На привале

Сидели как-то на привале заядлый охотник и рыбак Михалыч, его племянник Андрюха и друг Иваныч.
День клонился к закату. Костёр тихо трещал в тишине вечера. Гудели комары. Периодически слышались хлопки да громкое «Да чтоб тебя». Дворняга Дон, уставший гонять уток, лежал у мешка хозяина и ждал ужина. На костре ютился котелок с ароматной похлёбкой, которую не спеша помешивал Андрюха.
- Ну, Михалыч, - громко сказал Иваныч, - давай, трави свои байки.
- Ну, слушайте, - сказал Михалыч, - приехал ко мне Андрюха первый раз, молодой совсем, городской. Ни черта ни про лес, ни про охоту с рыбалкой не знает. Комаров боялся, аж жуть.
Андрюха немного залился краской, но дядьку останавливать не стал, потому как знал, если Михалыч начал, ничто его не остановит.
- Ну так вот, - продолжил Михалыч, - решил я его с собой на охоту взять. Дона с собой прихватили. Приехали, значит, на место, а этот нюня городской с машины-то не лезет. Комары, говорит, закусают. Ну думаю, ладно, пусть денёк пообвыкнется, накатим вечерком, и комары не страшны уж будут. Говорю ему, чтоб костёр развёл, а я с Доном пойду уточку какую стрельну нам на обед. Согласился парень. Пока мы с Доном по озеру ходили, Андрюха грибов насобирал, сидит суп варит. Картошки закинул. Подхожу, аромат на всю поляну. Думаю, молодец парень, хозяйственный, грибов насобирал, даже комаров не побоялся. Похлебали супчик, значит, и айда на охоту дальше. Идём по лесу.  А во рту сушь какая-то непонятная. Слышу треск по лесу, точно медведь ломится. Андрюха за меня спрятался, дрожит. Дон уши навострил. Стоим втроём в одну точку глядим. И тут чую, справа от меня дыхание. Я голову-то повернул - рядом лось стоит и мордой в меня упёрся. «Слышь, - говорит, - мужик. Соли не одолжишь?». Я прям и замер на месте, как вкопанный. А лось спокойно так рога скинул и удрал в чащу. Тут я и понял - что-то не так. «Ты, что, - говорю племяннику, - за суп варил?» «Ну как же, - отвечает тот, - грибной». «А грибы-то какие?» «Шампиньоны», -говорит. Я ему: «Где ж ты здесь шампиньоны-то нашёл?». А он мне: «Да там, на пенёчке». Вернулись мы втроём скорее к костру нашему, вылили суп этот чёртов. Настоечки выпили, вроде отпустило. Расслабились, хорошо так. Андрюха даже про комаров забыл. И тут мне этот, - показывает на Дона рукой, - выдаёт: «Слышь, хозяин. А чё соли-то не дал? В правом кармане коробок-то».
Посмеялись все втроём. Дон только ушами поводил.
- Хороший парень, - подытожил Михалыч, смотря на Андрюху, пока тот суп в котелке мешал, - в грибах только не разбирался.
- Ну, ладно, сейчас и я тебе, Андрюха, историю расскажу, - включился в разговор Иваныч.
- Лет пять назад ходили с твоим дядькой на медведя. Стоим в лесу, слушаем. Трещит всё, как будто кто лес валит. Вышел он к нам. Ох и огромный. Лапищи от такие, - развёл руки в стороны Иваныч, - почуял ружьё. Да как давай землю когтями рыть, рычать, на задние лапы встал. Михалыч мне чуть-ли не скулит: «Стреляй». А я с места сдвинутся не могу, ружьё словно к ладоням приклеили. А медведь всё когтями рвет. Землю да пыль в воздух поднимает. И тут чую, чихну сейчас. Чихнул. Да с такой силой чихнул, что челюсть моя вставная вылетела, да прямо в медвежью морду. Зацепилась проволокой за шерсть его. Медведь со страху дёру в одну сторону, Михалыч с Доном — в другую. А я так и стоял приклеенный к земле. Хохотали тогда, чуть животы не надорвали.
Пока истории травили, сготовился супчик. Дона угостили. Тем временем вечер уж сменился ночью.
Сидят все трое да на звёзды смотрят. И тут среди тишины голос Дона:
- Слышь, хозяин, так я не понял - ты чего соли-то не дал?