с тобой страшно сидеть на одном стуле.
- Спросила, я ответила.
- А что скажешь про переписку виконта и маркиза?
- Покритиковать?
- Все равно сделаешь по-своему.
- В целом все верно.
- Где?
- Про столицы, про фобии, про нациков, но это больше констатация того, что происходит само по себе, без воли человека. В глубинке народы проживают компактно, более-менее независимо, уверенно демонстрируют и озвучивают свою национальную принадлежность. Мегаполисы размывают национальные границы, люди чувствуют себя брошенными. Поэтому нацики в мегаполисах - это как самозащита, им кажется, что кругом одни чурки понаехавшие. Из ста человек увидят только чурку. а других девяносто девять не заметят. Профессиональные невротические заболевания жителей мегаполисов. И остальное про них верно.

Поживи, Галка, в столицах годик, и ты будешь смотреть на приезжих анкелонов, ласково, с нежностью людоеда или Миклухо-Маклая. Смысла в таком анализе нет. Столичные как были дебилами, так ими и останутся, хоть десять анализов мочи сдай. Тогда какой в этом смысл? Виконт метал бисер перед маркизом, и тут же объясняет ему, почему тот свинья. Их французов не поймешь.
- Наверное, ты опять права. А кто из них русский, а кто чурка?
- И что мне от этой правоты? Без разницы. Если тебе не нравится человек, то ты найдешь причину – провинциал, чурка, дурак, украинец, американец, татарин, нехристь, жирный, тощий, враг народа, предатель, искра не пробежала и так далее. Когда нет гражданского общества, когда люди в нем быдло, не могут себя защитить, бесправны - они самостоятельно или по лекалам создают на каждую кликуху небольшую философию, индульгенцию, памятку для личного пользования.

Не от большого ума. Виконт – русский писатель, а маркиз - русское быдло. Слово "русский" одно, а значения совершенно разные. "Русский" в связке с писателем означает, что речь идет о представителе русской культуры, в первую очередь, национальность идет в довесок. Настоящим писателям эти довески по барабану, это для историков, для классификации. Русская культура наднациональна.
Маркиз тоже когда-то был неплохим русским писателем, но решил податься в русский мир, как некоторые режиссеры, и прочие деятели культуры, лизоблюды и подонки. Удобно, выгодно, не надо заниматься творческой деятельностью - нужно лишь рвать манишку и кричать, что я – русский, за русский мир. Не надо писать, не надо творить. Почему быдло? Потому что там нет ничего, ни культуры, ни интеллекта, ни совести. Русское быдло – это не русский народ. Вот и разбирайся, где одно слово "русский" имеет множество значений. Тебе это надо? Печальная трансформация маркиза, хотя он всего лишь винтик в куче этого дерьма.
- А ты кем себя считаешь? Русской писательницей?
- Никем. Умным понятно – дуракам бесполезно.
- То есть, ты отказываешься быть русской писательницей?
- В принципе, да. Это как по Булыжнику - спрятать на время красный галстук в сарае, чтобы тебя не спутали с фашистами, дебилами и прочим скотом, которые нынче ходят в красных галстуках.
- А виконт, даже в Париже не отказывается.
- Для эмигрантов любая фишка с родины, как стеклянные бусы для туземцев. Маркиз, к сожалению, чурка питерская. Из отрицательной селекции. Поэтому напялил на себя русскую манишку. Типа, "не бейте, я свой". Да, кому он, картавый, нужен.
- Почему тема национальности так заводит людей?
- Потому что человечество миллионы лет ведет войны, где основным лейтмотивом звучит национальность, стадо, племя, род, кровинушка. Если мы говорим о погоде, то это абстрактный разговор, а когда говорим о национальностях – это автоматический переход на личности, со всеми вытекающими - по умолчанию, кто-то кого-то всё равно оскорбил, или недостаточно похвалил.

- Говорят, что некоторым военным преступникам достается по возвращению домой? Ты рада?
- Пофигу. Насилие – норма жизни. Насилие над слабыми – сам бог велел. Это не военных преступников обижают – это одни уроды нападают на других, слабых уродов. Хулиганам все равно на кого нападать – главное, чтобы жертва не могла себя защитить.
- Но если будет свободное оружие, люди же перестреляют друг друга?
- Перестреляют сброд и мусор. Нужны лишь законы к оружию, чтобы в списке были любые должности, любые чиновники. Короче, кто угрожает нашей жизни и мешает жить. Поверь, Галка, случайных, несчастных случаев не бывает. В Природе ничего не бывает случайного.
- Даже миллион погибших на войне?
- Тем более. Лучшие из лучших, самое отборное…. Остальные сразу переобуются и станут примерными чиновниками, семьянинами, вежливыми, интернационалистами, радушными и гостеприимными. Это лучше, или слушать еще лет двести басни, что народ опять до чего-то не дорос?
- У нас-то спокойно.
- А руки у тебя почему трясутся?
- Не могу я так. Не хочу.
- Ты о чем?
- Придется не меньше десяти моих подружек, божьих одуванчиков, как это, "завалить".