Былой романтик

Раньше я был таким романтиком! Сперва я придумал в своем сердце Город, куда отправлялся и тебя там искал целыми днями. Город был у моря,  я бродил по берегу, всматриваясь с волнением в одинокие силуэты. Я всё искал твой - ты тоже была отчаянным романтиком, больше грустной, но иногда и радующейся танцующим теням от листьев на асфальте, и ты тоже в этом городе искала меня.

Не было ничего более радостного и щемящего сердце, чем отправляться на эти встречи! Постепенно из одной Выдумки город стал становиться настоящим, настоящие волны били о желтый песок, настоящие мы - искали друг друга… Как это было замечательно! Каким романтиком был я в то время!

Когда я не находил тебя в Городе - я придумал себе новую страничку для встреч, и так ее и назвал - Давай мы встретимся. С ней я назначал тебе свидания уже в конкретных местах и в конкретное время. То в музее древнего искусства , то в зоопарке  у клетки с тигром, я приходил на наши встречи. Правда, ты всегда опаздывала ровно на минуту и приходила уже после моего ухода.  Чуть ли не каждый день я писал стихи, играл на пианино, я был романтиком, когда тебя не было,  бродил вместе с ветром по парку, забираясь в глубину каштанов, сходя с ума от красочных откровений осени, от ее дождей, сулящих зонтики и в лужах взрывы бульбашек. И этот тихий трепет тревожимых дождем кленовых листьев… Я разговаривал с тобой из каждой строчки,  а писал я почти постоянно,  ничто меня не могло остановить.

Так шли годы и из романтика я  постепенно прекратился в романтического циника. Это было первым симптомом грядущей метаморфозы. Циником было быть тоже неплохо, кажется я мастерски овладел приемом разящей наповал иронии, хотя и вовсе не пытался ничем овладевать- все происходило будто само собой. Всё больше я стал подшучивать над собой,  ну и тебя конечно  не забывал.

А потом я почти два года прожил на настоящем корабле, играл там на гитаре. Вот уже где было развернуться моей писательской жилке! Я всё описывал, и всё более смелой и вместе с тем меланхоличной становилась моя проза. Сколько лиц прошли передо мной! Помню вечеринки, на которых я пил и никак не мог опьянеть в достаточной мере, чтоб развеять свое одиночество. Да и как я мог это сделать? Проза вошла в меня так крепко, что всё естественное и живое - было для меня недоступным,   непонятным,  не моим - хотя я и страстно этого хотел - хоть на вечер сделаться таким,  как все - растворить свое я в беснующейся пьяной толпе из полуголых тел. И не мог,  никак не мог! Зато когда возвращался в каюту - у меня выходили прекрасные строки,  и что могло вообще быть лучше их!

А затем началось время распада. Умер отец. Пришел антихрист. А может я начал наконец стареть. В две вечерние прогулки записался незаконченный роман «Йозеф и Клаус» - вершина моего скорбного отчаяния. От былого романтика остался только ром, хотя я его и заменил кофе. И всё это тоже - случилось будто само собой, случилось со мною, как сон,  которым ты не можешь управлять и от которого ты никак не можешь проснуться. Этот сон длится уже четыре года, и конца его похоже не видать. А ведь когда-то ты жила в моем сердце,  я правда хотел тебя найти. Мои строчки были так  бесхитростны, юны и наивны! Похоже, всё романтичное осталось в прошлом. А в настоящем у меня есть только этот нескончаемый сон в котором я всё пишу о том, как когда-то давным-давно пытался быть счастливым, о том, как порой вспыхивает на мгновение надежда проснуться - и тут же гаснет, оброненная в воду спичка.