1259. Хуторская чертовщина. Омлет из дюжины яиц

         По возвращения Назара, принёсшего из хаты вещи Злотазана, было совершено быстрое переодевание, чему всегда удивлялся Савич, хотя самого того момента смены одежд ему не приходилось зреть по причине просьбы Павла Андреича, удалиться на пару минут.
           На хранение были оставлены и оставшиеся от поездки во Владикавказ золотые монеты сковырнутые обратно из усохшего мякиша.
       Для себя Злотазан оставил две более уцелевшие коробки с папиросами, коробок спичек и немного бумажных купюр, так сказать для случайных карманных трат.
       Попросив Назара по аккуратнее отнестись к новым вещам и упросить хозяйку заштопать прожжённую дыру в кармане пальто и по возможности придать соответствующего вида слегка подпаленному пиджаку, подумывал плотно подзакусить и удалиться в предрассветный час, намереваясь сделать обход своим владениям.
           Савич унёс хату вещи вместе с портфелем, а переодетый гость в носимые им вещи уцепил пару яиц из корзинки, пробиванием с двух концов с удовольствием выпил.
        Затем приподняв сковороду, заглянул в чугунок, определив на цвет и запах, что это вчерашний борщ, сунул в него свою руку с растопыренными пальцами в надежде выловить кусок мясо, но к своему разочарованию мяса там не обнаружил, да его там и не было, а всё потому, что овощная поджарка готовилась на сале.
       Облизав свои пальцы и вытерев их о заднюю часть своих штанов, присел на табурет и стал дожидаться Савича.
        Вернувшийся Назар, а это случилось где — то минут через десять после его ухода, спросил у Пал Андреича чего бы он пожелал себе на ранний, ну очень ранний завтрак.
          Был предложен борщ с салом, свежие соления, отварная картошка и пирожки двух различных начинок, сметана, вечернее молоко, хлеб испечённый из нового урожая.
         После не долгих раздумий Злотазан заявляет.
- А поджарь-ка Назарушка мне дюжину яичек на сале с прослойкой, да вначале пусть сальцо пустит жир и станет прозрачным, а яички вбей в чашку, добавь сливок, взболтай и всё это вылей в сковороду.
           Блюдо не столь хитрое, к тому же брошенный кизяк в печку давал огненный жар, в тот момент, когда хозяин возился у печки готовя завтрак, привередливый гость налил себе в стакан сиводрала, выпил и занюхав своим кулаков, ещё пахнущий борщом, с неким восхищением произнёс.
-Это возможно последний завтрак Назарушка, который тебе приходиться самому готовить.
-Уже не за горами то время, когда этим будут заниматься кухарки, нанятые мной на мою обширную кухню.
-А скажи мне Назар, есть в этом хуторе достойные стряпухи?
- Хотя проще таких нанять со стороны, меньше воровать будут, да и не с руки им будет переть продукты хрен знает куда.
-Любое их беспричинное отсутствие будет строго наказано.
-А без этого ни как не обойтись, народишко настолько распустился, что не брезгует ничем, без всякого понятия, где своё, а где чужое.
-За всем Назарушка нужен строгий пригляд, чуть зазевался и глядишь уже умыкнули.
-Оно ведь как получается, один взял колосок, другой взял, а там и третий подрядился, в итоге выходит солидный убыток, а вот если с таких несунов за это по копейке штрафовать, то набежит приличная сумма.
-Как ты на это смотришь Назар?
-Как я на это смотрю?
                подавая приготовленную яичницу в сковороде, используя для этой цели чапельник с длинной ручкой, для выемки хлеба из русской печки, осторожно ставя на приготовленную подставку, всё своё внимание уделяя на сохранение горизонтального положения, говоря,
-очень даже бдительно и за подобную провинность, непременно отстегаю нагайкой.
             А когда удачно  была выставлена сковорода с шипящей яичницей на стол, добавил,
-не позволю Пал Андреич заниматься воровством и растаскивать вашу собственность, в чём бы она не заключалась,
         а затем поставив чапельник на место, выставил на стол хлеб и с чувством смущения произнёс.
- Где — то должны быть вилки и куда их могла запихнуть Лидка?
-Ложки вот они, а где же хотя бы одна завалявшаяся вилка?
-Я Пал Андреич привычный есть всё ложкой, как — то удобнее ей черпать, не признаю с самого детства пользоваться этим приспособлением, как вилка.
-Мне сподручнее вилами орудовать, чем держать пальцами вилку.
- Давай Назарушка ложку, мне без особой разницы, я могу и руками себе помочь, не будь так горяча яичница.
-Хлебушком снизу подцепил и кушай на здоровье.
-Ты как насчёт того чтобы испить сиводрала?
-Не, Пал Андреич, мне и того хватит, что в снадобье было.
-Что ни день, то коротает, а работ меньше не становиться.
-Да и не привычный я работать под хмельком, в обед принять, это как и положено для аппетита, а так нет.
-Настаивать не стану, хозяин знает, о чём  говорит, а я ещё дерну сиводрала, да подзакушу яишенкой.
 
                Злотазан с позволения Савича налил в свой стакан сиводрала, опрокинул в себя, крякнул от удовольствия, а затем ухватив ломоть хлеба и ложку, набросился на угощение, удивляя Назара скоростью поглощения пищи.
             Савич едва успевал следить глазами за метанием ложки изо рта к сковороде и обратно, при этом Пал Андреич успевал откусывать большими кусками хлеб и настолько быстро работать челюстями, отчего кухня наполнилась звучным чавканьем.
           Пошкрябав ложкой по сковороде и выловив остатки яичницы, съев всё без остатка и затем облизав орудие своего труда с двух сторон, взглянул на впавшего смущение Назара, спросив у него.
-Назарушка, а подай мне молока.
            Видя замешательство хозяина, куда и сколько отлить ему молока, без всякого стеснения подсказал Савичу.
- А подай мне крынку, попью из неё сколько в меня влезет.
             А влезло в Пал Андреича добрая половина, чему вновь удивился хозяин, принимая обратно ополовиненную посудину, а Злотазан утерев свою бородку от пролитого молока одобрительно произнёс.
-Ну вот и порядок, сытно подкушал, теперь папироску выкурю и отправлюсь в дорогу.
            Савич проявляя заботу о Пал Андреиче намекнул ему.
-В одном пиджачке не холодно ли будет?
-Ныне рассветы дюжа холодны, как бы простуду не подхватить.
-На этот счёт Назарушка можешь не беспокоиться, я к холодам привычный, к тому же куда я собираюсь первым делом заглянуть и проведать своего товарища, осталось моё пальтецо.
-По такому случаю я запасливый, имею кое — какое барахлишко в разных местах.
-А нет, так не долго прикупить.
-Имею на это средства, могу себе позволить произвести не большие траты.
           Скурив без остатка папиросу и по привычке затушив о подошву, в данном случае ботинка, швырнул окурок в сторону печки, хлопнул ладонями себя по коленям говоря.
-Ну Назарушка пора мне идти.
-Не буду тебя задерживать.
           А уже поднявшись в полный рост, добавил.
-Только не забудь, как только весточка прибудет от барыни, воткни метлу, дай мне знать.
        Проходя к дверям на выход, решил проявить заботу о хозяине, напомнив ему.
- Если что вдруг со здоровьем не так, то воспользуйся моим рецептом, папиросы и спички оставляю тебе.
-Провожать меня не надо, воспользуюсь хозяйственным двором и выйду через зады на выгон.
-Не думаю, что ты завёл ещё одного злого пса охранять скирды, что может оказаться для меня большой неожиданностью.
-Подумывать я Пал Андреич подумывал, да как — то подходящей собаки нет на примете, а хорошего щенка теперь негде взять.
-Так что можешь не опасаться, проходя мимо скирд.
-Ну тогда счастливо оставаться, а я потопаю.

             Как бы там ни было, а Савич не внял совету своего гостя и решил его проводить, как и положено хорошему хозяину, положение обязывало проявлять уважение к своему работодателю, надеясь в скором времени быть назначенным управляющим поместья.
        Давняя мечта не только приблизилась на столько, что остаётся только руки протянуть и ухватить её, но и взлететь на невероятную высоту, усевшись сразу на две должности.
          От одного только осознания, что он в ближайшем времени возвыситься над всем хуторским крестьянством, но и подомнёт под себя Викешку Охрименко и его нового прихвостня Павла Григоренко, дух захватывает и где — то даже зашевелилось нетерпение, по скорее бы это случилось.
          Проводив Пал Андреича до самых задов и распрощавшись с ним на межевой канаве, продолжал смотреть ему вслед до той поры, пока тот окончательно не растворился в предутренних сумерках.
           А Злотазан шагая наискосок через выгон сутулясь и съёжившись от ночной прохлады сожалел о своей беспечности, ведь мог же взять у Назара на время какой — будь заношенный бешмет, а не зябнуть, ради своей глупой прихоти.
         В такие понурые моменты голова начинает думать в правильном направление, а это направление было направлено в сторону усадебных развалин, где в подвальном помещении сохранилось достаточное тепло и можно отогреться, перестав стучать своими зубами.
       Решение принято моментально и Злотазан ускорил свой шаг, а выйдя к дороге и пройдя немного в сторону восхода утренней зари, свернул в сторону каменных столбов, вошёл в заброшенный двор, поднялся по ступенькам крыльца и через былой парадный вход забрался поверх завалов.
         Убедившись в отсутствии здесь случайных расхитителей, что было бы в эту пору довольно подозрительно, пробрался к своему тайному лазу и найдя его в полной неприкосновенности, вскрыл его и забрался в подземелье, где царила полнейшая темнота.
          Отвык он за лето от этого спасительного убежища, не произвольно натыкаясь на торчащие обрушения.
        Как он и предполагал, здесь было более теплей чем там наверху, а примерно помня, где было его прежнее лежбище, прошёлся туда на ощупь, хотя мог для этой цели воспользоваться спичками, но почему — то этого делать не стал.
              И только по прибытию на место и похвалив себя, что всегда сюда может пробраться, даже завяжи ему глаза, достал коробок, зажёг спичку, осветил кромешную тьму и огляделся вокруг.
          Нищенская простота этого убежища слегка растрогала бывалого скитальца, навеяв ему об ушедшем беззаботном времени, когда он мог себе позволить валяться здесь сколько угодно, особо не утруждая себя заниматься чем — то полезным и необходимым, надеясь на тот самый авось, для которого без особой разницы, куда выведет кривая.
         Принесённые им свечи из Песиного лабаза были сгрызены мышами и чего им не доставало, когда вокруг столько разных вкусностей, найдя жестянку используемую им как светильник, подпалил фитилёк, дал ему разгореться и при этом тусклом свете более детально обследовал место своего вынужденного обитания.
        Найдено было пальтишко скомканное и видимо в последнее время выполнявшее ему роль подушки, чему он был заметно рад, приподнял струхнул от пыли, развернул и почувствовал как оно до противности пропиталось подвальной сыростью.
      Вот когда пожалеешь о своей недальновидности, а всё это от того, что к этому времени по его предположениям он уже должен был приобрести поместье, проживая в более комфортных условиях, снимая себе угол  в одной из ближайших станиц и наведываясь сюда узнать, как идёт строительство новой усадьбы.
         Но сложившиеся обстоятельства, как оказалось в действительности внесли свои изменения, доведя это поместье до полной разрухи.
         Рассматривая со всех сторон своё брошенное по глупости пальто, даренное ему Шобой от всех щедрот, сожалел, что не додумался его подвесить, позволяя сквознякам обдувать его, избавляя от не приятного запаха гнили.
          Особо не печалясь, что достаётся даром, особо не цениться, да и чего его ценить, когда вещь по своей сути ворованная, вывернув пальто наизнанку, подвесил под потолок, имея надежды, проветрить его и избавить от гнилостного запаха.
        Для удовлетворения возникшего интереса пробрался в уцелевшую часть подвала, походил там, посмотрел, отчего был слегка удивлён и обескуражен, что за время его длительного отсутствия сюда ни проник ни единый искатель приключений, что было довольно странно.
      А если допустить, что сюда смог  проникнуть кто — то, ну скажем из тех же хуторских мальчишек, было бы это удивлением или по большей части недовольством, скорее второе, чем первое.
         
           В момент этих рассуждений в голове послышался голос, тот самый, который всегда высказывает поучительное мнение.
-Ты здесь можешь весь день расхаживать и никому до этого нет дела  и не будет.
-Надо же совсем о другом позаботиться, чем без толку шлыдать по подвалу, выискивать чего здесь потерял или хотел увидеть?
- Кто даст гарантию, что тот же Песя сейчас не ковыряется, раскапывая твои тайники, а ты вот он, ходишь не зная чем себя занять от безделья.
               Где — то этот голос был прав и с ним не поспоришь, оно же так и случается, только стоит отлучиться, как напасти сыпятся, что те кошки из мешка.
            Действительно, а где может в это время быть Песя?
   Добраться до Моздока может и добрался, а там плюнул на свою затею ехать в Кизляр да и вернулся обратно.
          Смекнул, что его приятель отсутствует и айда рыскать по его территории выискивая спрятанные клады.
  Такие подлые делишки надо пресекать прямо на корню, иначе повадится как козёл ходить в огород и тогда от него отбою не будет.
          Оно так и следовало бы сделать, да разве в лёгком пиджачке много находишь, продрогнешь как цуцик, шастая под горою, а назад по видному сложно будет возвращаться.
          И вновь в голове у самой макушки послышался голос.
-Так пальтишко накинь, оно на тебе быстрее выветриться.
- Только и знаешь, как придумывать отговорки, лишь бы ничего не делать толкового.
             А вот это уже было лишнее, зацепив обидою, к тому же вспыхнувшая злость жаждала решительных мер, Злотазан приподнимает картуз и крепко ударяет себя кулаком по темечку, возникший конфликт улажен, надевается головной убор и он отправляется к месту своей лёжки.
         Надев пальто, но не застигая на пуговицы, затушил светильник, пробрался к выходу и выбравшись на верх развалин, а взглянув в сторону балки, удивился густому утреннему туману, поглотившего хутор и наползающего всё выше на склон водораздела. 
          Странно было наблюдать это природное явление, дошедшее до края обочины дороги и остановившись, не решаясь далее продвигаться в верх.
            А далее случилось ещё более интересная картина, когда была замечена словно плывущая в молоке голова крестьянина в конце крайнего подворья, движущаяся по ровной глади тумана, в последствие медленно проявляясь с появившейся лошадью и телегой, движущимся в сторону перекрёстка.
          Поглазев на это необычное явление и получив подобие удовольствия, представив себе, что балку заполнила молочная река, но вспомнив, что там внизу у него спрятаны его клады, быстро ретировался в своих мыслях, посчитав, уж пусть лучше туман остаётся туманом, а сам выбравшись во внутреннюю часть двора, с хозяйским подходом осмотрел развалины.
        Прикинув на глазок масштаб предстоящих работ, что довольно затратно как финансовом плане, так и физических возможностях, решил временно не трогать развалины, а новую усадьбу отгрохать по соседству, благо здесь полно свободного места с какой стороны не возьмись.
       За время потраченное им на осмотр и выбора нового места под предстоящие строительства, телега поднялась по склону и скрылась за гребнем водораздела.
         
           Ещё не состоявшийся, а скорее всего не вылупившийся, а только проклюнувшийся помещик, вышел на восточную окраину былой усадьбы, оценивающе взглянул на пустырь, но посчитав это место не очень удачным для предстоящего строительства, потопал косиной в сторону перекрёстка, чтоб успеть к сходу тумана оказаться у родового склепа и взглянуть на целостность своего клада, приобретённого, а точнее сказать, украденного им на старом кладбище в Тебризе.
           Туман способствовал не заметному передвижению по выгону и пройдя южной стороной от сгоревшей кузницы и взглянув на остаток торчащей трубы, как на ориентир, устремился в сторону оврага.
        А перейдя по другую сторону дороги и воспользовавшись зарастающей тропинкой спустился в плотном тумане к склепу, а точнее уже к земляной насыпи вместо входа, а зайдя с обратной стороны и взглянув на нетронутое место спрятанного клада спустился вниз.
          Далее придерживаясь основания и края подошвы горы потопал в сторону речки, проходя краем господского, да какой там к чёрту господского, своего в скором времени огорода, услышал приглушённые голоса, нет не в своей голове, а на поле, удивляясь, чего могли там делать люди в такую рань.
      Проявив любопытство и осторожно ступая, перебравшись через глубокую заросшую бурьяном канаву, нацеплял на своё пальто прилипчивых семян репейника, а оказавшись по другую сторону на поле огорода, устремился по направлению слышимых голосов.
    Подталкиваемый любопытством и  повадками хитрого лиса подбирающегося к курятнику, вскоре различает расплывчатые суетившиеся силуэты, а чтоб понять, чего там копошатся эти ранние пташки, встал на четвереньки подкрался на столько близко, чтоб был поражён до изумления, чем они здесь занимались.
            А вот чего там происходило, узнаем из следующей главы.


                13-14 июнь 2024г.