Глава 6. 2

Никогда ещё хладные стены не согревали так нежно и ласково, никогда прежде особая светлая мгла не приносила столько радости и счастья - безмерного, безудержного счастья возвращения домой. Чувство это многократно превосходит по силе радость пришедшего домой поле трудного учебного дня школьника, вымотанного и обессиленного. Блестящие льдом толстые стены будто бы весело улыбались, сверкая разноцветными искорками, приветствуя вернувшуюся хозяйку.
- Мам, - подхватывая бессильную Морену, позвала Алёнка, - что делать?
- Отведи меня в покои и возвращайся со своим смертным в Явь, - тяжело дыша, ответила богиня смерти.
- Я тебя не оставлю, - нахмурившись, запротестовала девушка, - Лёша, помоги.
- Я уже сколько раз говорила, что не желаю принимать от него помощь, - холодно заметила Морена.
- Я тоже не хотела принимать помощь от твоих жрецов, - парировала дочь, - но принимала. Лёша, помогай.
- Вот упёртая девчонка, - опираясь на крепкую руку Алексея, усмехнулась сквозь боль повелительница душ, - вся в меня.
- Хоть в чём-то похожи, - улыбнулась в ответ Алёнка.
- Почему в чём-то? - вопросительно поднимая чёрную бровь, спросила Морена. - Мы во многом похожи.
- Ладно, мам, не напрягайся, потом расскажешь, - слегка сражённая подобными заявлениями, сказала девушка, с грустью преданного щенка глядя на страдания матери, которые скорее чувствовала, нежели видела, ибо гордая богиня тщательно скрывала нарастающую с каждым новым движением, пронзающую всё тело дикую боль полученных ран.
Проходя один блестящий коридор за другим, Алёнка безошибочно двигалась в сторону величественных покоев матери, несмотря на разделяющее её от последнего появления среди потаённых ходов время. Казалось, в каждом уголке блуждали тени прошлого, видения прошедшего среди льда детства; где-то в глубине души что-то тоскливо сжалось, отражаясь твёрдым комом в горле, мешающим дышать, вызывающим боль и пульсацию в синих венах длинной шеи.
- И всё же вам пора, - приземляясь на мягкую кровать, сообщила Морена, - спутник твой простой смертный - нечего ему в Нави засиживаться.
- Хорошо, - покорно согласилась Алёнка, - отправь его в Явь, а я с тобой останусь.
- И не побежишь за ним? - сощурившись, спросила богиня смерти, удивлённая решением дочери.
- Потом вернусь к нему, - решительно ответила девушка, впервые за долгие годы ощутив необъяснимую близость с матерью; возможно, стычка с нечестью объединила их, сбросив покровы высокомерия, показав насколько бренны ссоры и возвышенные посты, когда во всех мирах нет ничего ценнее связи с близкими, их любви и доверия.
- И что ты скажешь? - обращаясь к молчаливо покорному Алексею, спросила Морена.
- Поправляйся, - улыбаясь, ответил мужчина и продолжил, обращаясь к Алёнке, - я тебя буду ждать.
- Ну, и жди, - отбросив властный вид хранительницы равновесия между мирами, потирая руки, улыбнулась богиня зимы, - до свидания.
И вмиг весёлые льдинки обступили Алексея, слегка обиженного столь саркастичным прощанием, со всех сторон, перенося в мир Яви.
- И почему ты так плохо к нему относишься? - усаживаясь рядом с матерью, спросила Алёнка.
- Я? Ничего не знаю, мне кажется, мы вполне недурно общаемся, - поправляя подушки и опускаясь в мягкость будто невесомых перин, ответила Морена, - но я не об этом хотела тебе сказать, - богиня помедлила, подбирая слова, - помнишь, ты сказала, что ты моя ошибка?
- Мам, не принимай к сердцу, - опуская глаза, попросила девушка, - просто я...
- Нет, погоди, - обрывая дочь, Морена продолжила, - я хочу прояснить этот момент, не нужно больше недомолвок, я расскажу всё. Как ты знаешь, во мне таится тьма Посланника Хаоса - Скипер-Змея, что украл меня и моих сестёр, я дольше всех была в заточении, и тьма проникла в меня, оставив свой след. С одной стороны лишь благодаря ей я стала одной из немногих, кому под силу перемещаться во всех трёх мирах, лишь я дарую и забираю жизнь, правда, не многое зависит от меня, я тоже подчиняюсь судьбе - велениям ушедшего на покой Вседержителя Рода; эта тьма наделила меня новой, неизведанной силой, но и лишила обыденной жизни прочих богов, наложив бремя хранителя равновесия между мирами.
Алёнка с изумлением смотрела на мать, что в миг перестала быть для неё главным страхом и демоном в жизни - теперь рядом с ней лежала на подушках её милая родная мама, окутывавшая её когда-то лаской и заботой, какой осталась она в детских воспоминаниях, отчего на глаза предательски наворачивались слезы радости от новообретённого счастья.
- Тьма моя не оставила мне места среди богов Яви и Прави, свет дня душил мою силу, боги боялись её, и я нашла другой дом, оставив мать и отца. Навь - место отражённого света, мир, где всё подчас кажется иным, изменяет форму и суть свою; здесь оставшийся во мне свет не исчезал совсем, а обретённая тьма освобождалась, даруя свободу и мне. В Нави я вышла за Чернобога; мне казалось, мы во многом похожи - сильнейшие боги тьмы, правитель Нави, вселяющие долю страха в души живых и трепетного уважения мёртвых. Однако в отличие от мужа, я могла покидать Навь, пленником и хозяином которой он был. Чернобога это злило, и внезапно он перестал выпускать меня: всё будто бы оставалось прежним, но каждый раз, когда я хотела уйти, он скрывал Навь от других миров, и я вырывалась лишь в положенный срок, когда ночи становились длиннее и Явь нуждалась в перерождении. Правда, однажды Чернобог забыл про меня, момент предоставился совершенно внезапно, а я, ни капли не раздумывая, убежала в пленительную Явь, где слилась со смертными, не выделяясь из общих масс. Не пристало, конечно, дочери великого Сварога поддаваться соблазнам, но я поддалась и кинулась в объятия свободы, бросив свои обязанности проводника душ. Блуждая по миру Яви, я наслаждалась каждым мигом, стараясь запомнить любой звук, цвет и запах, ибо знала, что рано или поздно придётся вернуться в моё царство тьмы и мрака. В Яви я встретила твоего отца - это был первый и последний раз, когда я испытала то лёгкое и трепетное чувство, что люди называют влюблённостью. Счастью моему пришёл конец, меня не было, когда это случилось - Сварог призвал меня к себе, но, вернув время вспять, я увидела всё: жрецы Чернобога, посланные им, нашли наше убежище и убили твоего отца, утопив в болоте; они измывались над ним, убивая, очернив его душу беспомощной яростью, - Морена скорбно замолчала, - Хозяин Болота, что убил ту девочку - твой отец, вернее то, что от него осталось. Я не могла ему помочь, ибо душа его не погибла, не перешла в чащи Нави, так он и остался злым духом болота. Надо мной же вершили суд богов, ведь  я оставила миры, перестала даровать и отнимать жизни, что едва не разрушило равновесие, с тех пор мне приписывают своенравность, гордыню, а Чернобога считают единственным героем, что может успокоить свою своевольную жену, - Морена сморщила лоб и замолчала - на лице читалась ещё не до конца стёртая временем обида на очернивших её имя богов.
- Мне пришлось вернуться к обязанностям примерной богини смерти, вновь оказаться в Нави, на границе миров, правда, после суда Чернобог уже не неволил меня, мы разошлись по разные стороны Навьего леса, и я построила себе этот замок, нашла новую Ягу, приручила волка из чащи, словом, тогда я и стала "Справедливой Мореной" и "Великой Повелительницей Душ", а потом появилась ты. Не ошибка, а, напротив, подарок, что был живым напоминаем о прошедшем счастье, ты сама и была для меня огромным счастьем - лучиком света и огня, освещающем мою хладную обитель.
Алёнка больше и не пыталась скрыть слёз, растрогано шмыргая носом, и с удивлением и радостью смотрела на мать, понимая, как важна ей, чувствуя нечто похожее на дикий восторг вперемешку с долей горечи пережитых обид и разлук.
- К сожалению, у меня не хватило сил оставить тебя здесь, все мои попытки сокрыть замок от Чернобога оказались тщетны, ведь именно он правит Навью, его она слушает и подчиняется только ему. Мой уход задел его самолюбие, я предполагала, что он станет мстить, но не думала, что будет так. Однажды я вернулась раньше с обхода границ Нави - и это стало переломным моментом в ходе нашей с тобой истории; когда я пришла, Чернобог уже тянул свои поганые руки к спящей тебе, желая отнять кипящую в твоих жилах силу и жизнь. Первый раз тогда тьма  Скипер-Змея вырвалась из меня, обрушаясь на Чернобога; сойдясь в битве со мной, он разрушил не только половину замка, но и моё представление о счастье - отныне оно заключалось не в том, чтобы видеть тебя, растить и окружать заботой, а в том, чтобы уберечь от мести Правителя Нави. Чернобог сбежал, не сумев противостоять неподвластной даже ему тьме, я же решила отправить тебя к своим верным жрецам, ибо не мог Чернобог покинуть Навь, что для него и дом, и тюрьма. Я следила за тобой, ожидая, когда ты обретёшь силу, чтобы забрать к себе, но сил тебе по-прежнему не хватает, и Повелитель тьмы всё ещё без труда может забрать твою душу - вот чего я боюсь больше всего, вот почему не разрешаю долго быть в Нави, где Чернобог может добраться до тебя.
- Подожди, то есть Сварог убил моего отца сегодня? - гладя мокрыми от слёз глазами на мать, спросила Алёнка.
- Нет, твоего отца убили жрецы Чернобога ещё до твоего рождения, - мотая головой, ответила богиня смерти, - это был озверевший дух, а твой отец был добрый, весёлый, я часто вижу его черты в тебе, правда, он не завирался так, как ты.
- Опять ты за своё, мам, - вытирая слёзы, узнавая вновь привычный, но менее осуждающий образ матери, усмехнулась девушка, - мне нужно время, чтобы подумать, а потом я всё и всем объясню.
- Хорошо, - улыбаясь, с нежностью глядя на дочь, сказала Морена, - мне даже легче стало, будто латные доспехи скинула, да и раны не болят уже.
- А это всё благодаря мне, - шаловливо улыбнувшись, сообщила Алёнка, обнимая мать.
- Конечно, - поглаживая дочь по волнистым волосам, согласилась богиня.
- Я тебя люблю, - уткнувшись носом в холодное плечо, прошептала Алёнка.
- И я тебя, - едва справляясь с поступающим к горлу комом надавивших воспоминаний, ответила Морена, - моё глупое счастье.
- Я помню, как ты меня так называла, - окунаясь в омут памяти, сказала девушка, - когда я была маленькой.
- Я тоже помню, - улыбнулась в ответ богиня смерти.
- Мам, а как ты жила всё то время с Чернобогом, если не любила его?
- Вообще-то, - богиня задумчиво помедлила, - любила.
- И почему сбежала? - удивилась Алёнка. - И как же первая и последняя настоящая любовь в виде моего отца?
- Влюблённость, - поправила Морена, - чувство, присущее обычно лишь людям или полубогам, а сбежала, потому что свобода для меня дороже. Ты бы осталась со своим Алексеем, если бы он следил за каждым твоим шагом и указывал, что делать?
- Нет, наверное, - с сомнением ответила Алёнка.
- И я о том, - кивнула Морена, - нет ничего страшнее жизни в неволе, как нет ничего прекраснее смерти на свободе.
- Сомнительно как-то, - задумавшись, заметила девушка.
- Не престало дочери богини смерти сомневаться в заветах её, все мы живём по ним, и тебе следует делать то же.
- Я постараюсь, - с готовностью пообещала Алёнка.
- Но тебе пора - в царстве Чернобога ты в опасности, а сейчас и я не противник для Повелителя тьмы. Отправляйся к Алексею, а мне лишь нужно время, чтобы восстановить силы, и ты ничем не поможешь.
- Хорошо, - с неохотой отходя от матери, согласилась девушка, - если что - зови.
- Обязательно, - улыбаясь, пообещала Морена, - поторопись.
- Поздно, - холодный, мрачный и жуткий, вонзающийся тысячью осколками под кожу, голос захватил покои, погружая всё вокруг во мглу и страх, и где-то среди этой тьмы мелькнули чёрные глаза.