Смерть вампира Глава 16

Глава шестнадцатая
Реальные отъезд из пункта А. И реальное прибытие в промежуточный пункт назначения, или часть правды о семействе Вайрих

Дома её ждали два сюрприза. Первый холодильник забитый приготовленной едой, которую она нашла, решив выпить молока. На столе лежала записка.
 «Обязательно пообедай, я старался, готовил. Папа».
Второй - в комнате появились ещё два кресла, журнальный столик и подходящий по стилю книжный шкаф. Ванде начинала нравиться новая жизнь, она оценила ненавязчивую заботу и подумала:
«Ага, неизвестная Елена, её работа, я посетила магазин, молоденькая девушка за прилавком, продавшая мне постели и полотенца, вряд ли Елена. Интересно, когда папа приготовил всю эту еду?»

Наскоро перекусив, она спустилась в гараж, вызвала лифт и подняла покупки к себе. Разложив все по местам, с удовольствием отметила, комнаты приобретают жилой вид, при этом не захламляясь.

Затем она включила ноутбук, написала подробное письмо маме, отправила и мысленно произнесла:
«Пусть порадуется, писать я обещала, а звонить не стану ни по вайберу, ни по телефону. Слышать её голос выше моих сил. Сейчас необходимо полежать, вытянуться на кровати и почитать».
Ванда заставила себя не думать о плохом самочувствии и усталости, своеобразная игра со своей природой, так она боролась за то, что называлось: «полноценной жизнью». Девушка умылась, переоделась, застелила новыми пледами кресла в спальне, улеглась на кровать и принялась читать из жизни Обломова, чтение продвигалось сложно, она давно не читала на русском, то и дело отвлекалась. Мысли вращались вокруг странного преподавателя, запрет не думать слетел автоматически без лишних рассуждений.

 «Этот мистер Залиникос похож на падшего ангела, или на раскаявшегося дьявола. Дьявол чуть выше среднего звена, отправлен на землю отбывать срок, за прегрешения в аду. Или какая-то сущность из параллельного мира вселилась в тело простого смертного и преобразила его до неузнаваемости. Когда я познакомлюсь со всей его семьёй, возможно мне удастся уяснить его природу. А пока потемки. Если озвучит свои мысли, напрашивается логический вывод - я окончательно рехнулась. Хроническое физическое заболевание, плавно перешло в психическое. Говорят, такое случается и довольно часто».

Ванде не показалась странной мысль о знакомстве с его семьёй. Услужливое сознание вытащило из глубины воспоминание об инциденте, произошедшем на лекции английского языка. От этого воспоминания захотелось закричать. Как в замедленной съемке Келсиос повернулся, и темно коричневые глаза снова окатили её холодной волной ненависти, а потом ненависть вспыхнула черным огнем. Ванда почувствовала животный страх, он заполнял её как вода стакан. Лицо Келсиоса медленно приближалось к ней и превращалось в лицо красивой женщины. Скованная по рукам и ногам девушка закричала. Сильные руки вырвали её из оцепенения, и прижали к груди. Она открыла глаза – и увидела лицо отца.

– Девочка, что ты, что тебя так напугало? – шепотом спросил отец, его голос сорвался.
Ванда проснулась и пришла в себя.
– Не знаю, я читала абсолютно безобидную книжку и уснула, – внятно ответила она и нащупала книгу на постели.

– Опять? – обречённо спросил Борис.
– Нет, ничего не болит. Будем надеяться, нервы, и страшный сон, реальность как-то быстро изменилась, я устала. Правда, ничего не болит, – честно призналась она.
– Не пугай меня так, детка. Давай подселим к тебе домработницу? Или на хрен университет, я куплю тебе десять дипломов, ты реально их заслужила, отдыхай, живи в своё удовольствие, – предложил Борис.

– У меня есть предложение более оригинальное, я думаю возобновить игру на скрипке и фортепиано. И репетитор по русской литературе и языку мне не помешает. Видишь, до чего меня довело изучение русской литературы без посторонней помощи. Пусть кружатся. Наша казна это потянет? Папа, я не смогу сидеть дома, увешавшись дипломами, пойми мне необходимо общаться, иначе я сойду с ума от мыслей. Прости, я тебя расстроила, – отказалась от предложения отца дочь.
Она вообще не привыкла к отказам, но надо отдать должное, Ванда никогда в просьбах не переходила границ.

– Казна потянет репетиторов по всем предметам, лишь бы ты потянула репетиров. Может найти музыканта, будешь играть с ним в четыре руки? - предложил Борис, продавливая тему, подселить кого-то для слежки за состоянием здоровья.
- Посмотрим. Скрипка осталась в Америке и пианино там же, - начала съезжать с темы Ванда, но очень незаметно.

– Заметано. Тут на этаже, есть ещё одна пустая комната, я завезу рояль и прикуплю скрипку, правда на это уйдёт некоторое время надо найти, что-то достойное. Попрошу Виктора, пусть с акустикой что-то придумает. А репетиров подыщи сама, учись руководить, – Борис любил, решать проблемы, так он успокаивался, и так он жил.

Репетиторы живые люди, и, если что случится, тут же позвонят ему.
– А Игоря ты не выгнал? – вспомнила она беседу с Петром в автомобиле.
– Нет, отодвинул от материальных ценностей. Не поднялась рука выгнать, его семья останется без куска хлеба. Прибился, пусть живёт, куда его денешь. Другие, думаешь, честнее? – Борис сам удивился своей доброте, чужой кусок хлеба его не интересовал никогда.
– Рояль великолепно, не знаю, схватит ли у меня сил на рояль, – честно призналась себе и отцу девушка.

Борис не стал развивать тему, похолодев внутри, подумал:
«Интересно хватит ли у неё сил на скрипку. На хрен всё, продолжим делать вид, будто у нас всё как у обычных людей».

Ванда мысленно поблагодарила отца, за молчание, и успокоилась, и только тогда осознала, что сидит в обнимку с мужчиной, который, мягко говоря, не совсем одет:
«Странно, почему я раньше никогда не задумывалась о том, что мой отец тоже мужчина, и довольно привлекательный. Не жила с ним вот и не задумывалась. А ещё и своеобразный возрастной прыжок».

 Он прижал её лицо к своей груди, девушка слышала, как бьется его сердце, ощущала запах его тела, смешанный с ароматом дорогих духов. Чувствовала всем своим телом сухую горячую гладкую кожу, сильные руки крепко удерживали её в объятиях:
«Сколько ему лет? Сорок один в январе следующего года исполнится сорок два. Полный расцвет сил. Мама таки полная дура».

Прикинула его возраст дочь. Ей иногда хотелось жить в полной нормальной семье.
Отец гладил её волосы, едва заметно покачиваясь, пытаясь убаюкать маленького испуганного ребёнка. Ванда находилась в покое и защищённости, но где-то родилась неловкость. Отстраниться девушка не решалась, боясь натолкнуть отца на определённые мысли.
 
Борис же прижимал к себе свою маленькую девочку, пропустив много лет из её жизни, он не воспринимал её возраст.
Этот крик напомнил многолетний ужас, когда они с женой начали бороться за её жизнь.

Времена тогда были смутные голодные и какие-то отвязанные.
Оторвавшись от прежней морали не нажив новой, молодые сильные парни, завоевывали место под солнцем.

Как-то по недоразумению Борис убил курьера, пытавшегося вести свою игру. Участь курьера предрешили давно, просто волей судьбы Борис оказался рядом.
В отличие от Бориса курьер давно находился под подозрением. Искать убийцу не стали, а у Бориса осталась крупная сумма денег, которую похоронили вместе с курьером, списав на аферы убитого, прошлись по связям, кое-что выяснили и решили во избежание неприятностей дальше не копать, и дело затихло.

После тех событий по прошествии некоторого времени, Борис начал свой бизнес, по чуть-чуть докладывая деньги, полученные таким страшным способом, чтобы не вызвать подозрение, и никто не задался вопросом откуда они взялись. И строительный бизнес пошёл. Борис, стал Борисом Семеновичем, оброс нужными знакомствами, связями, будучи всегда под «крышей» правила, он знал и никогда не нарушал. Умел служить и делиться. Появились заказы и деньги. К обычным убийствам, добавились, убийства другого типа, разорившиеся друзья, кинутые инвесторы, он всё знал, но маховик перемалывал всех, выскочить не представлялось возможным.

И тут в не полные три года заболела Ванда. Врачи разводили руками и бесконечно лечили. Две операции и инфекция присоединившаяся после них. Третья три года назад. Сначала девочка кричала, отбиваясь от врачей, потом плакала, потом, когда подросла, понимая, как тяжело родителям на это смотреть, научилась терпеть, и это оказалось самым страшным. Сдерживая себя сознательно, малышка кричала во сне по ночам. Так продолжалось пять лет. Жизнь распараллелилась - ад дома и ад на работе, но деньги потекли рекой, Борис попал в струю. Исстрадавшееся в тесных квартирах население, квартиры покупало охотно, невзирая на риски, новое жилье выгодно отличалось от «хрущевок» и «сталинок».

Борис отправил дочь с женой на лечение в Европу, чуть пожили в Польше, потом в Италии и Германии, дальше в Америку. Вылечить её не вылечили, но процесс приостановили.

Борис любил дочь до истерики, но не знал, как показать ей свою любовь, он готов был на всё ради неё, но самого вожделенного дать не мог. Чем собственно и воспользовалась его супруга.

Очаровавшись зарубежьем, найдя любовника жена настояла на разводе, ребёнка не делили. Борис отступил, понимая, с матерью девочке в любом случае лучше. Люсьена вышла замуж второй раз. Если закрыть глаза на самовлюбленность и недалекость бывшей жены она сделала для дочери максимум из возможного.
Девочка росла вдумчивая хорошо обучаемая, подвижного детства у неё не было. Ванда все время училась, чему только возможно. Когда врачи сказали, что девочке нужны хоть какие-то физические нагрузки Люсьена решила обучить её музыке, игре на скрипке.

Спину держит, правильно дышит, двигается, что ещё нужно, не в спортзал же её гонять, там она вспотеет и точно заболеет.
 
Ванда увлеклась игрой на скрипке, потом начала играть на фортепиано. Рано села за руль, стойко выдержав истерики мамы, настояла на своём. Борис купил ей «Тойоту».
До прошлой недели, Борис не сомневался, его дочь навсегда поселилась в параллельной реальности, где-то там за океаном. Надеяться на её приезд, а тем более на совместное проживание он себе просто не позволял.

Борис привык к одиночеству, её спонтанное абсолютно необъяснимое желание вернуться на родину и жить с ним, выбило его колеи. Он ещё не принял и не осознал, но Ванда приехала и потребовала от него часть души, времени и пространства.

Только услышав её крик сегодня ночью, Борис, наконец, уяснил дочь приехала, живёт рядом, и он обязан сделать для неё всё, отдать долги за годы, проведенные врозь. И возможно, вымолить у бога прощение за ту страшную жизнь, которой он жил и продолжает жить. Борис свято верил, что именно Ванда приняла на себя энергетический удар, заслонив его собой. Прижав к себе испуганное горячее тельце дочери, он осознал, как сильно её любит, его жизнь неслась перед его внутренним взором, Борис не искал оправдания, он разрабатывал план, просчитывал варианты, как сделать всё возможное и невозможное для своей девочки и любым способом продлить её дни.

 Борис разомкнул объятия.
– Блин, идиот, у тебя в доме взрослая дочь, а ты гоняешь в неглиже. Привык жить один. Прости, я испугался, времени не хватило накинуть на себя что-то, как раз из душа выбрался, – извинился он, прервав невесёлые мысли.
Борис обернул вокруг талии недавно купленный Вандой плед, и рассмеялся.
– Ну, я не совсем голый. Предлагаю выпить чаю с медом и лимоном. Я поставлю чайник, а ты приходи на кухню, минут через пять. Нет, давай я лучше принесу сюда, – предложил Борис, ему хотелось выйти и одеться.

Ванда улыбнулась, радуясь заботе отца, а в чем выражалась эта забота, её не интересовало. К вещам, как и к деньгам, она оставалась равнодушна.
В её душе, то же сдвинулся какой-то пласт. Ей захотелось избавить отца от ужаса своей смерти. Она не знала к кому обращаться и просто вытолкнула свои мысли в пространство в надежде, что они материализуются. А пока просто любить его и не пугать.


продолжение следует: http://proza.ru/2024/06/14/578