de omnibus dubitandum 28. 427

ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ (1653-1655)

Глава 28.427. РАЗВЕ ОБ ЭТОМ ДОЛЖНЫ ПИСАТЬ ЦАРСКИЕ ЛЕТОПИСЦЫ?..

1673 год*

*) С 1492 года, в Московской Руси впервые начали отпраздновать Новый год в сентябре. До этого праздник отмечали 1 марта, а перенесён он был Иваном III…   

    Имя Лаврентия Хурелича и его «Родословие» издавна известны русским историкам и литературоведам. На них ссылался в «Кратком описании дел… императора Петра Великого” П.Н. Крекшин, в связи с чем между ним и Г.Ф. Миллером возникла жаркая полемика, в разборе и оценке которой принял участие М.В. Ломоносов.
 
«Родословие...» Лаврентия Хурелича. ЦГАДА. Титульный лист. Перевод

    Долгое время «Родословие» Лаврентия Хурелича не привлекало к себе специального внимания, а текст оставался неопубликованным. Вокруг него накопилось немало легенд, непроверенных предположений и безосновательных догадок. Ничего неизвестно — по крайней мере в русской литературе — о происхождении Лаврентия Хурелича и об обстоятельствах его жизни до и после написания «Родословия».
 
    «Genealоgia...» Лаврентия Хурелича. Вена, 1673. ЦГАДА. Титульный лист

    Предполагается, что он был сербом или хорватом и мог разделять национальные чаяния «своих соплеменников, томившихся под властью Турции и возлагавших надежды на помощь как Австрии, так и России». Как ни странно, даже его должность — советника Леопольда I — в комментариях к сочинениям М.В. Ломоносова превратилась в сан священника.
 
    «Родословие...» Лаврентия Хурелича. Изображение кн. Владимира

    Выявленный латинский список, состоящий из 32 листов, заключен в картонный переплет, покрытый кожей с тиснением в центре, изображающим в ромбовидной рамке герб императора Леопольда I.

    Русский перевод написан полууставом, тоже на 32 листах, и в значительной мере повторяет внешний вид латинского подлинника. Но рукопись дошла до нашего времени в неважном состоянии. По-видимому, бумага намокала и на переплете расслаивается.
 
«Genealogia...» Лаврентия Хурелича. Вена, 1673. Портрет Алексея Михайловича

    «Родословие» состояло из посвящения царю Алексею Михайловичу и двух частей. Оно, после перечисления полного титула руского монарха, завершалось пожеланием благополучия, победы и триумфа.

    Церкви и монастыри – как главные хранители исторических источников, подверглись разрушительной реформации Синода, введенного лжеПетром [Исаакием (Фридрихом Петером Гогенцоллерном)] Первым в 1721 году. Тогда все православные ценности и сама история претерпели кардинальные изменения. Сама идея патриаршества на Руси и концепция «Третьего Рима» была подменена цезаре-папистской концепцией превосходства всего западного и ущербности всего древнеруского. Были уничтожены и переписаны тысячи летописных сводов и хронографов, а знаменитая библиотека Ивана «Грозного», включающая в себя весь фундаментальный свод исторических документов, бесследно исчезла.

    Дальнейшее уничтожение исторических документов взял на себя немец Герард Фридрих Миллер, который с 1732 года начал выпускать сборник статей «Sammlung Russischer Geschichte» (1732—1765), ставший ПЕРВОЙ официальной версией российской истории. Стоит отметить, что Миллер почти не знал руского языка и до конца своих дней писал и разговаривал исключительно на немецком. Он отметился еще одним «подвигом»: во времена своих многолетних «сибирских экспедиций» (1733-1743) Миллеру удалось собрать в отдаленных монастырях все древние летописи, которые не были уничтожены петровским синодом. Это так называемые «портфели Миллера», которые состояли из оригинальных древнеруских исторических документов. История этих документов весьма показательна – все они были отвезены сначала в Германию, потом на полвека там осели и… бесследно исчезли.

    Все что до нас дошло – это вольные пересказы Миллера единичных документов по-немецки. Только в 1747 году Миллер принял русское подданство. Но власть высоко оценила рачения новоиспеченного «россиянина» и в 1747 Миллер был назначен главным историографом Российского государства. Тогда и была предпринята первая попытка создания официальной истории Российской империи. Уничтожив последние первоисточники информации, Миллер тут же попытался продвинуть удобную Западу теорию.

    Но продвижение этой исторической концепции разразилось горячими спорами приверженцев «нормандской теории» во главе с немцами Миллером и Байером с одной стороны и «славянофилами» во главе с Михаилом Васильевичем Ломоносовым с другой. Тогда рачениями русских ученых С.П. Крашенинникова, В.К. Тредиаковского, Н.И. Попова и М.В. Ломоносова труд Г.Ф. Миллера «О происхождении имени и народа российского» получил вердикт, как «предосудительный России». Провести в жизнь ущербную историческую концепцию не удалось. Она была принята и застыла в наших учебниках только после смерти Ломоносова. А при жизни первого руского академика все эти попытки были не состоятельны. Стоит отметить, что за свой подвиг руские историки во главе с Ломоносовым подверглись гонениям и были жестоко наказаны.

    Комиссия немецких академиков вот главе с Шумахером состряпала донос и арестовала Михаила Васильевича. В докладе комиссии, который был представлен Елизавете, говорилось, что Ломоносов «за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, и к немецкой земле» подлежит смертной казни.

    Ломоносов пробыл тогда под арестом 7 месяцев и лишь указом царицы Елизаветы был освобожден. Освобожден на унизительных условиях и был вынужден просить прощение перед немецкими профессорами и подписать «Покаяние», составленное самим Миллером. В этом Покаянии «нормандская теория» признавалась единственно верной.

    Вот как на самом деле вводилась в наши учебники современная историческая концепция! Директивно, под страхом казни! Стоит отметить, что в 18-19 веках не было среди ученых более опасной профессии, чем историк. Почти все, кто заходил за границы официальной концепции, подвергались страшным гонениям, некоторые лишились жизни.

    Эта эпопея тем знаменательна, что тщательным образом составленные М.В. Ломоносовым исторические труды, которые нам известны по переписке с графом Шуваловым («Описание самозванцев и стрелецких бунтов», «О состоянии России во время царствования государя царя Михаила Федоровича», «Сокращенное описание дел государевых», «Записки о трудах монарха») бесследно исчезли.

    Так же бесследно исчезли рукописи главного исторического творения Ломоносова - «Древней Российской Истории». Она выйдет в свет лишь через несколько лет после смерти Автора. И издаст её в значительно урезанном и искаженном варианте именно Миллер, который будет допущен в архивы Ломоносова после его смерти. Что там издал под именем Ломоносова не терпящий критики немец Миллер, думаю, понятно: очередной восторженный памфлет всему западному по своим личным лекалам. После «наведения порядка в архиве» все оригинальные рукописи Ломоносова бесследно исчезли.

    А вот как отозвались о Ломоносове его «доброжелатели» после смерти первого русского академика. По мнению Шлёцера и Миллера, Ломоносов «не был профессиональным историком». Шлёцер прямо утверждал, что «между всеми рускими, «писавшими до сих пор рускую историю, нет ни одного ученого историка». В своих мемуарах Шлёцер постарался навязать просвещенной Европе отталкивающий образ Ломоносова, утверждая, что тот противился изданию «Повести временных лет» (ПВЛ) и трудов В.Н. Татищева, был полон «варварской гордости», тщеславия, что он, клеветник, кляузник, грубый невежда, горький пьяница и «дикарь».

    Разве можно было ожидать от подобных «соратников» честного издания трудов Ломоносова?

    Подобным образом обстояли дела и с трудом официально признанного «первого русского историка» Василия Никитича Татищева «История Российская». Его издаст Г.Ф. Миллер только после смерти автора по каким-то «черновикам Татищева». А сам оригинальный Труд навсегда пропадет, ни одного документа не сохранится. А ведь последнему удалось собрать довольно большой свод исторических документов, пропущенных Г.Ф. Миллером в своих сибирских вояжах.

    В 1720 году будущий историк Татищев получил из личной библиотеки лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I «древнюю Несторову летопись». Он скопировал её и забрал с собой в Сибирь для сравнения с другими письменными источниками. Именно этот период Татищев позднее обозначил как начало своей работы над руской историей.

    Здесь, в глубине России (Московского государства – Л.С.), он «нашел другую, того же Нестора летопись», но абсолютно другую! Значительные разночтения с имевшимся у Татищева списком заставили его призадуматься над правдивостью официального летописного свода. Он стал тщательно собирать летописные источники, чтобы «сводить их вместе». То есть, еще тогда Василий Никитич обнаружил сильные расхождения между официальными русскими летописями и оригинальными древними актами. Фактически, он выявил явные подделки официального летописного свода Руси, принятого при лжеПетре [Исаакии (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] I.

    Одной из заслуг Татищева стала систематическая работа по сбору рукописных источников, в первую очередь списков руских летописей, значение которых для реконструкции раннего периода истории нашей страны он осознавал в полной мере. Кроме того, ученый впервые ввел в научный оборот такие важные памятники руского права, как «Руская Правда» и «Судебник 1550 года».

    Первым издателем «Истории Российской» стал академик Герард Фридрих Миллер, неутомимый пакостник на ниве русской истории.

    В типографии Московского университета под его «смотрением» в 1768–1774 годах вышли три первых тома труда Татищева. Четвертый том увидел свет в Петербурге в 1784 году, уже после кончины Миллера. Наконец, в 1848-м усилиями М.П. Погодина и О.М. Бодянского вышла и пятая книга «Истории». Странным образом, труд Татищева по изданию Миллера доведен лишь до 1577 года. Хотя доподлинно известно, что ученый много времени посвятил именно составлению истории 17-го века, включая историю прихода к власти лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I.

    При составлении истории о царствовании Алексея Михайловича и Федора Алексеевича Татищев пользовался, в частности, сочинением Алексея Лихачева – приближенного царя Алексея Михайловича. Этот важный документ, как и множество других исторических памятников, собранных Татищевым, безвозвратно исчез после «наведения порядка» Миллером. Но полностью исправить все произведения автора Миллер не успел, кое-что пропустил. Поэтому в редактированных трудах Татищева постоянно всплывали источники, которые отсутствовали в сохранившихся архивах (понятно почему). Современные историки называют эти важнейшие артефакты выдумками, даже придумали ехидное клеше «татищевские известия». При этом заявляют, что библиотека Василия Никитича со многими ценными рукописными материалами, якобы случайно сгорела. А значит проверить Татищева невозможно.

    Самый грубый из известных способов фальсификации - когда на основе подлога документов или абсолютно произвольно измышляются факты, которых никогда не было. Более хитрый вид - используются реальные факты, но обходятся многие важные факты, противоречащие цели автора. Самая изощренная фальсификация: все достоверно известные факты автор приводит, но при этом соединяет и истолковывает их совсем иначе, чем было в реальности. В итоге возникает хоть и основанная на истинных фактах, но полностью извращенная картина прошлого.

    Все эти способы энергично использовались германскими историками при сочинении опусов о недавнем прошлом Московской Руси.

    Неустанная борьба «против всех и всяческих извращений» шла и в тишине архивных хранилищ.

    Так уничтожались важнейшие исторические акты нашей Родины. Инакомыслие в исторической науке не допускали, честных исследователей после смерти именовали выдумщиками. А оригинальные тексты за авторов задним числом издавал немецкий пройдоха Герард Миллер. Издавал исключительно по своим немецким лекалам, заложенным еще в своей диссертации «О происхождении имени и народа российского». Именно в этом заключалась главная задача пришедших в Российскую Академию немцев – так исказить российскую историю, так принизить все русское и самостийное, чтобы на европейцев смотрели, как на спасителей Отечества. Поэтому труд Миллера не пропал, а лег в основу нашей Истории. В 1761 году он был опубликован как вводная часть исследования Миллера, посвященного истории Новгорода. В том же году его произведение появилось на страницах академического журнала «Sammlung russischer Geschichte». В 1773 году в Геттингене, по словам Миллера, была напечатана его книга «уже вторым тиснением». Главные тезисы «нормандской теории» Миллер затем повторил в книге «О народах, издревле в России обитавших», изданной в 1773 году в Петербурге, которая и ляжет в основу всей современной нам российской истории.

    Поэтому ту российскую историю, которую вы читаете в современных учебниках и смотрите в различных фильмах – это именно та история, которую втиснул находчивый г-н Миллер. Она основана на опровергнутой еще в 18-ом веке концепции Миллера-Шредера-Байера о превосходстве всего немецкого над русским.

    Поэтому "Великое прошлое", которое оставили нам немецкие историки, не даёт нам права гордиться своей историей. Вот основные тезисы этой теории:

- Славяно-русы издревле были деградирующим населением Европы, отсталым и ущербным, не имели ни своей государственности, ни лидера - призвали иноземца с Запада.
- Вся история русских правителей до Алексея Михайловича - это сплошная междоусобная грызня за власть: Борис убивает Глеба, Иван Грозный бьёт насмерть сына, Шемяка ослепляет Василия, расстрига «Лжедмитрий II» садится на трон и убивает последнего царевича, и т.д. и т.п., на всём протяжении. Ни одного нормального правления: сплошные козни и междоусобицы. Только об этом и пишут представленные Миллером «русские» летописи…

    Но разве об этом должны писать царские летописцы? О междоусобицах в правящей династии? О поражениях и унизительной дани орде? Алогизм всего летописного свода, который нам составил Миллер на базе утерянных ОРИГИНАЛЬНЫХ руских летописей, очевиден. Едва ли реальные руские летописцы написали то, что сегодня выдают за древнеруский летописный свод.

- Русь была ущербна и постоянно платила всем дань: Половцам, Печенегам, Татарам, Крымчанам, Монголам. Не могла себя защитить, ибо отсталая и трусливая. А если Великая Русь платит дань малюсенькому Крымскому полуострову на протяжении веков – то насколько велика была сама Русь? Она по логике была ничтожна и безмерно слаба.
- Все народные, государственные, исторические и православные традиции ДО лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] Первого признаются непрогрессивными. Только Европа и лжеПётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] I смогли вернуть Русь в число европейских держав. На правах ученика младших классов. Старательного, но всё-таки ученика. Ученика во всех сферах и направлениях: науке, военном деле, государственном управлении, культуре.
- Вся историческая наука до 19-ого века, все русские и славянофильские историки были признаны ненаучными и запрещены. В умы была насильственно внедрена ОДНА теория, утверждённая не научными методами, а директивными. Исключительно иностранными членами Российской Академии наук.
Так о каком "Великом прошлом, которым мы должны гордиться", можно теперь говорить? Вся история Руси до лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I – это сплошные поражения во всех войнах и начинаниях. После сомнительной Куликовской виктории Русь всё равно платит дань Орде. После распиаренной победы на Чудском озере Александр Невский едет в Орду на поклон...
А еще странные многовековые Ливонские войны, которые всё равно заканчиваются сдачей то Пскова, то Смоленска. Это ВСЕ достижения нашей Державы по лекалам Миллера. Ах да, еще поляков сподобились прогнать из Москвы, но так ведь сами туда их и пустили... Больше нечего вспомнить.

    Потому и не нашли никакого лучшего праздника взамен Дня революции - пришлось к изгнанию поляков праздник приписать…