Бездна 2-10

<< Бездна 2-9:
http://proza.ru/2023/03/28/1920


X

Паук среди сухих ветвей

Немало сплел прочных сетей

Под городской гнетущий рев...

И был тот дуб давно уж мертв...



Вид с крыши кластера завораживает – а ведь Том даже не знал, что на крышу можно подняться. Гигантские трубы заводов пронзают облака и коптят небо. Сквозь дым пространство рассекают автомобили рабочих, роботы-погрузчики, охранные дроны, следящие за порядком. Ниже – видны соседние модули, в тени высоких корпоративных офисных зданий, опутанные лентами автоматической доставки. Люди маленькие, как муравьи, стройными рядами едут по своим делам, кто домой, кто на работу.

Кэт, затащившая его наверх, подходит к краю, садится, свесив ножки вниз. Зовет: "Иди сюда!"

– Это опасно, – возражает Том.

– Ох, да не будь ты таким трусишкой!

– Это не трусость, когда это разумно.

Кэт дуется. Тому приходится сделать над собой усилие и подойти, сесть рядом, но сбоку, поодаль от края, не свешивая ноги.

Минуту они сидят так, молча, созерцая Подпепловск с высоты.

– Я думала, тебе больше понравится. Ну, знаешь, такой вид... Для вдохновения.

Том вздыхает. Больная тема.

– Последний рейс привез новую новеллу... И она... Черт возьми, Кэт, она настолько прогрессивнее всего, что мы тут делаем, – глаза Тома загораются на мгновение, но затем накатывает грусть, усталость. – Если мне доведется поработать хотя бы над фрагментом такого же шедевра, я смогу умереть счастливым.

– То есть тебе нужна известность?

– Нет, – с улыбкой отмахивается Том. – Может... Не слишком широкая. С широкой известностью цепляется разный "репей": активисты, суды, прочие "нахлебники".

– И не говори... – она отвечает "со знанием дела". Смеется. – Эй, у тебя все впереди, дай себе время, – Кэт ободряет. И, конечно же, она права. – Ты сам говорил: тебе нравится создавать, нравится, когда, средствами нейросети, из "посаженных семян" прорастает нечто прекрасное. А для роста нужно время.

Том хотел бы верить, что станет частью "прекрасного". Автор закладывает идеи. Идеи растут. История объединяет. Люди привносят в нее частицу себя. Появляются новые истории. Образуется вселенная.

Но затем в дело вступают корпорации. И доят вселенную досуха.

Том хотел бы верить, что если идеи достаточно сильны, само произведение станет сопротивляться, вдохновлять. Что творческое начало побеждает жажду наживы. Что персонажи будут жить, бороться, действовать вопреки создателям-авторам.

Но Том не верит, в глубине души. Боится, вырастут сорняки. Или что похуже.

– Не уверен, что вообще хочу туда возвращаться, – подразумевая сеть. – Она затягивает, манит, но в то же время там таится... нечто темное, злое... Как будто омут, печаль.

– Тебе надо почаще выходить, – кивает в сторону улиц.

Том, вспоминая толпы зомби-людей:

– Тоже не хочу. На улицах я постоянно чувствую себя оплеванным.

Кэт смотрит серьезными глазами. Берет Тома за руку.

– Что ты видишь? С высоты.

Том бросает взгляд на полусонный урбанистический муравейник.

– Машины. Рабочие. Трубы.

– Рутина. Всех поглотила рутина. Здесь нет полноты жизни. Больше никто не мечтает о звездах, – Кэт вздыхает. Ее это действительно беспокоит, понимает Том. – Люди потеряли смысл, они в апатии, спят. Застряли в выдуманных мирах. Или ложатся в криоген, в надежде, что их родные, вырвавшиеся из этого плена, в будущем, далеком, вернутся, пускай на короткий срок.

– Все крутятся как могут. Многие покинули бы Подпепловск, будь у них такая возможность, – возражает Том. – То, что ты описываешь – это от безысходности.

– Но им больше неинтересно, что там, за пределами "Феникса"...

– Они знают, что там. Знают слишком хорошо. Огромный, пустой, бесконечный космос. Когда ты песчинка в океане вселенной, а вся твоя жизнь – мимолетное мгновение на фоне вечности, трудно не поддаться апатии.

Кэт произносит вдохновленно и загадочно:

– Они больше не слышат зов.

– Зов? – Том в недоумении. Тоже не слышит... не ощущает ничего подобного. Но Том – типичный житель колонии, "подсевший" на простые виртуальные радости.

"Зачем мне погоня за выдуманными мирами, когда прекрасное здесь, передо мною? Мы возьмемся за руки, сбежим в мир настоящий, где нет границ для возможностей и открытий..."

Том хочет сказать: "Пойдем"... "Побежали"... "Полетели"?

Хочет предложить отправиться с ним. Покинуть колонию. Вместе непременно найдут способ, Том уверен.

Хочет осыпать ее комплиментами. А не тем нытьем, которое озвучил ранее.

Хочет... Но не может, не в силах.

И потому они молча сидят. У края. Глядя на грязный, пыльный город, закопченное небо. В тишине.



Том с порога чувствует неладное. Дверь в модуль не открылась автоматически. Не открылась по команде. Нет связи с "Эс-Пэ" – куда запропастился металлический болван?

Машинально Том пытается открыть дверь силой, хотя умом осознает, что это невозможно. Затем вспоминает про отдельную панель, которая позволяет хозяину получить доступ к системе, используя биопараметры. Проходит сканирование сетчатки, отпечатка руки, отвечает на секретный вопрос, передает цифровой код, пришедший на дисплей очков вместе с прочими пропущенными сообщениями.

Дверь наконец открывается.

– А я уж подумал, придется искать менеджера или спать в коридоре.

Замирает. Потому что в комнате посторонний.

Фигуру сложно различить в полутьме. Том видит ее всего мгновение, после чего тень успевает метнуться к балконной двери, столкнувшись там, на балконе, со стеной. Сбегает, перемахнув через перила. Спустившись по стене модуля на улицу...?

Но Том и не думает преследовать. Все мысли разом вылетают из головы, когда взгляд падает на тело, оставленное на полу.

Отступает, сделав шаг назад, выйдя из квартиры, ставшей в миг незнакомой, чужой.

Хочется сбежать, и Том, молча, на непослушных ногах, спускается во двор. Вертит головой, порываясь позвать на помощь. Но крик так и не вырывается наружу.

Прохладная ночь. Тусклый свет уличных фонарей. Ни одного прохожего поблизости. Ни одной машины. Ни души. Все будто разом покинули Подпепловск.

Но видны мерцания, в отдельных окнах жилых модулей. Отблески голографических проекторов и домашних мониторов.

Колонисты спят или глубоко в сети.

Даже если закричать, на помощь никто не отзовется.



– Директор...

– Том? – на экране заспанная физиономия Мистера Шиншиллы. – Том, третий час ночи... Что такого срочного произошло, что не ждет до утра?

– Она... она мертва...

– Кто...? – Шиншилла моргает. Пытается в полумраке разглядеть собеседника по ту сторону "визора". – Кто "мертва"? Что случилось?

– Она мертва... – это все, что может сказать Том.

Пауза. На лице Шиншиллы – мыслительный процесс.

– Не говори ничего, – приказным тоном советует директор. – Не через сеть... Не отвечай на звонки. Дождись меня, я сейчас приеду.

Связь обрывается.

Том сидит на полу. Балкон открыт. Модуль проветривается. Но мухи не спешат улетать.

Разобранный диван с полуразложившимся телом... с телом Кэт. Покрытым белыми червями.

Все происходит как во сне.

"Ты поступил правильно, Том", – голос "Эс-Пэ". Робот, с тихим шорохом, подходит. Останавливается позади. Металлические ноги, с резиновыми подошвами, мягко ступают по полу. Рука-манипулятор опускается на плечо хозяина. "Эс-Пэ" подбирает слова поддержки: "Тебе одному не справиться. Но как ценный сотрудник компании, ты всегда можешь рассчитывать на их... нашу защиту."

Том сбрасывает холодную тяжелую руку. Встает. Медлит на пороге. Возвращается, чтобы положить сидение дивана на место, скрыть труп в бракованной упаковке.

"Мне жаль..."

– Заткнись, – Том грубо прерывает робота. – Умолкни. Замолчи. Тебе не может быть жаль. Ты автомат. Искусственный. Не способный на эмоции. Ты только имитируешь... Сгинь.

"Эс-Пэ" медлит, решая, как правильно выполнить полученную команду. Том громко поясняет, устраняя сомнения:

– С глаз моих вон!

"Эс-Пэ" неловко пятится, подальше от хозяина и от дивана с разлагающимся телом, отступает во тьму, в направлении открытого балкона.

Том спешно выходит наружу, не в силах больше оставаться в квартире. Спускается по ступенькам во двор. Стоит на тихой, безлюдной улице, едва освещенной полудохлым фонарем. Всматривается в темноту, оставаясь в тени, у стены кластера. Руки дрожат. Налетевший ветер бодрит, но вместе с тем приносит запах мусора, гнили.

Почти бесшумно, с приглушенным двигателем, в сотне метрах, на площадку опускается черный автомобиль. Из него выходит Шиншилла, с семенящим рядом ассистентом. Следом – два сотрудника компании, в защитных комбинезонах и с защитными масками. Они тащат огромный баллон, с шлангом. Том не может понять зачем, ведь у него не пожар.

Еще трое, из личной охраны директора, в строгих черных костюмах, несомненно с оружием, скрытым под одеждой, пристально следят за подходами к кластеру и за всеми входами-выходами. Двое, закончив общий осмотр, уходят по лестнице, ведущей к модулю Тома, третий остается снаружи, наблюдать.

Ассистент директора проецирует голографический дисплей на ладонь, констатирует:

– Наружное наблюдение двора не работает. Давно вышло из строя...

Шиншилла кивает. С глазами полными сочувствия и с улыбкой моральной поддержки, уверенно идет прямо к Тому.

– Соседи? – коротко спрашивает оставшийся охранник в черном.

Вопрос обращен к Тому. Но Том растерян:

– Что?

Подошедший вплотную Шиншилла качает головой, мол, оставьте парня в покое. Ассистент с проектором обводит рукой пространство, сканирует нагромождение модулей, отвечает вместо жильца:

– Фиксирую три десятка... Но все подключены к сети. Глубокое погружение.

Ушедшие охранники возвращаются. Они тащат зеленый диван.

Диван бросают здесь же, посреди двора, в сотне метров от посадочной площадки. Спецы с баллоном выходят вперед, остальные отступают на безопасное расстояние. Том не двигается, но Шиншилла, на всякий, придерживает его рукой, встав между ним и диваном:

– Слушай меня очень внимательно, Том. Сосредоточься.

Диван обильно поливают желтоватой пастой из шланга. С легким шипением, паром, он начинает плавиться, растворяться на глазах, вместе со всем содержимым...

– Том! – Шиншилла переходит на требовательный тон, и Том с трудом переводит взгляд на директора: – Тело – как давно оно тут?

– Не знаю... Больше суток.

– Хорошо... Значит здесь никто не ищет... – бормочет Шиншилла, переглянувшись с ассистентом, который продолжает сканировать модули.

– У тебя был робот? Где он?

"Они сотрут память Эс-Пэ или заберут его...", – понимает Том. Внешне оставаясь в шоке, в замешательстве, вслух говорит:

– Нет... Его нет, давно. Сдал на запчасти. Оставить решил... только голову, но... забыл забрать ее из цеха. Засиделся в сети.

Шиншилла вновь переглядывается с ассистентом, тот пожимает плечами: "В квартире его нет".

– Том, это крайне важно, – уточняет Шиншилла. –Если робот был здесь, в нем могли остаться записи. Ты точно, стопроцентно уверен, что он не присутствовал при... инциденте...? Что его здесь не было ни до, ни после, ни, особенно, во время...?

Том раздумывает, медлит:

– Да... Да, я уверен.

Шиншилла пристально смотрит в глаза Тома с минуту. Кивает, отпустив. Ответ его устроил.

– Можно обыскать район. Это не займет много времени, – замечает ассистент.

– Вот зачем ты так? – Шиншилла поворачивается к нему, говорит с укором. – Том сказал, что робота не было. И сказал, что уверен. Ты стоишь здесь и все слышишь. Чем вызвано твое недоверие...?

Ассистент разводит руками, его дело – предложить.

Шиншилла бросает остальным: "Приберитесь". Кивает Тому: "Обращайся, если понадобится помощь". Возвращается к черному автомобилю. За ним же уходит ассистент.

"Чистильщики" соскребают остатки запекшейся пены и прочие следы с земли. Остается пятно, но его обрабатывают, замазывают, счищают. Опрыскивают воздух дезодорантом. Забирают баллон, черные пакеты с мусором, уходят вслед за боссом, исчезая в машине, предварительно погрузив мешки и пустой баллон в багажник.

Последними двор покидают молчаливые охранники.

Черный автомобиль улетает.

Том, в одиночестве, остается неподвижным несколько минут.



Возвращается в квартиру, заметно опустевшую без дивана. Повсюду чистота. Блестят полы. Сильный запах хлорки. Отсутствие насекомых и малейшего намека, что они когда-то тут были.

Звонок застает врасплох. Десятки пропущенных сигналов, сообщений от неизвестного во "Входящих". Но все оповещения настроены через "Эс-Пэ", которого Том сам же выгнал из дома.

Принимает сигнал.

– Где ты? Я часами пытаюсь до тебя "достучаться"... – это Тим. С незнакомого номера. – Боюсь, что я допустил ужасную ошибку...

Том не может реагировать, стоит, слушает с отрешенным взглядом.

– Это насчет Кэт... – пауза. Тим начинает понимать... – С ней... С ней все в порядке?

– Умерла... – тихо отвечает Том.

Молчание. Кажется, что у собеседника перехватило дыхание, но Тим быстро берет себя в руки:

– Нам... нам надо поговорить. Не через сеть. Дождись меня, скоро буду.

Спустя двадцать минут, они стоят посреди пустой комнаты, теперь вдвоем.

– Что случилось...? Как...? – Тим пытается сохранить видимость спокойствия, но явно съедаем собственными демонами.

Я увидел пропущенное сообщение, от нее, но отвлекся на презентацию новеллы. Не подумал, что там что-то срочное... Не ответил ей... Затем сообщения пропали, как будто звонков от Кэт вовсе не было. Не придал этому значения... А стоило.

Тим хмурится.

Пришел домой. Дверь была не заперта. Мне показалось, что я видел кого-то. В полутьме.

– Убийцу?

Возможно... Да, скорее всего. Но он тут же скрылся. Сбежал через балкон. Я остался с телом. Я не знал, что делать. Когда понял, что это Кэт... Не знаю... Не знаю, почему... Но я поместил тело в вакуумную упаковку... из тех, что остались в модуле со времен переселения. Затем спрятал в диване.

Тим не спрашивает как давно. Знает, когда была презентация, посчитать легко.

Также нетрудно догадаться, что случилось далее: Том застрял в сети, тем временем герметичность упаковки нарушилась, слетелись насекомые, распространился запах. Придя в себя, Том обратился к Шиншилле. Команда зачистки от компании уничтожила тело с диваном, обработала модуль. Их единственный проверенный способ решения проблем. Это не значит, что компания стоит за убийством, скорее всего ими двигало желание держать подальше правоохранительные органы от проблемного сотрудника. К тому же Кэт "копала" под индустрию новелл. Дальнейшее расследование могло выйти им боком.

Тим не озвучивает очевидное. Вместо этого жестом просит следовать за ним. На улице заявляет:

– В твоей системе "троян".

Том ошарашен, хлопает глазами.

– Эс-Пэ мог открыть модуль для Кэт, но не впустил бы постороннего. Пропали сообщения от нее, хотя ты уверен, что они были. Кто-то заметает следы. И это... стыкуется с остальными событиями.

– С какими событиями...? – Том заранее чувствует подвох. Вспоминает звонок Тима, как тот обронил: "допустил ужасную ошибку"... Друг что-то недоговаривает.

– Я... – Тим подбирает слова. – Я работал с Кэт. У нас были отношения.

Том не верит собственным ушам. Тим больше робот, чем человек, представить его "в отношениях" непросто. И "отношения с Кэт", а не с кем-либо, больно резанули по сердцу.

– Ты... работал с ней?

– Кэт расследовала смерти в сети и как корпорации скрывают истинное число погибших. Я занимался поисками "Экс-Фан", источника, из которого данные узла попадают в сеть.

"Экс-Фан"... Место в сети, где аватаров используют для различных утех, недопустимых легально. В том числе аватаров реально существующих, все еще живых людей. Тот самый узел, который довел Мэй до самоубийства.

Тим продолжает:

– Когда Кэт наткнулась на пару "хлебных крошек", она передала информацию мне. Но... Но я сплоховал. Это была ловушка. Кто-то понял, что мы их ищем. Кто-то намеренно закинул удочку, чтобы выудить нас. Я попался. А через меня... они узнали о Кэт... Они узнали о всех нас. Я, ты, Алекс... Мы все теперь на виду. Они знают, кто мы. Они знают наши адреса. Они знают наши лица.

Том сжимает кулаки, но молчит.

– Я оборвал связь, все стер, уничтожил диски. Но было поздно. Пока завел "чистый" номер, пока пытался связаться со всеми, предупредить... Кэт... Похоже, она не смогла связаться со мной, поэтому обратилась к тебе. Я переместил модуль, сменил адрес... Не подумал, что она придет сюда. Не подумал, что удар нанесут так скоро.

– Ты...! – Том бьет друга по лицу. Со всей силой, с какой только может.

Тим поднимается, хрустнув челюстью, потирает опухающую щеку. Смахивает каплю крови с края поврежденной губы. Никак не комментирует реакцию товарища.

– Надо действовать быстро.

– Надо найти Эс-Пэ, – соглашается Том. – Робот – единственный свидетель.

– Где он?

– Я его прогнал... – спешит добавить в ответ на осуждающий взгляд: – И в этом нам повезло. "Корпораты" забрали бы его. Почистили бы ему память.

– GPS отключен? – Тим достает из кармана устройство, наспех собранное в домашних условиях. Квадратный дисплей, толщиной не более двух сантиметров, с диагональю до четырех дюймов, на короткой металлической рукояти. Притащить нечто подобное – более чем в его духе, Том не удивлен. Друг поясняет: – В любом случае, искать через сеть небезопасно. Но нужно найти Эс-Пэ быстрее, чем это сделают чистильщики компании.

– Не думаю, что его будут искать, – заключает Том. – Шиншилла мне поверил, когда я сказал, что робота не было здесь. Директор на нашей стороне.

Тим качает головой. Не убежден.

На краю дисплея загорается точка.

– Есть сигнал! – Тим указывает направление. Настраивает на детекторе "фильтры", по его же словам, чтобы игнорировать чужих "домашних ассистентов" и патрульных дронов. Друзья спешно идут по ночным тихим улицам. Пару раз натыкаются на неисправных роботов-уборщиков, по ошибке.

Наконец, в пустом на первый взгляд, но заваленном переулке, выходят на источник сигнала.

– Эс-Пэ...?

Шорох, гулкий звон – со стороны баков переработки, переполненных мусором. Робот, опознав хозяина, выглядывает из самодельного "укрытия". Скрипя суставами, ковыляет к ним, с видом побитой собаки, обходя кучи из пластика, металла и сваленную, непоместившуюся макулатуру.

Том жестами и голосовой командой открывает другу доступ к "Эс-Пэ".

– Нам нужно проверить твою память, – Тим направляет луч с браслета в красный глаз робота. – Хм... Запись пытались удалить, но я смогу восстановить часть данных...

Мне показалось, что я видел кого-то. В полутьме.

– Стой! – неожиданно Том перехватывает руку товарища. Встретив взгляд непонимания, поясняет: – Кажется... Кажется, я вспомнил... – отпускает, подавив свой страх. Тим включает полученную запись. Изображение с наручного проектора перепрыгивает на ближайшую стену.



Вид с головной камеры наблюдения "СП560".

Посетитель запрашивает доступ к дверным замкам модуля.

Посетитель опознан: Кэт Райан. Доступ разрешен.

...

Внимание! Опасность вторжения! Проникновение в управляющую систему...!

Системные файлы скомпрометированы...!

Попытка локализации угрозы... Провал.

Попытка принудительного самоотключения... Провал.

"Том...? Том, ты дома? Нам надо поговорить..."

Дверь позади закрывается. Холодный металлический манипулятор хватает девушку за горло. Сдавленный крик. Хруст. Будто кто-то наступил на сухую осеннюю ветку.

Манипулятор разжимается. Тело падает на пол.

...

Управление механическим шасси восстановлено...



На записи "Эс-Пэ" вертит вновь подконтрольной рукой перед глазной камерой, словно не может поверить в произошедшее. Растерянно переводит фокус на мертвую Кэт.

Пытается активировать самодиагностику.



Получена команда удаления записи видеонаблюдения...



– Он... – Том проглатывает комок, голос дрогнул. – Он просто стоял там... Над ее телом... Пока я не пришел...

Тим отключает луч браслета. Размышляет. Произносит тихо, без эмоций:

– Убийца захватил управление над роботом и использовал его как оружие... Но как? Как проник в модуль? В голову "Эс-Пэ"? В твою личную "коробку"? Он настолько хорош?

Том оправляется от шока. Сжимает кулаки до боли. В его глазах чистый гнев.

– Кэт! – Тим приходит к "озарению". – Она нашла что-то в сети, но не знала про ловушку. Пыталась передать это мне. Но не смогла со мной связаться. Обратилась к тебе. Принесла с собой "зараженные" данные. "Эс-Пэ" узнал ее, предоставил ей доступ. Вирус воспользовался случаем, перехватил управление модулем и роботом, предал управление хакеру, затем хакер использовал робота, чтобы устранить Кэт. После попытался замести следы, уничтожить запись, удалил звонки и ее сообщения, которые ты позже не сумел найти... Избавиться от "Эс-Пэ" – следующий логический шаг. Почему он этого не сделал? Не успел? Ты вернулся и тем самым повлиял на программу? Он понадеялся, что компания Шиншиллы "позаботится" о роботе? Непохоже, что убийца полагается на случай...

– Ты... – Том бросается на "Эс-Пэ" с кулаками. – Ты убил ее! Ты!

– Том... – друг пытается вразумить. – "Эс-Пэ" не виноват. Робот не может причинить вреда человеку по собственной воле. Он такая же жертва.

Мне показалось, что я видел кого-то, в полутьме...

Убийца сбежал через балкон...

– Сбежал, говоришь? Спрыгнув на улицу? Необычное поведение для робота, – констатирует Тим. – Согласно записи, он уже не был под контролем. Я бы сказал... Испугался? ...Будь робот живым существом...

Я – живое существо. Я испугался.

Когда понял, что это Кэт...

Захотелось выйти оттуда. Выйти и не возвращаться никогда.

Вид у робота можно счесть за растерянный. "Эс-Пэ" будто так и не понимает до конца, что тогда произошло и что сейчас происходит. Мигание лампочки в глазу показывает напряженный "мыслительный процесс". Но никаких внутренних мощностей не хватит для "полного осмысления" ситуации.

Том отчаянно бьет, пинает металлический корпус. "Эс-Пэ" не защищается, не пытается остановить. Не говорит ничего.

– Кажется... – Тим, не отрываясь от манипуляций поверх голографического дисплея, прерывает избиение. – Кажется, я могу его найти... Том! Я могу найти источник! Место, откуда произвели взлом...

Снаружи было пусто. Никого. Некому прийти на помощь. Люди спят. Люди глубоко в сети. Не видят, не слышат ничего. Не знают ужаса, что происходит в двух шагах.

Я шел, не разбирая дороги. Шел без мыслей, без чувств. Два... Три круга по пустому району. А может – больше пяти... Ветер душный. Черный густой дым от труб. Сквозь смог летит одинокий транспорт. Патрульный дрон "плывет" вдоль ленты доставки, разрезая тьму красным светом сигнальных огней.

Мертвый мир. Который она пыталась оживить своими словами. Но тьма забрала и ее. Со всеми ее мечтами, с ее смехом, ее улыбкой.

Подумал, что нельзя бросать ее там, на холодном полу.

Вернулся – "Эс-Пэ" сидит у порога. "Пойдем", говорю. "Нужна твоя помощь."

– Я думал, ты мой друг! – кричит Том. – Я правда считал тебя своим другом, проклятое ты тупое железное ведро!

Мы нашли старую вакуумную упаковку – "подарок" колонистов первой волны. "Эс-Пэ" без слов воспринимал команды, молча поднял тело – хрупкое, маленькое, в больших руках высокого металлического "скелета". Аккуратно поместили тело. Помню, как убрал черные волосы, чтобы те не попали под застежки. Положили упаковку в зеленый диван.

"Эс-Пэ" советовал сразу же обратиться к Шиншилле. Но я приказал ему молчать. Мне нужно было подумать.

Я включил спокойную музыку. Провалился в сеть.

– Ты был тем, на кого я мог положиться! Я верил тебе! Верил тебе! А ты убил... – Том задыхается... не может дышать, не может думать. – Вон...!

"Эс-Пэ" медлит мгновения, определяя "валидность" команды.

– ВО-О-ОН!!! – орет Том.

Даже Тим вздрагивает, машинально оглядываясь, ожидая появление свидетелей. Но вокруг никого.

"Эс-Пэ" отступает, словно в нерешительности. Уходит во тьму. Минуту слышно шарканье, удаляющуюся поступь тяжелых металлических ног.

– Ты же понимаешь, что его использовали, – осуждает Тим. – Какой у него был выбор?

Том прерывает:

– Хакер – где он?

– Есть адрес, но нет уверенности, что он настоящий.

– Где?!

Тим вздыхает:

– Бывший шахтерский район, к югу от космопорта. Это даже не другой конец колонии, мы туда мигом доберемся. Но... Не разумнее ли сообщить властям? Или хотя бы Шиншилле?

– И что мы им скажем? – возражает Том. – Придется признаться директору, что я соврал. А для полиции у нас только запись, без тела. Они заберут "Эс-Пэ"... хотя, может, туда ему и дорога... Они спросят, почему я так долго молчал. Они припомнят нам Мэй... – новый комок. Том сжимает зубы. Всхлипывает носом. В глазах – гнев. Решительность. – Нет... Нет, мы потеряем время и ничего не добьемся. Адрес нужно проверить. Как ты сам сказал – он хорош. Значит там может никого не быть.

– И скорее не будет, – соглашается Тим. – Однако... Если он "прокололся", не успел подчистить следы... Если что-то ему помешало: твой приход, встроенный в "Эс-Пэ" антивирус, перебои со связью... Он может даже не знать, что мы его нашли. Хотя, будь я на его месте, уже спешно паковал бы вещи и планировал переезд. Просто на всякий. Даже если все прошло идеально.

Том вовсю шагает к ближайшей ленте доставки. Тим следует за ним.



По адресу, который определил Тим, расположилось неприметное одноэтажное серое здание, бывшее общежитие для рабочих и их семей – наследие "шахтерских поселков". Такие не были "стихийно собранными" из колониальных модулей, но печатались при помощи принтера на месте, из добытых здесь же материалов. Как следствие, не могли похвастаться надежностью и выглядели еще более ветшало.

Большинство изначальных жильцов давно покинули систему, их потомки переехали жить ближе к центру, где чище воздух и где офисы крупных компаний. Близ шахт остались лишь немногочисленные операторы тяжелой техникой и инженеры. По словам Тима, хорошее место, если кому-то нужно спрятаться. Шахтерские роботы потребляют огромное количество энергии, что позволяет, при желании, скрыть целую серверную, не вызывая подозрений скачками на электросчетчиках.

Пройдя вдоль грязной, заваленной мусором улицы, друзья останавливаются у цели. Что было здесь помимо "общаги", не определить – проектор, который выводил вывески прямо поверх стен, давно вышел из строя. Том дергает за ручку ржавую, скрипучую дверь, и та отворяется, впуская в темный, затхлый, исписанный похабными граффити общий коридор.

– Все-таки "липа", – заключает Том, падая духом и уже не надеясь что-либо найти в такой насквозь прогнившей дыре. Но Тим качает головой, указывая на два толстых кабеля, идущих от электрощитка по стенке под пол:

– Мы пришли проверить. Вот и проверим, давай, что они питают.

Рискнув углубиться в коридор, начинают осматривать одно помещение за другим, но везде пусто: ни мебели, ни признаков живых, не считая пары крыс и толпы тараканов, мигом разбежавшихся по углам. Голые стены, мусор, брошенные использованные шприцы, бутылки, битое стекло. Нерабочие планшеты, очки виртуальной реальности и портативные проекторы – давно устаревших моделей. Несколько грязных матрасов, к которым также многие годы (десятилетия?) никто не прикасался. Вонь, духота. Тому захотелось поскорее покинуть этот богом проклятый притон.

Тим размышляет: "Должен быть спуск на уровень ниже..."

– Лучше не трогать здесь ничего. Неизвестно что подхватишь, – пытается предупредить Том, но друг уже осматривает и простукивает стены, избитые, исколотые, обшарпанные косяки.

В дальней комнате, в конце коридора, за поворотом Том находит одинокую, почти не выделяющуюся дверь. Толкает ее ногой несколько раз, но та не поддается.

"Погоди-ка...", знаком Тим велит отступить в сторону. С разбега плечом влетает, выбив замок с куском пластиковой панели. Выдохнув, едва не покатившись по открывшейся лестнице, добавляет: "В печатных зданиях все как на соплях..."

Поправляет очки.

Навстречу вылетает облако пыли.

Режим ночного виденья в очках позволяет ориентироваться в полумраке, но конца лестницы не видно все равно. Разверзшаяся необъятная дыра подвала, как провал в неизвестность, поглощает ступени, стены, потолок.

Минуту друзья вслушиваются: из темноты доносятся звуки, отдаленно похожие на... девичий смех...?

Переглянувшись, рискуют начать спуск: Тим первым, Том, помедлив, следом.

"Кажется, вижу всполохи впереди", – предупреждает Тим, ускорив шаг.

Том хочет задержать, шепотом или протянутой рукой, но вдруг проваливается, падает вниз. Ступеньки привели в движение скрытый механизм – часть лестницы ушла из-под ног, уехала в сторону. Том, успев сдавленно вскрикнуть, катится по трубе, как по гнутому тоннелю. Кубарем влетает в запрятанную подвальную комнатушку.

Откашливается, отряхивается, встает. Приглушенно зовет Тима, но друга не видно поблизости. Скрежет механизма вдали, подавленный стенами, дает понять, что лестница вернулась на место. Ловушка захлопнута.

Пыль. Грязь. Непохоже, что здесь жили. Нет мусора, нет брошенных вещей, в отличие от этажей выше.

Всполохи, шумы впереди. Голоса и смех слышны отчетливее.

Том делает несколько шагов. Заглядывает за поворот, в соседнее помещение. В глаза бьет розовый и красный яркий свет, в уши – музыка, ритмичное техно, направленным звуком.

"Привет, милашка!"

"Ой, такой красавчик!"

Вокруг десятки голограмм "легкого поведения". Едва прикрытые, чаще – с оголенными торсами, в нарядах, ничего не оставляющих на откуп фантазии. Распутные, кокетливые, в вызывающих позах, с конкретными предложениями, без пространства под "не так понять". Они тянут руки, зазывают, манят, предлагают уединиться, по два-три аватара одновременно.

Инстинктивно уклоняясь, отшатываясь, Том прокладывает путь через толпу, через ворох образов, борясь с головной болью, оглушенный звуком, светом, видами голых тел.

"Куда же ты? Оставайся!"

"Ты можешь взять кого захочешь, только скажи..."

"Твои желания – закон, повелитель..."

"Ты будешь здесь как в раю. Не пожалеешь – обещаем..."

Том старается меньше смотреть по сторонам, прикрыв глаза, рукой разгоняет призраков разврата. Вдруг чувствует, как под ногой опускается панель. Еще один секретный механизм. Еще одна ловушка.

Том не слышит выстрел. Бок пронзает резкая боль. С хрипом падает – отнимаются ноги.

Проекторы вырубаются по щелчку. Резко обрывается музыкальный грохот. Образы замирают, как в старой игре про "морскую фигуру", начинают медленно растворяться в воздухе. Свет тускнеет. Пропадает лоск. Грязь и обшарпанные стены – возвращаются.

Тихое пение разгоняет тишину.



"Ко-Ка-Ре-Ко... Ко-Ка-Ре-Ко..." –

Поет немецкий петушок.

Зовет он следом за собой

На Штрудельштрассе, восемь...



Но только белых людей...



Сквозь облако пыли, из густой темноты, в единственное оставшееся пятно розового света проступает фигура.



"Ко-Ка-Ре-Ко... Ко-Ка-Ре-Ко..."

Но только белых людей!



Статный человек, в потертой жилетке, в штанах с клешем, далеко не новых. В руках незнакомец держит трость. На голове, неожиданно, цилиндр, совсем не по моде. Клочки растрепанных волос торчат наружу, в стороны. Бледное, серое, стихийно заросшее лицо – его не касались бритвой несколько дней. Под глазами аккуратно подрисованные черные "слезки". Улыбка до ушей.

Человек идет, приближается, походкой вальяжной, пританцовывая. Идет, а пятно света бежит прочь от него, подсвечивая раненного Тома.

Тому совсем не хочется, чтобы этот клоун подходил. Том пытается пошевелиться, но не может. Рука скользит – так приходит осознание, что вокруг растекается лужа крови. Это его, Тома, кровь. Она неспешно течет наружу, и Том, парализованный, в шоке, в страхе, не в силах даже приподняться. Затравленный взгляд цепляется за двух постепенно исчезающих красоток, застывших в страстных объятиях.

Человек с тростью останавливается в полушаге. Наклоняется. Снимает цилиндр – небрежным жестом прогоняет призрак голографических близняшек.

– Приветствую в нашей скромной обители! Вы искали и нашли – бойтесь своих желаний! – артистично склонив голову.

Улыбка невиданным образом становится шире.

– Зовите меня "Саймон".

Глаза загораются, человек восхищен. Подавляет неловко вырвавшийся смешок.

– Я большой поклонник ваших трудов!



Том выдавливает хрип. Вялой пятерней размазывает лужу. Не может поверить, что попался так легко, в устройство примитивное, простое. Стрелой (вероятно, то была стрела) пробило бок, огромная лужа растекается, медленно, но верно. Тело обмякло, как будто чужое, больше не реагирует на команды. Том подозревает, что пробивший его снаряд был пропитан ядом и тот попал в кровь.

Саймон ходит вокруг, в прогулочном темпе. Ботинки не новые, но начищенные. Ступает аккуратно, чтобы не замараться. Останавливается.

– Поверить не могу, что мы встретились!

Размышляет вслух.

– Жаль, что так мало времени осталось... Очень жаль... В тебе... Вы же не против на "ты"? ...килограмм семьдесят... Это литра четыре... четыре с половиной... Вряд ли больше... Задело вену. Не артерию – иначе был бы фонтан. По венам кровь движется... до ста пятидесяти миллиметров в секунду.

Том не сразу понимает, что речь про него.

Концом трости Саймон подталкивает ослабевшую руку жертвы к ране:

– Зажми. Насколько получится. Это даст нам дополнительных несколько минут... Не могу поверить! Я рассчитывал на встречу, в глубине души, но, правда, не смел надеяться до последнего. Мастер новелл и цифровых воплощений, собственной персоной, прямо здесь, передо мной!

Продолжая хрипеть, Том извивается, слабо, как полудохлая муха, угодившая в сети. Конвульсии нисколь не трогают Саймона.

– В наши дни настоящего автора не сыщешь. Самого понятия "автор" больше нет, как понимаешь. Но твои труды... Под толстым слоем адаптивной нейросети... О, я увидел. Разглядел, уверяю.

Том рассмеялся бы клоуну в лицо, если бы смог. Легкие сдавлены. Тяжелый язык едва ворочается. Перед глазами туман. Тьма, готовая поглотить в любую секунду.

– Я знаю, о чем ты подумал, – Саймон будто читает его мысли. – Я знаю, что все идеи взяты из архивов, заимствованы из частных коллекций, из баз данных пролетавших сквозь систему недавним рейсом... Не об этом речь. Не о том, что на поверхности, – присаживается на корточки у края лужи. – Ведь вот в чем фокус... – тычет концом трости. – Истинный талант не скроешь. Не зароешь. Не спрячешь под чужим. ...Истинный талант словно птица феникс – воскреснет, восстанет, даст о себе знать... Я услышал. Да. Будь спокоен. Искра... твоя искра не погаснет. Она останется со мной. Она не исчезнет... ...Кто я? Всего лишь скромный ремесленник. Ты мог наблюдать мои работы, тут да там. До мастера им далеко... Но не отнять энтузиазма!

Том пытается ухватить трость непослушной рукой, но едва способен шевелиться. Не чувствует ног.

Саймон небрежно отводит измазанную в крови приближающуюся руку, подвинув, возвращает ее к ране: "Не перебивай, не отвлекайся". Щелкает по носу, по лбу, по щекам: "Видишь? Ты парализован."

– Чего ты надеешься добиться в своем состоянии? – клоун поднимается, отступает. – Ты теряешь время. Я тебе не враг, – поразмыслив, поясняет: – Ты же видел запись. Та девушка... Как ее имя? "Кэт"? ...Она не мучилась, не успела толком испугаться.

Нелепое подобие воя вырывается из груди Тома. Жалкое. Слабое.

– Ничего личного, поверь. Я от партнеров избавляюсь ради сокрытия узла, а тут всего лишь любопытная девчонка... Копнула слишком глубоко. Нашла сервера. Такие данные в руках неподкупной журналистки... Это не закончилось бы добром, при любом раскладе. Ее пришлось устранить. Вы, люди, не оставили мне выбора.

Саймон встает в позу. На губах ухмылка.

– Теперь представь, что с ней бы стало, будь я твоим врагом. Представь ее, обездвиженную, прямо как ты сейчас... Представил? Сколько всего с ней можно сделать, со все еще живой – не пропадать же добру! И вот что интересно – в апартаментах легко отыскать образцы твоей спермы... Тут нечего стесняться, я торгую сексом в сети, я последний человек, который осудит... Но, как ты знаешь, модуль полностью автоматизирован. При наличии доступа собрать и сохранить любые выделения нетрудно. А значит тебя можно подставить. Ты уже под подозрением, после гибели той, другой девушки... "Мэй"? ...Теперь же в деле замешан твой робот. У тебя дома. Добавь сюда изнасилование. А если кто-то обесточит модули соседей, дабы их разбудить? Это сразу целая толпа свидетелей, которые расскажут, что вы "поругались" и как они "слышали крики".

Том мычит, трепыхаясь из последних сил.

Саймон примирительно улыбается.

– Я не всерьез. Я хочу, чтобы ты увидел разницу. Все могло быть хуже. Намного. А так – да, она погибла, это неприятно... Трагично, даже...? Но всегда можно создать аватар. Для ностальгии. И утех.

Мычание. Стон.

– Опять я тебя подловил! – Саймон будто продолжает общение с ним, но глаза с подрисованными "слезками" глядят мимо, сквозь, в пустоту. – Ты не подумай. Я все понимаю. Проблема дегуманизации. Сложно воспринимать людей за людей, проводя большую часть жизни среди человекоподобных призраков. Среди имитаций. Роботов. Машин.

В былые времена в сети все друг друга знали. Жили одной большой дружной "деревней". Но уже тогда не были настоящими друзьями. Лишь создавали иллюзии человеческого контакта. А с тех пор ситуация только усугубилась, заменив живое общение алгоритмами "искусственного интеллекта". Это не могло пройти бесследно, не могло не оставить свой отпечаток на поколении.

Позволь скажу пару слов о моей клиентуре. Без имен и деталей, конечно. У нас все анонимно, но я всегда навожу справки. Чтобы знать, с кем придется иметь дело...

Типичный завсегдатай. Пусть это будет "Джо".

В детстве у Джо умер хомяк. Родители его оцифровали, и Джо играл с виртуальным. Какое-то время. Пока не почувствовал, остро, что чего-то не хватает. Тогда Джо добавил ряд функций, чтобы хомяк-аватар умирал. И принялся тестировать, умерщвляя питомца снова и снова. Процесс пришелся Джо по душе. Процесс понравился настолько, что Джо стал убивать хомяка ради процесса. Но вечно так продолжаться не может, со временем ощущения притупляются, а один и тот же опыт невозможно повторить, без утраты новизны. И вот Джо уже засматривается на аватаров-людей.

Аватары – бездушные куклы. С ними можно творить что угодно. Мои клиенты склонны относиться к ним как к вещам и часто переносят это отношение на реальную жизнь. Так не разумнее ли держать таких отдельно, на отдельном сетевом узле, где они могут сбросить пар...?

– Теперь ты видишь? – подытоживает Саймон. – Я как меньшее зло. Предоставляю сервис, нужный, востребованный. Пока есть спрос, будет предложение.

Но как же Мэй? Ее гибель – тоже меньшее зло?

– Ты винишь "Экс-Фан" в смерти подруги. Но это твоя новелла поглотила ее жизнь. Вот, смотри, что мне удалось выудить из хранилища улик местного департамента.

Саймон бьет наконечником трости в пол трижды. Опирается. Жестом активирует скрытые проекторы.

Том, щекой по-прежнему в луже, беззвучно шевелит губами, скосив взгляд, видит запись. По контексту понимает, что это запись о Мэй.

Юная Мэй играет с куклой, сидя на коврике, дома. Малышка вдруг решает, что кукла мертва. Девочка плачет, горькими слезами, и у робота-няньки никак не получается ее успокоить.

– Но подожди, – предупреждает Саймон. – Подожди... Сейчас начнется интересное.

Сцена меняется. Уже взрослая Мэй живет в отдельном, собственном доме, на природе. Шелестят деревья, свежая трава. Пространство залито солнечным светом и покрыто цветами. Синие, красные, желтые бутоны, лепестки. Мэй здесь не одна. Она с родителями, крепкой, дружной семьей. Они накрыли стол во дворе и готовят вместе завтрак.

– Новелла подстраивается под пользователя, – напоминает Саймон. – Ты думал, ее смерть была ужасной. В страхе, в одиночестве, в стыде. Но ее финал... Ее финал был прекрасен. Покой. Умиротворение. Счастье. Мэй получила все, чего хотела от жизни. Поэтому она ушла. Поэтому она решила не возвращаться. Ей было слишком хорошо там, в мечте.

Том выдыхает, оставляя бессмысленную, вялую борьбу. Наваливается неподъемная усталость, вдавливая в пол, как тонна кирпичей. Свет от проекторов слепит, нагоняет сон.

Все живут в мире лжи. В мире иллюзий. Люди хотят жить иллюзиями. Видеть, слышать только то, что им по нраву. Мы все – аватары отчасти. Запрограммированы слепо следовать инстинктам, привычкам, убеждениям...

Глаза слипаются. Том дышит тяжело, со свистом, но все медленнее, тише.

– Эй, я понимаю, поверь. Чем меньше остается времени, тем больше начинаешь его ценить. Но твой путь окончен... Я рад, впрочем. Рад, что удалось поговорить. Объясниться. Теперь... – Саймон выдает позитивную, озорную улыбку. – ...Осталось избавить тебя от страданий... Расступитесь! И да начнется восхождение легенды! – отвешивает артистичный поклон. Замахивается тростью.

В глазах-блюдцах проскальзывает мимолетное сомнение, хмурится бледное лицо, когда клоун успевает почувствовать, как кто-то подходит со спины, осторожно, по гладкому полу, тяжелой, но мягкой походкой прорезиненных подошв.

Металлическая рука-скелет хватает сзади за горло. Сворачивает шею. С хрустом.

На лице Саймона остается печать легкого удивления. Тело падает на пол, в кровь, замарав ботинки, костюм. Остается лежать. Неподвижно. На границе полумрака и света-пятна. Пустой, стеклянный взгляд пялится на Тома.

"Эс-Пэ", не проронив ни слова, отступает обратно, во тьму.

Подбежавший Тим, подхватив друга, зажимает его рану, бормоча: "Держись, Том... Держись... Помощь близка..."

Том держится. Но не может перестать смотреть в бездну.



Приходит в себя в больничной палате. Перебинтованный. Утыканный трубками. Под наблюдением медбота. Живой.

Минутой позже напротив появляется полупрозрачный аватар следователя.

Следователь задает вопросы. Том едва способен их разобрать: что случилось, кто погибший, почему на теле нет отпечатков, кто его убил, куда подевались записи с камер, установленных в подвале...

В какой-то момент трансляция прерывается – аватара блокирует юридическая фирма, нанятая компанией.

Том поднимается, сцепляет с себя датчики, выдергивает трубки. Подтверждает отказ от лечения, воспользовавшись интерфейсом, услужливо предложенным медботом.

Спускает ноги на холодный пол.

Медбот протягивает тапочки.



На выходе позволяет технике себя переодеть. Снаружи Тим, переминается, ждет. Его тоже допрашивали.

– Ты как? Что там случилось? Эс-Пэ... Я правильно понял, он правда...?

Том не отвечает.

Во дворе госпиталя больше никого. Охранная техника им не препятствует, позволяя свободно покинуть территорию.

– Не ожидал от робота такого, – продолжает Тим. – Но вместе с тем он тебя спас... Сам или... Он снова скрылся, но... Если Эс-Пэ способен на такое, это нельзя пускать на самотек. И кто-то уничтожил записи... Робот? Или кто-то еще?

– Забудь, – устало прерывает Том. Устало и с безразличием. – Шиншилла обо всем позаботится.

Оставляет друга, похромав прочь, растаяв в ночи.

Обеспокоенный Тим провожает товарища взглядом.

Между зданиями пробивается первый луч солнца.



Неделю спустя, не сумев связаться, Тим стучится в двери модуля. Заходит, воспользовавшись доступом. Медлит минуту, пристально посмотрев на голову "Эс-Пэ", отделенную от тела и теперь покоящуюся на краю стола.

Все прошедшее время Том, очевидно, не вылезал из сети. С безумным, блуждающим взглядом, в засаленном халате... В модуле царят запахи затхлости и пота. Возможно, друг работал над чем-то, судя по открытым прозрачным окнам голографического интерфейса. Прочие части комнаты скрывает полумрак – доступ к свету снаружи перекрыт непроницаемой тонировкой.

– Том, не пора ли выйти наружу?

Но Том прерывает:

– "Экс-Фан" по-прежнему работает, ничего не изменилось.

Тим пытается рассуждать рационально:

– Его закроют, это вопрос времени.

Том мотает головой:

– Не закроют, если за ним стоят "корпораты".

– Да будет тебе...

Тим чувствует, что друга пора спасать, но не знает как. Не знает нужных слов.

– Том, мы победили. Мы остановили его.

– Саймон не был одиночкой... То есть был, но... Ты его не слышал. Он не был маньяком. Не был безумцем. У него были партнеры. Они работали с кем-то. Или на кого-то.

– И ты пытаешься их выследить...? – предполагает Тим, но по обрывкам кода с окон понимает, что друг занят совершенно другим.

Кэт...?

– Что ты делаешь, Том?

Том молчит. Понуро.

– Ты создаешь ее аватар? Зачем?

Молчание.

– Том, это плохая идея.

Не зная, что еще добавить, чувствуя бессилие, опустошение... боль...? ...Тим прикусывает губу, отступает к выходу, назад. Признает:

– Прости, я... не смогу пойти за тобой...

Том кивает. Не поднимая глаз.

Дожидается, пока за другом закроется дверь.

Возвращается к работе.


Продолжение следует...