Родительские собрания

                Родительские собрания в школе я любил. Видимо потому, что меня там всегда хвалили. Папа и  мама,  после громких хвалебных дифирамбов, раздавшихся в мой адрес, шли , слегка приобняв меня.

                Они бодро спешили мимо здания школы в сторону далекого дома, притаившегося где-то во тьме.  В то время обычно уже  смеркалось. Родители были счастливы, громко смеялись и  шутили.  Ведь хорошее настроение ни за какие деньги не купишь. Вот я их и не подвел.  По результатам первого и второго классов в Сокирянской школе номер два, помимо аттестата с одними пятерками, мне подарили еще очень и очень интересные книжки.

                Особенно запомнилась одна с названием « Человек - Великан». На обложке с внутренней стороны красовалась надпись, выполненная красивым каллиграфическим почерком. Таким великолепным письмом отличалась    только наша красавица-пионервожатая Ольга. Когда  меня принимали в октябрята, она наклонилась , чтобы прикрепить блестящий значок с Володей Ульяновым , а ее красивая упругая грудь, которой было явно тесновато в расстегнутой  белой рубашке, заманчиво заколыхалась прямо перед моими глазами.

                По результатам многотрудного года   меня наградили книгой за отличную учебу и примерное поведение. Обложку с надписью от Ольги я много раз перечитывал в сторонке и все вспоминал, и вспоминал  ее.

                Сам текст той книги  вслух , громко и с выражением я читал уже для Бетти - очень и очень полной хозяйке одной комнаты, которую мы начали снимать в Тирасполе , начиная с августа 1964 года. Бетя  со своим мужем, служившим кузнецом в ста метрах от нашего дома, ютилась всего в паре небольших комнатушек вместе с двумя дочками , Женей и Зиной.
 
                Дверь в нашу комнату была перегорожена большим платяным шкафом. Туда же вел отдельный вход со двора, по которому разгуливали скучные куры и агрессивные петухи, все норовившие  больно-пребольно клюнуть. Для борьбы с такими нападениями мы специально прихватывали с собою старый веник, которым успешно отбивались от надоедливых птеродактилей.

                В одночасье, в связи с нашим переездом,  пропали и все мои прежние сокирянские друзья. Где Вы : Алик Березин, Ромка Бортман, Райка Файнблат, Боря Зайцев, Вова Ткачук?

                Сейчас вместо них вокруг меня почему-то драчливые и агрессивные  ребята из соседних дворов одноэтажной застройки по улице Котовского.  Их отец и старшие братья сидят в тюрьме, а они умеют страшно ругаться, обзывать и больно поколачивать. Плохо, когда нет ни знакомых ни друзей.

                И так мне стало тоскливо, что пришлось даже всплакнуть в свою большую подушку, которую снарядили в дальний путь Рива, моя любимая бабушка, и тетя Роза , ее дорогая сестра. Они видимо  и заразили мою подушку своими слезами. Каждый день недели , остававшейся до нашего отъезда из Сокирян, они все плакали и плакали, приговаривая и переспрашивая,- Куда же  мы без тебя, дорогой Милику? Как жить будем? Вот поэтому сейчас уже я поливаю эту подушку  своими горючими слезами.

                Школа номер 3 в Тирасполе считалась образцово-показательной. Рядом высились многоэтажки, где жили секретари горкома партии и начальники горисполкома. Недалеко светился огромными витринами кинотеатр « Спутник», а совсем неподалеку располагался городской театр. На его фронтоне красовался Данко с горящим сердцем, протянутым вперед. Рядом находился и Дом Советов, шпилем, колоннадами и архитектурным обликом вызывавшим громкое восхищение даже у Муни и Чарны - родственников, гостивших у нас и приехавших из самой Одессы.

                Надежда Семеновна - классная руководительница нашего 3-А, вместо того, чтобы называть меня Миля, сказала, что ей больше нравится имя Эдуард. Пришлось по ее прихоти целый год терпеть чужое имя. Произносила она его медленно и с наслаждением. Видимо был в ее жизни какой-то Эдуард, Эдуардик или Эдуардище, которого забыть она никак не смогла. Получал я свои неизменные пятерки, хотя приспособиться к новой учительнице, друзьям  и школе было не так-то просто.

                После первой четверти состоялось  наше первое родительское собрание в Тирасполе. Мама и папа снова очень радовались и хвалили меня . Но вместе на собрание родители сходили тогда, как оказалось, в последний раз. Потом, как правило, выслушивать похвалы отличнику появлялась только мама.

                А в апреле 1965 меня приняли в пионеры. Как приятно было ходить тогда с новеньким шелковым галстуком, понимая, что все-все видят, понимают и принимают твое девятилетие и настоящую взрослость. Ведь не пройдёт и семи лет, как меня начнут пускать в кинотеатры на настоящие взрослые фильмы.

                Последнее родительское собрание состоялось в 10-А. Шёл 1972 год. Собрания я не запомнил. Мы его пропустили.Мама хворала. Папа, бабушка Рива и Роза, сбиваясь с ног от усталости, старались за ней ухаживать. А я безнадежно любил Ирочку Воронину и сдавал бесконечные выпускные экзамены. Затем поступил в институт. На родительское собрание к дочери Викуле попал только в 1987.
                Нас там по результатам года не хвалили…