Любовь и золото

               
  Книга написана с учётом воспоминаний самого автора о переговорах по советскому золоту на крейсере «Эдинбург», а также организатора данного проекта британца К.Джессопа, изложенных в вышедшей в прошлом веке его книге «Золотоискатель»(«Goldfinder»), отчётом британской Ассоциации спасателей, членов советской делегации в лице её Руковолителя на первом этапе переговоров в Англии , Главного инженера ВО «Совсудоподъём» В.Королёва, начальника отдела этой же организации и старшего советского наблюдателя на водолазном судне «Стефанитурм» И.Ильина, советского наблюдателя, представителя научно-исследовательского института Минобороны Л.Мелодинского, директора лондонского отделения ВО «Ингосстрах» СССР Р.Шуравина, генерального директора этого общества, одного из руководителей советской делегации в Лондоне на переговорах по этому золоту, 1-го заместителя ВО «Ингосстрах» СССР Л.Злобина, руковолителей шотландской водолазной компании «Вортон-Вильямс», некоторых членов экипажа судна «Стефанитурм».
  Всем им выражается благодарность автора за помощь в подборке материалов.


                ЛЮБОВЬ И ЗОЛОТО
               
                Часть 1. Как оно начиналось
  Нападением на Польшу 1 сентября 1939 г. фашистская Германия  спровоцировала 2-ю Мировую  войну, в которую Великобритания вступила 3 сентября 1939 года. Впоследствии против Германии и её союзников совместно боролись   Советский Союз, США, сама Великобритания и многие другие страны. Война шла на суше и на море. Миллионы людей оказались вовлечены в эту страшную мясорубку.
   В начале войны уходил на неё призванный властями и отец 5-летнего Джека, Сэм Джонсон. Прощаясь с сыном он велел ему беречь мать и сестру, как единственному в семье мужчине.
                В руководстве СССР
  А в начале октября 1941 года происходили следующие события. СССР подписал Соглашение с США и Великобританией о поставках в Советский Союз стратегически важного сырья, вооружений и продовольствия на основе долгосрочной аренды(ленд-лиза). Одним из путей доставки этих важных для войны грузов стал маршрут США-Великобритания-СССР(через Северную Атлантику и Баренцево море- в Мурманск и Архангельск) Путь составлял около 3-х недель, а то и меньше.
  Молотов Вячеслав Михайлович, председатель правительства, однажды доложил Сталину, руководителю нашего государства в тот период времени, что договор по ленд-лизу с западными союзниками начал успешно выполняться. Их первый конвой, которому присвоены инициалы старшего американского отправителя грузов PQ, из 10 судов благополучно достиг Архангельска.  Очередной конвой, выйдя из Исландии 29 сентября 1941 года, прибыл в Архангельск 11 октября.
  Сталин заметил, что это хорошо, ибо грузы от их союзников очень важны для Красной Армии. Выходит, что на конечном участке пути движения конвоя СССР получает военные поставки через две недели после выхода каравана из района Англии?  Тогда министр Микоян Анастас Иванович ему ответил, что дело обстоит именно так. Выслушав это, Сталин сказал, что с учётом таких сроков они с Генштабом могут более уверенно планировать оснащение русских войск прибывающими грузами , а затем и свои войсковые операции. На что Микоян заметил, что это так. Пока что караваны не встречали противодействия со стороны немецкого флота и авиации, базирующейся, как известно, в Норвегии, захваченной немецкими силами. Его мысль продолжил Молотов, говоря, что так долго продолжаться это не может, и советские союзники станут нести потери. Поэтому Советскому Союзу надо бы посмотреть, чем он может помочь, выделяя дополнительные силы нашего  не очень развитого  Северного флота, пусть пока и молодого и не хорошо оснащённого и самого молодого в стране, для охраны союзных конвоев.
  Сталин согласился с высказыванием и сказал, что Молотов прав. Что хотя советский молодой Северный флот и не успел как следует оснаститься боевыми кораблями, нужно подумать, как можно повысить безопасность доставки грузов. Видимо, придётся Мурманску и под военные корабли все гражданские суда, которые приписанные к нему, ускоренными темпами перевооружать  под военные .
   После своего высказывания Сталин закурил трубку и продолжил свою речь, что мы  не сможем покрыть эти суда бронёй, но палубные пушки и зенитные пулемёты нужно на них поставить. Затем Сталин подумал и сказал, что негоже первому в мире советскому государству ждать победоносного окончания войны с Германией, чтобы расплатиться с Соединёнными Штатами и Англией за поставки по ленд-лизу. И он предложил начать это делать сейчас. Затем он попросил, чтобы Микоян напомнил о согласованных сторонами этого соглашения условиях расчёта. Тот ответил, что Соглашением предусмотрено, что США и Англия передают Советскому Союзу взаймы или в аренду вооружение, сырьё, продовольствие и др. на сумму 1 млрд. дол. Кредит выдан без процентов и должен начать погашаться после 5 лет с момента окончания войны в течение последующих 10 лет, т.е. Советский Союз может выплачивать этот миллиард, и ни центом больше, в течение 15 лет после победы.  Сталин подумал немного и добавил, что он не сомневается в поддержке, что их государству не стоит оставаться в долгу перед капиталистами, хотя бы и дружески настроенными сейчас по отношению к СССР. Микоян заметил, что хорошо бы побыстрее рассчитаться с долгами. Тогда, мол, Советский Союз будет независим от его временных друзей, особенно это касается Англии, да и Америки также.
  После его слов Сталин заметил, что золото в стране есть. По докладу Берии над его постоянной добычей трудятся тысячи лиц, провинившихся перед советской властью. Пусть же они исправляют свою провинность перед народом, добывая так нужное в военное время золото. Он предложил платить золотом незамедлительно.
   Молотов добавил, что Сталин, по его мнению, прав. А Микоян сказал, что можно оплачивать западные поставки порциями, по мере накопления золотых запасов для очередного расчёта.
  Сталин завершил эту дискуссию, подтвердив, что против никто не высказался, а потому следует  на том и порешить.
  На следующий  день утром Микоян вызвал к себе в кабинет министра финансов страны и спросил его о его мнении. Как, всё-таки, обстоят в стране дела с накоплением золота для оплаты поставок по ленд-лизу? Тот ответил, что на сегодня в Москве готовы к отправке 840 золотых слитков высшей пробы общим весом 10 тонн, что на мировом рынке сейчас стоит примерно 11 млн. 250 тыс. дол. И что ему по поводу отправки звонил Берия. С учётом его мнения предложено разбить эту партию на две примерно равные части, чтобы запутать вражескую разведку.  Микоян попросил уточнить, в каких же пропорциях эти части. Министр финансов ответил, что большую часть из 465 слитков весом около 5,5 тонн они застраховали, а вторую – 375 слитков, следует отгрузить без страховки.  Доставка в   Англию всей партии золота двумя частями, конечно, повысит шансы на успех поставки хотя бы одной из них в случае нападения немцев на конвой. Микоян заметил, что предложение разумное и что следует постоянно следить за перемещением золота до момента погрузки его на английские корабли и попросил докладывать ему немедленно о маршруте перемещения ценного груза. Он также заметил, что поставка золота находится под личным контролем Сталина. Организация же охраны и доставки золота с перегрузкой на корабли возложена на Берию и его аппарат. Он добавил, что сейчас позвонит Берии о готовности груза к отправке. Затем он позвонил Берии и, назвавшись, сообщил тому, что у него всё готово к отправке золота.
Берия поинтересовался, кто кроме лично Микояна знает об этом грузе? Микоян ответил, что в курсе министр финансов и начальник ГОХРАН, а также у англичан знают в бюро страхования военных рисков английского правительства. Это два-три человека и всё. Берия спросил, а зачем тем знать об отправке. На что Микоян ответил, что они отвечают за застрахованную на одну треть от почти 5,5 т груза. Удовлетворённый ответом Берия сказал, что, как он понимает, учтены его предложения о повышении ответственности операции по доставке золота и сокращению числа лиц, допущенных к информации по его отправлению. Микоян заверил его, что подготовленные к отправке 10 т груза разбивают на две партии и о второй партии не знают ни советские люди, ни английские страховщики. Берия заметил, что это очень хорошо и что он даёт команду обеспечить погрузку золота на спецпоезд и доставку груза в Мурманск, где по прибытии груза решат, куда девать незастрахованную часть с учётом военной обстановки и он обеспечит её погрузку на корабли обеих партий. При том, все документы по первой и второй партии(копии по первой) будут находиться у него, поскольку Сталин возложил всю ответственность за 10 тонн золота лично на него. Затем он продолжил после небольшой паузы, посмотрев на лежащий перед ним документ и выразив надежду, что все допущенные и информированные об этом лица умеют хранить государственную тайну.  Микоян заверил его, что они, несомненно будут её сохранять. Берия перебил его и сказал, что им нужно держать язык за зубами. Иначе  придётся отвечать перед Сталиным или тем, кому тот поручит дело сохранности.
  А позднее немецкая подводная лодка обнаружила в море далеко идущий впереди каравана крейсер «Данди», вышедший из Мурманска в конце апреля 1942 г.  После почти 5-часового сближения с ним лодка произвела подводный залп торпедами.

                На «Данди»
  В то же самое время лейтенант Уоткинс писал письмо своей жене Анне и маленькой дочери Джуди, говоря, что вчера они покинули русский Мурманск и на всех парах своей любви он спешил к Анне и их малышке Джуди. Затем он остановился и задумчиво посмотрел в иллюминатор своей каюты. В это время две торпеды поразили крейсер в средней и кормовой его части. Третья торпеда прошла мимо кормы. 
  В скором времени после этого Сталин сидел вечером в кабинете и слушал вошедшего Микояна, который доложил, что, к большому сожалению, немцы потопили британский крейсер «Данди» с советским золотом. Сталин спросил его, где это случилось. Микоян ответил, что в Баренцевом море. Тогда Сталин снял телефонную трубку и потребовал, чтобы его соединили с командующим Северным советским флотом. Когда дождался ответа, он спросил командующего Головко, как случилось, что они не уберегли такой ценный груз на крейсере «Данди». Ему, мол, доложили, что крейсер тонул почти двое суток. Почему же с него не перегрузили золото? Тот ответил, что он присылал в распоряжение командира конвоя контр-адмирала Бонхем-Картера судно для буксировки подбитого корабля в Мурманск и обещал для дополнительной охраны на этом пути выслать ещё два эсминца, прикрывающие переход крейсера своей авиацией. Однако, командир крейсера Голденворм отказался от этих рекомендаций и предпочёл затопить свой корабль вместе с грузом золота, даже не пытаясь перегрузить его на один из кораблей конвоя.
  Выслушав адмирала и положив на место телефонную трубку, Сталин сказал Микояну, что этот контр-адмирал вместе Черчиллем, своим премьером, ненавидят нашу страну и делают всё возможное, чтобы ослабить её. Только вероятное поражение от Германии заставили их стать союзниками советской державы.  Что они оказались подлецами, эти представители «владычицы морей», как любит называть себя Англия. Микоян добавил, что они, безусловно, очень коварная нация. После него Сталин сказал, что, похоже, наши моряки сделали всё, чтобы сохранить золото, а англичане – всё, чтобы его утопить и заставить Советский Союз платить заново. Затем он предложил Микояну принять меры, заметив, что мы не обеднеем, чтобы очередная золотая партия как можно скорее ушла к американцам через Архангельск.  Меж тем СССР примет дополнительные меры для введения немецких фашистов в заблуждение относительно маршрута доставки этого золота. Микоян ответил, что он всё понял и исполнит, а пока СССР получит компенсацию хотя бы по застрахованной части погибшего золота.
 По прошествии времени США получили свою оплату от Госбанка СССР, который затем получил страховую сумму от Госстраха Советского Союза и англичан. С момента этих оплат,  все права на груз с крейсера «Данди» перешли к нашему и британскому страховщикам примерно в пропорции 2:1.

                Дома в Великобритании
  В доме Джека примерно в этот час за столом жена Сэма Джонсона, получив письмо от командира крейсера «Данди», извещавшее о гибели её мужа, сидела в слезах, заявив, плача, её сыну, что они остались теперь совсем одни, потому что его отец погиб в морском бою. Через некоторое время к ней зашла подруга среднего возраста, заявившая, что она приносит свои глубокие соболезнования, однако, рекомендует Салли собраться с силами. Мол, у неё остались маленькая дочь и сын и нужно думать о них, как их поднять. Она предложила порекомендовать Салли на работу в богатую семью, где недавно погиб также морской офицер. И что там Салли будет присматривать и за своими детьми. Между прочим, заработок там будет больше, чем на фабрике, где Салли до сих пор трудилась. Подруга сказала, что она сообщит о Салли своей хозяйке, а она дружила с семьёй погибшего офицера. Салли, после некоторого раздумья согласилась на то, сказав, что она готова, если подойдёт той семье и предложила уже завтра, не откладывая это дело, пойти и познакомиться с новой работой  с понедельника с новыми потенциальными хозяевами.   На следующий же день они пришли к Уоткинсам , где  30-летняя  хозяйка пригласила их  за стол попить чаю и всё обговорить. Её 3-х летняя дочь Джуди уселась вместе с мамой за стол. Анна  сообщила, что ей немного рассказали о Салли. Она в курсе, что обе они потеряли мужей-моряков в далёкой и страшной России. Мол, Салли имеет двух маленьких детей. По её мнению, она имеет опыт ухода за ними, поэтому она хотела бы , чтобы Салли смотрела за её Джуди и работала по дому в качестве горничной. Если Салли согласна, хозяйкина кухарка покажет Салли весь дом. Салли ответила, что она готова приступить к работе с ближайшего понедельника. Это, мол, ничего, если её 5-летний сынишка будет чем-то помогать ей, играя вместе с Джуди в свободное для неё время? Анна ответила, что не возражает, что её дочери будет веселее в его компании.
  С тех пор прошло 4 года. Подросший Джек в доме Джуди помогал матери ходить по магазинам и лавкам за продуктами, прогуливал Джуди по саду. Иногда он брал её с собой на берег моря, где играли местные ребята, они ловили рыбу и рассказывали разные истории. При виде Джека вместе с Джуди некоторые из ребят вначале насмехались над ним, что он таскается с девчонкой, вместо того, чтобы играть с приятелями, но потом смирились с этим и обвыкли.
   Как-то они с ребятами были на берегу моря днём. К друзьям Джека подошла группа ребят и среди них 10-летний Боб, заявивший друзьям, уже бывшим на берегу, чтобы они никогда не появлялись в этом месте, оборвыши, но Джек не выдержал и с кулаками кинулся на обидчика. Он кричал при этом, чтобы Боб сам со своими приятелями пошёл прочь отсюда. Но к месту их драки подошли взрослые, среди которых находилась мать Боба. Она предложила Бобу, чтобы он пошёл домой и что она скажет госпоже Анне, в какие руки она доверила наблюдение за своей дочерью. Она также добавила, что Джек не может привить девочке ничего, кроме плохих манер. Затем она предложила сыну, чтобы он с товарищами отправился домой и никогда не смел унижаться до общения с теми, кто ниже Боба по положению и роду, что, мол, подобные люди могут разговаривать с ними только в качестве слуг  И ему не стоит поступать с ними, как с ровней. Мать ещё раз спросила Боба, хорошо ли он её понял? Подошло время обеда. Джек покушал то, что накрыла мама. Вернувшись после этой встречи, Джек попытался порыться в бумагах матери, где он нашёл письмо командира крейсера «Данди». То было последнее письмо от этого командира, извещавшего его мать о гибели отца в «холодных водах русского Баренцева моря».  На другой день он встретился с Джуди у полюбившейся им скалы на берегу моря. Ветер дул с моря, а солнце светило и было не холодно.
    Джек спросил Джуди, где погиб её отец.  Джуди ответила, что её мама говорила, будто её папа погиб где-то далеко в море на крейсере «Данди «. Что он служил там на корабле Его величества офицером.». Поражённый её ответом-совпадением о месте гибели их отцов, Джек встал и сказал,  он клянётся стать водолазом, и когда вырастет и станет большим, то будет очень богатым и найдет корабль, где погибли эти отцы. И что на берегу, откуда ушёл крейсер «Данди», он поставит маяк, который всегда будет светить морякам, заблудившимся в дальних морях. Пусть все они возвращаются к своим детям. Джуди с затаённым дыханием выслушала речь Джека, подошла к нему ближе и поцеловала в щёку. Это был их первый детский поцелуй.
  С той поры прошло несколько лет. Джуди с матерью как-то ждали гостей по случаю дня рождения матери Джуди, т.е. Анны. Пришла подруга, которая рекомендовала матери Джуди взять к себе на работу мать Джека, Салли. Но пришла она не одна. С ней явился также её отец, служивший ранее на флоте, а теперь отставной офицер флота и сын Боб. Последний собирался после школы поступить в один из престижных ВУЗов Великобритании. Он постоянно находился рядом с Джуди и сообщил ей в разговоре, что решил поступить в Оксфорд. Затем он спросил её о ближайших планах в её жизни. Его мать под одобрительное кивание головой отца сказала, что ей кажется, что эти дети, Боб и Джуди просто созданы друг для друга. Она попросила Анну посмотреть, что они всё своё внимание обращают только на другого и почти не замечают взрослых. И что она это видит, по крайней мере, со стороны своего сына. Она этому выразила свою большую радость. Анна ответила ей, что, та, пожалуй, права и ей самой не хочется для своей дочери другой партии, но пока детям нужно подрасти и встать на ноги. Согласна ли с ней её подруга? Мать Боба ответила ей, что полностью согласна с ней и предложила помогать их детям идти навстречу друг другу и отсекать ненужные знакомства.
 Отец подруги сказал, что их Боб воспитан в строгих правилах хорошего тона, он станет настоящим мужчиной. И в его лице лучшей опоры в жизни для любой женщины будет трудно найти. Он выразил мнение, что две их семьи, соединившись, могут дать очень достойных внуков. Он с нетерпением будет ждать тот день, когда они смогут всем знакомым объявить о помолвке новой молодой пары.
  Назавтра после этого визита Анна днём, усевшись за стол, беседовала со стоящей Салли.
Она выразила своё мнение по поводу поведения Джека и её Джуди. Ей показалось, что, по её мнению, Джек слишком часто общается с её дочерью. У неё, мол, сложилось впечатление, что Джек на что-то рассчитывает. Она хотела бы напомнить, что Джек и Джуди – из разных кругов общества. Что Джуди очень впечатлительная девочка, и она может проявить известное сочувствие рассказам Джека, в результате тот может их неправильно истолковать. Что между их детьми не может быть никаких иных отношений, кроме тех, в которых они состоят сегодня. Анна попросила Салли оградить её дочку впредь от излишнего внимания Джека. Ему самому, как она считает, пора определяться со специальностью для будущей жизни и следует как можно реже встречаться с Джуди. В конце разговора Анна выразила мнение, что Салли правильно её поняла. Салли ответила ей, что она, конечно, и думать не смела, что они ровня и что у Джека есть какие-то права на Джуди. Просто она видела их хорошими друзьями. Её Джек не может и не оказывает дурного влияния на дочь Анны. Возможно, у него и имеются какие-то мальчишеские виды. Но Салли ему раскроет глаза, раз Анна считает нужным, чтобы она поговорила о том сейчас и постаралась ограничить его визиты в дом Анны. Парню, действительно, пора браться за ум и готовить себя к самостоятельной взрослой жизни. Анна заметила, что прекрасно, так как они поняли друг друга с Салли. Она добавила, что лично у Анны нет претензий ни к Салли, ни к её сыну в отношении выполнения ими своих служебных обязанностей. Главное, заметила Анна, чтобы в них не должно быть ничего личного. Тем же вечером, вернувшись со своей работы, Салли беседовала с сыном Джеком. Она спросила, нравится ли Джеку Джуди? Тот ответил, что очень нравится. На это высказывание сына Салли заявила, что не думает же он, что вместе с Джуди им удастся создать семью? Джек ответил ей, а почему бы и нет. Джуди его любит. Но Салли возразила и сказала, что это только фантазии Джека. На что тот сказал, что это вполне серьёзно. Но Салли с ним не согласилась. Она сказала Джеку, что он может нравиться Джуди, но должен знать, что ей никогда и ни за что не позволят стать его женой. Он должен также помнить, что они – простые бедные люди, а Джуди  принадлежит к богатой аристократической семье. Возможно, что эта семья и позволила бы простому человеку войти в их дом на правах родственника, но он должен иметь выдающиеся для этого заслуги перед целым британским королевством. У него же пока их нет, и не предвидится. Салли завершила разговор тем, что сыну пора спуститься на землю и найти себе девушку попроще. Однако Джек упрямо заявил, что он найдёт возможность обеспечить средства на то, чтобы прокормить будущую жену и детей.  Но она сказала, что детство, мол, его кончилось, и добавила, что говорит не только от своего имени, но и по поручению госпожи Уоткинс. Та очень недовольна его вниманием к Джуди. Это, мол, почтенные люди, которые дали им возможность жить по-человечески в течение длинного периода времени. Она отметила, что за период работы у Анны в доме она и сын слова плохого от хозяев не слышали и нужно благодарностью отвечать на доброе к себе отношение. Потом Салли встала и налила по чашке крепкого чая, давая понять, что говорить им больше нечего. Джек решил всё же высказаться. Он сказал матери, что всё же он хотел бы услышать от самой Джуди, что она думает по поводу их будущего. Если она не откажется от него, он постарается сделать всё, чтобы она была счастлива с ним. Если же их чувства просто детская игрушка, он больше не станет напоминать о себе Джуди и другим. Салли в ответ проговорила, что Джек напрасно упрямится и посоветовала не делать этого. Что, мол, аристократы хорошие, пока ты не переступил правил приличия. А эти правила не позволяют бедняку вдруг стать аристократом лишь путём простого брака с ними. И они не допустят подобного брака ни за что. Бог судья Джеку, но всё-таки ему следует поискать себе жену-ровню.

                Решение Джека
  За окнами проглядывает вечер, и в комнате зажжено освещение. Джек заходит в квартиру и обращается к матери, заявив ей, что она, похоже, права. Все его попытки войти в дом Уоткинсов пресекаются прислугой. Ему же каждый раз заявляли, что Джуди нет дома, а других дел в нём у него нет. Вместе с тем, он уверен, что Джуди находилась дома. К тому же садовник ему сказал, что в этот дом зачастил некий молодой джентльмен, посещавший не раз Джуди и приглашавший её в театры, а также в его родовой замок и что Джуди интересно общалась с этим образованным, по мнению садовника, юношей.
  А в доме Джека на другой день происходило следующее. Джуди смотрелась в зеркало и рассуждала вслух, подумывая, как поживает её Джек? И почему он давно не появлялся? Неужели увлёкся другой девушкой и совсем забыл про Джуди?  А он  решила написать ей письмо, в котором обращался к ней как к своей любви. Он писал, что на пути их дружбы возникли препятствия и пригласил её прийти к их скале на берегу моря и там переговорить. А  перед своим отъездом на корабль он  очень хотел бы сказать ей много важного для них обоих. Он сообщал, что очень будет ждать её, не взирая ни на какую погоду. Джек запечатал письмо и отправил его прямо через ящик, висевший для приёма почты на доме Джуди. На следующий день на условленном месте он увидел подходящую девушку и поспешил ей на встречу.  Погода была не для гуляний. Редкие по началу облака сгустились до тучек, управляемых довольно сильным ветром. На море гуляли   волн. Но это не останавливало влюблённых.  Джек, взволнованно, сказал, что он всегда будет помнить Джуди. Ему казалось, что судьба не случайно свела парня и девушку вместе после гибели их отцов на одном корабле. Он вспомнил, что каждый раз бегом приходил в её дом, чтобы поскорее увидеть её, посмотреть в её милое лицо, взять её за руки представить, что он для тогдашней девочки является самым надёжным в мире защитником. Никому он не позволил бы обидеть её при нём. Он чувствовал себя большим великаном, оберегающем маленькую прекрасную фею. Он клялся при этом, быть верным ей, если девушке дорога их дружба. Он со временем станет богатым и добьётся уважения в высшем обществе. Он также обещал найти место гибели их отцов, их последнюю братскую могилу. Он обещал Джуди построить в Шотландии маяк, который станет далеко виден с моря и не позволит впредь ни одному моряку в их краях попасть в какую – то беду! Выслушав его тираду, Джуди ответила, как хорошо он говорит. Как бы это стало здорово, если бы Джек нашёл место гибели их родителей. Вскоре Джек продолжил, что он решил пойти служить на флот и предложил Джуди обязательно дождаться его. Он, конечно, вернётся к ней, но чтобы она ждала его. Джек обещал обязательно вернуться, и они будут и станут очень счастливы вместе! Верит ли она ему? Джуди со слезами на глазах выслушала Джека и сказала ему, что она верит всему сказанному, и он добьётся того, о чём сейчас говорил. Пусть её любовь к нему поможет ему в его деле. Она заверила его, что они будут счастливы  и с нетерпением станет ждать от него вестей. Под конец встречи она предложила ему писать ей. Они крепко обнялись и губы их слились в долгом поцелуе.
  Прошло некоторое время. Джек и его сослуживец по флоту, одногодок Джека, зашли в бар и решили выпить пива. Сослуживец заговорил, что он постоянном долгу перед Джеком, который спас этому парню жизнь, вытащив того из -под упавшей двери на затонувшем судне и помог освободить водолазные шланги, прижатые его дверью. Приятель выразил удовлетворение, что командир представил к награде за это Джека медалью. Теперь тот стал настоящим водолазом, пройдя подобные испытания.
  В это время в доме Джуди, когда царил полдень, её мать просматривала полученную почту, в которой нашла очередное письмо от Джека. Она подумала, когда только этот юноша угомонится. Ему же должно стать предельно ясно, что он не может войти в их семью. Однако, какие же у него необоснованные, как она думала, амбиции. Анна решила, не вскрывая  письма, порвать его на мелкие кусочки, которые она выбросила тут же в мусорный бак. А Джуди сидела в то же время у окна, глядя в сад. Сильный ветер раскачивал деревья в нём. Она подумала, что прошёл уже целый год, а от Джека нет никаких вестей. Почему он не пишет? Неужели увлёкся другой девушкой и забыл о ней? Надо бы зайти к его матери и узнать, где он и что с ним.
   На другой день, благо, что не было дождя, она отправилась по известному ей адресу и вошла в комнату, обращаясь к Салли.  День был суббота, т.е. выходной, потому она была дома, впустив Джуди. Джуди спросила Салли, пишет ли ей что-нибудь Джек? Как он там поживает в отрыве от своего дома? Салли ответила, что сын пишет ей довольно регулярно. Служба у него по его описанию складывается удачно и как будто бы всё в порядке. Джуди тогда с лёгким нервным смешком спросила, не пишет ли он, что завёл там случайно себе какую-нибудь девушку? На это Салли ответила, чего она не знает,    но всё может случиться. Он же ей пишет, что у него хорошо складывается жизнь по всем статьям. Тогда Джуди поблагодарила её за полученную о Джеке информацию и со слезами на глазах покинула негостеприимный дом Джека.
 Утром в понедельник Салли принялась за уборку дома Анны, посмотрела в окно и задумалась.
Прошло несколько месяцев. Джек, находясь в отпуске, заехал домой. Салли ему сказала, что она слышала, будто Уоткинсы куда-то уехали. Поэтому не стоит к ним заходить и лишний раз себя расстраивать. Они с Джуди выросли и идут разными дорогами по жизни. Салли погладила его по волосам и добавила, что он стал таким крепким и ладным парнем. Салли предложила искать свою судьбу и пусть там его встретит удача. А Джек всё же отправился к дому Джуди, но никого там не обнаружил, кроме слуг. Он сказал матери, что побывал у дома девушки Уоткинс и слуги подтвердили её слова, что она надолго находится в отъезде. Он также высказался, что намерен после службы во флоте стать профессиональным водолазом и отправиться на заработки в Северное море, где норвежцы добывали нефть. Там сейчас очень нужны на подводных нефтепромыслах водолазы. Они неплохо зарабатывают. Чем же он хуже других? Салли ему ответила, а не слишком ли далеко это? И не за опасное дело он берётся? Она почти каждый день видела по телевизору новости, в которых говорят о гибели водолазов то в одном месте земного шара, то в другом, в том числе и в том самом Северном море. Джек ответил ей, что ничего, мама, Как говорят у них в Шотландии: рассудок сулит нам покой и уют, а вот от безумства восторги грядут! На что мать ему ответила, что никак он заговорил стихами?  А Джек сообщил ей, что не один их великий бард Роберт Бёрнс мог говорить так складно. Джек достал из кейса книжку. И сказал, что он нашёл книжку с его стихами и они, кстати, ему очень понравились. Он уверен, что Джуди одобрила бы его обращение к стихам. Пусть, мол, знает, что ими увлекаются не только аристократы, но и простые люди. Что они не хуже их понимают природу, да и такие понятия, как честь имени, твой долг и преданность для них не являются пустым звуком. Как хорошо сказал об этом тот же Бёрнс: «В шёлк и мех одет вельможа, но куда он нас бедней! Даже совесть он не может, не солгав, назвать своей».  Затем Джек сказал Салли, что им пора прощаться. Он обещал написать письмо ей, как только устроится на нефтепромыслах. Обняв мать, он вышел из дома.
   Где-то в небольшом разрыве времени Боб со своей матерью и дедом- бывшим офицером пришли вечером в дом Уоткинсов. Там Боб сказал, обращаясь к Анне, что она может его поздравить. Он закончил обучение в университете и получил приглашение на работу в нефтедобывающую компанию, работающую в основном в Северном море. Работа по подводной добыче нефти очень интересна ему в техническом плане. Да и в организационном тоже. Через некоторое время он должен уехать в Абердин к месту своей работы. Анна поздравила его с окончанием университета и сказала, что очень рада за него. Боб ответил ей, что он не хотел бы надолго расстаться с их семьёй и, в частности, с мисс Джуди. Он попросил у Анны руки её дочери и обещал сделать её счастливой. Что она ни в чём не будет при нём нуждаться. Он выразил надежду, что у них будет счастливая и крепкая семья. Его родные, мол, полностью поддерживают его в этом браке. Анна заметила, что она рада тому, что он решился на подобный шаг. И добавила, что не видит для своей Джуди более достойного и надёжного партнёра по жизни. Ей также кажется, что они могут стать семейной парой. Но всё же последнее слово она хотела бы оставить за самой дочерью, и спросила Джуди, что та думает о предложении Боба Вуда?
   Джуди ответила, что ей хотелось бы немного подумать об этом предложении, прежде чем сейчас же сказать ему «да». В разговор вмешалась мать Боба, заявившая, что Джуди очень нравится её семье. Они уверены, что у молодых людей сложится добрая британская семья. Что её Боб долгие годы дружил с Джуди и думал только о ней. Она должна помнить, как её сын, скучая по ней, регулярно писал Джуди письма, пока учился в отрыве от семьи в университете. Они, мол, вместе неоднократно путешествовали по стране, и им было интересно друг с другом во время его каникул. Дед Боба подтвердил, что они от Джуди с нетерпением ждут решения на предложение Боба. Джуди же всем ответила, что она прекрасно понимает всех, но просит дать ей время ещё немного подумать, что выход замуж – это очень серьёзный шаг для юной девушки, резко меняющий её положение в обществе. Поэтому она хотела бы взвесить все последствия своего шага по выходу замуж. Она прервала разговор, затем подошла к несколько расстроенному Бобу и продолжила говорить, что только после этого она примет окончательное решение. Она по-доброму относится к Бобу, но желала бы, чтобы её не торопили. Пусть это станет только её решением и без давления с другой стороны, даже со стороны её матери. Гости очень были огорчены её ответом. Они поняли, что нельзя настаивать на своём и направились к выходу из помещения. Когда они начали выходить, Анна шепнула на ухо матери Боба, чтобы она не волновалась и не переживала. Всё, она уверена, будет  так, как они задумали. Мол, Джуди всегда была разумной девушкой. Вечером мать и дочь Уоткинсов сидели за столом. Анна сказала Джуди, что ей кажется, что для дочери пора заводить семью. Боб её очень любит и является достойной партией. Что его семья – это благородные и вполне самостоятельные и состоятельные люди, к тому же они очень расположены к Джуди. Мать Боба вообще не видит никакой другой кандидатуры в жёны своему сыну, кроме неё. Джуди на это ответила матери, что Боб хороший и милый человек, но пор до сих пор она любит Джека, почему-то не отвечающего на её письма. Тогда Анна заговорила, чтобы дочь опомнилась и подумала, что она говорит. Что нельзя детские забавы  и симпатии переносить на отношения взрослых людей. К тому же Джек совершенно не является ей парой ни по положению в обществе, ни по воспитанию, ни по образованию. У них с ним, по её мнению, ничего нет общего, кроме вместе проведённого детства, и не может быть никаких совместных интересов, кроме детских воспоминаний. Джуди возразила, что это не совсем так. Однако, Анна продолжала говорить. Она  спросила Джуди, сколько прошло времени с его отъезда. И сказала сама , что прошло почти десять лет. Приезжал ли он хотя бы раз сюда за этот срок, чтобы повидать её ?  А может быть, он прислал ей хотя бы одну письменную строчку о себе или о своём чувстве к Джуди? Наверняка, он давно женился, забыв про Джуди. Да и написать грамотно о том он не сможет. Вот потому он и молчит. Анна просила ответить ей дочь, что он, может быть, писал своей матери, спрашивал, как она живёт? Его мать что-то сообщала о том ей? Он – моряк. У него, видимо, и без Джуди хватает подружек по всем портам. Он давно осознал, что не стал ровней Джуди и потому забыл про неё. Джуди ответила матери, что, возможно, она права, но ей так не хватает Джека к которому она испытывает очень серьёзное чувство. Анна подошла к дочери и обняла её за плечи. Она сказала своей дочери: «Дорогая моя, я могу понять твои чувства к Джеку, но поверь всё же мне, что выйдя замуж за Боба ты постепенно сильно к нему привяжешься. Ты пойми, что, живя с ним, тебе не придётся менять привычный образ жизни. У тебя будет свой дом и средства, позволяющие человеку нашего круга жить достойно, без возможной нехватки денег.

                Замужество Джуди

  Она продолжила, что дочь сможет  вырастить своих детей и дать им качественное образование в самых престижных учебных заведениях. Джек этого ей никогда не смог бы обеспечить.» На что Джуди  ответила cо слезами на глазах:  «И всё же, мама, я в раздумье.» Тогда Анна продолжила: «Наконец, даже его мать понимает нереальность и бесперспективность вашего союза с Джеком. Я тебе не говорила, но несколько лет назад у меня состоялся с ней разговор про вас с Джеком. Его мать оказалась трезво мыслящей женщиной. Похоже, она сумела объяснить  Джеку, что даже в случае вашей женитьбы, путного из такого неравного брака  ничего не получится. Вот поэтому, всё осознав вдалеке от нас и от тебя, он не стал тебе ничего писать, полагая, что время – лучший лекарь маленьких детских травм. Ты со мной согласна?»  Джуди ответила ей, что, видимо, мать права и Джек решил отказаться от детской мечты объединиться с Джуди. В таком случае она выразила готовность выти замуж за Боба Вуда.
 Она сидела перед окном в сад и говорила сама собой: «Вот и свадьба за спиной,  а я всё вспоминаю сцену обещания Джека. Последнюю встречу с ним. Он же обещался найти  «могилу отцов» вспомнила Джуди и крепкий длительный поцелуй при расставании с ним. По её щекам потекли слёзы. Она прошептала: «Прощай, юность, прощай мечты, прощай, Джек».
 Вечером следующего дня Джуди отправилась с матерью в родовой замок  Вудов. На стенах замка в столовой висели на стенах светильники типа бра. Сверху, с потолка свисала громадная люстра, стены частично были задрапированы коврами. В верхние не очень широкие окна проникал солнечный свет. Джуди разложила свои принесённые вещи и начала осматривать огромную с балдахином кровать, где она станет спать теперь. Кровать стояла ближе к бойнице. Джуди подумала, что вот здесь она  и будет жить, как жили до того предки мужа. Хорошо ещё, что можно было включить электрообогреватель,  прогревающий всё это помещение, да и освещение  в действующее время подаётся не с помощью свечки, а электрическое. Ну что же, ей придётся строить тёплое гнёздышко, а не печалиться о прошлом, которое казалось таким далёким и несбыточным.
  Примерно в это же время   Джек с 2-мя приятелями  детства зашли в паб и решили выпить там пива. Джек сказал им, прихлёбывая напиток, что он вновь вернулся сюда. Каждый год ему приходилось ездить по городам Шотландии и Англии в поисках своей Джуди, но никто не мог сказать ему, куда она уехала. Они знают, что Джек стал часто посещать библиотеки. Правда, высокий приятель спросил Джека, а зачем ему это нужно? Тот ответил, что он хочет стать богатым и решил найти в какой-нибудь книге историю про затонувший клад. Особенно интересно изучить про испанские галеоны, вёзшие золото из Америки в Европу, но можно и другие ценности. Он бы тогда занялся их поиском.  Выслушав Джека, невысокий приятель засмеялся. Он заявил, что Джеку долго придётся искать свой клад. Он спросил, что же думает Джек о том, что немало на свете дураков, но всё же некоторые из них не готовы рассказать людям про реальные клады. Джек загадочно улыбнулся на эти высказывания и ответил, что он нашёл такого чудака уже и не одного. Многие, мол, ищут место затопления кладов. Вот и ему осталось совсем немного: уточнить место гибели корабля с ценным грузом и поднять этот груз. Высокий приятель разразился весёлым смехом на эти слова. Он сказал, что остаётся Джеку совсем немного, действительно: узнать у чертей, где утонуло такое судно и спросить их, не будут ли они столь любезны, чтобы не мешать подъёму золота или других ценностей. Высокий приятель глотнул пива и продолжил, что Джек показал себя чудаком ещё большим, чем их древний борец за независимость от англичан Уильям Уоллес. Те галеоны столетиями лежали на дне, и никто в мире не знает, где именно, а Джек вдруг найдёт их. Гораздо богаче имеются подводные кладоискатели, но у них пока не наблюдается успехов в делах. Джек подумал про себя о Джуди. Один из его приятелей рассказал, что случайно встретил Джуди и его знакомый из другой фирмы рассказал, что она стала замужней женой. Так вот с чем ему пришлось встретиться после их долгой разлуки: с известием от приятеля о её замужестве. Он не хотел в это поверить.  Неужели он потерял Джуди навсегда? Приятель Майкл заявил, что Джеку не надо быть таким мрачным. Он предложил Джеку пойти к нему домой и распить имевшуюся бутылочку их старого доброго шотландского виски. Джек согласился на это, и они вышли вскоре из паба.   Вечером в доме Майкла, в комнату к сидящим за столом Джеку и Майклу, распивающим виски, вошла 25-летняя Саманта, родная сестра Майкла. Она с нескрываемым интересом посмотрела на Джека и улыбнулась. Она сказала после захода, обращаясь к Джеку, что тот чем-то опечален. И решила уточнить, сказав, что видно, Майкл довёл его до такого состояния. Она предложила Джеку свои услуги, чтобы помочь ему отвлечься от грустных мыслей. И предложила всем   потанцевать. Джек продумал, что, пожалуй, она права, хватит им пить только пиво да виски. Приятель тоже решил развеяться и  предположил, что его сестра будет Джеку недурной партнёршей. Он спросил о том Саманту, подтвердившую его мнение. Она сказала, что почему бы заиметь такого парня, как Джек. Таких, она не встречала. Джек затем отправился домой. Там он сказал Салли, что долго здесь не задержится. Вот уже несколько лет, сказал он ей, он ищет Джуди. Он понимает, что её нахождение ничего не изменит в его судьбе. Но ему хотелось бы посмотреть ей в глаза и понять, помнит ли она о нём. Но он не просто ищет её. В каждом городе он посещает библиотеки в поисках любой информации о гибели судов с очень ценным грузом. В этом ему помогают военные мемуары. А чтобы лучше понимать авторов таких книг, он выучил немецкий, испанский и русский языки и может, по крайней мере, читать на них книги о потерянных богатствах. Салли ответила ему, что он её удивляет. Что настойчивостью он весь в отца. Джек сказал ей, что пусть она не очень волнуется за него, так как удача уже начала ему улыбаться. Ему попалась книга русского адмирала, который командовал во время войны с немцами Северным флотом России. Тот писал, что на британском крейсере «Данди» в 1942 году в их холодном Баренцевом море утонуло 10 т золота. Услыхав это, Салли воскликнула: «@Боже мой, неужели на «Данди» ? Джек подтвердил, что именно на «Данди», где погиб её муж и его отец. Он сказал, что очень хочет найти место гибели отца и отдать ему дань памяти, хотя бы сбросив букет цветов над крейсером. Из военного архива британского Адмиралтейства в Лондоне ему удалось узнать об истории боевых действий крейсера «Данди» и его последнем походе из России в Великобританию. Поняла ли мать, что судьба направляет его к тому, чтобы стать богатым человеком, достойным семейства Уоткинсов? Но Салли возразила ему и сказала: «Нет, сын мой, ты никогда не станешь ровней этим аристократам, стань ты миллионером из миллионеров. Да и к этому времени Джуди могла выйти замуж, а ты всё пытаешься сравняться с ними. Конечно, богатство очень не помешало бы, но лучше ищи себе жену в других семьях, в тех, что знают цену напряжённому и тяжёлому труду. Там вырастают, может, и простые, но преданные и неизбалованные жёны, как раз тебе по плечу». В ответ Джек сказал, что ладно, он понял мать и давно. Он хотел бы ей сказать, что поиски места гибели отца привели его и в немецкие военные архивы, где он нашёл донесение командира субмарины, которой удалось торпедировать крейсер«Данди». Эти архивы весьма помогли ему в точном определении район гибели корабля.  Джек встал и энергично прошёлся по комнате. Он решил ещё раз встретиться с некоторыми старыми товарищами.  Когда он продолжил свой разговор о сокровищах в пивбаре, куда они решили заглянуть и уселись за столик, Джек сказал , что свет не сошёлся клином на золоте, утонувшем на не очень известных судах. По его пониманию, действительно много мороки с ними при поиске исторических документов, которые точнее говорят о характере и объёме груза. Он сказал, что попробует поискать ещё более дорогой клад – золотые галеоны Колумба, которые затонули по разным причинам. Вот уж на них сокровища, так сокровища. Почти пятьсот лет они ждут своего спасителя и хотят увидеть, наконец, свет. Конечно, он уверен, что их ищут многие. Но он верит, что золото он найдёт. Для этого нужно выучить несколько иностранных языков, включая испанский и русский. Он уже начал их изучать и это помогает ему читать доподлинные донесения и книги о затонувших кладах. Тогда его товарищ, Джон, заявил Джеку, что он хваткий парень. Но хорошо, что он не женат, не то бы у н его не было свободного времени на всякие глупости вроде изучения иностранных языков и посещение библиотек. Похоже, что парень свихнулся. Такими поисками должен заниматься только очень образованный человек, а не они. Джек продолжил затем, что с этой информацией он более уверенно рыскал в британских архивах и сумел найти данные о последнем бое крейсера «Данди» и узнал от них много интересного и полезного для себя. Его приятели не поверили, что золото на крейсере. Но теперь от чиновников британского Минобороны, из архивов и из разговоров с уцелевшими членами экипажа он
знает, что это золото осталось на корабле, и он даже знает, в каком помещении оно хранится.  Скоро он узнает, в каком точно месте погиб его отец. Салли опять спросила, за своё ли дело он взялся?  Тебе русские позволят работать в их море? А главное, кто же тебе разрешит забраться внутрь? Ведь ты же сам говорил мне, что «Данди» наше правительство объявило «военным  захоронением».  Как бы небо не покарало тебя за то, что ты хочешь потревожить останки людей в этой могиле? Прекратил бы ты свои поиски и лучше б занялся поиском жены. Мне уже так хочется увидеть маленьких внуков.»
  Джек ответил ей, чтобы она не торопила с женой. А в результате дольше будет зваться матерью, а не бабушкой. И поиски он не бросит, он станет богатым человеком!

                Женитьба Джека
  В очередной отпуск Джек заехал в гости к другу детства Майклу. Они отправились посидеть в ближайший к дому паб. Дело было вечером, и они заказали пиво. Получив по кружке напитка, стали его попивать понемногу, коротая время за разговором. Майкл спросил, помнит ли Джек дочку своей мисс, где работала его мать? Тот ответил, что хорошо помнит. А что о ней Майкл хочет сказать, поинтересовался Джек. Майкл сказал, что  где-то её видел, заявив  что, когда он недавно по делам приезжал в Абердин, то случайно встретил её. Она тогда шла со своим мужем. Майкл его знает, потому что он работает на одной нефтяной фирме. Это Майкл узнал от своего делового партнёра, шедшего рядом. Да, красивая девушка. Он с приятелем облизнулся при виде её. Так она расцвела за прошедшее время. А не крутил ли случайно детские шашни с ней Джек? Приятель вспомнил детские годы и то, что Джек часто приводил её к ним на побережье, когда они ныряли за брошенными прохожими монетками. Джек ответил, уверен ли приятель, что это была она и что она замужем? Но Майкл твёрдо ответил, что, как пить дать это была она. Во-первых, он сразу всё же её узнал, а остальное ему подтвердил партнёр, который знает фирму, где работает её муж. Услышав это, Джек заметно расстроился. По его виду было заметно, что он не слушает друга и думает о чём-то своём. А Джек в отчаянии вспоминал свои встречи с Джуди, их объятия и поцелуи перед последним расставанием, обещание Джуди дождаться его возвращения. Вот и верь после этого женщинам. Он теперь понял, что надо заняться и собой. Затем Майкл поставил свой бокал и спросил Джека, нравится ли тому его сестра? Он сказал, что у него самого складывается впечатление о сестре, что Джек ей очень понравился. И Майкл поинтересовался у Джека, что тот о ней думает. Он решил: «Может обженить вас?»  Тогда Джек станет солидным семейным человеком и быстрей забудет свои нереальные детские мечты о богатой леди? Знает ли Джек, как их национальный шотландский поэт Роберт Бёрнс говорил: «Богатство, слава и почёт волнуют наши страсти, но даже тот, кто их найдёт, найдёт в них мало счастья. На свете счастлив тот бедняк с его простой любовью, кто не завидует никак богатому сословью». И он ещё раз поинтересовался, что же думает Джек о его сестре? Джек ответил на его вопрос, что, может быть, Майкл и прав. Надо с корнем вырвать из сердца занозу. А когда он женится, то поневоле позабудет Джуди. Тем более, что девушка совершенно не похожа внешне и не будет собой напоминать Джуди. Он сказал немного позже: «Знаешь, Майкл, я не против, если твоя сестра согласна. Не будем тогда долго тянуть, и на этой же неделе можно было  бы бросить всё и отправиться в церковь. Пора мне кинуть якорь в семейной гавани и заняться взращиванием нового  поколения шотландцев. Так, с горя Джек решил жениться.
   Как-то ближайшим утром после свадьбы Джек и сестра Майкла лежали в постели. Они проснулись и она спросила: «Ну что, Джек, погуляли на своей свадьбе? Теперь отправляемся в Абердин к месту твоих водолазных работ на морских нефтепромыслах?» Прошло некоторое время. Джек с приятелем, 40-летним крепышом Сэмом после трудовой вахты в море зашли по привычке в пивбар и решили немного поговорить. Обменялись новостями и историями за кружкой пива. Дело было, естественно вечером. Шёл небольшой дождик. Начал Сэм, обратившись к Джеку, и спросил его, что тот вроде бы интересовался крейсером «Данди»? и тогда  он сообщил, что один рыбак поднял с него некие детали. В свою очередь Джек спросил, знает ли его приятель, как найти того рыбака. Ему бы хотелось с этим рыбаком поговорить. Сэм назвал адрес,  и предложил для верности его записать, но напомнил, что то был адрес не самого рыбака, а его приятеля, сообщившего ему о том рыбаке.  Они ещё немного поговорили и разошлись.

                Подготовка к поискам
  Через пару недель Джек встретил ещё одного своего друга. Тот позвал Джека к себе в гости. 45-летний Пит жил неподалёку от места их работы, поэтому Джек намеревался не засиживаться.  Сев в кресла, они заговорили. Джек сказал Питу, что он попытается найти их славный крейсер «Данди».  Он также добавил, что уже несколько лет изучал британские и даже немецкие архивы, поговорил с десятками людей, служивших на «Данди» в дни его гибели. Наконец, ему удалось добыть очень важную информацию у своих военных моряков. Пит поинтересовался: и что она дала ему? Джек ответил ему, что хотя крейсер тонул довольно долго, почти двое суток, золото с  него не сняли и оно теперь ждёт своего спасителя. Пит сказал, что это интересно, и что будет дальше? На что Джек спросил его: Почему бы таким спасателем не стать мне?» В ответ Пит заявил, что, конечно, в материальном плане проект очень заманчивый. Но насколько точно Джек знает место, где крейсер затонул? И какие в том районе глубины, грунт и течение? Крейсер, по его мнению, это огромная плавающая казарма, в которой имеются сотни помещений, и знает ли Джек, в каком именно поместили золото? Иначе только один поиск «золотой» комнаты даже на найденном корабле может составить многие месяцы, а то и годы. Да и сам крейсер могло засосать в присутствующий ил или он мог с такой силой грохнуться о твёрдый грунт, что весь хранящийся на нём боезапас взорвался и части корабля так разметало по грунту вместе с золотыми слитками, что они могли вывалиться и засосаться в грунт. Тогда шансы вообще минимальные. Ищи золото на грунте и свищи. На этот раз, немного подумав, Джек ответил ему, что всё, что он говорит может иметь место. Он ещё не дополнил свои сомнения позицией русских, которая пока не известна. Крейсер утонул в их зоне Баренцева моря. Поэтому они могут заупрямиться . и не дать разрешения ни на поисковые, ни на спасательные работы. На это Пит заметил, что у Джека имеются и другие трудности. На это высказывание приятеля Джек заметил, что тот прав. Ничего хорошего он не ждёт и от британских военно-морских ветеранов и от родственников погибших на корабле моряков. А их, насколько он в курсе, погибло не менее 50 человек. И некоторые из этих родных в разговорах с ними уже заявляли о категорическом несогласии допустить кого-либо рыться, как они говорят, в могиле их погибших родственников и друзей. На это высказывание Джека Пит заметил, что он сам уже столкнулся с тем, какие вопросы начали возрастать в самом начале пути. То ли будет дальше. На что Джек ответил, что после такой реакции людей, он остальным говорил, что ищет могилу отца. Но со всем этим можно справиться. Как известно, под лежачий камень вода не течёт. А стоимость утонувшего золота по нынешним временам составляет более 200 млн. долларов. Такой приз стоит того, считал Джек, чтобы за него побороться. Сейчас Джек видел главную свою задачу в поиске спонсора. Рабочая операция, не говоря уже о подготовительной части, как считал Джек, должна состоять из двух частей: поисковой и затем уже, после точного нахождения места «Данди», из непосредственно спасательной. Но прежде всего надо убедить будущего спонсора на проведение
поисковой операции по обнаружение места гибели корабля. Она сама по себе будет стоить спонсору вначале не менее миллиона долларов. Значит, тому нужно раскошелиться на первые фазы работы, а потом труды окупятся. Джек в волнении встал и прошёлся по комнате.  Пит заметил после сказанного, что Джек берётся за работу умопомрачительной сложности. И заметил, что он сам на такое бы не решился. Но раз Джек настойчиво стремится к своей цели, он готов помочь ему в поиске спонсора. Он хочет познакомить Джека с директором Международной Ассоциации спасателей мистером Хантом, с которым немного знаком. И если Джеку удастся того заинтересовать в этом фантастическом проекте, то он  поможет в контактах с толстосумами, которым иногда некуда девать свои деньги. Человек он в мире компаний судовладельцев определённой группы известный, и к его мнению прислушиваются сильные мира сего. Джек в ответ на эти слова сказал, что  будет приятелю только признателен за такое знакомство. Он сознался, что, честно говоря, и не думал об этой Ассоциации, как о подмоге в таком сложном проекте. И что в его неопределённом положении любая помощь станет не лишней. Джек выразил надежду, что Ассоциация не станет, по крайней мере, противиться реализации его задумок. Ему сейчас важно набрать как можно больше союзников и реальных помощников в поисках «Данди». Пит сказал, что не кажется ли Джеку, что если бы он сам создал личную фирму, то от её имени ему стало бы действовать гораздо легче? Джек подумал и ответил другу, что тот прав. Он уже начал подумывать об этом. Он полагает, что штат такой фирмы должен стать совсем небольшим – четыре-пять человек, в числе которых,  безусловно, по его мнению, должен быть юрист: уж очень много предполагается решить разных  вопросов. Джек достал сигарету и закурил её, продолжив, что в такой фирме должна быть пара человек, поверивших в идею и имеющих хорошие связи среди высокого ранга чиновников или банкиров. Приятель позвонил мистеру Ханту и договорился о дне и времени его встречи с Джеком.

                Переговоры
 Через несколько дней они встретились в пивбаре, Джек и Хант. Друг Джека представил их друг другу, после чего молча слушал переговоры двух людей. Хант, директор МАС, выглядел лет на шестьдесят, уверенным в себе седовласым и элегантным мужчиной. Они расположились за столиком, который показал официант. Джек и Хант при встрече пожали руки и сели. Хант сразу начал брать быка за рога, сказав Джеку, что со слов Пита ему стало известно, что Джек пытается организовать спасение золота с крейсера «Данди». По его мнению, это представляется  весьма интересным проектом. Джек знает, что Ханту уже приходилось заниматься золотом с этого крейсера, когда он только что пришёл работать в МАС. Это было в 50-х годах. К ним тогда обратились русские, предложив проработать возможность поиска «Данди» и подъёма с него советского золота, направлявшегося в Великобританию и дальше – в Северную Америку, точнее в Соединённые Штаты Америки. Ассоциация затратила на проработку этого вопроса несколько тысяч фунтов стерлингов, которые русские потом так и не оплатили. Потягивая пиво, Джек заметил, что это очень интересно. Значит, мистер Хант уже имеет представление о данном золоте. Тогда им будет легче работать вместе, если он согласен. Затем Хант, продолжая пить пиво, сказал, что он  выяснил о страховании этого золота почти на 70% в нынешнем советском «Ингосстрахе» и примерно на 30% -в британском Бюро страхования военных рисков. После же того, как Советский Союз выплатил американцам стоимость перевозимого и утонувшего на крейсере золота, получив страховые премии от указанных страховщиков, права на него перешло к британскому Бюро и «Ингосстраху» СССР в той же пропорции страховок. По их предложению британская компания «Э.Бриксли» изучила вопрос спасения этого золота. Они имели в своём распоряжении довольно грубую технологию, да и срабатывала она на глубинах до 100 метров.

                Потенциальный спонсор
 «Данди» же лежал гораздо глубже. Пит поинтересовался, а что без нас, водолазов трудно что-либо сделать под водой? И получил ответ Ханта в завершение переговоров, что в 50-е годы в мире не было средств  для производства водолазных работ на глубинах более 120 метров, тем более таких длительных, как это можно предположить. Видимо, поэтому эта фирма отказалась заниматься «Данди», сказав, что, по её мнению,  золото выпало из крейсера на грунт  через пробоину от взрыва торпеды. Любопытно, значит, этим золотом занимаются не только  Ассоциация, но и другие. Затем Джек обратился к господину Ханту и выразил ему благодарность за его ценную информацию. Он, со своей стороны заявил, что уверен в том, что золото не пропало. Джеку пришлось проделать очень большую работу в течение нескольких лет. Теперь он имеет довольно точные данные, что золото не перегружалось на другие корабли, знает он и в каком помещении оно хранится. Он сам достаточно опытный водолаз и много проработал на подобных глубинах методом «насыщенных погружений». По его мнению, существующая сейчас техника позволяет водолазам в течение недель работать на глубинах до 300 метров. А это не больше глубины залегания затонувшего «Данди». Он уже изучил устройство однотипного крейсера  «Белфаст», стоящего на Темзе в качестве музея. Поэтому у него полная уверенность в том, что до «золотой» комнаты на «Данди» водолазы способны добраться и что не всё золото могло высыпаться на грунт, если только крейсер не разорвался на куски при ударе корабля о грунт. Пит сказал, что его друг хорошо поработал. В этом мистер Хант может убедиться сам. Джек, перебивая его, сказал, чтобы его друг немного помолчал. Он сказал также Ханту, что фирма, готовая организовать поиск крейсера и обследовать его состояние немного рискует потерять деньги, вложенные в поиск. Но награда компенсирует все затраты. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. В его же случае это будет вполне оправданный риск. Он попросил Ханта в помощи с поиском спонсора. После таких слов Джек в волнении встал с места. Он продолжил убеждать Ханта, заявив, что тот не пожалеет об этом, став участником необыкновенной спасательной подводной операции. До сих пор ещё никто в мире не покушался на такой ценный подводный клад, хранящийся так глубоко в открытом море. Это будет настоящая операция века. Именно так он её и назовёт. Немного помолчав, Хант сказал, что его подкупает такая целеустремлённость Джека. Он выразил надежду, что с помощью Джека его Ассоциация сумеет также вернуть и то, что ей не хотят оплатить в течение вот уже почти тридцати лет эти русские. Ему известно, сказал Хант, что одна норвежская компания «Норске» намерена также заняться поиском «Данди» и уже имеет на то согласие британского Адмиралтейства. Хант сказал также, что он даст Джеку рекомендательные письма к этой компании. Он предложил зайти к нему за ними в офис завтра и после того, как поработает с норвежцами, они обсудят с участием Джека планы работ в данном направлении. И вот, получив желаемые рекомендации от Ханта, Джек вошёл в офис директора шотландской компании «Подводные технологии» в Абердине, в Шотландии. Его встретил сам директор фирмы, 35-летний стройный мужчина, который повёл разговор с Джеком. Джек сказал, что он благодарит директора за готовность выслушать его деловое предложение. Но прежде, чем перейти к сути дела, Джек попросил того прочитать рекомендательное письмо от старого друга, как он понял, господина Ханта из МАС. Роберт Бертон внимательно  читает оба письма. Затем Бертон сказал присутствующим, что теперь он хотел бы выслушать Джека о том, что он хочет сказать по поводу привлечения его компании конкретно. В целом идея подъёма золота ему кажется заслуживающей внимания и даже интересной, но прежде, чем он скажет приехавшим приглашённым  свой ответ, он хочет понять, что за данные, которыми располагает Джек и с учётом этого хотел бы посоветоваться со своими коллегами. После чего он попросил всех подойти к карте. Джек сообщил Бертону, при движении к карте, что идея найти ценный груз на «Данди» посетила его несколько лет назад. Про себя он решил пока не сообщать, что тут же на погибшем крейсере находится могила его отца. В противном случае Бертон мог подумать, что розыск места гибели и есть его главная задача, а поиск золота, мол, Джек придумал, чтобы найти спонсора проекта, готового вложить в него миллион фунтов стерлингов, а то и больше. Джек вслух произнёс, что он случайно узнал от одного из членов команды «Данди», что во время их последнего визита в русский Мурманск на него под покровом страшной секретности Советы погрузили десятки ящиков, один из которых разбился при погрузке на палубе корабля. Так вся команда узнала о ценном характере этого груза. Джек же несколько лет изучал архив Адмиралтейства, чтобы узнать о месте гибели корабля, объёме принятого золота и конкретном месте его размещения на нём.  Бертон после этого спросил его, к каким же выводам тот пришёл? Джек ответил, что, что сложность поиска заключается в том, что бой с немцами вёлся в русской части Баренцева моря при плохой видимости и отсутствии  чётких береговых ориентиров. К тому же он происходил в условиях обстрела немцев, в конечном счёте корабль добили английские эсминцы, чтобы он не достался врагу со всем содержимым, включая золото. Эти детали Джек обнаружил в ходе своего расследования. Ему удалось-таки разыскать нескольких членов экипажа «Данди» и побеседовать с ними.  Кроме того, помимо своих военных архивов ему удалось добраться до архивов Германии, где он нашёл дополнительные сведения в донесениях немецких эсминцев, участвовавших в бою с крейсером, и их подводной лодки, торпедировавших британский «Данди». Ему также пришлось выучить немецкий язык, чтобы читать подлинники интересующих документов без перевода. Он кроме того выучил трудный русский язык, дабы попытаться проникнуть в их архивы и понять историю. Роджер Бертон заметил, что он глубоко подошёл к делу с «Данди».На это Джек ответил, что он много потрудился, и ему удалось прочитать не переведённые на английский язык мемуары их адмиралов, каким-либо образом связанные с войной на море. Но в советские архивы его не  подпустили и на пушечный выстрел, а вот он прочитал советские мемуары, в которых нашёл много интересного о золоте. Бертон предложил Джеку поделиться вкратце об этих мемуарах. Джек  ответил, что золота должно быть на крейсере 10 тонн. И спросил Бертона, как ему нравится эта цифра. Затем он сообщил, что посчитал, сколько стоит это золото сегодня. Оказалось, около 100 млн. фунтов   почти 400 млн. долларов США. И сказал, что на дне Баренцева моря запрятана хорошая золотая конфетка. И поинтересовался у Бертона, не правда ли конфетка хорошая? Бертон ответил на его вопрос, что он говорит любопытные вещи. А что, если золото перегрузили? Да и где искать его на огромном корабле, покоящемся на такой огромной глубине, почти предельной для водолазов? Уже не стоит говорить о том, что часть его могло разбросать взрывом по соседним полуразрушенным помещениям и по грунту? Джек с ходу его успокоил, заявив, что в некоторых сомнениях Бертон прав. Но Джек абсолютно уверен и достоверно знает, что груз не перегружался, пока тонул «Данди», и также достаточно твёрдо Джек знает, в какое помещение крейсера его погрузили. Он вытер лицо платком и продолжил, что именно место нахождения золотого хранилища и вселяет в него уверенность, что большая часть, если не всё золото, должны остаться на корабле. Бертон на это сказал, что уверенность Джека и целеустремлённость говорят о том, что золотой груз может быть найден. Джек заметил, что это золото можно постараться спасти. На что Бертон продолжил, мол, что же теперь  далее, если не прежде. Мол, организатора поиска ожидают серьёзные трудности. Их ему видится так много, и все они потребуют массу времени на своё разрешение. Тут видится и вероятное противодействие ветеранов войны и родственников погибших, тут и русские с их упрямым министерством иностранных дел, тут и возможные морские пираты, которых нельзя сбрасывать со счётов. Наконец, далеко не просто будет подобрать опытнейших и решительных водолазов, которые рискнут полезть искать золото в битком набитом боеприпасами корабле. К тому же необходимо подобрать очень тонкую технологию. Он сказал Джеку, что ему нужно хорошо подумать и взвесить все за и против предлагаемого Джеком проекта, хотя лично для себя он решил рискнуть поучаствовать в этой эпопее.  Бертон предложил Джеку заглянуть к нему где-то через пару недель, и они обменяются мнениями по «Данди». А пока он  предложил, чтобы Джек ещё раз проверил имеемые данные по золоту, хранившемуся на корабле. Джек в завершение этого разговора сказал, чтобы Бертон обратил своё внимание на то ,что результаты его переговоров с норвежцами в совокупности их с данными о нахождении золота на крейсере, а также его поиски в этом направлении позволяют Джеку уверенно говорить, что это не афера. Бертон ответил, что лично он склонен Джеку поверить. Джек в ответ сказал, что ему бы очень хотелось проделать спасательную операцию с британской фирмой, так как придётся работать на корабле, принадлежащем их стране, т.е. Великобритании. Но если Бертон и его фирма не захочет принять в ней участия, то ему придётся вернуться к норвежцам, которые приглашают Джека к сотрудничеству  в данном проекте. Но если уж даже они решились на столь рискованный проект поиска «Данди», то это не должно быть пустым делом. Бертон ещё раз подтвердил, что его лично предложение Джека заинтересовало. Но он попросил учесть, что в случае согласия его компании «Подводные технологии» на участие в этой эпопее, они смогут подобрать водолазное судно, а Джеку придётся отобрать лучших водолазов со всего мира, включая часть из названной компании. Кроме того, они готовы, видимо, готовы предоставить также необходимое подводное оборудование. Как понял Бертон, Джек имеет большую практику  работ во многих регионах мира и знает немало хороших водолазов. Вот Джеку и карты в руки по их составу. Итак, он пожелал всего наилучшего до новой назначенной встречи.
  На следующее утро Бертон пригласил в свой кабинет заместителей, А.Коллинза, Боба Вуда, а также юриста компании. Вошедшие разместились за длинным столом, обмениваясь мнениями о вечерних новостях. Бертон  жестом попросил тишины и внимания. Затем он начал информацией о том, что у него состоялся очень интересный разговор с инициатором проекта по спасению золота с крейсера Данди», погибшего, как им возможно известно, в Баренцевом море во время войны с Германией в 1942 году.
Глубины там около 250-300 метров. Но если они сумеют хорошо сработать, их усилия стоят того, чтобы его фирме можно рискнуть немного своими деньгами. Мол, 400 млн. долларов стоят  того. К тому же, в случае успеха их фирму ждёт потрясающее  паблисити и, соответственно, масса новых выгодных заказов от нефтедобывающих фирм  в морских регионах Европы и остального мира. Когда он закончил своё выступление, поднялся с места Боб, который высказал своё мнение, как компаньон о больших сомнениях, что вложенные собственные средства их компании на поиск, а затем и на подъём мифического золота дадут положительный эффект. Они могут потратить миллионы
фунтов стерлингов на реализацию сомнительной идеи неизвестного им прежде простого, как он понимает, водолаза, неизвестным  для них путём собравшего какую-то не очень достоверную информацию по золоту и месту гибели корабля его величества «Данди». Он сказал, что не верит этому человеку. У их фирмы, мол, есть более реальные проекты по обеспечению нефтедобычи в Северном море. Зачем им отвлекаться на эфемерные проекты? Затем выступил Коллинз, который попросил Бертона сказать несколько слов. Он отметил, что Бертон  огласил рекомендательные письма от известных им людей. Особенно важна позиция Ассоциации спасателей. Коллинз, продолжая своё выступление, сказал, что это нейтральная организация с хорошей международной репутацией. Если  уж она рекомендует заняться золотым проектом и положительно характеризует автора идеи, то почему бы их компании не проработать детали предстоящих работ и, составив хотя бы примерно их смету, и определиться с дальнейшими шагами. Отказать же они всегда успеют.  А сам он после информации их директора почему-то склонен, как и директор, поверить в успех проекта. Он считает, чтобы их юрист очертил круг вопросов, которые им придётся решать внутри страны и вне её. Взвесив же все юридические и технические аспекты данного проекта, они станут готовы рассуждать более предметно.
 А в Москве, в «Ингосстрахе» СССР  примерно в это же время  его председатель сказал своему заместителю, что Лобин должен помнить эту историю. Лобин ответил, что он припоминает, как лет двадцать тому назад к ним в «Ингосстрах» обращалась британская  фирма, что-то вроде «Бирни» или «Биркли» с предложением по поиску крейсера, а Международная Ассоциация спасателей провела некоторые исследования по вопросу местонахождения того золота по запросу Советского Торгпредства в Лондоне. Затем фирма-спасатель отказалась от поисковых работ ,полагая что всё золото выпало в пробоины, полученные «Данди» во время боя с немцами, а та  Ассоциация почему-то обратилась в «Ингосстрах», чтобы он оплатил её расходы на исследования в сумме нескольких тысяч фунтов стерлингов. «Ингосстрах» категорически отказался от оплаты этих расходов, ответив, что не просил их проводить какую-либо работу. Алданов заметил, что очень хорошо. Он видит, что Лобин в курсе деталей этих вопросов. Поэтому он поручает Лобину заняться всем, что будет связано с «Данди». В первую очередь Лобину нужно будет подготовиться к разговору с норвежцами. Пусть –ка он берёт себе в помощь их начальника юргруппы и всех, кто ему нужен. Насколько он помнит, крейсер тонул почти трое суток после немецкой торпеды? Лобин это подтвердил, сказав, что вроде этого было. Алданов затем продолжил, что в таком случае маловероятно, чтобы англичане не перегрузили этот ценный груз на другие корабли конвоя. И добавил затем, что что-то, по его мнению, здесь  не так. Затем он поинтересовался у Лобина, сколько же золота было на «Данди». Лобин ответил, что вот здесь-то и имеется серьёзное расхождение некоторых советских адмиралов. Насколько он помнит, было застраховано вдвое меньше, чем это он  встречал в некоторых мемуарах военачальников. Послушав его, Алданов сказал ему, чтобы он поручил своим людям в обществе «Ингосстрах» разобраться для начала, поискав в архивах Минфина, Госбанка и, может быть, Минобороны СССР достоверные данные об этом золоте. Иначе они будут выглядеть не очень солидно перед  иностранцами, если они знают об этом золоте больше, чем хозяева страхования  сами. Лобин заметил, что  Алданов прав. Поэтому он даст задание юристу Панову и начальнику отдела страхования морских перевозок Шеракову заняться такими архивами и найти не только данные по отправке  золота из Москвы в Мурманск, но и по погрузке его на «Данди». Важно, чтобы они нашли точный перечень номеров отгруженных слитков. Хотя, честно говоря,  в то, что золото всё же осталось на крейсере, он не верил. Через несколько дней в офисе «Ингосстраха» на Пятницкой в майское утро собрались президент «Норске» Стронсен и его заместитель  Лонгер. Все мужчины были сухощавого вида, около 50 лет, высокого роста, они вчера прилетели в Москву.  Минморфлот на это совещание выдвинул  Корина, главного инженера ПО «Совсудоподъём» и Илина, начальника отдела водолазных работ этого объединения. ВМФ. ВМФ  в лице Поисково-спасательной службы назначил своим представителем на переговоры по поручению правительства капитана 1 ранга Кравцова, который курировал подчинённый 40 НИИ АСД И ГР МО(т.е. института аварийно-спасательного дела и глубоководных работ), хотя он и служил  не в производственном отделе, а в отделе «науки», как говорили в обиходе другие сослуживцы Кравцова. В переговорной комнате их ожидали Лобин, Панов, ещё пара сотрудников страхового общества, один из которых был переводчиком. Кроме того, на переговоры прибыли представители Минморфлота и всех других ведомств по указанию правительства. Все прибывшие выглядели стройными мужчинами в возрасте  от 40 до 50 лет.   

Глава          Москва. Первый этап переговоров.

   Вначале выступил Лобин с коротким сообщением, проинформировав присутствующих, что имеется поручение советского правительства семи ведомствам, которым предстоит принять участие в  рассмотрении вопроса о возможности подъёма золота с британского крейсера «Данди», погибшего в бою с немцами в Баренцевом море ещё в далёком 1942 году. Он выразил предположение, что они все внимательно выслушают руководство норвежской фирмы «Норске…», а затем уже в перерыве- их информацию и определятся с ходом дальнейшего обсуждения. Если, кто хочет, может добавить к сказанному. Но все молчали вначале. Затем, после некоторого затишья встал представитель Минморфлота Корев и сказал, что его определили руководителем собравшейся группы советских правительственных экспертов. Он хотел бы напомнить, что по результатам переговоров им будет нужно помимо частных отчетов каждого своему ведомству подготовить и общий отчёт-доклад в Совмин СССР. Поэтому он попросил каждого из экспертов написать для него свой взгляд на решение проблемы, и далее он начнёт с таким общим докладом обходить все заинтересованные министерства и ведомства за визами их высших руководителей. Только одобренный всеми ими доклад может быть представлен в Совмин. Он  заметил, что все должны понимать, что его ждёт очень тяжёлая  согласовательная работа, поэтому он очень бы просил в своих частных отчётах  отражать лишь те предложения, которые они совместно одобрят в доклад Совмина СССР. Лобин сказал, что у них тут не представлены все ведомства в команде.  Корев ему ответил, что это так. Поэтому он также хотел обратить внимание присутствующих, что ему придётся показать их доклад в Комитете Госбезопасности, Минюсте и, наконец, в МИДе. И если кто-нибудь из присутствующих знает соответствующих специалистов из этих организаций, то попросил передать ему их данные. Это, по мнению Корева, сократит время на формирование их общей позиции. Лобин сказал, что если ни у кого больше нет дополнений, то предложил пригласить на дальнейшую беседу их гостей из Норвегии. Стронсен и Лонгер вошли в переговорную и уселись за стол, при этом Стронсен потом встал и произнёс здравицу присутствующим. Он заявил также, что их компания использует самые современные способы производства подводных работ методом сатурации на глубинах до 300 метров. Кроме того, они имеют ряд рабочих и поисковых подводных роботов для работ на глубинах до 1000 м. Местоположение «Данди» им известно с точностью до 5-10  миль, т.е. в круге диаметром 9-18 метров. Эти данные основываются также на находках норвежских  рыбаков, которые своими  сетями поднимали детали, очень характерные для крейсера. Затем Стронсен добавил, что он не сомневается, что технические возможности их компании произвели впечатление на всех, кто   находится в этой комнате и что перед советскими представителям и находится не новичок в подводном деле, а хорошо организованная и опытная компания, способная решать под водой сложнейшие задачи. Они понимают всю сложность работ на «Данди , но они их не боятся. Он попросил всех поверить им и совместно пригласил убедить англичан в том, что они именно те, кто способен наиболее успешно реализовать проект спасения затонувшего золота. После своего выступления Стронсен налил в стоящий перед ним стакан воды и отпил несколько глотков. Затем Лобин поблагодарил его за информацию и задал вопрос о финансовых условиях, если они готовы их сказать. Лобин поднял со стола документ, показывая его гостям и продолжил высказываться, заявив, что прежде всего он хотел бы сообщить, что застрахованного золота на «Данди» только 5536 кг, а не 10 тонн. Хотя это в долларах и немалая сумма. На лицах норвежцев появилось явное изумление от услышанного количества золота.  Лонгер сказал по-норвежски Стронсену, что вот это для них удар. Как же так? Они твёрдо рассчитывали на 10 т. Стронсен в ответ ему также по-норвежски сказал, что хотя информация очень неприятная, но и 5 с половиной тонн стоят более 300 млн. долларов. Но, может быть, позднее русские
прояснят относительно пропавшей из их расчётов партии золота. По его мнению, поэтому стоит переговоры продолжить.  Он же на английском языке обратился к Лобину, заявив, что честно говоря, сообщение того весьма огорчило их. Все свои расчёты их фирма строила на том, что на крейсере было 10 т. Они уже потратили на поиск около 3-х миллионов долларов США, поэтому их финансовые условия выглядят следующим образом: компания «Норске» получает 50% от стоимости спасённого золота, если его вес превысит 3 тонны. Лонгер также  заметил, что они надеются на порцию незастрахованного золота. Тут же за ним Стронсен добавил, что в случае, если их фирме удастся поднять менее 3 тонн золотых слитков, то первая тонна спасённого уйдёт на компенсацию их расходов по двум поисковым операциям и на начало самой операции по спасению золота. А всё спасённое золото в таком случае поделится в пропорции: 40%- владельцам ценного груза и 60% - им. Это общепринятая, по его словам, норма вознаграждения за поднятые из-под воды ценные изделия. После него выступил Лобин, который сказал, что подходы норвежцев ему понятны, но ему хотелось бы обратить внимание присутствующих на то, что фирма «Норске» без советской заявки, в инициативном порядке занялась поиском «Данди». Он добавил, что советские организации не возражают, чтобы норвежцы продолжили этот поиск, но за свой счёт. Во-вторых, основным принципом контракта на спасение ценного груза они, как хозяева золота, намерены прописать: « нет спасения, нет и вознаграждения.»
 И этот принцип является основой контракта с их фирмой или другой, которая добьётся права на подписание соответствующего контракта. Теперь он предложил сделать перерыв на обед. А за это время обе стороны обменяются внутри себя мнениями и они продолжат начатые переговоры.
  После совместного обеда в здании «Ингосстраха» советская группа собралась в кабинете Лобина, а норвежских гостей переводчик отвёл   в комнату для отдыха .  Лобин поднялся и сказал, что он думает не зацикливаться на этих переговорах на финансовой стороне вопроса. Всё равно, прежде, чем дать ответ по устраивающим «Ингосстрах», они обязаны его предварительно с министром финансов, ЦК КПСС и Советом министров СССР. Он предложил лучше пока обсудить оргвопросы по завершению операции. Далее он спросил, что им может сообщить представитель ВМФ Олег Кравцов?  Действительно ли в СССР нет средств и людей, способных спасти золото, о котором идёт речь? Что они на эту тему могут доложить в Совмин СССР. Кравцов ответил, что он кратко хотел бы кому-то напомнить, а кого-то и просветить, что вопрос о золоте на крейсере с 40-х годов находится на контроле в ЦК КПСС. Ему же лично приходится принимать участие в подготовке ежегодного  доклада в высшие инстанции страны о том, что пока СССР не обладает гражданскими технологиями для проникновения во внутренние помещения   «Данди». По поручению правительства в связи с обращениями Минфина СССР, Минобороны . Минсудпром , Госкомитет по науке и технике с участием  МИДа  трижды в послевоенные годы рассматривали возможность проведения самостоятельной спасательной операции. Каждый раз «наверх» шёл доклад об отсутствии необходимых отечественной разработки технических средств.  Только ВМФ может работать на глубинах более 120 метров, да и то методом кратковременных погружений. Выступивший Корев подтвердил, что остальные советские ведомства освоили только глубину 60 метров. Кравцов после его слов добавил, что это так. Как пример, после 30 минут работы на грунте в неповоротливом снаряжении водолазы должны затем по 10-12 часов находиться в барокамере, проходя декомпрессию. Только со средины  70-х годов в передовых западных странах появились необходимые средства, а у нас имеются спасательные подводные лодки, способные работать своими водолазами на глубине 200-300 метров, но  имеется ряд существенных «но» для  обеспечения поисковых и спасательных работ:
а) экономика – последние расчёты показали, что стоимость создания судов и средств обеспечения поисковых и спасательных работ потребует серьёзного напряжения промышленности в течение ближайших 5-7 лет, а их стоимость сопоставима со стоимостью советской части золота на «Данди»
б) место гибели крейсера -  ВМФ рассчитывает обследовать прямоугольник общей площадью около 18 тыс.кв. километров площади моря. А если помнят присутствующие, норвежцы назвали 28 – 56 кв.   На поиск в этом случае потребуется около 1 месяца. Это потому, что в Советском Союзе не знают точного места гибели корабля. Лобин также заметил, что это не все ещё трудности, на что Кравцов отреагировал, сказав, что стоит добавить ещё ряд пунктов в существующие трудности:
в) место хранения советским представителям неизвестно, а потому поиск внутри корабля после его обнаружения может составить многие месяцы.
г) опасности – корабль просто напичкан боеприпасами разного назначения и они могут взорваться, хотя и не все, исходя из имеемого опыта. Как поведёт себя дизельное топливо и состояние боеприпасов никому не ясно. Вероятный взрыв при задевании какого-либо боезапаса водолазом или
сдвигаемого им предмета в сочетании с взрывом паров дизтоплива может угрожать не только работающим водолазам, но и самому спасательному судну.
д) правовые вопросы – Советский Союз в лице «Ингосстраха» не является полноправным владельцем всего груза. Военный выразил своё понимание, что на часть груза рассчитывает и английское правительство, кстати, объявившее «Данди» так сказать «могилой войны». Поэтому выступавший отметил, что он не представляет, какое государство  рискнёт забраться в чужую могилу без согласия на то её хозяина. Пусть такой инициатор использует любые благие помыслы. Лобин высказался, что такие права в таком случае имеет на подъём золота любая фирма любой страны? Не могут ли англичане или норвежцы вообще не спрашивать советского согласия на спасение золота из их  могилы войны»? На это высказывание Кравцов заметил, что согласно действующих на  сегодня положений, право на груз, погибший с любым перевозившим его судном другой страны, остаётся за владельцем груза. Исходя из этого, норвежцам придётся во-первых, добиваться согласия Британии на поиск крейсера и подъём с него доли золота, принадлежащего англичанам, а во-вторых,- согласия Советского Союза на подъём принадлежащего ему золота. Таким образом, участниками вероятного спасательного контракта, если он достанется им или даже британской фирме, станут три стороны: СССР, Великобритания и фирма-спасатель, в случае, если англичане не добавят в такую компанию ещё кого-нибудь. Илин решил дополнить, добавив  ко  всему сказанному, что минморфлот в настоящее время не работает глубже 60 м и на Западе это прекрасно знают. Гораздо меньше они осведомлены об услышанных сегодня в ВМФ успехах. Тем не менее, он полагает, что нам надо добиться от норвежцев или от любого другого кандидата на контракт по спасению золота с «Данди», чтобы до принятия нами решения наши специалисты ознакомились бы с техникой, которую те хотели бы использовать в поисковой и спасательной операции. Корев встал и сказал, что поддерживает это предложение по визиту наших специалистов на фирму. Он сказал, что не может за глаза оценивать возможности кандидата на операцию. И продолжил, после паузы и жеста рукой в сторону Кравцова, что ознакомление с новейшей западной техникой позволит им с ВМФ более чётко формулировать требования к отечественной промышленности на создание аналогов ил при закупке импортной техники. Затем поднялся Кравцов, сказав, что он полностью разделяет такую позицию. Кроме того, советским представителям однозначно нужно добиться присутствия советских наблюдателей на поисковой стадии операции. Он прямо сказал, что они создают глубоководные средства  поиска для своих задач и ВМФ будет очень полезна информация по практическому применению подводных роботов при поиске «Данди». Что касается систем насыщенных погружений , то он имеет опыт не только курирования их создания по заказам ВМФ, но и участия в переговорах с рядом западных фирм. В течение 1975 года он с другими специалистами подчинённого НИИ подготовили требования для закупки за рубежом более десятка глубоководных водолазных комплексов на глубины до 300 метров. По их результатам в СССР к настоящему времени проставлено 15 судов и несколько подводных аппаратов для освоения морских месторождений нефти на Каспии, а также в районе Сахалина.
Корев заметил, что это – очень интересная и полезная информация. После чего Кравцов продолжил говорить. Он отметил, что наши специалисты при ознакомлении с базой фирмы сумеют грамотно оценить её возможности и извлечь полезную информацию для новых разработок в подводной области. Поэтому нужно     требовать от «Норске…» предварительного ознакомления со всей их технической базой, участие советских наблюдателей на операции, допуск наблюдателей(количество их можно обговорить дополнительно) в любое помещение судна-спасателя в любое время суток, мотивируя это тем, что в контракте должен быть чётко записан запрет на использование подводной техники для иных целей, кроме спасения золота. Нарушение последнего принципа может послужить основанием даже для прекращения работ и разрыва контакта. Более конкретно положения спасательного контракта советские представители могли бы сформулировать позднее. Нам, русским, важно поверить в то, что золото сохранилось на «Данди» и что операция не затевается только в интересах стран НАТО для контроля  за операционной деятельностью нашего Северного флота, в первую очередь, подводных лодок. На сегодня он заявил, что разделяет мнение своего руководства о возможно совершенной перегрузки золота на другие британские корабли в далёком 1942 году.
  Вслед за ним выступил Лобин, сказав, что они провели в новом составе полезный обмен мнениями и теперь они могут идти на переговоры с более осмысленными позициями в  том, чего нужно достичь.
    Все члены переговорной группы вновь собрались в том же помещении для дальнейших переговоров. Войдя в зал, Лобин обратился к норвежцам, заявив , что он надеется , что их обед никого не разочаровал и они могут продолжать переговоры с хорошим настроением. На это господин Стронсен ответил, что да и поблагодарил за гостеприимство. Он выразил пожелание, чтобы все они и дальше двигались ко взаимному удовольствию. Они изложили своё видение операции с «Данди» и хотели бы услышать мнение советской стороны. Тогда Лобин сказал что, прежде всего ,он хочет поставить все точки над «и». В основу контракта однозначно должен быть положен основной принцип: «без спасения нет вознаграждения» или, по-английски, «но кью- но пей». Это абсолютно твёрдая советская позиция и от неё отступать они не намерены. Далее, мы хотели бы направить своих специалистов на их фирму, чтобы они ознакомились на месте с норвежскими техническими средствами и подготовили доклад советскому руководству о возможностях и опыту привлекаемой к работам компании. Он предположил, что без такого ознакомления трудно будет рассчитывать на положительное решение советского высшего руководства. В ответ мистер Стронсен заявил, что они согласны с основным принципом расчётов. Тогда Лобин высказался, что он хочет обратить внимание гостей  на то, что хотя золото более чем на 2/3 принадлежит «Ингосстраху», всё же принципиальное решение о предпочтении соискателя на его спасение  будет принято этим руководством и с учётом его одобрения «Ингосстрах» может подписать соответствующий контракт. Стронсен заметил, что он понимает ситуацию и выразил готовность принять назначенных специалистов в сроки, начиная через 30 дней после  подписания совместного меморандума по итогам этих переговоров. Они постараются показать всё, что наработали и как работают их системы в море. Что касается компенсации их расходов на выполненные поисковые работы, они хотели бы вернуться к этому разговору позднее. Они также готовы работать на принципе «но кью-но пей», но предложили его применить только на спасательном этапе работ. Норвежцы выразили опасение, что компенсация  их затрат на поиск корабля, возможно, затянется, если они  согласятся отложить все расчёты до успешного завершения спасения золота.  Выслушав его, Лобин сказал, что всё это прекрасно, но что бы они хотели зафиксировать, так это участие советских наблюдателей во время обеих стадий операции с их правом контролировать и фиксировать всё, что делается под водой и в любом помещении судна-спасателя. На это Стронсен ответил, что разумно иметь наблюдателей, но  он не думает, что это должно быть на поисковой фазе их. Он предположил, что они смогли бы найти возможность дополнительного размещения но не более пары человек-наблюдателей. Лобин в ответ заявил, что они обменялись мнениями по интересующим на сегодня обе стороны вопросам, и, поскольку рабочий день кончается, предложил прерваться до десяти утра и обсудить проект совместного Меморандума, который «Ингосстрах» подготовит с учётом всего высказанного. Кравцов заметил, что он хотел бы уточнить немного позиции сторон, на что Лобин ответил согласием. Тогда Кравцов сказал, обращаясь в первую очередь к Стронсену, что как он понимает, сейчас норвежцы не готовы дать окончательный ответ о возможности присутствия советских наблюдателей на этапе поиска? Стронсен подтвердил это. Тогда Кравцов продолжил, предложив отложить это решение до посещения советскими экспертами их компании   в Норвегии. В такой формулировке он предложил записать данный пункт в Меморандум по итогам переговоров. Стронсен согласился. ,  Во-первых, онпо благодарил господина Лобина за готовность представить к завтрашнему утру проект совместного Меморандума. Во- вторых, он согласен с этим предложением Кравцова. Лобин встал и сказал, что это очень хорошо и пригласил дорогих гостей сегодня вечером в Большой театр на балет «Жизель». И спросил, как они посмотрят на то, чтобы в половине седьмого встретиться у входа в театр, а наш переводчик поможет  гостям с машиной. На это господин Стронсен сказал, что они очень признательны за предоставленную возможность посетить такой всемирно известный театр и подтвердил принятие этого предложения. Утром все собрались опять в комнате «Ингосстраха» для переговоров и Лобин сказал вначале, что вчера они обменялись мнениями о балете, сейчас предлагается к такому же обмену перейти по рабочей программе. И он предоставил Стронсону проект Меморандума, фиксирующий достигнутые результаты переговоров, готовы ли они   подписать его со своей стороны? Те внимательно прочитали написанное, о чём-то поговорили между собой. Стронсен затем сказал, не  что текст не требует серьёзных правок.. Однако, он хотел бы только дополнить фразой о готовности советской стороны обратиться в ближайшее врем  к Великобритании и принять услуги компании «Норске…» в спасении золота с крейсера «Данди». Им кажется, что если это будет озвучено советским владельцем золота, то британцы скорее дадут своё согласие. Лобин, обменявшись мнениями с членами советской делегации ответил ему, что они не хотят предрекать события, но право обращения к британскому правительству в Советском Союзе- прерогатива правительственных органов и если они начнут обговаривать эту тему, неизбежны бюрократические проволочки. Они затянут подписание Меморандума. Тогда встал Корев и сказал, что с учётом изложенного, он предлагает не включать данный пункт в Меморандум и подписать его в данном варианте. Кроме того, он выразил неуверенность, что его  руководство захочет сделать такое обращение вместо норвежской стороны. Поэтому будет лучше, если всё же именно норвежская компания предложит свои услуги по спасению золота англичанам. Это будет выглядеть вполне логично. Ведь первый шаг норвежцы предприняли при обращении к британцам без участия советской стороны. Стронсен с явной досадой на лице сказал, что Корев может быть и прав. Он сам посчитал возможным подписать Меморандум сейчас. Это позволит им незамедлительно приступить к следующему шагу. Также Стронсен решил , что не стоит сейчас привлекать правительственный аппарат, который в любой стране живёт по своим законам бюрократии, несколько отличным от законов делового мира. Стронсен и Лонгер подписали экземпляры Меморандума, а параллельно им Лобин и Корев подписали другие экземпляры, обменявшись с норвежцами. После этого Кравцов спросил, а мог бы господин Стронсен ознакомить советских людей с материалами проведённых их судном поисковых работ? Такая информация придала бы советской стороне большую уверенность.  Им приятно отметить, что британское правительство при лично положительном отношении этого посла согласилось на предложение упомянутой компании в поиске погибшего корабля. В прошлом году этот поиск был прерван по погодным условиям. Летом этого года «Норске…» полна решимости успешно его завершить. Пора, он считает, подумать и о спасательной фазе операции подъёма золота. Русские готовы доверить прежней компании. Британский посол поблагодарил министра за высокую оценку его, как он выразился, скромного труда в данном деле. Он считал, что норвежская компания, может рассчитывать на спасение золота. Но вопрос этот оказался очень непростым, как он считает, крейсер   «Данди» объявлен их страной «военным захоронением», а потому применяемые средства не должны потревожить останки погибших. Иначе британская общественность не простит этого. Выслушав посла, министр Норвегии сказал, что он и их компания прекрасно понимают всю деликатность проблемы, норвежская фирма намерена использовать соответствующие технологии. Посол сказал, что он доложит своему правительству о затронутой теме, и они незамедлительно сообщат о шагах, которые следует предпринять компании «Норске…».
             
                ПОДГОТОВКА К ПЕРЕГОВОРАМ 
   В квартире Джека за ужином  собрались он, жена Саманта и их 18-летний сын Сэм. Жена сказала, что им предстоят очередные платежи за помещение, газ и свет и что у неё на всё это не хватает денег. Она уже не говорит об обучении сына и их питании. Саманта предложила мужу постараться достать несколько сотен фунтов в ближайшую неделю.
  Джек её уверил, что деньги будут и пусть жена не беспокоится. Скоро вообще их жизнь изменится к лучшему. Он, как никогда, близок к успеху и осуществлению своей давней мечты: стать богатым и найти корабль его отца. Сэму же он пообещал, что как только станет миллионером, он купит свою давнюю мечту- «Порше» серебристого цвета. Это его детская мечта. Сын поступит в классный колледж и станет юристом, а мать будет одеваться не хуже, чем жена лорда. Они купят другую квартиру в старом особняке с садом, а, возможно, и целый особняк. В нём у них будет прислуга и они станут жить, как настоящие аристократы. В детстве он насмотрелся, как они живут, и в своём доме семья заведёт такие же порядки. Они станут ездить в гости и принимать гостей у себя. Они забудут, что каждый месяц надо доставать деньги для оплаты за проживание. Джек продолжил про себя, что прав был русский писатель граф Толстой, что каждая несчастная  семья несчастлива по –своему.
   А в комнате переговоров департамента торговли Англии в Лондоне в мае 1980 года начальник этого департамента 45-летний господин Стрэнг и его заместитель 50-летний человек,  пригласили их за стол переговоров прибывшую советскую делегацию и руководителя Спасательной Ассоциации Ханта, заявившего, что ему очень приятно, что советская сторона заинтересовалась спасением золота с Её величества крейсера «Данди». Он сказал, что они рады сообщить, что некоторые британские компании проявили интерес к данному проекту, а одна из них, «Р.Бинкли», уже получила согласие английского министерства обороны на поиск места затопления этого крейсера в Баренцевом море. Они полагают, что с советской стороны это не вызовет возражений. Лобин поблагодарил его за сообщённую информацию. С его стороны он хочет ознакомить англичан с результатами их переговоров с норвежской фирмой «Норске…», которые они недавно провели в Москве по инициативе фирмы. Холдсен заметил, что норвежская сторона проинформировала о праве британского правительства на участие в контракте, поскольку ему принадлежит 1/3 затонувшего золота, да и не стоит забывать, что крейсер объявлен «военным захоронением» Англии. На это Лобин ответил, что он это прекрасно знает, а потому в указанном протоколе отражено, что британские грузовладельцы станут стороной контракта на спасение. Кроме того, они настояли, чтобы фирма «Норске…» сама обратилась к британской стороне и проинформировала её о позиции советского совладельце золота по предстоящим переговорам. На это Стрэнг ответил, что ему приятно слышать, что их позиции, как совладельцев груза, сходятся уже в самом начале сложного пути. В Англии, мол, создана комиссия с участием представителей ряда министерств, а также директора неправительственной Международной Ассоциации спасателей(МАС) господина Ханта. Ей поручено рассмотреть поступившие к этой комиссии материалы тендера на проведение спасательных работ на «Данди». Он возглавил эту комиссию. Как только они определятся с выбором, то они тотчас известят о том советское правительство и предложат подписать контракт с победителем тендера. Встреча закончилась на этом. Мистер Хант в своём офисе в Лондоне в 10-00 утра принял Лобина и Урвина. В офисе также находился господин Холдсен. Лобин и Урвин вошли в помещение и за руку поздоровались.  Хант начал: «Уважаемый мистер Лобин, наша независимая Ассоциация пользуется широким авторитетом в кругах компаний-судовладельцев всего мира.» Затем он отметил, что, к его сожалению, как бы человечество не совершенствовало создаваемые технические средства ,их разрушение ежегодно ведёт к потерям  как материальных средств, так и людей. В наше время при наличии надёжных средств корабельной аппаратуры, береговых ориентиров, спутниковых систем связи и навигации, отметил он, во всём мире каждый год гибнет около 200 судов. И это происходит в мирное время. Он уже не говорит о военных потерях судов в период всевозможных межгосударственных  конфликтов. В такой обстановке их Ассоциация остаётся востребованной, помогая осуществлять взаимодействие между владельцами судов, перевозимых на них грузов и компаниями-спасателями в случае различных морских происшествий. Именно их безупречный имидж, по его словам, и стал причиной приглашения МАС британским правительством в тендерную комиссию по «Данди». Присутствующий представитель департамента торговли Холдсен может подтвердить репутацию МАС. Поднявшийся Холдсен сообщил, что им приходилось неоднократно сотрудничать с господином Хантом и его работа не вызывала у департамента каких-либо претензий.  Выступивший Лобин поблагодарил Ханта за разъяснение роли МАС в тендерной комиссии, но заявил, что ему пока не ясна цель приглашения Ханта на данное обсуждение. Конечно, ему приятно познакомиться с господином Хантом, как с большим специалистом в области спасения на море, которому доверяет британское правительство.
  Они в «Ингосстрахе СССР» теперь будут знать, что выбор британской стороной победителя тендера основан и на позиции МАС. Однако, ему хотелось бы думать, что это не окончательный выбор и что советская сторона также станет активным участником определения исполнителя работ. Хант на это заметил, что вот и он на такое надеется. Он хотел бы заметить, что в 50-егоды МАС провела большую работу по просьбе советских официалов в Лондоне, связанную с исследованием наличия золота на корабле и поиском фирмы-спасателя его. По нынешним временам они затратили более 50 тысяч долларов США, но так и не получили их от России. Они хотели бы, чтобы компания господина Лобина учла эти затраты по проекту, а смету понесённых расходов они готовы представить в любое время. На это Лобин спросил Ханта, а кто, какая советская организация просила МАС произвести поиск по «Данди»? Хант ответил, что это было советское Торгпредство в Лондоне. Тогда Лобин ответил ему, в таком случае Ханту следует решать этот вопрос с Торговым представительством Советского Союза. Это ведь не «Ингосстрах», который не имеет оснований для оплаты таких расходов МАС.
На что Хант заявил, что всё же они оставляют за собой право вернуться к этому спорному, по его мнению, моменту на этапе подготовки спасательного контракта. Обычно , подготовка текстов таких контрактов, по словам Ханта, или контрактов на те или иные услуги и является одной из задач МАС, и  подписанты подобных соглашений возлагают эту задачу на МАС . Лобин ответил ему, что такое право у того есть, но всё же ему лично непонятно, почему именно «Ингосстрах» должен оплачивать работу, выполненную по заказу совершенно другой организации, хотя и являющейся советским официалом.
На этом встреча закончилась,  и все любезно попрощались друг с другом.
  Несколькими днями раньше в замке Б.Вуда под Абердином за ужином сидели он сам, жена Джуди и их 17-летняя дочь Джекки. Боб обратился к жене, сказав, что его шеф втягивает, как он сам считает, их компанию в одну авантюрную операцию, в которой они могут потерять заработанные за целый год. Однако жена сначала и дочь вторила ей, чтобы отец не торопился отрицать предложение. Она считала, что вдруг оно поможет им узнать место могилы её дедушки? Боб пообещал, что будет объективен, но не позволит пускать на ветер свои деньги во имя призрачной мечты проходимца.
  Вечером в пивбаре Лондона Джек встретился с норвежцем  Хольгеном, с которым сдружился во время работы по поиску «Данди» на фирме «Норске…». Хольген спросил Джека,  действительно ли он решил порвать с «Норске…»? Если это будет так, то он сожалеет. До этого они дружно вместе работали. Джек ему ответил, что хозяева  Хольгена уж очень придирались. В то же время он согласился с партнёром, что они хорошо понимали друг друга. Он сказал, что очень любит море и когда находится на палубе судна, то жизнь для него становится праздником. Бывало, жена начнёт приставать, чтобы Джек сделал в доме то или это, ему надоедало её  слушать и он использовал любую возможность сбежать в море. На это Хольген ответил, что понимает Джека. Но ему думается, что Джек зря торопится расстаться с фирмой. Ему должно быть известно, что хозяева фирмы ездили в Россию и о чём-то договорились с русскими. Русские скоро должны приехать в Норвегию, чтобы поучиться,  как работать под водой, а заодно и узнать - чем. Видимо и контракт с ними у хозяев Хольгена не за горами. Они действуют по принципу: коси сено, пока солнце светит(«мейк хей уайл зе сан шайнс»). Джек заметил, что пословица хорошая, а по-русски она звучит: «куй железо, пока горячо».  Хольген сказал ему, что Джек его удивляет, и поинтересовался, откуда тот знает русские пословицы? Джек ответил ему, что он изучил русский язык, чтобы было легче читать их документы, относящиеся к истории «Данди». Потом он поинтересовался ожидаемым приездом русских к ним в Осло. Это ему не совсем понравилось. Он уточнил, когда фирма их ждёт в Норвегии. Хольген заявил, что он чудак и что лично он никого не ждёт, но на «Норске…»  и те могут появиться через неделю или другую. Если же этот проект Джека интересует, то ему надо шевелиться. Он знает, что в народе говорят: «время – деньги». Джек поблагодарил Хольгена, сообщившего ему важную информацию. Он поинтересовался, не знает ли приятель о финансовой стороне дела, об их договоренностях по размерам вознаграждения за спасение? Хольген ответил, что  из разговоров он понял, что «Норске…» договорилась с русскими о 50% .Действительно следует как можно скорее предпринять определённые шаги, над которыми он долго раздумывал. Через день в офисе МАС в Лондоне Джек встретился с 30-летним юристом Беннетом, рекомендованным Хантом, а также с бывшим офицером ВМС Великобритании 28-летним Клинвудом. Хант сказал, что заочно он познакомил их между собой. Он полагает, что настало время, когда при личной встрече они смогут определить степень потребности друг в друге и форму взаимного доверия.  Джек ответил Беннету, что он вполне отчётливо осознаёт потребность в опытном юристе. Поэтому он предложил Беннету и Клинвуду зарегистрировать совместную фирму – Спасательный консорциум под названием «Моё сокровище» и Беннету стать его заместителем по юридическим и финансовым вопросам, а Клинвуду стать его заместителем по оргтехническим вопросам. Он спросил, есть ли у них какие-либо добавления к сказанному? Беннет сообщил, что у них с напарником нет возражений против вхождения обоих в новую компанию, но вот её название их несколько смущает. Он спросил, что, может быть, они дадут ей менее привлекающее внимание имя? Очень уж помпезно звучит «Моё сокровище». Клинвуд поддержал его, предложив другое название фирмы, например, «Глубина».
Однако Джек возразил и заявил, что название придумано не сегодня, а давно. Хант, выходивший на время переговоров Джека с Беннетом и Клинвудом, сказал Джеку, что господин Беннет прав. Тендер будет обязательно проведён. Им придётся показать хорошее лицо перед тендерным кабинетом, членом которого Хант и состоит. Покидая офис Ханта,  Джек обратился к спутникам. Он сказал, чтобы каждый в отдельности подумал о своей доли вознаграждения. Он пока что остался при своём мнении, хотя и понимает важность и полезность их участия в своей компании. Джек предложил встретиться завтра на нейтральной территории и окончательно обсудить все условия Устава новой компании. Он также просил не забывать, что им ещё нужно после регистрации создающейся компании получить официальное подтверждение компании-спонсора и совместно с ней представить свою заявку по «Данди» в минторговли Англии . Время их торопит, поскольку Джеку стало известно о действиях норвежской «Норске…»  которая о чём-то уже договорилась с русскими владельцами золота и очень скоро может оказаться в Лондоне.  Утром следующего дня в Абердине в офисе Бертона собрались сам Бертон и его замы Вуд и Коллинз. Бертон заявил, что сегодня им предстоит решить: заниматься ли проектом «Данди». Боб отметил, что ему нравится осторожный подход Бертона к проекту. После чего Бертон сказал, что  примерно через  час к ним прибудет инициатор проекта и одновременно директор компании «Моё сокровище» со своими людьми для подписания общего с ними соглашения. Кроме того, он получил по факсу подтверждение немецкой компании «Людвиг» на выделение ими водолазного и небольшого транспортного судна, так что они смогут без дорогостоящих затрат переоборудовать этот транспортник под поисковое судно. Но Боб на это заметил, что его шеф, как он видит, уже втянулся в этот весьма сомнительный проект. Однако, сам он не хотел бы рисковать своими деньгами, спонсируя этого кладоискателя без веры в надёжность проекта. Бертон ответил ему, что он продолжает упорствовать в своих сомнениях. Что ж, он имеет право. В то же время Бертон предложил, чтобы Боб не обижался за то, что Бертон заставил его рисковать против воли в будущих расходах на поисковую и спасательную  операции и лично его затраты уменьшить ровно вдвое против тех, которые он намечал ранее, но в таком случае, при успехе размер прибыли  Бертона с Коллинзом  они увеличат за счёт снижения доли Боба. Таким образом,  доля Боба станет вдвое меньше, чем он планировал её  первоначально. В конце он спросил, согласен ли Боб с этим? Тогда Боб заявил, что руководитель компании его  так прижал, что он вынужден с ним согласиться. И всё же он сказал, что не верит в успех операции. Тогда слово сказал Коллинз, обращаясь к Бертону сказав , что он по его заданию проработал вопрос переоборудования транспорта «Дамтор» под поисковое судно. Их инженеры полагают, что всё можно сделать за две недели. Они предлагают поставить на судно несколько контейнеров для подводного робота и пульта управления, а также в качестве кают для размещения шестерых специалистов и представителей заинтересованных сторон. После завершения поиска всё временное оборудование снимут за два-три дня. Стоимость всей работы показана на демонстрируемом расчёте. Он положил эти расчёты (пару листов с чертежами)перед Бертоном. Рассматривая материалы, Бертон сказал Артуру Коллинзу, что это прекрасно. Они обязательно все свои расходы на подготовку операции предъявят владельцам золота. Он подтвердил желание по Бобу, пока не поздно.  Боб, мол, может передумать о размере своей доли. Это его последняя любезность. Боб поблагодарил шефа, ценя  его заботу о нём. Он всё же решил остаться при своём мнении. Своё намерение участвовать в проекте полностью он не намерен. Но готов снизить свои финансовые риски до предложенного шефом размера. Бертон заявил, что это его право, чтобы оставаться самим собой. Затем он попросил Боба, чтобы тот сообщил, что ответила компания «Дена» о своей готовности оборудовать на побережье Норвегии в интересующих их местах  береговых ориентиров навигационной системы судна. Боб ответил, что те готовы к работе и хотели бы узнать ориентировочные места, где следует искать «Данди», тогда они получат от этой компании конкретные данные по составу спутниковых береговых систем, их количеству и стоимости. Бертон ответил, что это хорошо. Он считает, что его компания готова к переговорам с «Моим сокровищем». 
  В полдень в офисе Бертона собрались директора его компании и Джек с Беннетом и Клинвудом. Бертон открыл совещание, заявив, что их компания приняла решение об участии проекта по спасению
золота с крейсера. Он представил своих заместителей. В ответ Джек сказал, что он рад слышать о принятом решении. Он не сомневается, что знания его компании вместе с технологиями компании Бертона  дадут  то, к чему все стремятся: хорошо заработать и к тому же поднять имидж их двух компаний на ещё большую высоту. Беннет сообщил, что ему, как заместителю господина Джонсона, предстоит подготовить заявку в в тендерный комитет министерства торговли Англии. Они имеют информацию, позволяющую представить финансовые условия на проведение работ не хуже других, если запросы «Подводных технологий»  не окажутся  чрезмерными. Джек дополнил его, что сейчас всё будет зависеть от размера вознаграждения, которое намерена получить эта компания , с которой они договариваются, в случае успеха операции. Он сообщил, что они случайно узнали о финансовых условиях некоторых конкурентов, уже подавших свои заявки в этот комитет. А если они вместе придут к согласию, то их шансы, по его мнению, существенно возрастут. Потом встал Клинтон, сказавший, что он, как технический специалист, понимает, что в такой достаточно рискованной операции компания «Новые технологии» будет стремиться  к минимизации стоимости привлекаемых к работе судов и подводного оборудования. Однако, в то же время такого оборудования должно быть достаточно для продолжительной операции, с тем чтобы в ходе работ не выяснилось: не хватает того-то и того-то. Они должны, по его мнению, прекрасно понимать, что следует стремиться избегать непроизводительных остановок в процессе операции. Чрезмерная экономия при подготовке к работе может, как он считает, обернуться обидными финансовыми потерями. Джек добавил, что ему хотелось бы выслушать мнение специалистов «Подводных технологий», каким техническим арсеналом эта компания предполагает воспользоваться и на этапе поиска крейсера и на этапе подъёма с него золота. Бертон ответил, что они разделяют позицию компании «Моё сокровище», и сейчас технический руководитель  проекта господин Старк доложит всем  техническую сторону дела. Он считает, что вполне вероятны уточнения после того, как им станет ясно положение корабля на грунте, состояния его корпуса, характер полученных повреждений и т.д. Старк,35-летний сухощавый мужчина среднего роста сообщил, что они  предполагают использовать водолазное судно «Дамтор» с установленной на побережье временной навигационной системой. Для предварительных тренировок водолазов они используют натуральные макеты помещений крейсера, где предстоят работы, а также крейсер «Белфаст» со схожими помещениями, где на «Данди»  разместили золото. Боб добавил, что «Моё сокровище» из её слов знает,  о каком конкретно помещении ,из нескольких сот на корабле, идёт речь, поэтому он хотел бы узнать о нём вместе с другими специалистами его компании и тогда они изготовят точный макет  того, что требуется. Коллинз сказал, что как он понял, в подборе водолазов со всего мира поможет господин
Джонсон. Не правда ли это? Джек ответил ему, что это его задача, как он  и обещал Бертону при первой встрече. Затем Беннет сказал, что они обговорили технические вопросы. И поинтересовался, не пора ли подойти к финансовой стороне дела? Он заметил, что финансовые условия о величине вознаграждения, предложенные Бертоном, а также о порядке расчётов с их компанией ими рассмотрена.  Вместе с тем, заявил он, заявка на тендер и контракт, в случае его выигрыша, с владельцами золота будет подписывать только его компания. Бертон ответил, что они соглашаются работать с «Моим сокровищем» только на следующих условиях, каковые не подлежат изменению:
девяносто процентов от стоимости поднятого золота выплачиваются его компании. Другой компании предлагается десять процентов. Джек попросил, чтобы Бертон  подробнее обосновал свои запросы.
Бертон заявил, что он готов. Германская фирма-владелец судна требует себе 50%, навигационная- 3%, им остаётся 37 %, из которых ещё предстоят выплаты водолазам. Это будет достаточно высокий, по его мнению, гонорар. Он также добавил, что не стоит забывать о страховании техники и людей, техническом и продовольственном обеспечении экспедиции. Всё это обойдётся его фирме в копеечку. Бертон лихо закрутил. Джек считает, что надо бы попробовать его осадить. Но Клинвуд прервал его, спросив, есть ли у Джека сейчас в кармане другая компания, готовая немедленно подключиться к этому проекту? Джек со смешком ответил, что была, но сейчас она стала их конкурентом. Затем слово взял Беннет, сказав, что у них нет времени, да и козырей, чтобы оттягивать решение с подготовкой заявки. В конце-концов, он считает, что 10% это почти 20 млн. фунтов или более 80 миллионов долларов. Они зажаты временем и обстоятельствами. Придётся соглашаться на эти условия. Ещё неизвестно, какие потребуются затраты на то, чтобы погасить весьма вероятное неудовольствие родственников моряков, погибших на крейсере, и различных комитетов военных ветеранов. Им придётся определённым образом ублажать и прессу. В конце речи он предложил Джеку соглашаться и двигать их проект дальше. Джек сказал на это, что доводы его замов крутились у него в голове, однако,  ему обидно отдавать так много за проект, которым ты занимаешься чуть ли не всю сознательную  жизнь. Он также посчитал, что деваться им некуда и придётся соглашаться. Джек решил, что сегодня же они и подпишут контракт с «Подводными технологиями». А расходы на прессу, родственников и т.п. нужно будет внести в это Соглашение. На всё  Беннет  ответил, что они сделают это, но не сейчас. Они в данном случае составят Соглашение, в котором будет обговорено его дополнение после переговоров с владельцами золота, когда станет ясно об их требованиях. Он полагал, что это было бы разумным и будет принято Бертоном.  Джек сказал, что такой подход принимается.   Дорога каждая весточка об отце. Боб на это ответил, что считает того шарлатаном, а ни каким не знатоком. По лицу его Боб сразу понял, что ничего хорошего знакомство с ним не сулит Джеку и его компании. Тот привёл с собой ещё пару проходимцев. Правда, по ним было видно, что их лица иного круга, он сказал бы - образованного.Но, как известно, желание надуть другого объединяет персон из
разных кругов общества. Джуди покрылась красными пятнами на щеках, негодуя на сказанное Бобом недоверие к проекту подъёма золота. Она сказала, что он совершенно напрасно не поддерживает то, во что верит его шеф. Боб всё боится за свои деньги. А дело идёт о поиске могилы её отца. Она удивилась тому, как можно быть бессердечным к своим людям, если считаешь их своими. Дочь поддержала свою мать, сказав, что зря он не хочет прислушаться к маме. Тогда Боб сорвал с себя салфетку и выскочил из-за стола, не съев обед, раздражённый тем, что жена его не поддерживает. Он кричал, что жена никогда не понимала его. А он старался, чтобы семья всегда была достойна его рода и круга общения. Он заявил, что деньги – важная  составления положения человека в обществе! И он не понимает, почему его следует упрекать за попытку сохранить и преувеличить их финансовое состояние. В конце он попросил не поднимать тему «Данди», ибо он не намерен вносить в семью разлад из-за фантазий какого-то придурка, сумевшего непонятным для него образом запудрить мозги его шефу. Джуди после этой речи также встала из-за стола и ушла в свою комнату, сев в кресло. Она про себя подумала: а где же Джек? Почему другие сделают то, о чём он мечтал всю жизнь? Ведь он поклялся найти могилу их отцов. Он был так уверен в себе. Почему же судьба ему изменила?  Тут к ней вошла Джекки и подойдя к матери сказала, что та сильно расстроилась. Это произошло из-за отцовой позиции? Потом Джекки предложила матери сильно не переживать, как она понимает, окончательное решение по поиску «Данди» от её отца не зависит. Зачем же так сильно огорчаться? Всё равно ведь, как она считала, крейсер найдут, независимо от того, хочет её отец вкладывать свои деньги или нет. Джуди ей ответила, что у неё в памяти остался  её папа, когда он прощался с дочерью и её мамой в последний раз. Джуди попросила мать рассказать ей об этом. Джуди сказала, что отец очень любил её, маму и бабушку. В день расставания отец был весёлым, много кружил по комнате и носил маму и дочь на руках, а потом он поцеловал обеих  членов семьи.
  Примерно в это время Джек сидел за столом и размышлял. Он подумал, сколько же времени пришлось потратить на поиск документов по истории «Данди»? Как повезло, что случайно удалось подсмотреть финансовые условия конкурентов по тендеру, когда он сидел в кабинете одного чиновника, а на столе у того лежали несколько документов. Какой-то офицер подозвал на пару минут хозяина кабинета за дверь и Джек невольно внимательно посмотрел на его бумаги,  обнаружив, что судьба приготовила подарок: это были коммерческие предложения конкурентов и он тут же скорректировал свою заявку так, чтобы его предложения стали выгоднее остальных. Вернувшийся вскоре сотрудник показал Джеку донесение командира конвоя от мая 1942 года, в котором чёрным по белому сказано, что золото с «Данди» никуда не перегружалось из-за опасения контр-адмирала, командира конвоя, что крейсер  может быть захвачен немцами  во время перегрузки. В это время с кухни донёсся голос Саманты. Его жена спросила, дома ли Джек и добавила, что ей нужно с ним поговорить.  Джек не ответил ей, продолжая размышлять, что конечно, корабль мог затонуть с оставшимися для производственной перегрузки моряками, увеличив число жертв экипажа. Адмирал не мог себе этого позволить. Он подумал, что как хорошо, что сам он надумал изучить русский язык. Это помогло ему прочитать мемуары русского адмирала А.Головко. Именно эта книга стала решающим доводом   в пользу поиска золота на погибшем «Данди». По его мнению, русские – интересные люди, в том он убедился не раз, прочитав книгу «Война и мир» графа Толстого. Она, конечно, отлична от создания Гёте своего «Фауста, но его поразило, как герои этих книг шли к задуманной цели вопреки всем преградам. Подумать только, что Джеку особенно близкими стали Пьер Безухов и Наташа Ростова. Их судьба чем-то напоминала ему судьбу его и Джуди. Он верил, что найдёт  Джуди. Он не может её забыть, да и не хочет. Как там Джуди живётся,  вспоминает ли она о нём хоть иногда? Но Джеку не дано было знать, когда они с Джуди встретятся. Судьба сведёт их скоро: директор компании «Подводные технологии» уже связан  обстоятельствами с компанией «Моё сокровище» и совместный проект набирал силу.
  В комнату с Джеком вошла его жена. Джек сделал гримасу, вздыхая. Она сказала ещё раз, что им нужно срочно поговорить и ему следует найти несколько  сотен фунтов для очередных платежей. Почему она должна каждый месяц напоминать ему об этом? Дек ответил, что всё в порядке, и у него есть один почти готовый контракт на подъём цветных металлов с судна, затонувшего у берегов Шпицбергена. На следующей неделе он туда отправится и у них в семье появятся неплохие деньги.
На это Саманта заметила, что неплохие деньги  становятся хорошими, когда они находятся в твоих руках. Она предложила Джеку занять под свой контракт пару тысяч фунтов в банке до его отъезда. Семье следует на что-то жить.  Джек ответил ей, что постарается взять банковскую ссуду, но хотел бы заметить, что в руках у жены деньги почему-то не залеживаются. Каждый месяц он достаёт их, и ему  казалось, что таких сумм вполне достаточно более, чем на месяц. Но она умудряется спускать всё. Он также заметил, что жена стала злоупотреблять виски. Не пора ли ей остановиться, пока не поздно? А Саманта ответила, что ему лучше следить за собой. Он почти не бывает дома, но успел заметить, что она пьёт виски. Ей интересно, кто о том ему натрепался? Их Сэм, что ли? Джек ей сказал, что у него самого есть на плечах глаза и голова. На что Саманта заметила, удивившись, что у него есть голова. Потом она пожелала, чтобы эта голова лучше думала, как заработать побольше для семьи. Джек возмутился сказанным ею и заявил, что ему в доме стало невозможно бывать! Жена только и думает, что долбать его о деньгах, как будто бы нет других тем. Лучше поговорить им и ей об экономии средств. После таких слов Джек вышел из дома. В то же время в офисе юриста Беннета днём собрались члены консорциума Беннет и Клинвуд. Они ждали Джека на переговоры. Оба сидели и курили сигареты. Джек также закурил. Беннет начал первым, сказав, что от Джека им стало известно, что он собирается отправиться на заработки за рубеж. Так вот, они перед тем должны подать заявку в своё минторговли по «Данди», после чего тот может отправляться в свою поездку. А  в Абердине, Бертон полагал, что операцию по поиску «Данди» они смогут начать месяца через два – три. В отсутствие Джека могут возникать ситуации, когда потребуется подпись  директора их Спасательного  консорциума. В частности Беннет договорился с банком Ротшильда, что банк может предоставить в их распоряжение сумму в несколько сотен тысяч фунтов стерлингов под будущую долю вознаграждения Консорциума, которую придётся потратить для смягчения негативного отношения к действиям на «Данди» родственников погибших на нём моряков.  Джек поинтересовался, не слишком ли велика сумма на эти цели? Беннет ему ответил, что она также включает расходы и на создание позитива их операции в прессе. Он предложил Джеку подписать прилагаемую доверенность на полномочия Клинвуда подписывать любой документ от имени «Моего сокровища» . Джек ведь знает, что он вхож во многие дома высшего общества, его хорошо знает и даже дружит с ним принц, бывший ранее его командиром. Он полагал, что связи Клинвуда очень помогут им в победе. Выслушав всё, Джек  дал согласие на свою подпись доверенности. При этом он заметил, что его вклад в победу на тендере будет не менее значимым. Клинвуд попросил его рассказать подробнее, что Джек имеет в виду кроме им известного от него же. Джек сказал, что расскажет с удовольствием. Ему, мол, по своим каналам удалось узнать финансовые условия компаний-конкурентов. Так вот, если «Моё сокровище» предъявит размер вознаграждения для себя не более 45% от спасённого, то контракт по «Данди» наверняка станет их.  Беннет встал, посмотрел на Клинвуда и подошёл к Джеку, спросив, не могут ли они поднять эту цифру хотя бы до 50%? Что же там предложили конкуренты? И Джек ответил, что это может быть опасным, и тогда им не помогут никакие связи Клинвуда и Беннета тоже. Он считает, что не стоит рисковать реальностью, руководствуясь воображением. На это Беннет заметил, что Джек заговорил в восточном стиле. Не изучал ли он буддизм, поинтересовался он. Смеясь,  Джек  ответил, что ему приходилось работать водолазом, но индуизм он изучал только в узкой области и в ограниченном объёме – с индусками. Беннет настаивал, чтобы он подписал доверенность. Джек подписал её и медленно встал затем с кресла. А Беннет отметил, что теперь они могут и без Джека встретиться с «Подводными технологиями» и обсудить сумму вознаграждения в их заявке. Джеку же они пожелали успехов в заработках. Он попросил Джека не беспокоиться за исход  дела.. Оно находится в их надёжных руках. Когда они посчитают необходимым, то свяжутся с Джеком и дадут ему знать, что его присутствие стало обязательным. Джек попрощался с и выразил надежду, что пока он будет отсутствовать, у его компаньонов и партнёров ничего плохого не произойдёт. Затем он вышел из офиса.  Клинвуд заметил, что Джек – большой простофиля, и даже не поинтересовался суммой, которую предстоит вернуть банку Ротшильда. Беннет улыбнулся и внёс поправку в высказанное Кливудом: сумму предстоит вернуть именно директору в лице господина Джонсона. Затем он положил доверенность в сейф. Беннет продолжил, что умные люди его с Клинвудом круга всегда найдут возможность объединить свои интересы против интересов представителя плебса, хотя бы и оказавшегося волею случая их временным шефом. Клинвуд на это заметил, что Беннет – очень ловкий человек. И с ним приятно иметь дело. Он выразил согласие с тем, что для простого бедного водолаза сумма даже в десяток тысяч фунтов станет подарком судьбы, а тут ему, бедолаге, придётся стать миллионером. Да он не будет знать, что делать с такими деньгами и как вести себя в дальнейшем. На это Беннет засмеялся и сказал, что скорее всего от пропьёт эти деньги, а может проиграет в казино или потратит на девок. Клинвуд отозвался, заметив, что Барри слишком загнул. Казино и скачки – это забавы для аристократов. Он, конечно, пропьёт.
                ПЕРЕГОВОРЫ В ЛОНДОНЕ 
В 10-00 утра в Лондоне в офисе Беннета собрались директора Консорциума.(от «Моего сокровища» и от «Подводных технологий». Беннет сообщил, что пока не началась операция по «Данди», Джонсон отправился на заработки, чтобы подкормить свою семью. На это Бертон заметил, что это похвально, но могут ли они работать в его отсутствие? Беннет заявил, что могут, поскольку у них на это имеется доверенность Джонсона(он показал её всем присутствующим). Затем он продолжил, что как они понимают, поиск может быть начат их компаньоном через пару месяцев после выигрыша ими тендера, так ли это, обратился он к Бертону? Тот ответил, что , скорее всего, за такое время они управятся и попросил Коллинза уточнить срок. Коллинз ответил, что они постараются , затем он отметил, что чем быстрее они получат информацию о победе в тендере или хотя бы о том, что она будет их, тем быстрее они смогут приступить к закупке комплектующего оборудования. Разработка проекта переоборудования судна «Датор» идёт полным ходом и будет готова через десяток дней. Клинвуд со своей стороны заявил, что Джонсон на время своего отсутствия уполномочил его вести все дела от имени Джонсона с правом подписи любых юридических и финансовых документов. Потому отсутствие его ни на что не повлияет. Клинвуд отпил чай из чашки и поставил её на стол, после чего продолжил, что он хотел бы сейчас  предоставить слово Беннету для внесения окончательной  ясности в финансовые условия, которые все они должны включить в подготовленную для подписи «Подводными технологиями» тендерную заявку. Беннет начал: он сообщил членам  , что Джонсону каким-то образом удалось узнать о предложениях их конкурентов. По словам Джонсона, если их Консорциум предложит за свои услуги 45% от стоимости поднятого золота, то это станет выигрышной позицией. Он не готов поднять эту планку даже на 1%. В техническом же плане способность их Консорциума определяет господин Бертон. Беннет считает, что компания «Подводные технологии» уже полностью определилась с набором основного оборудования для поисковых и спасательных работ. Бертон подтвердил такой взгляд, заявив, что они готовы организационно и технически. Он выразил понимание, что в финансовом плане следует поднять величину 45% вознаграждения. Потом он спросил Беннета, как они будут определять стоимость поднятого золота? Беннет ответил, что он проговорил этот вопрос в национальном банке Великобритании. Бертон одобрил это. Потом он сказал, что это интересно, что же в банке сказали? Беннет ответил, что выгруженное в порту владельца груза золото будет оцениваться по средней цене двух фиксингов базисной ставки на золотые слитки лондонского золотого рынка на день выгрузки груза. По крайней мере, они будут настаивать на такой формулировке спасательного Контракта. Бертон поинтересовался, кто же будет готовить этот контракт? Уж больно он специфичен да ещё международного уровня. Беннет ответил, что контракт приготовит, вероятно, Хант. Затем он будет обсуждён с владельцами золота, и они внесут в него свои поправки. Бертон заметил, что он всё понял и остаётся пожелать себе успеха в таком уникальном контракте. Он решает подписать заявку на тендер со всеми вытекающими для него последствиями. Днём в лондонском офисе  Беннета сидели Беннет с Клинвудом, оба курили сигары и, попивая виски, обсуждали свои дальнейшие шаги. Беннет сообщил Джорджу Клинвуду, что их тендерные материалы поступили ко всем членам тендерного комитета. Таким образом, считал он, первый шаг они сделали. Он попросил Клинвуда подключить свои связи в помощь этому проекту. Клинвуд сообщил, что он разговаривал с принцем, который полностью одобряет участие британской компании в поисках «Данди». Беннет спросил его, а предпринял ли он дальнейшие шаги? Клинвуд ответил ему, что да. Об этом он известил нескольких своих знакомых из минобороны Англии. При этом он также попросил  Беннета сделать это со своей стороны при разговоре в минторговли страны. Он считает, что ещё никогда в истории Великобритании, исключая времена Кромвеля, протекция или положительное отношение королевского дома не вредило поддерживаемой им идее. Беннет заявил, что идея хорошая. Он так и поступит. И это станет вторым их верным козырем после финансовых условий Консорциума. Но он совсем не хочет произносить вслух дурацкое, по его мнению, название Консорциума. Из него так и несёт, как он думает, духом примитивизма и человеческой жадности. Клинвуд на это заметил, что ничего не поделать, они на то согласились оба. Придётся немного потерпеть. Беннет сказал ему, что он, кстати, боится, как бы их директор, милейший господин Джонсон где-нибудь не похвастался по пьянке тем, что ему известно о помещении, где хранится золото и о месте затопления крейсера. В ответ Клинвуд сказал, что он тоже этого опасается. У него есть сомнения в точности координат, о которых сообщил им Джонсон. Особенно его смутило то, что они добыты у норвежцев. А они ведь ничего не нашли в точке, о которой Джеку рассказал их капитан-рыбак, потерявший в том месте свои сети для рыбы. Беннет поинтересовался, что же Джордж предлагает?  сети в Баренцевом море. Он сопоставил эти данные с архивами донесений со всех кораблей, принимавших участие в последнем бое «Данди», а главное, пустивших в него свои торпеды. Так вот, у него имеются три вероятные точки в нескольких милях от координат, сообщенных Джеком.  Он думает, что их и следует обследовать в первую очередь. Беннет на это ответил, раз он специалист, то ему виднее всё, что связано с технической стороной операции. Его же лично волнует и то ещё, что их   простак в подпитии очень просто может сообщить, так сказать, своим друзьям о их финансовых условиях. И эта информация начнёт гулять, пока не попадёт в прессу раньше времени. Вот тогда можно сказать контракту – прощай! Через некоторое время в  переговорном офисе минторговли в Лондоне днём происходило заседание комиссии по выбору фирмы-спасателя из представителей минторговли и промышленности, Минобороны Англии, их  МИДа и МАС.  Руководитель тендерной комиссии попросил пригласить на это заседание представителя компании «Р.Бинкли». Директор «Р.Бинкли» заявил присутствующим господам, очевидно, им известно, что его компания уже получила разрешение британского минобороны на поиск крейсера «Данди». Он посчитал это благоприятным фактором доверия к нему со стороны государства. Бинкли положил на стол перед председателем документы с чертежами и продолжил, что они занимались изучением вопроса спасения золота с этого корабля несколько лет тому назад и хорошо изучили данную тему. В заявке их компании, отметил он, в тендерную комиссию приведены данные, которые имеет их техника. Он приложил проспекты и её описания. Он выразил уверенность, что техника их не подведёт.  Затем выступил представитель Адмиралтейства, спросивший, много ли им приходилось работать методом сатурации и какова прежняя специализация их компании? Бинкли ответил, что они специализировались в области
подъёма из-под воды различных металлов путём разделки под водой корпусов судов. В основном для этих целей применялись взрывчатые вещества и механизмы для отрыва кусков металла от корпуса . Что касается метода сатурации, то недавно у них появилось судно, способное работать на глубинах до 300 метров. Они сумеют быстро переучить своих водолазов на работу методом сатурации. Завершая ответ, он хотел бы отметить, что предложенная ими сумма вознаграждения  в размере 50%  от стоимости спасённого груза вполне соответствует международной практике подводных спасательных работ. Он полагает, что директор МАС господин Хант подтвердит это. При этом Бинкли повернулся к сидящему за столом Ханту. Хант заметил, что такие цифры нередко фигурируют в спасательных подводных операциях. Руководитель комиссии поблагодарил господина Бинли и сказал, что через несколько дней он будет извещён  о решении этой комиссии. Бинкли покинул комнату, утирая со лба пот.  Руководитель попросил представителя норвежской компании. Вошёл Стронсен, здороваясь с присутствующими кивком головы. Руководитель попросил его коротко  прокомментировать суть другой заявки. Стронсен начал с благодарности правительству Великобритании за полученное разрешение на поиск «Данди». Он сообщил, что они провели в море почти два месяца и обследовали ряд вероятностных точек нахождения этого корабля. Погода не позволила им завершить проверку всех мест.  Но он полагал, что в течение ближайших двух месяцев они найдут крейсер. Они затратили на эти поиски около 3-х млн. долларов США и очень рассчитывают на положительное решение комиссии, веря, что оно компенсирует понесённые ими затраты, а  Великобритания позволит увековечить точное место гибели её корабля. Его компания уже получили согласие Москвы на продолжение работ. Он выразил надежду на понимание в Лондоне. Руководитель комиссии попросил его уточнить финансовые требования компании в своей заявке. Стронсен ответил, что их финансовые требования не являются чрезмерными. Обычно за подобные работы они берут до 75% от стоимости спасённого груза, но в данном случае готовы пойти на 55%. Он хотел бы обратить внимание  уважаемой комиссии, что в отличие от других вероятных конкурентов, они уже знают, где не нужно искать, а это означает сокращение сроков поисковой операции и всех работ. Руководитель также поблагодарил его и сказал, что тот узнает о решении комиссии через короткое время, исчисляемое днями. Поклонившись всем, норвежец вышел. Руководитель попросил пригласить представителей Спасательного консорциума. Вошли Джек, Беннет и Бертон, поклонившись присутствующей комиссии. Тот же руководитель попросил их кратко изложить свои технические возможности и финансовые условия, дополнив ранее присланные материалы конкурсного предложения. Начал Джек, сообщив о своём богатом опыте водолазных работ во многих странах мира методом сатурации. Вместе с тем он высказал уверенность, что ему не приходилось видеть более нигде такой технически вооружённой команды, как в Спасательном консорциуме. Он сообщил, что ими отобраны лучшие в мире водолазы. Член Консорциума в лице компании «Подводные технологии» имеет один из лучших в мире инженерных коллективов в области подводных технологий. Бертон дополнил его, заявив, что требуемое для операции поисковое судно будет оснащено новейшей поисковой аппаратурой, а судно водолазной поддержки «Стефани» построено всего лишь полтора года назад и за это время показало себя с самой лучшей стороны. Беннет дополнил его, сказав, что свои финансовые условия они не меняют и хотели бы получить от владельцев груза в качестве вознаграждения 45% от стоимости спасённого золота. Он выразил надежду, что их требования в этом плане не покажутся чрезмерными. Руководитель заявил, что если ни у кого из членов комиссии нет вопросов, то он благодарит членов Спасательного консорциума за краткость и ясность изложения. Он предложил им быть свободными и ждать решения комиссии. Джек с компаньонами спускался по лестнице, спросив Бертона, хороший ли это знак, что они не получили дополнительных вопросов? Тот ответил, что их отсутствие говорит об одном: комиссия уже пришла к какому-то решению и, заслушав Консорциум, выполняет лишь некую формальность. Он , несомненно, волнуется, но хочет верить в победу! Беннет сообщил компаньонам, что он располагает  данными о позиции ряда членов комиссии. Ему верится, что их Консорциум ожидает успех. А в переговорной министерства торговли в Лондоне вечером собралась комиссия для обсуждения результатов докладов конкурентов тендера. Руководитель обратился к комиссии, заявив, что они заслушали претендентов, а перед тем каждый из членов комиссии имел возможность ознакомиться с их материалами на поиск и спасение золота с корабля её величества «Данди». Настала пора, как он считает, обменяться мнениями о том, какой компании следует отдать предпочтение. На основе их совместного решения британское правительство обратится к русским и предложит им присоединиться к сделанным выводам. На основе этого следует заключить контракт с победителем тендера. Он сказал, что ему бы хотелось, чтобы все члены комиссии пришли к единому мнению о кандидате, которого он не хочет навязывать никому. Итак, для начальной оценки он попросил господина Хантера, директора международной спасательной Ассоциации,  высказать его мнение о претендентах. Председатель заявил, что ему хотелось бы услышать от каждого выступающего подробные доводы в пользу выбора. Эти доводы он предложил изложить затем в докладе на имя премьер-министра. На основании его решения произойдёт обращение к русским. Он сказал, что готов выслушать господина Ханта. Поочередно вслед за Хантом представитель каждого ведомства изложил свою позицию.  Затем руководитель, подводя итоги выступлений, сказал, что все выступавшие единодушно определяют победителем Спасательный консорциум, который наиболее глубоко проработал все аспекты этой глубоководной операции и подобрал самый современные средства и опытнейший персонал. Наконец, финансовые условия Концерна наиболее предпочтительны. Участие британской компании в работах на крейсере вызовет наименьший отрицательный резонанс общественности, даже не взирая на то, что будет использовано немецкое судно, но с британскими водолазами. К тому же консорциум «Моё сокровище» намерен принять меры по максимальной скрытности обеих фаз операции, включая взятие подписки с членов экипажа о молчании. Это позволит избежать лишнего внимания прессы до завершения операции. Он поблагодарил всех участников за проделанную работу. Со своей стороны он хотел бы отметить, что руководимый им департамент морской политики минторговли и транспорта согласен с общей позицией членов комиссии. С учётом изложенного он подготовит доклад премьер-министру. Далее он намерен пригласить русских в Лондон на переговоры по подготовке контракта с выбранной ими компанией. Потом в кабинете министра торговли в Лондоне руководитель тендерной комиссии Стрэнг доложил этому министру о проделанной работе и выводах комиссии. Руководитель комиссии сообщил министру, что в соответствии с поручением правительства межведомственная тендерная комиссия рассмотрела конкурсные материалы на проведение работ по спасению золота с крейсера Её величества «Данди». Все члены комиссии единодушно отмечают более положительные моменты предложений британской компании «Моё сокровище» на фоне двух других. Министр, 60-летний стройный седовласый мужчина, заметил, что всё же как вульгарно звучит название этой компании. Руководитель комиссии абсолютно с ним согласился, но заметил, что оно уже утверждено юридически и зарегистрировано. Тогда министр предложил ему продолжить свой доклад. Руководитель сказал, что преимущества Спасательного концерна – это наиболее предпочтительные финансовые предложения, а также намерение применить самые современные технические средства. Корме того он отметил намерение компании использовать самые современные подводные технологии без применения взрывчатых веществ  для проникновения внутрь крейсера. Это позволит исключить возможность повреждения останков погибших моряков и отметил наибольший опыт этой компании в применении водолазного труда на затонувших объектах.  Министр подошёл к материалам, лежащим перед докладчиком и стал их просматривать, а руководитель после паузы в связи с подходом к нему  министра продолжал. Он заметил, что национальная принадлежность компании позволит свести к минимуму возможные толки  о деликатности работы на объекте, являющимся британским военным захоронением. В завершение он сказал, что неправительственная Международная спасательная Ассоциация также поддерживает этот Консорциум. Министр предложил ему оставить у себя материалы, которые он решил почитать перед докладом их премьеру. Затем он спросил, подготовлен ли проект обращения британского МИДа к советскому МИДу по данному вопросу? Руководитель ответил, что всё готово. Он вот здесь, перед министром. Кроме того в подготовке проекта обращения, сказал руководитель комиссии, принимал участие член тендерной комиссии от их МИДа, поэтому, он считал, письмо не должно вызвать возражений от того ведомства. Министр отметил, что это прекрасно.  Господин Стрэнг, по его словам, проделал очень большую и ответственную работу. Он выразил за неё благодарность, но которую выразит после посещения их премьер-министра. Министр посчитал, что Стрэнг прекрасно ориентируется в международной обстановке. Он выразил опасение, что русские могут наделать очередные ошибочные шаги в дополнение к вводу  войск в Афганистан. Сейчас, как он считал, серьёзная обстановке складывается в Польше. Руководитель сообщил, что и его она очень волнует. Затем министр сказал, что лишь бы премьер-министр не отложила дальнейшие шаги по этому проекту. Если англичане начнут работать только сами, то русские станут мешать работам. При их согласии же англичане в течение длительного времени  могли под прикрытием спасательной  операции изучать операционный режим Северного флота русских, особенно их подводных лодок.  Премьер спросила свой МИД, что они думают по этому поводу? Министр ответил на её вопрос, что в настоящее время им следует сохранять с Советским Союзом добрые отношения. Если же Москва, по его мнению, решит ввести свои войска в Польшу, где сейчас профсоюз «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой борется за западные ценности свободы и демократии, то англичане смогут отказаться от его услуг в проекте по крейсеру «Данди». Он уже не говорит  о других, более весомых шагах по сокращению британских связей с Москвой по всем направлениям взаимоотношений. Премьер после этих выступлений завершила, сказав, что она поняла, что все министры за то, чтобы они официально пригласили советскую сторону на переговоры по крейсеру «Данди». Она выразила согласие с ними. И предложила посмотреть, как пойдут события в Польше. Премьер попросила министра иностранных дел подготовить перечень мер, которые им следует предпринять по отношению к Советскому Союзу, если он вмешается во внутренние дела в Польше. В числе этих мер по её мнению необходимо предусмотреть как ограничение двусторонних отношений, так и обращение в ООН и другие авторитетные международные организации с осуждением возможных агрессивных действий Москвы. Ну а пока предложила МИДу отправить приглашение их специалистов на переговоры в Лондон. Она выразила также надежду, что они сумеют склонить советского владельца советского золота на подписание выгодного для них соглашения. Министр обороны выразил надежду, что в их предложении будут учтены не только коммерческие интересы Великобритании, но и военные, как и всех стран НАТО.
   Через несколько дней после этого совещания в советском МИДе получили из британского МИДа   официальную ноту с приглашением советских специалистов на переговоры в Лондон с выбранной правительством Великобритании компанией по спасению золота с крейсера «Данди», и с ознакомлением технических данных этой компании. А в Москве в кабинете заместителя министров финансов Босова, плотного, около 50 лет человека, находился Лобов, севший по приглашению хозяина за стол, сбоку от которого стоял сам Босов. Он сказал, что пришло официальное приглашение от англичан на переговоры по золоту с крейсера «Данди». По этому вопросу имеется поручение предсовмина СССР о формировании делегации советских экспертов и направлении её в Лондон. Он считает, что их  минфину повезло, что делегацию возглавит представитель минморфлота, а не от них. Потом он спросил Лобина,  доволен ли он этим? Лобин ответил, что это совсем неплохо, что в начальной стадии переговоров не «Ингосстраху» придётся отвечать за массу организационных вопросов, но, в конце-концов, они являются реально главными ответчиками за результаты обсуждения и за контракт на спасение этого груза. Тогда Босов его спросил, верит ли тот в то, что золото осталось на корабле? Он же сам докладывал, что крейсер тонул почти трое суток. Так что за такой большой срок, он считает, они перегрузили золотой груз на другие корабли. Поэтому замминистра выразил недоверие предстоящим переговорам. Просто англичане что-то затевают вблизи от баз военных моряков в Баренцевом море. Он сообщил, что их министр также полностью разделяет подобную позицию. Он считает, что это золото они давно спёрли и не хотят его отдавать,  как до сих пор не вернули СССР хранящиеся в лондонском банке золотые запасы бывших независимых прибалтийских республик, присоединившихся к Советскому Союзу перед на нападением на страну Германии  в 1941 году, однако, упрямые англичане уходят от решения вопроса. Лобин ответил, что, возможно, золота и нет.Он бы лично в  бою первым делом перегрузил бы груз на другой корабль с этого крейсера. Времени у них, как он считает, вполне хватало, но его смущает тот факт, что в поиск золота включаются не государственные структуры, а коммерческие фирмы. Ну не дураки же коммерсанты, думает он, безвозмездно рисковать миллионами долларов на проведение этой операции? Он допустил, что одна из таких фирм работает по заданию НАТО с гарантией компенсации её затрат их правительством. Но ведь сейчас уже три фирмы хотят найти золото. Значит, считает Лобин, они располагают неизвестной русским информацией о наличии ценного груза на крейсере «Данди». В ответ на эти слова Босов заметил, что в его словах что-то есть.  Затем Лобин добавил, что мы ничего не теряем.  «Ингосстрах» собирается настаивать на принципе: «нет спасения – нет вознаграждения». Если же на корабле не окажется золота, появится ясность, что с застрахованным на «Данди» золотом следует проститься окончательно. Мы же и так считаем его фактически утерянным для себя. Босов ответил, что, возможно, Лобин прав. Он предложил ему поехать в Лондон и помнить, что фактически он отвечает за всё, что связано с контрактом, а не какой-то там минморфлот. С Лобина и будет спрос по всей форме, если что окажется не так. Человек он опытный и Босов на него надеется. Он предложил Лобину активно подключиться к минморфлоту при подготовке Указаний на переговоры, которые будут утверждать министры финансов СССР и министр морского флота. Он поинтересовался, а как дела с военными моряками? Будут ли от них представители? Лобин ответил, что он полагает, что будут. По предыдущей работе ему очень понравился их специалист в чине морского полковника или какого-то ранга правильнее. Лобин, правда, не совсем уверен, что пошлют именно его, но он думает, что председатель правления «Ингосстраха» Алданов позвонит в Главный штаб и попросит включить эту кандидатуру. Да и минморфлотовцы высказали готовность просить своего замминистра поддержать того же офицера. Босов поднялся, показывая, что беседа завершается и подошёл к Лобину, пожимая ему руку на прощание. При этом Босов сказал, что если будет необходимо, то к  такому звонку Лобин может подключить и его. Он только попросил заранее узнать номер телефона, по которому он должен позвонить. Он выразил надежду, что у того адмирала имеется, как и у него, кремлёвский телефон «вертушка». Утром в здании Главного штаба ВМФ в кабинете начальника  отдела по загранкомандировкам  Управления кадров ВМФ этот начальник беседовал с капитаном 1 ранга Кравцовым. Он сказал, что они рекомендуют Кравцову полететь к англичанам не как военному, а как представителю Министерства рыбного хозяйства СССР, которого он год назад изображал при своей поездке в Гамбург. Кадровики считают, что он наверняка зафиксирован в этой роли и менять легенду – затруднять свою работу в делегации. Кравцов ответил, что он не возражает. Он принёс необходимые документы, которые  целый месяц согласовывал в необходимых структурах ВМФ. К его сожалению,  кипа документов, требуемых для выезда за рубеж офицера, не уменьшается. На что начальник отдела заявил, что не они их придумали, не им их и отменять. Вместе с тем, он сказал, что разделяет эту точку зрения. Теперь ему предстоит готовить заключительные документы по поездке Кравцова для Начальника уже Генерального штаба. Не дай бог, если в них окажется что-то не так. Через несколько дней в кабинете работника аппарата ЦК КПСС на Старой площади утром за большим столом красного дерева восседал его работник, около 50 лет сухощавый человек. Он принимал Кравцова. Этот работник сказал, что он ознакомился с документами на Кравцова и выслушав лично его, выразил уверенность, что тот получит выездную визу(тогда она была положена) для поездки в Германию, но перед тем предложил зайти к своему помощнику и расписаться  в обязательстве хранить государственные секреты. Кравцов поблагодарил его за доверие, а про себя подумал, что тот так внимательно читал его документы, что спутал страну, куда Кравцова сейчас направляют. А в Германии он был до того, пару лет назад.
  Примерно в это время в кабинете заместителя министра морского флота, плотного высокого, около 55 лет человека находились перед поездкой в Лондон Корев и Илин. Замминистра им заявил, что почему-то руководство страны решило поставить их ведомство во главе проблемы, больше касающейся минфина. Однако, делать нечего. Он поинтересовался у Владислава , как идёт подготовка к вылету в Англию? Тот ответил, что он обзвонил все ведомства, которым поручено заниматься крейсером. Дальнейшую работу будет проводить, в основном, те же лица, что участвовали в переговорах с норвежцами. Мидовцы же подключают  первого секретаря посольства в Лондоне. Всего набирается шесть человек от трёх ведомств. Для оргпомощи в этой работе «Ингосстрах СССР» использует своё лондонское отделение. Затем замминистра сказал, что если будет нужно, они подключат своего представителя в Лондоне Агеева. Он пообещал дать тому указания, чтобы при обращении Лобина тот  был готов помогать ему. Потом замминистра обратился к Илину, сказов, что Игорю Илину нужно помочь своему шефу, взяв на себя согласование с «Ингосстрахом» финансирование этой поездки, включая туда замначальника управления внешних связей своего министерства Маценко. Причём обеспечить, чтобы такое финансирование пошло только за счёт их. Он предложил объяснить им, что раз они  работают за минфин, возглавляя делегацию, то пусть уж немного и раскошелятся своей валютой. У них, как он думает, вполне её достаточно должно быть. Илин заверил его, что постарается. Однако, предложил, что может быть вначале сам замминистра позвонит председателю Алданову? Замминистра ответил, что Игорь бежит впереди паровоза. Зачем он сразу хочет впрясть замминистра, а сам – в кусты? Он предложил Илину быть решительней! Вот если тот встретит затруднения, тогда они будут думать, кто и куда должен звонить. Он предложил действовать, как он сказал. Затем заметил, что если к нему больше нет вопросов, то о сказанному Генсеком ЦК КПСС Н.Хрущёвым следует  сказать, что цели  определены, задачи поставлены, за работу, товарищи!
   Через некоторое время утром в Лондоне в неком кабинете находились его хозяин и подчинённый того. Шефом был стройный мужчина в возрасте 50-55 лет. Они сидели за столом и беседовали за чашкой кофе. Хозяин кабинета сообщил, что скоро прилетают  русские на переговоры по золоту с крейсера «Данди». Он дал указание своему подчинённому обеспечить их «сопровождение» пока они будут находиться в Лондоне. Он предложил этому человеку постараться любыми способами узнать, какие у них задачи на эту командировку. Он сказал, что нельзя допустить, чтобы русские узнали о конкретном помещении на корабле, куда поместили золото. Об  этом, он считает, нужно предупредить всё руководство Спасательного консорциума и особенно его простака руководителя. Он назвал того болваном, за то, что тот так назвал свою фирму, «Моё сокровище». Он же знал, что будут последующие контакты не только со своим, но и с чужим правительством. Подчинённый прокомментировал также, считая что тот даже не задумывался об уровне возможных взаимоотношений своей фирмы и реакции окружающих на такое название. Хозяин продолжив, заявив, что подчинённый прав. Но они, считал он, не могут допустить, чтобы русские уехали обратно со знанием того, где находится искомое золото, без гарантий на подписание контракта с британской фирмой. Он считал, что также настойчиво следует порекомендовать членам Консорциума не сообщать русским своих данных о примерном месте затопления корабля, пока не найдут и документально его не зафиксируют англичане. Он полагает, что от русских можно всего ожидать. И если они не договорятся с англичанами, то могут самостоятельно начать спасательные работы. Подчинённый этому удивился  и спросил, что неужели его шеф считает такое возможным? Шеф закурил сигару и сказал, что это возможно и тогда никакие их официальные протесты не смогут остановить русское самоуправство, особенно если произойдёт вторжение русских войск в Польшу.  И, как следствие, резкое ухудшение взаимоотношений с Россией. Шеф напомнил, что подчинённый ему докладывал, будто  у нефтяной отрасли русских имеются суда зарубежной постройки для обеспечения водолазных работ на глубинах до 300 метров? Он просил сообщить, какова готовность их к работам на «Данди». Подчинённый ответил, что буквально в прошлом году русские получили три французские сатурационные системы на 300 м, а до этого – пять 200-метровых водолазных комплексов для Каспия. Британцев может настораживать, как он считает, то, что в Мурманске у них – два судна с 300-метровыми системами и автономными аппаратами для выпуска водолазов до таких глубин. Однако, по его мнению, до ввода в эксплуатацию этих комплексов пока далеко. Они располагают информацией, что на подготовку водолазов у русских уйдёт около двух лет. Шеф тогда заявил, что во всяком случае техника у русских есть, и они могут договориться с теми же французами  или с норвежцами, арендовав у тех необходимых специалистов для своих судов на период работ по спасению золота. Он заявил, что ждёт от подчинённых успешных результатов. А в это время в офисе начальника департамента минторговли Англии Стрэнга находились Хант, Клинвуд и Беннет. Стрэнг обратился к присутствующим и сообщил, что они решили проинформировать этих господ, что русские согласились на переговоры и выразили желание познакомиться с привлекаемой для предстоящих работ техникой. Этих представителей пригласили потому, что британское правительство выбрало именно Спасательный консорциум в качестве победителя тендера. Министерство не сомневается, что русские одобрят их выбор. Однако, формально окончательного решения владельцев золота пока нет. Поэтому он попросил как следует подготовиться к переговорам в Москве. Хант сказал, что по его информации русские вряд ли разбираются в тонкостях глубоководной техники, но всё же не стоит ударять в грязь лицом. Клинвуд заявил, что он полагает, что как раз в случае технической неграмотности русских наиболее целесообразным и будет показать всё передовое, чем располагает Запад. Они должны быть подавлены сложностью подводной техники и её возможностями. Беннет заявил о полном согласии с высказанным господином Клинвудом. Абсолютное доверие с британской стороны и показ новинок, которые они могли бы скрыть от конкурентной фирмы, в данном случае в их пользу. Беннет, отпив глоток чая, продолжил, что это, как он считает, убедит русских в том, что дело следует иметь только с их Консорциумом. Его продолжает смущать лишь одно – его название. Во всех других аспектах они должны быть на высоте, по его мнению. Тогда Стрэнг продолжил, заявив, что они поняли друг друга. Он полагал, что общение с русскими будет носить лишь формальный характер. Они, как он полагает, не имеют опыта переговоров по столь щекотливой теме, поэтому англичане должны доминировать в организации переговоров и в подготовке проекта контракта.  Он думает, что версию трёхстороннего контракта они предложат составить господину Ханту. Так что после первого дня переговоров в Лондоне Консорциум сможет забрать русских на пару дней в Абердин, а затем ещё один день в Лондоне и можно поставить точку на контракте. Он всем пожелал успеха в деле. Беннет с Клинвудом вышли из кабинета, разговаривая в коридоре. Беннет сказал, что следует им вызвать их, так сказать, шефа Джека с его морской операции по подъёму металлолома. Он выразил надежду, что тот за прошедшее время сумел заработать себе хотя бы на приличный костюм. Клинвуд ответил, что он прав. Неудобно будет им перед русскими, если Джек перед ними предстанет одет чёрт знает во что. Похоже, что у того нет даже нормального галстука. Вечно ходит в джинсах и в свитере.
                ЛОНДОНСКИЙ ЭТАП ПЕРЕГОВОРОВ
В январе 1981 г. советская делегация в  составе 6 человек была встречена в аэропорту «Хитроу» представителем «Ингосстраха» в Лондоне  Урвиным, затем доставлена на машине в отель «Империал», где разместилась на 3-м этаже отеля в отдельных номерах каждый. После размещения делегация по договоренности собралась ехать на переговоры в местное министерство торговли, собравшись на 1-м этаже отеля, рядом с приёмной гостиницы. Корев объявил, что хотя им и мешает несколько шум пылесоса уборщицы, он предложил впредь каждое утро перед отъездом на переговоры встречаться здесь и оценивать итоги прошедших встреч, а также намечать тактику переговоров на очередную встречу. Он выразил уверенность, что в этом месте никто не ставил подслушивающих устройств, и они будут защищены от вероятности прослушивания их кем-либо.
Предварительно они решили поехать в здание советского посольства в Лондоне и там ж представиться советскому послу. У решетчатых ворот посольства члены делегации пытались толкнуть дверцу, но она была закрыта на ключ. В растерянности один их них стал стучать кулаком по дверце, но тут Кравцов заметил кнопку. Он предложил её нажать, возможно, дверь и откроется. После этого Лобин нажал на неё. Неожиданно из маленького динамика прозвучала русская речь. Чей-то голос поинтересовался, что они хотят и кто они? Лобин немного растерялся и после некоторой паузы произнёс, что они тут пришли. Неожиданно также для всех этот «пароль» сработал и дверца открылась.  Под смех остальных членов делегации Корев отметил, что Лобин молодец, так как сумел – таки подобрать отмычку к замку двери. По небольшой лужайке перед зданием, где расположилась клумба, они вошли в дом, где их встретил вышедший из этого здания офицер охраны.  Он спросил, кто они и по какому вопросу пришли? Корев ему ответил, что они – члены правительственной делегации и что им назначена встреча с послом в 10 часов утра. Офицер после обмена вопросами и ответами любезно пригласил их войти и сказал, что вызовет ответственного сопровождающего. В зале-прихожей посольства к ним из-за какой-то двери вышел худощавый среднего роста человек, представившийся первым секретарём посольства Сперанским, возраст его был около 35 лет. Они все поднялись на 2-й этаж здания в не очень большой, но уютный кабинет посла. Посол Рогов,  оказавшийся стройным высоким седовласым мужчиной вышел из-за стола и поздоровался за руку с каждым представителем делегации. Он произнёс слова приветствия. Потом посол сообщил, что ему сегодня в очередной раз звонили из Москвы. Он попросил всех рассесться, где удобно. После этого Рогов попросил каждого из них представиться, и хотя  он в общем был в курсе дел, попросил немного подробнее сообщить о целях их визита. Поднялся Корев,  представивший послу членов советской делегации. Он заявил, что присутствуют на этом приёме зам.руководителя делегации и зампредседателя «Ингосстраха» СССР Лобин, его подчинённый и начальник отдела этого общества Сухонин. От минморфлота – замначальника управления внешних сношений министерства Маценко, начальник отдела подводных работ Илин и Кравцов, которому он предложил представиться самому. Поняв его, посол заявил Кравцову, что в этом кабинете можно не бояться, что кто-то подслушает и потому можно раскрывать секреты, если они есть. Смеясь, Кравцов заявил послу, что он фактически является представителем ВМФ, но по некоторым причинам числится в составе делегации представителем министерства рыбного хозяйства. Посол, улыбаясь, ответил  ему, чтобы он не волновался, предупредив, что он никому не выдаст эту тайну. Ну и поскольку он получил указания из Москвы оказывать всемерную помощь делегации, то ему пришлось  привлечь, правда, с большим нежеланием, в прибывшую команду его работника Николая Сперанского. Тот ему очень нужен в работе посольства, так что он отрывает его с  болью в сердце. Посол выразил надежду, что их разлука продлится не очень долго. Корев ответил ему, что они полагают кроме Лондона на пару дней отправиться в Абердин для ознакомления с техническими возможностями фирмы.  Посол сказал, что по протоколу там русской делегации предоставят переводчика от принимающей стороны. Поэтому  его Первый секретарь останется в Лондоне, а по возвращении делегации вновь  будет в её распоряжении с утра до вечера. А чтобы тот не расстраивался, он лично расскажет тому об Абердине, где послу приходилось побывать. Раздался общий смех. А секретарь заявил, что вот так посол ценит своих работников. Он хотел поглубже проникнуть во все проблемы переговоров, а посол этого не хочет. Однако, посол заявил, что это ничего, ибо члены делегации по возвращении подробно расскажут и секретарь будет находиться в курсе всех дел. Затем выступил Лобин, заявивший послу, что он располагает некоторой суммой на представительские расходы. Он сказал, что им бы хотелось организовать  небольшой приём в посольстве с приглашением ряда крупных британских финансовых и страховых руководителей, а также некоторых представителей британского правительства - участников предстоящих переговоров и членов вероятной компании-спасателя. Это, он уверен, поможет делегации в налаживании деловых контактов. Посол на сказанное ответил, что он с удовольствием откликается на такое предложение. Эти контакты, уверен он, помогут в дальнейшем и посольству в его работе. Посол поручил Николаю Сперанскому согласовать с делегацией все оргвопросы этого приёма в посольстве дня за два до намеченной даты и попросил того задержаться в его кабинете на несколько минут   А делегация покинула здание посольства. Утром в своём кабинете посол разговаривал с приглашённым Сперанским. Он просил того уточнить, какую сумму может потратить «Ингосстрах»и с учётом этого мнения попросил составить с Лобиным меню, а также определить возможность и целесообразность приглашения на этот приём некоторых полезных им персон из британского МИДа. Он полагал таким образом поймать сразу двух зайцев: в годовом отчёте своему министерству покажет внеплановый приём и при этом не потратит на  него  ни копейки из выделенных советским МИДом средств. Он полагал, что ребята приехали  как будто неплохие и выразил уверенность, что Сперанский найдёт с ними общий язык. Потом он пожелал Сперанскому успешных действий. А затем в скромно обставленном помещении переговорной министерства торговли и промышленности в Лондоне утром за длинный стол уселись представители британской стороны, с одной стороны стола, а с другой стороны села советская делегация.  Стрэнг поднялся и открыл заседание. Он сказал, что после знакомства обеих сторон, он хотел бы обозначить канву совместной дальнейшей работы: они обговаривают основные принципы контракта, далее побеседуют с победителем проведённого ими конкурса. Наконец, советская делегация, включая некоторых представителей Правительства Её Величества после этой встречи вылетают в Абердин. Он сделал паузу, оглядывая всех, затем сообщил, что там они познакомятся с компанией-спасателем, после чего вернутся в Лондон, где выразил надежду на завершение обсуждения контракта и его подписание. Потом он спросил, все ли согласны с его предложениями? После обмена мнениями тут же за столом со своими коллегами, Корев заявил Стрэнгу, что они начнут с того, что их делегация пока не готова к подписанию контракта, но готова его обсуждать. Они, конечно, изложат свои взгляды на его основу, но пока что не совсем понимают, почему им предлагается послушать только одну компанию, готовую предоставить свои услуги по спасению золота с «Данди». Стрэнг же сам сказал, что было три таких фирмы. Советская делегация имеет экспертов по различным направлениям, включая финансы, страховое дело, подводно-технические работы и морскую практику. Они не хотели бы потом выслушивать от своего руководства претензии в первоначальной предрасположенности к одному из кандидатов. Им бы хотелось ознакомиться с условиями и других претендентов, а, возможно, и с их оборудованием, планируемым для использования в спасательной операции. Они уже знают норвежскую компанию «Норске», но её заключительное предложение советской стороне не известно, и совсем ничего они не знают о компании «Р.Бинкли». Он заключил, что английская сторона должна их понять, что они вправе так ставить вопрос.  Стрэнг ответил, что господин Корев имеет право изучить всё, что имеет отношение к предстоящей спасательной операции. Но он уверял, что надо верить им самим, поскольку они просто хотели сократить потери времени  советской делегацией на то, что они уже изучили, то есть их специалисты из нескольких министерств, а также МАС во главе с господином Хантом. Они тщательно рассмотрели все технические, правовые и финансовые аспекты, касающиеся каждого претендента, и все они единогласно остановились на кандидатуре Спасательного консорциума. Поэтому сегодня после обеда им предстоит встреча с его представителями. Он заявил, что русская делегация, безусловно, может самостоятельно изучить  и обсудить предложения компаний «Р.Бинкли» и «Норске».  Они  же о своём выборе известили русских. Он хотел бы также отметить, что в данном случае британское правительство вместе с советским  оказались в одной лодке, как владельцы этого золота. Он полагал, что вместе с русскими они должны единым фронтом выступать в переговорах с компанией-спасателем, чтобы получить максимальную выгоду. Поэтому сейчас все они с советской делегацией собрались без спасателей. Затем Стрэнг предложил ознакомиться с материалами всех тендерных заявок. Он передал Кореву  несколько листов и продолжил говорить, что как все видят предпочтительнее финансовые условия у Спасательного консорциума. Британские специалисты также оценили и его технические возможности. Стрэнг выразил уверенность, что после Абердина русские поддержат выбор британской стороны. К сидящим в центре стола Кореву, слева от него Лобину и справа – Кравцову подошли остальные трое членов советской группы.  Состоялся короткий обмен мнениями  между членами вышедшей из-за стола советской делегации и сидящими. Затем все расселись по местам и Корев сказал, что они всё же хотели бы сохранить за собой право встретиться с компанией «Р.Бинкли». Теперь он хотел бы заявить о главном финансовом принципе будущего контракта, о чём по его поручению хочет сообщить господин Лобин. Тот сказал, что как учил Карл Маркс(при этих словах все семеро британских представителей явно напряглись), а Лобин после выдержанной паузы продолжил, по его мнению, слова Маркса: в главном сражении главные усилия нужно сосредоточить на главном направлении», поэтому русские намерены твёрдо отстаивать главный принцип контракта: «без спасения -нет вознаграждения» или "но кью -но пэй», т.е. нет спасенья, нет и вознагражденья. Следовательно, все предварительные расходы компании-спасателя не компенсируются заказчиком, если золото не будет найдено. Он напомнил, что говорил об этом со Стрэнгом ещё при  первой их встрече в Лондоне. Стрэнг в своём очередном выступлении поблагодарил Лобина,  и сообщил тому, что помнит его тогдашние высказывания. Ему, правда, с трудом, но удалось уговорить Спасательный консорциум принять этот принцип в основу контракта. Он сделал паузу и оглядел всю советскую делегацию, после чего продолжил, заявив, что они могут увидеть, что и британские власти полностью разделяют советский подход и начали успешно работать в совместных интересах даже без советского участия. Они, хоть и не изучали Карла Маркса, но в данном случае полностью разделяют такое поучение и советские подходы. Все присутствовавшие дружно рассмеялись. Кравцов сказал, обратив внимание британцев, что идеи Карла Маркса не так уж плохи даже для капиталистической системы.  Далее, представляя минрыбхоз СССР, он хотел бы обратить внимание на то, что работы предстоят в советской экономической зоне, где советами ведётся интенсивное рыболовство. Поэтому, он считает, для проникновения внутрь крейсера должны быть исключены или сведены к минимуму взрывные работы и другие грубые методы разделки металла, типа использования грейферных устройств. Выступил Стрэнг,  заявивший, что они согласны с таким подходом. По его мнению, крейсер «Данди» - это не просто погибший корабль. Он стал «военным захоронением»  Великобритании, а потому о подводных взрывах не может быть и речи. Затем он спросил, какие ещё специальные требования имеются у советской делегации? Затем выступил Корев, заявив что советская делегация полностью согласна с господином Стрэнгом и британского правительства в отношении деликатности спасательной операции, учитывая статус «военной могилы» корабля и необходимости соблюдать требования экологии в районе затопления объекта. Но советская делегация пока не увидела окончательные условия контракта Консорциума, которые, он надеется, им будут продемонстрированы сегодня, но в любом случае она считает необходимым, чтобы два советских наблюдателя присутствовали на всех этапах работ, включая поисковую операцию. Стрэнг спросил, куда же они полагают доставить советскую часть спасённого золота? И готова ли советская делегация согласиться на 50-% вознаграждение спасателя от стоимости поднятого груза? Лобин ответил, что так глубоко они такие вопросы не прорабатывали. Это потребует согласования с их московским руководством. На данном этапе переговоров они готовы выставить свои требования по контракту, заслушать британские предложения и то, что предложит исполнитель работ. Затем уже они будут получать одобрение их руководства на подписание контракта. Он предложил согласиться, что контракт очень уж необычен. И в нём стоят подписи представителей двух разнородных политических систем,  капиталистической и социалистической, работающих единой командой. Лобин указал на обе группы, сидящих за столом и сказал, что третьей стороной выступает частная капиталистическая компания. Дальше он сказал, что они сами, присутствующие, а также их московское руководство далеко не уверены в том, что золото осталось на корабле. Если их в этом убедят, то затем они будут убеждать в этом своих высоких московских  руководителей. Если же золота не найдут, то кто-то из них распрощается со своей должностью.  Стрэнг заявил, что подход советской стороны понятен. Он сказал, что они тут настроены более оптимистично на сроки подписания контракта. Он предложил поручить его подготовку Спасательному концерну и МАС. Потом Стрэнг выразил уверенность, что господин Хант имеет большой в этом опыт и поможет Консорциуму. Он отметил также,  что МАС имеет большой опыт в разработке типовых контрактов на судоподъёмные и подводно-технические работы. Хант после этого сообщил, что, безусловно, они могут рассчитывать на поддержку МАС. По его словам, Ассоциация существует более 150 лет,  и она накопила значительный международный опыт в таких делах. Стрэнг предложил сделать 5-минутный перерыв для уточнения позиций сторон по основным пунктам спасательного контракта. Все встали. К Кравцову подошёл Хант и начал рассказывать ему про традиции и опыт МАС. Затем они оба вышли в туалет. Там Хант продолжил, обращаясь к напарнику, он сказал при этом что занимается коллекционированием галстуков и такого красивого, как у соседа, да ещё с морской тематикой, до сих пор не встречал. Он предложил Кравцову обменяться галстуками, предложив в обмен свой фирменный галстук, который был сшит по специальному заказу. Кравцов про себя подумал, что Хант привязался со своим синим галстуком. Но придётся ему во имя дальнейшего взаимопонимания расстаться со своим шикарным, явно дорогим галстуком в обмен на скромный галстук с эмблемой МАС, хотя свой и очень жалко. Британский представитель Кио, стройный 35-летний человек, войдя из туалета в переговорную комнату, заявил, что в туалете Хант и Кравцов сейчас в знак дружбы обмениваются трусами. В комнате раздался общий хохот присутствующих, показавший, что первоначальное напряжение сторон сменяется более дружеской атмосферой, оживив тем самым общение сторон. Наконец, все собрались за столом, как раньше. Они стали обмениваться предложениями по спасательному контракту, изложенными на листах бумаги. Лобин поднялся и заявил, что сейчас перед ними гамлетовский вопрос, быть или не быть контракту. Потом попросил разрешения процитировать Шекспира по-английски. Он прочитал монолог Гамлета на английском языке, выученный им ещё на курсах английского языка в Москве, а после его выступления британцы дружно захлопали в ладоши, обмениваясь репликами. После этого Стрэнг пригласил всех присутствующих пообедать в их министерской столовой. Он сказал, что там к ним присоединится замминистра-куратор предстоящих на «Данди» работ. А к 15-00 к ним добавятся прибывшие представители Спасательного консорциума. Затем они отправились по узкому длинному коридору, в котором было множество дверей, из них то выходили, то заходили люди. Но вот участники переговоров подошли к столовой. В ней рядом с Кравцовым за стол сел заместитель министра торговли Великобритании. Он обратился к Кравцову с вопросом, а какие интересы в данном проекте у представителя министерства рыбного хозяйства СССР. Кравцов ему ответил, что надо обеспечить безвзрывное проникновение в затонувший корабль, чтобы не пугать рыб, а кроме того, он специалист по подводной технике. Ведь известно, что их рыбаки используют подводные обитаемые аппараты  для изучения поведение средств лова и самих рыб. Потом переговоры продолжились. Спасатель попросил установить в контракте финансовые условия в сторону их смягчения. Советский руководитель предложил вернуться к переговорам  и с советской компанией-владельцем водолазного судна.. Однако,  Стрэнг заметил, что британская общественность, как он   считает, не допустит участия в спасательной операции никакой другой компании-спасателя, кроме британской, а у Консорциума наилучшая техника и наилучшие финансовые  предложения. В таком случае они должны предоставить и консорциуму «Р.Бинкли» возможность пересмотреть их финансовые условия и тогда тендеру конца не будет. Западная практика проведения конкурсов не предполагает, по его словам, неоднократного изменения заявочных условий участниками конкурса. Наконец, пока что они не дали согласия Консорциуму на участие в операции: они заявляют, что отдали ему своё предпочтение и всё. Тогда Лобин ответил ему, что раз они сами не могут дать сейчас официального согласия, то и советская сторона готова лишь одобрить кандидатуру этого Консорциума.  Корев вступил в разговор, дополняя своего товарища. Он заявил, что они готовы согласиться с выводами британской комиссии, но только по результатам переговоров в Абердине и ознакомления с подводной техникой компании. На следующий день советская делегация прибыла в Абердин и разместилась в отеле. После этого они отправились знакомиться с компанией-исполнителем предстоящих работ. А в отеле «Империал», где остановились советские эксперты, происходило следующее. В него вошли трое мужчин, один из которых остался в холле, отвлекая разговором дежурного портье, а двое быстро поднялись по лестнице на третий этаж и один из них вскрыл ключом номер Корева, заходя в него, а второй остался у входа двери номера Корева, дежуря в коридоре. Вошедший начал рыться в вещах, оставленных Коревым. Он обыскал все вещи того, заглянул под подушку и матрац. Наконец, он нашёл портмоне с какими-то бумагами и забрал его. Затем он осмотрел туалет, ничего интересного в нём не найдя. Он вышел из номера и сказал дежурившему, что что-то нашёл, но, видимо, некоторые вещи хозяин номера держит при себе. Дежуривший у входа в номер,  предложил ему идти к следующему. В номере Кравцова процедура повторилась. Однако, в его номере искавшие не нашли никаких документов. Обнаружив фотоаппарат «Зенит», вошедший вскрыл его и подпилил что-то внутри аппарата пилкой для ногтей. Услышав условный стук в дверь, он прервался в своей работе и вышел быстро из номера. Потом он спросил у дежурившего, что случилось? Почему он постучал? Тот ответил, что, кажется, сюда идёт горничная, чтобы произвести уборку номера. Все трое после этого покинули здание отеля. Вечером следующего дня в неком кабинете в Лондоне за столом сидели его хозяин и подчинённый. Руководитель просматривал бумаги из номера Корева. Он оценил их важность, заявив, выругавшись про чёрта, что здесь не то. Он спросил подчинённого, читал ли тот это сам? Тут какие-то письма в адрес голландской фирмы по какому-то совместному проекту. Они все написаны по-английски и они сами могут их прочитать. Подчинённый сказал, что он подумал, что эти письма написаны русским языком и потому не стал всматриваться в текст, торопясь доложить шефу. Руководитель немного успокоился и сказал, что ладно. Но, видимо, они насторожили русских. Впредь им придётся действовать более тонко и осторожно. Хорошо хоть то, что в портмоне оказались и несколько сот фунтов стерлингов. Русские могут подумать, что произошло простое ограбление. Он порекомендовал продолжить работу. Нужно, как он считал, проверить всю делегацию. Возможно, что у кого-нибудь им и повезёт больше. Потом он поинтересовался, как обстоят дела с прослушкой?  Подчинённый ответил, что русские оказались хитрее, чем о том думали британцы. Пока что все совместные деловые разговоры они проводят в холле, да ещё под шум работающего пылесоса уборщицы. Но он надеется, что, может быть, в другом месте и после хорошей выпивки русские расслабятся и забудутся, что их могут подслушивать.
  А в доме министерства торговли в Лондоне в переговорной комнате днём к прежним участникам переговоров от британской стороны присоединились Джек, Беннет и Клинвуд. Стрэнг произнёс на обобщённом собрании, обращаясь к представителям Консорциума, что они, оба Принципала и владельцы груза принципиально обсудили предложения, касающиеся спасательной операции. Русская сторона, как сказал он, намерена внимательно выслушать предложения Консорциума и ознакомиться с техническим оснащением компании. Окончательное суждение по предоставлению контракта на спасательную операцию будет высказано по результатам предстоящих встреч с советской делегацией. Беннет выступил от лица Консорциума и поблагодарил за возможность ознакомить Принципалов с их технической базой. Они заинтересованы как можно скорее начать поисковую фазу операции, а потому с нетерпением станут ожидать согласия заказчиков на её проведение. Потом Старк добавил, что их компания около десяти лет работает методом сатурации в Северном море. На обеспечении работ в море у них сейчас занято около двух тысяч человек плюс штат сотрудников в управлении компании:
около 90 человек. Они имеют своё проектное бюро из 9 человеке, в том числе 5 инженеров, а также производственные мастерские по изготовлению и ремонту подводной техники. Береговой бассейн фирмы позволяет готовить водолазов и операторов обитаемых подводных аппаратов работой таких аппаратов различного назначения, включая свой. Тут выступил Джек, заявивший, что они намерены в течение месяца обнаружить «Данди», имея вероятные его координаты затопления с окружностью радиусом не более 25 миль . Он сообщил, что их Консорциум уже разработал проект спасательных работ . К тому же они собрали лучших в мире водолазов. Им также известно помещение, в которое грузили золото, поэтому они намерены изготовить натуральный макет этого помещения для предварительных тренировок людей. Ну и , наконец, они несколько раз провели водолазов по схожим помещениям на крейсере-памятнике «Белфаст», стоящем на рейде реки Темза. Водолазы, уверял он, могут туда пробраться даже в условиях полной темноты. Несколько лет поисковой работы в отношении вероятного места гибели крейсера, проведённые им и независимо от него господином Клинвудом, позволили им  определить полдюжины наиболее вероятных точек нахождения этого корабля. Если им дадут команду работать, то они рассчитывают справиться и за неделю при благоприятной погоде. В худшем случае им, как уже было сказано, потребуется ещё один месяц. На саму спасательную операцию они планируют от двух до семи недель. И здесь сроки работ будут определяться погодными условиями в Баренцевом море. Они знают, что и летом оно бывает неприветливым. Весь набор применяемых средств  для поиска и спасательных работ является самым совершенным  в настоящее время, и они полностью уверены в успехе. Выступивший Старк добавил, что в Консорциуме собран опытнейший коллектив специалистов из нескольких компаний, который неоднократно работал в подобном составе и сработал очень успешно. Как известно, отметил он, сработанность коллектива определяет успех почти любой операции. Кравцов обратился к нему с желанием всей делегации посмотреть не только технику, но и судно, которое будет работать. Он спросил, насколько это реализуемо? Пусть даже это судно сейчас находится в море, нельзя ли делегацию доставить на него каким-то образом?  Старк ответил, попросив разрешения позвонить в Абердин и удостовериться, где будет находиться это судно через пару дней. Он выразил надежду, что оно подойдёт к причалу в порту Монтрозе и делегации не потребуется пробираться до него по морю. И сообщил через некоторое время, что всё в порядке, т.к.судно будет ждать их у причала. Советская делегация поинтересовалась аппаратом, с которого звонил Старк. Оказалось, что это новое средство связи – мобильный телефон. Особенно с него удобно звонить в самолёте, поскольку о оператора  возникает неясность, с какого ретрансляционного пункта фиксировали разговор звонившего и ему не предъявляют счёт к его оплате. В зале раздался общий смех,  тех, кто это услышал. Затем Стрэнг спросил, есть ли ещё какие вопросы у советских гостей. Илин тогда поинтересовался как компания-спасатель намерена организовать охрану поднятого груза? Продумана ли процедура передачи его владельцам? В проекте контракта, посчитал он, следует уточнить права и обязанности сторон. Например, какие действия должны предпринять владельцы груза, если «Моё сокровище» найдёт крейсер, а затем заявит, что  далее не может работать по неким причинам. Потом выступил Кравцов, заявивший, что в контракте необходимо также обговорить статус наблюдателей, назначенных Принципалами и каналы их связи со своими руководителями. Лобин добавил, что контракт требует дополнительного пояснения ряда вопросов. Следует точнее определить Стороны контракта. Например, в переданной им Преамбуле контракта говорится о Сторонах: Ассоциация, Принципалы и Контрактор, т.е. исполнитель работ. Он предложил вынести в отдельную статью всё, что относится к Ассоциации, уточнив её роль, а также права и обязанности всех сторон контракта. Наконец, в проекте контракта Консорциума Ассоциации предоставляется право определять применяемые при работе технические средства. Советская сторона, по его заявлению, хотела бы последнее слово оставить за грузовладельцами. Хант, выслушав его, сказал, что они хотели сделать как можно лучше вместе с Контрактором,  и полагали, что их специалисты имеют немного больше опыта в глубоководных работах, чем советские коллеги, а потому им более понятны характеристики и возможности подводной техники. Но если русские настаивают на праве Принципалов определять и согласовывать набор техники, они не будут настаивать на своём предложении. Он ещё раз хочет повторить, что они хотели просто помочь Принципалам. Хант вытер платком свой лоб и отпил немного  чая. Лобин поблагодарил за пояснения. Но всё же он сказал, что они остаются при своём мнении. Он отметил, что их специалистам вполне по силам разобраться в технике. Потом он сказал, что они хотели бы уточнить заранее, как будет распределяться стоимость услуг Ассоциации между Сторонами контракта и до его подписания получить представление о стоимости таких услуг. Срэнг высказался, что помимо Меморандума о результатах их переговоров каждая Сторона должна будет подготовить перечень пунктов, которые она намерена осветить в контракте. На сегодня они рассмотрели типовой договор Ассоциации. Они убедились, что он требует корректировки из-за необычности контракта. Он сказал, что не видит большого смысла продолжать детальное обсуждение положений контракта на данный момент . Он считает, что они потеряют на этом много времени. Поэтому  предложил разъехаться и обдумать все возможные ситуации, а после обменяться письмами о том, каким каждый видит этот контракт. Встретившись вновь для завершения его обсуждения, подписать контракт. Корев предложил в следующий раз встретиться в Москве в марте месяце и завершить переговорный процесс. После него Беннет заявил, что подобная постановка их устраивает. Они же начнут срочную подготовку поискового судна с тем, чтобы в апреле оно смогло бы выйти в море на поиск «Данди». После него Клинвуд сообщил, что завтра, к 9 утра он заедет в отель за членами советской делегации, а в 10 часов утра они должны вылететь в Абердин. Все попрощались и разошлись по своим адресам. Вечером в отеле «Империал»  в своём номере Корев перебирал вещи в своём чемодане. Раздался стук в дверь и вошёл приглашённый секретарь посольства Сперанский. Корев предложил ему выйти из номера и переговорить. Когда они были в коридоре  , Корев сообщил Сперанскому, что кто-то рылся в его вещах. Потом он сообщил, что у него пропали почти все командировочные средства, выданные на 9 дней пребывания в Англии, хранил их он в портмоне, которое исчезло. Он сказал, что не знает, к кому обращаться. А самое главное то, что у него украли деловые бумаги по совместному проекту с Голландией. Сперанский ответил, что он подозревает кражу денег под видом грабежа, а искали всего скорее, как он подумал, Указания на переговоры в Англии. Обычно ведь советские делегации переписывают их в несекретной форме в свои записные книжки. Деньги назад Кореву, конечно, не вернут. Их и не найдут, если даже полиция и займётся  их поиском, ища так называемых воров. Раз  уж так случилось, он заодно решил рассказать одну историю, произошедшую с их послом. Однажды его и шестерых членов советского посольства несколько лет назад пригласили из Лондона в город Эдинбург на одно торжественное мероприятие. Их поезд уходил вечером и прибывал в Эдинбург ближе к ночи. Вся группа заняла свои места в купе. Тут Сперанский задумался, вспоминая события. Он подождал, пока пройдёт по коридору уборщица и продолжил, что внезапно к советскому послу подошёл вошедший дежурный сотрудник его посольства и сообщил, что послу надо срочно позвонить в Москву. На это Корев заметил, что советские министры любят работать по ночам. Секретарь продолжил, что посол покинул вагон и попросил, чтобы его чемодан доставили в отведённый для посла номер отеля в Эдинбурге, а он приедет тогда завтра утром и налегке,  доберясь до уехавших самолётом. Когда прибывшие разместились в отеле, их офицер охраны оставил на чемодане посла специальный знак из своего волоса. Среди ночи в отеле раздался сигнал о пожаре, по которому все проживающие в этом отеле обязаны срочно покинуть свои номера и выбраться наружу.
Часа через полтора полуодетым людям объяснили, что сигнализация сработала по ложной тревоге, извиняясь перед всеми. Наш офицер первым делом вошёл в номер посла и обнаружил, что его чемодан вскрывали. Вот зачем была нужна ложная тревога. Британские спецслужбы не доработали по нескольким направлениям: во-первых, они не знали, что закрытого характера документы наш посол держит всегда при себе в отдельной папке, а не в чемодане, во-вторых, проведя посла до вагона, они не узнали, что он его покинул перед самым отходом поезда и в- третьих, они не учли бдительности нашей охраны. На это Корев заметил, что он учтёт, как и наш посол в Англии, и станет держать свою записную книжку с заданием на эту командировку при себе. Обидно, однако, что теперь почти не на что будет купить сувениры для семьи. Секретарь ему ответил, что они подумают, как ему помочь с деньгами и подарками. На это  Корев заметил, что хорошо ещё и то, что почти вся его валюта на оплату отеля и авиабилетов находится у Илина. Он выразил надежду, что к тому в номер никто пока не залезал. Он извинился, что они говорят не в номере, поскольку их в нём могут и прослушивать. Когда этим днём они полетели в самолёте, то стюардессы разнесли обед. Лобин сказал сидевшему рядом Кравцову, что на таком коротком пути полёта обед у англичан гораздо калорийнее, чем на дальних перелётах «Аэрофлота». Кравцов с ним согласился. Особенно ему понравился стейк, но он удивился, почему представители морского флота их делегации не очень активно работают зубами. Им что ли не нравится английский обед? Он решил пойти поинтересоваться у тех, а заодно и немного размяться. Подойдя к Кореву и Илину, сидящим рядом, он спросил, почему те не очень активны за столом? У них что, нет аппетита? По его мнению, моряки никогда не страдали отсутствием аппетита. Может быть, спросил он, их, старых морских волков укачало? Корев ему ответил, что аппетит у них в полном порядке, но он сказал, что посмотрит на аппетит остальных по прилёту, когда их поведут на обед. Он подумал, что тогда его не будет точно у поевших, а у голодных моряков всё окажется в порядке и уж тогда они вкусят широкий ассортимент блюд с большим удовольствием. Кравцов отметил, что он всё понял. Он заметил, что век живи, век учись мудрости у опытных людей, а всё равно помрёшь дураком. Тогда у англичан придётся ему побольше выпить, чтобы нагулять себе аппетит. Но Илин заметил, что он не думает, будто они очень в этом уступят остальным. Как говорится: всё пропьём, но флот не опозорим. Смеясь  Кравцов на это ответил, что такой лозунг ему знаком. Но, между прочим, до этого он не замечал, что Илин злоупотребляет зелёным змеем. Между прочим, он посоветовал обратить внимание моряков на Клинвуда, который не менее ловко, чем советская делегация, расправился со своим обедом. Но Корев заметил, что это просто означает, что его не прокормить. Потом он посоветовал подойти ближе к делу и спросил Кравцова, продумал ли тот все вопросы к хозяевам компании британцев? Кравцов ему ответил, что, конечно. Он даже решил, чтобы его не вычислили, как военного специалиста, разбирающегося  в подводной технике, часть своих технических вопросов отдать Лобину и его напарнику Сухонину. На это Корев заметил, что то хорошая мысль. Если же по делу потребуется подключение его самого с Игорем Илиным, то они готовы помочь. Кравцов поблагодарил его и сказал, что он на это и рассчитывал. По его словам, в конечном счёте они делают общее дело. Днём в отеле Абердина к советской делегации подошёл Джек, сказавший, что после размещения их в номерах отеля, он приглашает всех на лёгкий ланч с пивом. По своему вчерашнему опыту, он ,мол, был приятно удивлён тому, как хорошо их покормили в самолёте. Он полагал, что, скорее всего, русские не проголодались. Поэтому предложил заполнить обеденную паузу лишь пивом с орешками. Корев заявил стоявшим рядом  Лобину и Кравцову, что чёрт бы побрал скаредность этого йоркширца. Выходило, что им придётся терпеть свой голод до ужина. Лобин засмеялся вместе с Кравцовым и Сухониным  и предложил сегодняшние переговоры осуществлять только голодной части советской делегации. Они, считал он, безусловно, будут более настойчивы в своих предложениях. Днём в офисе компании «Подводные технологии» приехавшие из Лондона встретились с Бертоном и его заместителями. На встрече  Бертон приветствовал прибывших в их края гостей. Он выразил надежду, что их полёт прошёл благополучно, и все они прекрасно разместились  в этом городе нефтяников.
От имени советской делегации экспертов Корин поблагодарил за приём. Затем Бертон отметил, что они намерены предоставить в распоряжение гостей все возможности их компании. Он выразил надежду, что о них им уже много рассказали. Теперь гости имеют счастливую возможность своими глазами убедиться в способностях компании. Он хотел бы отметить, что господин Джонсон сумел подобрать достаточно убедительные факты и материалы о местонахождении «Данди» и помещении с золотом на нём. Вопреки мнению некоторых партнёров он готов вложить в проект 4 миллиона фунтов стерлингов, т.е. порядка 10 миллионов долларов США  на условиях: нет спасения, нет и вознаграждения. Исходя из стоимости суточной стоимости экспедиции порядка 30 тыс. долларов, он готов терпеть убытки в течении месяца, который может уйти на подступы к золотому сокровищу. Боб дополнил его, что он является одним из скептиков  данного проекта, но выполняя указания своего генерального директора и компаньона, хотел бы проинформировать, что их проектное бюро разработало проект дооборудования торгового судна «Датор» под поиск и предусматривается установить на него 4 контейнера с оборудованием поисковых подводных средств. Кроме того, судно
было дооснащено системой спутниковой связи и безъякорного удержания. Он выразил уверенность, что они готовы к поисковым работам.  Джек после этого заметил, что приезжие владельцы золота могут убедиться, что Консорциум обладает очень квалифицированным персоналом, способным работать эффективно и оперативно. Соответственно этому и техника у них работает надёжно и эффективно. Боб сказал, что у него есть одно пожелание к господину Джонсону. Он предложил тому отойти в сторону и продолжил тихим голосом только для Джека говорить, что тот уже сделал свою часть работы, убедив шефа Боба принять участие в этом сомнительном проекте. Он хотел бы напомнить Джеку, что деньги за операцию платят они, поэтому  попросил Джека больше не выступать от имени «Подводных технологий». Он считает, что они сами сумеют показать свои и кадры и дать необходимые пояснения по своим возможностям.  Старк предложил затем посмотреть на фотографии и видеофильмы по технике,  имеемой в «Подводных технологиях».  Старк подвёл гостей к стенду с фотографиями. После их осмотра гостям показали три видеофильма о подводных работах, выполненных специалистами компании. Боб сказал, что теперь после знакомства, по его мнению, в теоретическом плане, предложил пройтись по их базе, оснащённой техническими средствами и посмотреть теперь всё в реальности, что-то же увидеть в их испытательном бассейне. После этого их ждало судно «Стефани», и на нём ланч.
  Корев обратился ко всем, сказав, что прежде чем их повезут на ужин в замок Бертона, он надеется, что они обменяются мнениями об увиденном и услышанном. Он позволил себе начать самому. У него, заявил он, сложилось убеждение , что судно прекрасно  оснащено, техническое же обеспечение съёмными средствами – о таком они сами пока могут только мечтать. Он также думает, что и водолазный и инженерный состав  в  порядке. Кравцов заметил, что эта работа заинтересует оборонные ведомства НАТО. Они наверняка будут пытаться что-то установить под водой, хотя бы на время проведения водолазных работ, но советская сторона должна предусмотреть в контракте серьёзнейшие санкции за подобные действия, вплоть до разрыва контракта. Это заставит всех любителей получения информации о советском ВМФ действовать или предельно осторожно или вообще отказаться от мысли подводного шпионажа. Поэтому очень велика в будущем контракте роль советских наблюдателей. Они будут обязаны неустанно и круглосуточно контролировать использование всего опускаемого с борта оборудования. Затем  Лобин сказал, что он безусловно доверяет тому, что высказали их технические специалисты-эксперты.  Со своей стороны он будет убеждать в Москве  сомневающихся руководителей минфина в том, что  этому Спасательному концерну со 100-фунтовым регистрационным капиталом, не имеющему вроде бы даже собственного официального офиса, можно доверить  выполнение спасательных работ на «Данди». Фактически за ним стоит очень серьёзная компания, готовая рисковать 10 млн. долларов. А о том, что капитал Консорциума составляет только 250 долларов, он говорить не станет , чтобы не вносить сомнения в правильность выбора советской делегации правительственных экспертов. Илин добавил, что им надо постараться узнать, где же всё-таки на крейсере хранится злополучное золото. А Кравцов предложил понаблюдать за членами Консорциума, кто-то из них слабее в отношении спиртного. Оно же развязывало не раз язык  и более крепким молчунам. Затем выступил Корев, предложивший уже с сегодняшнего приёма распределись  свои роли по английским переговорщикам. В это время спасательной компании доложили, что во время проводимых работ их водолазам не подавали из-за аварии дыхательного газа и горячей воды для обогрева самого колокола и водолазных костюмов, а также электроэнергии для освещения и связи с поверхностью. Им пришлось срочно отрывать от дела ещё одно судно водолазной поддержки, как они их называют, и направить его к аварийным водолазам. Два с лишним часа водолазы находились  без подачи средств существования с поверхности, освещаемые от аварийной батареи колокола и облачившись в специальные спасательные костюмы индивидуального дыхания. На это Кравцов заметил, что они молодцы. Он попросит до своего отъезда дать ему описание спасательного костюма. Он попробует  их управлению добиться  выделения валюты для приобретения нескольких десятков таких костюмов. Возможно, думает он, что и советские минморфлотовцы также захотят иметь вместе с рыбаками подобные средства. Хотя все они и спускаются  в водолазном колоколе до 60 м, но зимой в этих колоколах бывает холодно. Тем более он нужен в случае аварии. Корев подтвердил, что они также заинтересованы в покупке подобных изделий. Он сказал сидящему рядом Джеку тихим голосом, а уверен  ли тот, что золото до сих пор находится на крейсере и его не сгружали? Иначе, полагал он, не стоит и пить за успех дела. Ему, добавил он, показалось,  что господин Вуд старается показать, что он не совсем доверяет автору проекта. Почету это так происходит?  Что думает на этот счёт сам Джек? Захмелевший Джек ответил, что эти аристократы слишком много на себя берут. Без Джека они так бы и сидели на своих северных нефтепромыслах. Он же знает  точно, что золото осталось на «Данди». Когда они вернутся в Лондон, Джек обещал сводить желающих на крейсер «Белфаст», аналогичный «Данди», и покажет помещение, похожее на то, куда уложили золото на «Данди». Больше он ничего не может сказать. Его компаньоны не хотят, чтобы Джек разговаривал на эту тему с кем-либо, а тем более с русскими. Бертон же, сделав паузу и посмотрев на своих заместителей, проинформировал, что подошедший новый колокол принял в себя пострадавших, которые фактически не пострадали, и доставил на судне всех в базу. Водолазов разместили в береговой барокамере, откуда они тотчас дали интервью подъехавшим к судну корреспондентам телевидения и прессы. Сегодня вечером они смогут  увидеть это интервью по телевидению. Он обещал пригласить всех желающих в назначенное время. Аварийный колокол был остроплен водолазами второго судна и также поднят наверх без всяких повреждений. Теперь Бертон может говорить о случившемся с лёгкой душой, как сказал он. Кравцов поздравил Бертона от всей души и искренне с успешным завершением спасения водолазов и техники. Он сказал, что ему знакомо воздействие холодной воды на организм человека. На глубине 130 метров она составляет от 0 градусов до + 4-х град. по Цельсию. В СССР водолазы при такой температуре без системы обогрева организма замёрзли бы через 40 минут, а британские тут же после подъёма наверх дали интервью. Он посчитал это фантастическим достижением. Как раз, он считает, нужно не скрывать, а наоборот говорить о происшедшем.  Лучшей рекламы водолазного снаряжения и действий обеспечения по его мнению трудно и придумать! Он уточнил, что это  спасательный специальный костюм для спасения водолаза? Именно тот, что советской делегации показывали на базе фирмы? Боб подтвердил, что именно тот самый. Это было их собственной разработкой. Тут к беседующим  Джеку и Кореву  подошёл Беннет и попросил Джека на пару слов. Он попросил извинения у Корева и пообещал вернуться с Джеком через несколько минут. Он вскоре отвёл Джека к камину, у которого никого не стояло. Беннет напомнил Джеку их уговор и рекомендации одной организации: ни слова русским о местонахождении крейсера и золота на нём, пока они не получат надёжных гарантий в том, что операция будет за их компанией. Джек ответил ему, что не стоит о том говорить, ведь он не маленький несмышлёныш. Всё в порядке и он помнит об уговоре. На это Беннет ему ответил, что всё хорошо, но он пусть успокоится и попросил Джека не увлекаться напитками. А про себя подумал, что Джек не маленький, а переросший несмышлёныш. Беседующий с Кравцовым Клинвуд спросил того, приходилось ли ему погружаться под воду? Кравцов ответил, что конечно. Это было, когда он служил на спасательных судах ВМФ в середине 60-х годов. Ему приходилось работать в водолазном снаряжении на глубинах до 160 м. Правда,  это был метод краткосрочных погружений. Тогда ещё никто не додумался в мире до создания сатурационных водолазных спусков, когда всё тело насыщается нейтральными газами типа гелия и азота, поэтому спуски заканчивались не позже чем через 30 мин., а время декомпрессии или рассыщения организма в барокамере  составляло до 10 часов. Клинвуд  заметил, что ему это хорошо знакомо. Их режимы погружения были несколько похожи на русские. Кравцов ответил, что в этом нет  ничего удивительного, так как в основу расчётов режимов заложены работы английского врача-физиолога Холдена. Оба засмеялись. Поздним вечером советская делегация вернулась из замка в свой холл отеля. Корев сообщил, что ему немного удалось выведать у захмелевшего Джонсона о золоте. Тот  уверен, что оно осталось на крейсере, но разговору в дальнейшем помешал подошедший Беннет. Лобин заметил, что тот оказался  весьма скрытным, поскольку он практически ничего не узнал от Беннета. Сухонин сообщил, что хотя вроде бы капитан судна и добряк, но он не осведомлён о деталях операции. Он сообщил только, что команда судна «Дамтор» будет обязана дать подписку о неразглашении любой информации о работе судна и её результатах, а также о местонахождении крейсера. Тогда Корев вздохнул и сказал, что делать нечего, надо продолжать свои усилия во время приёма в советском посольстве в Лондоне. Он предложил постараться не допустить к нему с Джонсоном никого из его компаньонов, когда Корев выведет того из-за общего стола куда-нибудь в другую комнатку посольства. Лобин заметил, что раскрепление собеседников-англичан предлагает сохранить, как прежде условились. Корев это подтвердил. И сказал, что наедине с Джонсоном он постарается выпить под икорку. Он полагал, что ещё ни разу не ел так много чёрной икры, как ему здесь поставят партнёры. И к тому же, всем советским представителям нужно продумать побольше вопросов, которые следует задавать членам  Консорциума, пока Корев не выйдет и не кивнёт, что  у него всё в порядке: т.е.Джонсон раскололся. Он выразил уверенность, что сможет дожать Джонсона. Он понял, что у них в Консорциуме далеко не дружеские взаимоотношения между Джонсоном, Клинвудом и Беннетом.
  В неком кабинете Лондона вечером его хозяин слушал подчинённого.Тот сказал, что завтра русские возвращаются в Лондон, и предложил постараться, чтобы подчинённый и его люди проверили всех русских. Возможно, предположил он, русские расслабятся после Шотландии и они сумеют найти  интересующие их детали остальной части переговоров и понять, с чем те приехали в Лондон и на что готовы. Подчинённый подтвердил, что они будут сопровождать русских везде после того, как те освободятся от официальных переговоров. Если же русские захотят навестить крейсер «Белфаст» сами, то Служба не позволит осмотреть его нижние однотипные «Эдинбургу» помещения. Руководитель спросил, что ещё тот намерен предпринять? Закрыть посещение музея?
Подчинённый ответил, что он полагает вполне достаточным обесточить корабль, пока русские его не покинут. Конечно, капитану «Белфаста» и членам команды его об этом ничего не скажут, мол произошла техническая неполадка на берегу в сети электропитания.
  На другой день советская делегация явилась в принадлежащий СССР »Московский народный банк»  в Лондоне. Она вошла в большой холл  банка для встречи с его руководством проконсультироваться по золоту. Лобин сообщил о том всем членам делегации. Он надеялся, что после них советская сторона при этом не прогадает правильно сформулировать текст контракта. Подошёл лифт, рассчитанный на почти 30 человек. Внезапно лифт встал с делегацией на борту. Служащий банка удивился этому, сказав, что впервые за 30 с лишним лет с лифтом такое случилось. Один из работников банка нажал аварийную кнопку. Из динамика донёсся  голос, чтобы не волновались, но электрик  ушёл недавно на обед. Через час лишь лифт пошёл наверх. Корев посмотрел на свои часы и заметил, что электрик слишком долго был на обеде. В лифте стало между тем очень душно и жарко без помощи, т.к. они почти 1 час просидели в душной атмосфере. Наконец, им удалось войти в кабинет директора банка. Время было уже дневное. Там Крохин, директор банка, мужчина лет 35 встретил входящих членов советской делегации и пригласил их сесть за большой и красивый стол. Лобин представил ему свою делегацию. В конце встречи, получив ответы на имеемые вопросы, Лобин пригласил господ-товарищей – руководство банка на встречу с компанией-спасателем в советское посольство на завтра в семь вечера. Он заявил, что, возможно, от банкиров потребуется помощь при обсуждении принципов контракта. Крохин  поблагодарил за это приглашение. Обязался со своими придти и оказать посильную помощь. Утром же на борту крейсера «Белфаст» в Лондоне на Темзе советская делегация сфотографировалась на память у носовой орудийной башни на верхней палубе. После осмотра некоторых подпалубных помещений, группа подошла к ведущему вниз трапу. Тут Джек произнёс, что он всех сейчас проведёт в помещение палубой ниже. Там они увидят «золотую кладовую». Он предложил следовать за ним, но не торопиться, так как трап очень крутой. В этот момент на корабле погас свет. Советская делегация и капитан крейсера стали осматриваться и переговариваться. Капитан «Белфаста» заявил, что он поднимется наверх, чтобы вызвать дежурного электрика и исправить возникшие неполадки. Минут через 15 он вернулся с фонариком в руках и произнёс, чтобы его извинили, но произошло что-то с подачей электропитания с берега, и сами они пока ничего не могут сделать. Ещё раз он извинился и заявил, что подобного случая в своей практике  не припомнит. Корев тогда произнёс, что с ними опять происходят чудеса. Он считал, что «золотую кладовую» им посмотреть так и не удастся. А время их подпирает. Поэтому он поблагодарил капитана за экскурсию по внешнему осмотру крейсера. Настало время прибыть в переговорную министерства торговли Великобритании. Там представители Министерства, консорциума «Моё сокровище» и советская делегация встретились вместе. Беннет спросил, поскольку они показали русским свою версию контракта, как те к нему относятся в принципе? Корев ответил за всех, что ему приходится отметить, что типовой контракт Ассоциации спасателей не учитывает целого ряда положений, например, в части прав наблюдателей от Принципалов и всего, связанного с их пребыванием,  так что проект контракта взятый за основу их версии, русских не вполне устраивает(страховка, связь с владельцами золота, и т.д.). Лобин добавил, что делегацию не устраивает предполагаемый порядок расчётов за спасённое золото, особенно в том случае, когда может появиться неделимый слиток( а так и случилось), к кому он отойдёт при разделе  и сколько будет платить, а также по каким ценам. Далее, он заявил, что мы не можем принять на себя ответственность за сохранность советской части спасённого груза до передачи её нам в назначенном для того порту. Страхование этого золота, как и страхование наблюдателей на борту судна должен взять на себя Контрактор, т.е. Спасательный консорциум. Ещё добавил Кравцов, сказав, что нас не удовлетворяет предложение о нахождении наших наблюдателей  в строго специальном отведённом для них помещении без права посещать командный пункт управления водолазными работами. Не ясно, по каким соображениям они не могут фотографировать любые механизмы, используемые для проведения или обеспечения подводно-технических работ. Наконец, не указана ответственность Спасательного консорциума за использование подводной техники любого вида для целей иных, чем спасение золота. Корев  добавил, что, по его мнению, нужно добавить в онтракт, что наблюдатели имеют приоритетное право на радиосвязь и отправку своих сообщений советскому Принципалу перед другими судовыми сообщениями. Илин дополнил его словами, что если эти сообщения не связаны с аварийной ситуацией на судне. Выслушав это, Стрэнг произнёс, что в отношении прав наблюдателей и их страхования они поддерживают мнение советского Принципала. А Клинвуд сказал, что ряд замечаний советского Принципала может быть принят, особенно в части страхования спасённого золота на борту водолазного судна, но в таком случае они хотели бы получить гарантии советского владельца груза, что в период спасательных работ их судно будет охраняться советскими военными кораблями. Они  опасаются, хоть и маловероятного, но всё же теоретически возможного пиратского нападения на судно «Стефанитурм». Корев ответил, что он не совсем уверен, что удастся убедить своих военных моряков, чтобы они охраняли это судно. Таким образом, мы загоняем джинна в бутылку, посчитал он, и не сможем продвинуться в своих устремлениях. Он видит, что по ряду позиций они с британским Принципалом имеют сходное мнение. Тогда он предложил всё решать по частям. Очевидно, что права наблюдателей в контракте следует усилить. О вопросах страхования Корев предложил подумать ещё раз на досуге, но советская позиция остаётся неизменной. Он попросил объяснить, как невооружённые советские наблюдатели будут защищать их часть золота, находясь на судне другой страны? Лобин заявил, что насколько он понял, часть золота, принадлежащая британскому  Принципалу, они застрахуют в «Ллойде» и тем самым будут  гарантировать её сохранность. Он спросил, почему же они ставят участника контракта и совладельца груза в лице советского Принципала в неравные условия с британским? Он хотел бы напомнить, что официально речь идёт о золоте застрахованной ранее партии, т.е. о почти 5,5 т, права на которое имеют Правительство Великобритании и «Ингосстрах» СССР. Но они все не исключают нахождения ещё 4,5 т золота, которое не было нигде застраховано. Лобин полагает, что они должны обсудить и размер вознаграждения за эту вероятную партию. Вот тут русские будут делить его без участия британского Принципала на других условиях, иначе они могут очень далеко уйти от согласованности подходов к содержанию контракта. Джек заметил, что на этом спорные вопросы больше не стоит обсуждать, а всем сторонам подумать пару дней и выработать общие подходы в  Меморандум по результатам  этой встрече. Если к тому времени не всё будет взаимоприемлемо, то он предлагает спорные вопросы не включать в итоговый документ о результатах встречи. Он предложил всё оставить на дальнейшее обдумывание. Присутствующие на минуту задумались, осмысливая это предложение. Вскоре из-за стола поднялся Старк, сказав, что он хотел бы всё же заметить, что крайне нежелательно присутствие даже 1 постороннего человека в помещении управления водолазными работами. Оно на судне очень небольшое. Поэтому помимо трёх операторов и руководителя спусками там весьма трудно поместить даже одного наблюдателя. Старк  опасался, что пребывание того и нечаянное вмешательство или какие-либо комментарии в момент работы водолазов могут негативно отразиться на безопасности водолазных работ. Кравцов шепнул на ухо сидевшему в центре стола рядом с ним Лобину, что он всё же хочет высказать своё предложение, хотя вся советская делегация считает его жёстким. Но оно, считал Кравцов, поможет им продвинуться в полномочиях прав наблюдателей. Лобин согласился, чтобы Кравцов огласил перед всеми своё предложение. Тогда Кравцов встал и произнёс, что  хотел бы в текст контракта внести пункт, гласящий, что при использовании применяемых в спасательной операции технических средств в целях, отличных от спасения ценного груза, Контрактор лишается права на вознаграждение от   Принципала.  Стрэнг на это заметил, что это очень жёсткое требование. Все англичане кивками головы поддержали его. Стрэнг продолжил после паузы, заявив, что в британской практике подобные принципы никогда не применялись прежде, и он выразил надежду, что они не используются и впредь.  Беннет заметил, что господин Кравцов выставил совершенно неприемлемое для них требование. Он сразу, мол, начинает их подозревать в неблаговидной деятельности Консорциума. Это для них звучит, мягко выражаясь, очень и очень обидно. Кравцов вынужден после этого добавить, что а разве не обидно звучит ограничение прав наблюдателей Принципала в их инспекционной деятельности?  В чём тогда они их подозревают, если те не смогут осматривать любое помещение судна и в любое время, когда им это удобно, фотографируя при этом то, что для них представляется важным при осуществлении своих функций? Они являются глазами и ушами Принципалов во время спасательной операции. Он предложил тогда исходить из равных подходов. Можно говорить о смягчении высказанного только при наделении советских наблюдателей правами, о которых советская делегация говорила неоднократно. Затем выступил Клинвуд, сказавший об уверенности, которая у него имеется, что стороны могут удовлетворить запросы советского владельца груза в отношении его наблюдателей. Однако, им необходимо обсудить эту тему со специалистами «Подводных технологий». Он предложил вернуться к данному вопросу на их следующей встрече.  Беннет заявил, что они очень ждут от советского Принципала подтверждении я о готовности начать поисковые работы судном «Дамтор», а также оценки принципов стоимости  спасённого груза и названия порта для его доставки. Здесь, по его мнению, возникает множество юридических  и финансовых сложностей, которые они совместно должны разрешить, получив информацию о позиции советского Принципала. Лобин ответил на это, предложив британской стороне не беспокоиться, и поскольку их работа сегодня завершается, то он намерен пригласить всех вечером в советское посольство, где русская делегация даёт приём по случаю завершения своего визита в Великобританию. Стрэнг от имени британской стороны выразил за это благодарность  Лобину и обещал постараться прибыть без опозданий. Поскольку советская делегация завтра возвращается в Москву во второй половине дня, он предложил собраться здесь же завтра в десять утра и до двенадцати часов дня обсудить и всеми тремя Сторонами подписать Меморандум о результатах их переговоров. Проект документа подготовят они сами. Все разошлись, попрощавшись.
  А в некоем кабинете в Лондоне вечером за столом сидели его хозяин и его заместитель. Хозяин спросил, какие у того новости и есть ли что-нибудь интересное?  Подчинённый ответил, что им удалось задержать русских в их банке и за это время осмотреть вновь все их вещи в отеле. Ничего нового обнаружить не удалось, но зато удалось сорвать посещение русскими интересующего их помещения, однотипного и расположенного на крейсере «Белфаст». В результате  они не располагают данными, где же на «Данди» хранится погруженное золото и как им до него добраться. Руководитель заметил, что хоть это хорошо. Это лучше, чем ничего. Он предложил продолжить работу по слежению за русскими до их отлёта в Москву. А в квартире Джека вечером того же дня они с сыном распивали чай. При этом Джек сообщил, что он потихоньку продвигается к главной цели своей жизни: ему кажется, что русские готовы согласиться с участием его компании «Моё сокровище» в работах на «Данди». Он предложил сыну Сэму, что когда они разбогатеют, то Сэм обязательно пойдёт учиться на юриста. Ему очень надоели поучения его светских партнёров по Консорциуму. Он вспомнил, что когда они были в Шотландии, то замдиректора компании «Подводные технологии», поганый аристократишка, как определил его Джек, решил показать Джеку «ху из ху», советуя ему больше не лезть в дела взаимоотношений с русскими и британскими партнёрами. Он с явным презрением посмотрел, мол, на Джека и заявил, что деньги-то тратит их компания. Теперь я, как считал Боб, т.е. Джек, должен отойти в сторону. Что-то похожее сегодня ему высказал ужасный зануда, вхожий в высшее общество и его заместитель Беннет. Сэм ответил Джеку, что он вполне понимает отца. Тогда Джек, стиснув зубы, сказал ему, что приходится выслушивать подобные «рекомендации»  до поры до времени. Когда они всё же найдут золото, он намерен послать всех «советников» к чёртовой матери. С сыном же он полагает начать другие проекты по подъёму из-под воды затонувших материальных ценностей. У Джека, мол, есть уже наработки по таким затонувшим судам, в том числе принадлежащим русским. Джек выразил желание дружить с русскими, а не пугаться, что они сами поднимут ценный груз, как ему постоянно твердят его компаньоны сейчас. Потом он решил, что хватит говорить на такую тему и спросил сына о том, как поживает сейчас его жена и мать Сэма. Сэм ответил, что она несколько увлеклась роскошью. Покупает себе парфьюм и кое-что из одежды в дорогих магазинах. А потом им не хватало денег на жизнь. Да и виски она , по мнению сына, что-то сильно стала любить. Сэм предложил  Джеку поговорить с матерью, когда она придёт. На это Джек ответил, что поговорит обязательно. Он полагал, что рановато ей начинать вести светский образ жизни. Они ещё не очень твёрдо стоят на ногах. Как говорил, по его словам, их великий шотландский поэт Роберт Бёрнс: «Настанет день и час пробьёт, когда уму и чести  на всей земле придёт черёд стоять на первом месте». После этих слов Джек глубоко задумался, глядя в окно. Перед ним встал образ Джуди, какой она была в день их расставания.
Джек подумал про себя, что Джуди не так вела бы себя в такой ситуации и безоговорочно поддержала бы его во всём, что касается крейсера «Данди». А вечером этого дня в советском посольстве в Лондоне в вытянутой форме зале, за богато сервированном столом находились около двадцати человек из посольства, советской делегации, членов Спасательного консорциума, представителей британского правительства, всех участников переговоров и приглашённых представителей страхового и финансового Сити Лондона . С одной его стороны сидели британцы, а с другой, расположились граждане Советского Союза. Приёмную речь начал посол, предложивший первый тост выпить за советско-британское взаимопонимание! Он пожелал найти все точки соприкосновения в обсуждаемых сегодня и в будущем в совместных проектах. Все встали из-за стола и с улыбками подняли свои бокалы с водкой или вином, приветствуя соседей. Стрэнг продолжил речь посла и предложил в качестве ответного  тоста, чтобы Москва и Лондон стали бы такими же добрыми соседями, как это отображено на очень интересной , на его взгляд, картине в холле. Ему понравилась оригинальная идея соединить воедино в одном здании башню Кремля и лондонские часы Биг Бен. Корев заметил, между прочим, что автор идеи этой картины находится сегодня здесь среди них. Он представил, что это был господин Лобин. Раздался шум и возгласы: «Вот это да! Как неожиданно! Поздравляем господина Лобина!»
Атмосфера становилась всё более непринуждённой. Часть присутствующих вышла из-за стола вообще и из торцевой части этого зала. Корев убедился в готовности отдельной комнатки, примыкающей к общему залу, принять его с Джеком, как все советские условились ранее.  Корев подал знак, выходя оттуда, для своих коллег, кивнув по договоренности головою в сторону. Получив такой сигнал, Илин подошёл к Старку, а Лобин к Беннету и Кравцов к Клинвуду. Они начали с теми беседы,  находясь в нескольких метрах друг от друга. Кравцов обратился к банкиру Крохину и попросил Николая Михайловича, чтобы тот помог ему с переводом, а то, мол, его английский язык пока не очень хорошего качества, как ему хотелось бы. Крохин подошёл к нему и кивнул головой в знак согласия. Корев подошёл к Джеку и сказал, что у него есть к тому один вопрос, который бы ему хотелось обсудить с Джеком в тишине. Он предложил соседу пройти в соседнюю комнату, где их ждала русская водка и чёрная икра. Джек уточнил, что собеседник хотел сказать, чтобы им не мешали, как в Велкобритании говорят «открытые губы» или по- русски это будет «длинные языки»? Корев ответил, что Джек так хорошо знает русский язык, в том числе пословицы и поговорки. На что Джек ответил, что он не только их знает, но может и читать русские тексты. Для того, чтобы познакомиться с материалами по «Данди», он выучил русский  язык. Тот сказал также, что может говорить по - русски и читать на этом языке вполне уверенно. Джек прочитал «Вону и мир» графа Толстого и «Преступление и наказание» Достоевского, а также мемуары советских адмиралов Головко и с очень трудной для него фамилией Харламов. Корев дал ему честное слово, но он подобного не ожидал от Джека!  Корев отметил, что Джек просто молодец. Он высказал, как приятно ему иметь дело с таким целеустремлённым человеком. Они выпили несколько рюмок водки. Джек намазывал на хлеб толстым слоем чёрную икру, лежащую в большой тарелке. Потом сказал Кореву, чтобы тот поверил ему, мол, Джек впервые может вволю поесть чёрной икры. Она у них в Англии очень дорогая и потому едят её далеко не все желающие, да и не в таком количестве. Корев ему заметил, что когда он поднимет золото, у него появится возможность почаще питаться этой икрой. Кстати, Кореву захотелось понять, насколько точно Джек в курсе, что золото не сгружалось с «Данди» на другие  британские корабли? Джек подумал про себя о предупреждениях своих помощников. Он послал их к дьяволу, считая, что русские должны ему доверять. Вслух он ответил Кореву, что в архивах Британского Адмиралтейства он сам  читал подлинное донесение британского адмирала, командира конвоя, где шел крейсер  своим ходом, частично на буксире, заведённом на британский эсминец  конвоя и  прошёл в сторону Мурманска около 70 миль. Затем, ввиду угрозы новых немецких атак с него  была срочно снята команда крейсера . и он был потоплен своими, чтобы не доставался врагу. Корев удивился: неужели так всё и было?» Джек ответил, что окажись золото на другом корабле конвоя, они бы не сидели сегодня здесь. Корев сказал, Джеку, что это не по-русски тот себя ведёт. Если хозяин в его лице поднимает  тост, то гость обязан пить свой сосуд до дна. Корев предложил выпить за Джека лично. Он считает, что Джек внёс решающий вклад в осуществление намечаемой операции. Выпили ещё по паре рюмок водки. Корев спросил Джека, точно ли то, что груз хранится вместе с боеприпасами в артпогребе крейсера, как он слышал? Джек засмеялся и ответил, что такое место посчитали наиболее безопасным для сохранения золота. Корев предположил, а что будет, если боезапас вдруг сдетонировал и золото разбросало по отсекам и по грунту?  Как его можно найти за такой короткий срок в 14 дней, как это полагают британцы? И это даже при самых благоприятных гидрометеоусловиях?  Джек ответил ему, что если бы такой взрыв произошёл под водой или хотя бы на морском дне, его  отголосок наверху был бы сильно ощутим. Но ни один их гидролокатор на британских кораблях такого взрыва не уловил. Корев сказал в ответ, что могла взорваться только часть боезапаса. Но Джек ответил, что уже в те времена их гидролокаторы позволяли услышать даже шум винтов подводной лодки и тем более любой взрыв. Отсюда он лично сделал простой вывод: СИЛЬНОГО ВЗРЫВА НИ НА ВЕРХУ В МОМЕНТ ПОПАДАНИЯ ТОРПЕД, НИ ПОД ВОДОЙ НА «Данди» не произошло. Следовательно, золото должно быть на месте. Он не исключает того, что некоторые слитки могли выпасть из судна через пробоины в корпусе от торпед или попасть в соседние отсеки, но основная масса его должна оставаться на месте. Было бы хорошо, считал Джек, если к их приезду в Москву через пару месяцев русским удалось бы определить, куда же загружены ещё четыре с половиной тонны незастрахованного золота. Корев пообещал ему, что они будут работать. А потом спросил Джека, чтобы тот сказал, каков всё же район поиска места затопления крейсера? Ведь Джек сам сообщил ему, что от места первого торпедирования корабль сумели отвести почти на 70 или 80 миль. Это же огромная площадь для поисковых средств. Насколько Корев понимает, выслушав наших специалистов, такой район можно годами обследовать? Британцы же предлагают на всю поисковую операцию отвести не более двух месяцев? Джек ответил на это, что ему известно из достоверных источников, будто этот район ограничен радиусом менее десяти миль. Наконец, Корев произнёс, заявив, что господин Джонсон его успокоил. Они будут стараться убедить своё руководство поддержать выбор британского Принципала и советского партнёра из правительства Великобритании и партнёра по проекту. У него, сказал он, больше не имеется вопросов и потому он предложил присоединиться к остальным. Они, подумал он, наверное, понять не могут, о чём они тут вдвоём шепчутся почти сорок минут. К вышедшему Джеку буквально метнулись Беннет и Клинвуд, поскольку их советские партнёры перестали задавать вопросы, увидав сигнальный знак  вышедшего в общий зал Корева. Беннет спросил Джека, о чём, мол, было так долго разговаривать с русскими наедине? Он очень настойчиво интересовался, о чём же они разговаривали и что им Джек наболтал?
Может ли он пересказать содержание разговора? Он напомнил, что они договаривались, чтобы Джек не говорил с русскими о водолазном деле. Джек заметил, что во-первых, они об этом окончательно не договорились, а это были только лишь рекомендации господина Беннета. Во-вторых, он и говорил о водолазных делах. Ну а в третьих, он считает себя пока ещё директором Консорциума и решения по рекомендациям его партнёров он будет принимать с учётом обстановки. А теперь он чувствует себя несколько усталым и хотел бы отправиться поспать. Сегодня  он не готов обсуждать деловые вопросы. Он заявил, что встретятся они завтра утром у господина Стрэнга, там можно и поговорить. Клинвуд с возмущённым лицом отошёл от Джека и подошёл к Беннету, чтобы обсудить положение с ним. Джек же сел за стол рядом с Илиным и они налили в рюмки водки. Клинвуд заявил Беннету, что Джек – большая свинья. Ума у него – как у водолазного шлема. Они его учат уму -  разуму, а он ещё выступает с собственным мнением. Сегодня он сильно пьян, решил Клинвуд, и поговорят с ним завтра.
  В 10 часов утра в переговорной британского минторговли Стрэнг начал собрание, заявив уважаемым партнёрам, что вчера вечером они прекрасно провели время в советском посольстве в Лондоне. Они сумели соединить приятное с полезным и в рабочем порядке обговорить ряд позиций, которые легли в основу варианта подготовленного этим министерством Меморандума о результатах переговоров. Они тут у себя потрудились, сказал он, и перед приходом остальных участников переговоров выносят этот документ на всеобщее обсуждение. Чтобы избежать затрат ценного времени на осмысление  на вполне возможных мелких шероховатостях, хотя они и очень старались сделать этот документ с учётом  всех последних мнений и позиций сторон, он предложил не зацикливаться на мелких шероховатостях, вполне возможных в Меморандуме. Он предложил всем почитать и при согласии подписать или высказать свои замечания по изменению текста. Члены советской делегации обменялись мнениями, после чего Корев обратился к британским партнёрам, заявив, что текст их вполне устраивает, хотя они и видят, что часть поднятых советской делегацией вопросов пока что не нашёл понимания у Консорциума. Он предложил не нашедшие решения их вопросы изложить на отдельном листе, приложив его к Меморандуму. Стрэнг с эти согласился. Он сообщил, что точно также и ряд их предложений не принят пока инициатором работ. Он сообщил, что в таком случае и они внесут своё приложение к Меморандуму. Он спросил членов Спасательного консорциума и Ассоциации спасателей, согласны ли они с такой постановкой вопроса? Джек, Беннет, Клинвуд  молча подписали Меморандум. Затем принесли отпечатанные  предложения совладельцев золота. Стрэнг провозгласил, что теперь  документ полностью готов и Британский Принципал совместно с советским подписали Меморандум с приложениями к нему. Представители консорциума «Моё сокровище» с улыбками на лицах пожали руки друг другу после того, как Меморандум всеми был подписан. После этого Стрэнг всех поблагодарил за проделанную работу. Он полагал, что все удалось, не взирая на существенные поначалу разногласия, достаточно далеко продвинуться в понимании того, кто будет исполнителем работ и как им организовать такие работы. Корев поспешил выступить и сказать, что со своей стороны они признательны принимающей стороне за тот вклад, что она сделала в обеспечение результативности визита советской делегации в Великобританию. Он сказал, что с удовольствием ожидает всех участников переговоров с британской стороны в Москву. Он думает, что это может случиться в марте месяце. Выступивший за ним Лобин напомнил всем, что они ждут от англичан письма с указанием кандидатов, для которых следует оформить советские въездные визы. Он сообщил, что желательно такое письмо получить примерно за  две недели от времени их ожидаемого убытия в Москву из Лондона. Он полагал, что такое письмо они получат уже после того, как их британские партнёры подготовят и согласуют между собой проект контракта. Две недели же, о которых он говорил, это не собственная прихоть, а нормы советского МИДа  для зарубежных гостей. Из своего номера в отеле «Империал» на следующий день  Лобин обзвонил всю советскую делегацию. Он сообщил, что из своего лондонского отделения получил информацию, что аэропорт Хитроу, откуда они должны были улетать обратно, из-за тумана вылет переносит на сутки. Он сообщил, что сказавший об этом его сотрудник Урвин  предлагает сегодня вечером посидеть у него в домашней обстановке. Кравцов ответил Лобину, а понравится ли это его жене? На что Лобин сказал, что сам Урвин предлагает, так сказать, мальчишник организовать  у него дома, а жену он отравит  в гости к знакомым.
Нет возражений против сбора? Он посчитал это хорошим знаком и предложил подойти к дежурному администратору и продлить на одни сутки их пребывание в Лондоне. Вещи предложил не забирать из номеров. Вечером  члены советской делегации собрались в холле отеля и стали беседовать в ожидании приезда Урвина.  Маценко сообщил всем, что у него такое ощущение, что будто бы в его вещах кто-то рылся. Сухонин поддержал его, заявив, что и у него точно такое же ощущение. Он высказал предположение, что неужели их горничные безобразничают так. Как это всё же, по его мнению, не похоже на англичан. Хотя он и неоднократно, приезжая в Англию, останавливался в британских отелях, но о подобном не слышал ранее никогда. Кравцов заметил, что теперь и ему понятно. А то он смотрит, что-то его фотокамера не в том положении, что прежде. Он положил её совсем по другому. Корев заметил коллегам, что это не горничные. Он решил, что за всеми ними следят и хотят найти, как он считает, в этих вещах скорее всего пометки или любые документы, относящиеся к заданию на прошедшие уже переговоры. Кого-то, полагал он, очень интересуют привезённые советской делегацией истинные намерения, изложенные, как они думают, на бумаге.
Маценко тогда сказал, что нельзя было оставлять такое безобразие без всяких последствий. Нужно бы было, считает он, заявить администрации этого отеля и в полицию, а также в наше посольство. Корев в ответ заметил, что последнее он и сделал. Они там и высказали соображения  о причине происшедшего. Корев предложил дополнить это отключением лифта в банке и света на «Белфасте». Ему всё же не было рекомендовано поднимать шум по этой причине, а сделать вид, будто мы ничего не замечаем, списав имеемые пропажи на обычное воровство в отелях, которое иногда здесь случается. Как, очевидно, все заметили, серьёзных переговоров в своих номерах они не вели. Так и стоит продолжать. Самое важное, что никто из делегации им не подставился и не держал  в отеле интересующих загадочного вора записей? Он поинтересовался у членов делегации, так ли это? Все хором подтвердили, что он прав. Кравцов высказался, что какой-то придурок, видимо, пытался подпортить ему фотоаппарат, слегка подпили в шпенёк, цепляющий кадр плёнки  для перевода следующего кадра. Теперь, наверняка, часть кадров у него получились  двойными, так как он чувствовал проскальзывание ленты. Он злоумышленников посчитал капиталистическими гадами. А потом задал себе вопрос вслух: а сколько же кадров они ему подпортили? Илин  заметил, что на будущее всегда нужно держать аппарат при себе, чтобы грязные руки капитала в нём не копались. Лобин сказал, что кто-то из англичан перемудрил. Вместо того, чтобы открыть им все, что у них есть и убедить их  о знаниях в наличии золота на «Данди» и местах его хранения, им стараются чинить козни,  уменьшая тем самым шансы на доверие к спасательной операции. Если же доложим о том  они доложат об этом  «гостеприимстве» своему руководству, то их министр  лишь с радостью повелит закрыть  вопрос и больше его о золоте с «Данди» не тревожить. Ну что ты будешь делать со всемирно известной английской коварностью, завершил он. Корев предложил до поры до времени об этом нигде не распространяться. Вот когда они подпишут контракт, тогда, он считает, можно будет и говорить, но в неофициальной обстановке. Он поинтересовался, все ли с ним согласны? Услышав одобрение сказанному, он заключил, что по этому вопросу они договорились. Вечером того же дня в служебном доме Урвина в  столовой собрались гости. Они осмотрели жилое помещение и уселись затем за накрытый стол. Кравцов поинтересовался у хозяина, не могут ли их тут подслушивать? Урвин ответил, что вполне. Но он выразил надежду, что он и тут ничего лишнего не наговорят: собрались просто отдохнуть по мужски. Маценко сказал, что он тут был у одного своего приятеля недавно в гостях. Тот работает в Международной морской организации при ООН. Так вот, его десятилетний сынишка подошёл к вентиляционной решётке на кухне и прокричал при нём, чтобы «поганые англичане дали им спокойно жить». Он предложил представить обстановку такой жизни. Сидевшие за столом стали возмущаться услышанным. Маценко, немного подождав, когда возмущения людей утихнут, продолжил, что в заключение мальчик этот прокричал тем, чтобы они убирались вместе со своими прослушками, поскольку их  всё равно не боятся. Потом этот мальчик рассказал, как однажды застал на лестничной площадке мужчину, который возился у стены напротив их кухни. Затем его отец, приятель Маценко, отвинтил решётку в кухне и обнаружил в отдушине звукозаписывающий приборчик. Вот пример работы спецслужб в Великобритании. Они не ожидали, что из-за болезни учителя  мальчик придёт из школы на час почти раньше, чем обычно. Но если  вас прослушивают в кровати со своей женой, поразился Маценко? Наступал поздний вечер. Корев сказал, обращаясь к своим приехавшим друзьям,  что завтра их ждёт страховое общество «Ллойдс», где они должны быть к 11 утра. Не пора ли им лечь в постель? Все встали и в сопровождении хозяина поехали в свой отель. По дороге их остановил полицейский, попросивший вести себя поаккуратнее, так как время уже позднее. Он просил также соблюдать положенную скорость передвижения авто. Наконец, полицейский пожелал им счастливо добраться до места. Илин поинтересовался у всех, мол, чего это он вдруг нас остановил? Да ещё так вежливо? А Урвин ответил всем: «Вот вам пример действия прослушки. Вы думаете, что полиция остановила нас просто так? Как бы не так. Вы же видели, что мы старались ехать с той же скоростью, что и некоторые другие автомашины перед нами, но полиция почему-то остановила только лишь  нас. Нам намекают, что мы нужны англичанам в рабочем состоянии, а не в аварийной ситуации. Что ж придётся ехать  потише.»
                Москва
  На другой день днём в кабинете замминистра финансов Босова  Лобин докладывал ему  о результатах визита в Англию. Лобин представил  Меморандум и сказал, что этот документ подводит итоги их работы. Босов заявил, что он не верит будто бы англичане не перегрузили золото. Ведь их крейсер долго тонул? Ну кем нужно быть, по его мнению, чтобы оставить на нём ценный и важный груз при наличии рядом нескольких своих кораблей? Что-то не то они затевают. Он думает, что как бы им с Лобиным не пришлось  расхлёбывать дурно заваренную кашу? Лобин в ответ его спросил, а что они теряют? Им удалось настоять, чтобы главным принципом контракта явилось:» нет спасения - нет
 вознаграждения». Таким образом, с финансовой стороны они защищены. А если военные опасаются за свои базы на Северном флоте, пусть они и предпринимают меры, отвечающие их интересам. Они же заложили в контракт положения, запрещающие использовать подводные средства в иных целях, кроме спасения золота. Босов сказал, что  он постарается убедить министра, что с нашей стороны комар носа не подточит и их финансовые интересы будут обеспечены. Как, он выразил надежду, Лобин понимает, текст контракта придётся одобрить в аппарате  Совмина и ЦК КПСС. Вот тогда, считал он, они будут надёжно защищены. Затем он поинтересовался, а как обстоят у Лобина дела с поиском всех 10 т золота? Появились ли какие зацепки у его организации? Но Лобин ответил, что пока они ничего не могут найти о четырёх с половиной тоннах  не застрахованного золота. В Госбанке СССР они нашли документы лишь об отгрузке в то время 10 т золота, но куда оно пошло, кроме «Данди», пока никому не ясно. За отправку этой партии отвечало ведомство Л.Берии, а в архив КГБ их пока не пустили. Скорее всего, именно у них есть данные, куда погрузили эти злосчастные 4.5 тонны ценного груза. Может быть, они ушли через Англию из Архангельска и благополучно были доставлены на другом корабле? Они будут искать справочные данные о том. Босов же заметил, что это всё хорошо. Теперь он хотел бы отметить вот что. Он хорошо знаком с англичанами и с их маккиавеллиевскими  «хитростями». Они, как всегда, одно пишут, а в уме держат другое. Потом же, в случае разногласий,  в суде и выясняются все их задумки. А суд они предлагают чей, уточнил он, свой, английский? Лобин, выслушав его, сказал, что действительно, они настаивают , что на корабле, ставшем  английской военной «могилой», работы должны производиться только в соответствии с английским законодательством. А  Босов ему ответил, что вот так вот на суде выясняется, что за как будто очевидными для россиян  формулировками скрывался некий иной смысл, толкуемый в пользу англичан. Ему, мол, довелось встречаться с подобными случаями. Лобин, по его мнению, должен понимать, что Британия сотни лет своими премудростями и двойственностями в подходах к сопернику отрабатывала свою юриспруденцию. Не зря у них буквы и слова пишутся по одному, а читаются они совсем иначе. У россиян наоборот, как пишешь, так и читаешь.  Он предложил им самим подготовить текст контракта и попробовать навязать его англичанам. Во всяком случае, следует стремиться к максимальному  использованию в контракте формулировок советской стороны. Лобин ему ответил, что он уже об этом подумал, и потому поручил своим юристам подготовить свой вариант контракта на спасение золота с учётом данного Меморандума и других высказанных советской стороной предложений. Как Босову известно, в делегации есть сильные «англичане» так сказать, свободно владеющие их языком не только обиходного плана, но и юридически – финансового. Он уверен, что они сделают всё, как надо и будут бороться за свой текст. Босов пожелал ему в этом успехов. Затем  он предложил оставить у него Меморандум. Он доложит его министру. После этого дал понять, что разговор закончен, пожелав Лобину счастливого пути.
  На следующий же день в своём кабинете адмирал, начальник Управления ВМФ, плотный, около пятидесяти лет мужчина среднего роста, заслушивал Кравцова о результатах его визита в Лондон и другие города Англии. Кравцов в заключение решил доложить о двух моментах. Первое, что в ходе переговоров англичане подняли вопрос об охране их водолазного судна советским кораблём. Он сообщил адмиралу, что они на это ответили отказом, но он не исключает, что во время их предстоящего визита в Москву в конце сего марта они опять могут поднять эту тему, опасаясь нападения морских пиратов на их судно с грузом золота. Адмирал предложил на эту тему Кравцову подготовить доклад Главкому ВМФ. Пусть он определит свою позицию в этом. А если Главком решит послать охрану, это его право, но нашу Службу спасателей это касаться не будет. Потом он спросил, а что за второй вопрос? Кравцов предложил ему определиться, кто будет наблюдателем  на спасательном судне от ВМФ. Миниморфлот, сказал он, по просьбе «Ингосстраха» определил одним из наблюдателей  принимавшего участие в переговорах Илина, начальника отдела водолазных работ в их министерстве. Тогда адмирал заявил, что ему всё понятно. Ему уже звонил председатель «Ингосстраха» и просил кандидатуру Кравцова, но адмирал сказал, что этого человека они не могут вырвать надолго из своего аппарата, тем более, что минимум на два месяца. Поэтому он предложил докладчику подобрать кого-нибудь из подчинённого питерского НИИ. Адмирал сделал паузу, немного подумал, а затем продолжил, кого можно взять в наши наблюдатели. По нему выходило, что можно его взять также из флотских специалистов, кто поумнее. Он дал Кравцову три дня на выбор кандидата, после чего тот будет готовить доклад в Генштаб, а предварительно Начальнику Главного штаба ВМФ по такому человеку.
                Снова Великобритания
  Вскоре в Лондоне в кабинете замминистра торговли днём этот замминистра слушал Стрэнга. Перед тем он сказал Стрэнгу, что основные параметры подготовленной версии контракта по крейсеру «Данди» он доложил своему министру и тот выразил своё одобрение ей. Теперь Стрэнгу поручается в пределах этой версии самому принимать решения по изменению некоторых статей контракта, если русские проявят упорство в их корректуре. Премьер – министр страны также в курсе их предстоящего визита в Москву. Они ждут в Лондоне Стрэнга с подписанным документом. Стрэнг подал прошение об уходе на пенсию. Зам министра посчитал, что пусть контракт по «Данди» станет знаковым для него событием, завершающим его успешную карьеру в качестве госслужащего. Стрэнг поблагодарил за доверие. Он выразил большую надежду, что именно Москва станет завершающим этапом всех этих не очень лёгких переговоров с участием русских. Они оказались не такими уж неопытными в такой сложной теме, как подготовка трёхстороннего контракта, как им думалось о русских поначалу. И всё же русские приняли их предложение по исполнителю работ. Он считает это  важным достижением в действиях своего департамента. Заместитель министра сказал, что он согласен и что Стрэнг  с другими хорошо поработал.  Стрэнг выразил после того надежду, что через четыре дня он положит на стол своему шефу подписанный всеми контракт. Во второй половине того же дня в кабинете Стрэнга сидели его заместитель  Гринроуд, Джек, Беннет, Клинвуд, Хант и Старк. Стрэнг объявил своим гостям, что его и вообще высшее руководство страны одобряет согласованный  между ними текст проекта контракта. Сегодня они вылетают в Москву. Ему хотелось бы, чтобы их делегация работала согласованно. Русские, по его мнению, не должны обнаружить, что по каким-то пунктам у британцев между собой остались какие-то разногласия. Это может привести, как он считает, к затягиванию конечного соглашения. Если  у Консорциума по ходу обсуждения будут возникать вопросы или пожелания к британскому Принципалу, он предложил обсуждать их сейчас, без участия русских. Он выразил надежду, что все понимают то, что до подписания советским владельцем золота контракта, они не должны иметь от британской делегации никакой дополнительной информации относительно местонахождения крейсера. Он полагает, что со всеми уже говорили на эту тему соответствующие специалисты. В этом плане он хотел бы проинформировать членов делегации: у русских появились водолазные суда, способные работать на глубинах до 300 м, т.е. крейсер «Данди» может стать им вполне доступным. Хант заметил, что это интересная новость для них. Стрэнг продолжил, сказав что теперь они должны понять, что главная их задача – вернуться из Москвы с подписанным контрактом. Дальнейшие задержки, по его мнению, с его подписанием недопустимы.
 
                Опять Москва
  В кабинете Алданова в здании, где размещается головной офис «Ингосстраха» находился приглашённый Лобин. Алданов спросил его, что удалось найти по страховой части золота? Тот сказал, что завтра прибывают англичане. А им самим, кровь из носа, нужны конкретные данные хотя бы по партии из 5,5 тонн, иначе, полагал он, вся делегация будет выглядеть не очень солидно перед англичанами, да и что они могут сказать своему министру финансов? Как бы он не устроил им нагоняй. Лобин ответил ему, что буквально сегодня ,наконец, им удалось отыскать в архивах  все номера слитков, относящихся к страховой части груза. Их оказалось 465 штук,  т.е. полное соответствие с погруженным на  «Данди» и с имеемой у них распиской его командира. К сожалению, об остальных четырёх с половиной тоннах золота официально они заявить ничего не могут. Тогда председатель АО «Ингосстрах» Алданов поинтересовался у Лобина, что ему дала поездка в ГОХРАН? На это Лобин ответил, что поехавшие нашли лишь документы Госбанка СССР, подтверждающие отправку 10  т золота в Мурманск как раз перед приходом в него «Данди» Но как это золото распределилось, может знать, видимо, только Комитет Госбезопасности СССР. Ответственность за сопровождение и передачу ценного груза в годы войны была возложена на ведомство Берии. У них и надо искать. ГОХРАН, по его словам, туда обращался, но, похоже, для КГБ поручение  Первого заместителя предсовмина СССР не указ. В свой архив они других не очень пускают, а сами, как он полагает, не ищут требуемые другими документы. Очевидно, придётся через министра финансов им попросить помощи товарища Брежнева. Пусть он даст поручение Андропову. КГБ – его вотчина. Алданов на сказанное ответил, что попробует, если такое потребуется. Он поинтересовался, а как ГОХРАН смотрит на процесс приёмки советской части золота в Мурманске? Лобин сказал, что их это устраивает. Учитывая уникальность груза, ГОХРАН намерен его продавать на аукционе в качестве сувениров, что станет гораздо дороже номинала. А несколько слитков золота украсят витрины Алмазного фонда в Кремле.
  Следующим утром советская делегация в прежнем составе в приёмной АО «Ингосстрах» в Москве встретилась с прибывшими англичанами. Лобин заявил им, что как и условились, Москва рада встретить англичан для завершения переговоров по «Данди». Он обратил внимание прибывших, что кроме известных им русских лиц  здесь присутствуют ещё несколько специалистов «Ингосстраха», для  обеспечения решения всех вопросов, в том числе перевод. Стрэнг в свою очередь отметил, что они привезли две версии контракта: в первой отражены только те позиции, о которых они с русскими договорились ранее и дополнили последующей перепиской. Во второй версии изложены дополнительно поставленные вопросы всеми сторонами, которые пока что не нашли своего разрешения и подлежат либо исключению из перечня обсуждений, либо продолжат по ним свои споры. Он предложил после ознакомления с ними работать по второму варианту. У них в распоряжении, полагал Стрэнг, остаётся мало времени, поэтому англичане надеются завершить всю оставшуюся работу в течение трёх дней. Он достал из папки варианты подготовленных документов и положил их на стол перед  Лобиным. Тот раздал по экземпляру английского предложения перед каждым членом советской части делегации.  Советские участники переговоров принялись читать розданные им тексты. Лобин продолжил, заявив господам из Англии, что они все ознакомились с переданным текстом. Он предложил посмотреть документы Госбанка СССР, подтверждающие права «Ингосстраха» на страховую и дополнительную части золота. Он обратил их внимание, что это золото было добыто в советские времена и на нём нет царских гербов, как писала английская пресса. Что же касается текста контакта, то советская делегация может твёрдо назвать Мурманск городом приёма золота и записать, что оно не сдаётся, а лишь предъявляется наблюдателям  Принципалов на борту судна. Стрэнг сказал, что они согласны с этим. Он также предложил, чтобы принцип: «нет спасения нет и вознаграждения» касался всего проекта, а именно страхование и питание наших наблюдателй на борту судна производится за счёт Контрактора, т.е. подрядчика работ. Лобин заявил, что они поддерживают эту позицию. Он настаивал, чтобы донесения своему руководству их наблюдатели должны осуществлять в первоочередном порядке перед другими сообщениями с судна. Беннет заявил, что они согласны с этим. Он просил уточнить, а как русский Принципал относится к тому, чтобы груз был поделён сторонами уже на борту для сокращения времени стоянки их судна в Мурманске? Каждый день работы этого судна они оценивают в 30 тысяч долларов, и им хочется избежать любых непроизводительных расходов. Он выразил надежду, что его все понимают. Лобин высказался, что он думает будто практически сделать это в море точно невозможно. К тому же, считает он, нельзя исключить, что слитки могут  иметь повреждения и их вес будет отличаться от нанесённой маркировки. Поэтому он предложил точно делить на берегу, перевзвесив всю спасённую партию вновь. Кравцов заявил, что он предлагает более чётко оговорить права наблюдателей при обнаружении нарушений контакта. Беннет заявил, что такое принимается ими. Во второй половине следующего дня в той же переговорной «Ингосстраха» в Москве члены обеих делегаций обсуждали текст статей контракта.  Лобин сказал, что заканчивается третий день их работы. Похоже,  все приблизились к его тексту, устраивающему  его подписантов. Один лишь пункт, по его мнению, у них требует уточнения. Речь идёт о дополнительных 4,5 тоннах золота. Существует, сказал он, большая вероятность нахождения этой партии золота в  бомбовом  или  смежном с ним помещении на «Данди». Итак, он заявил, что все парафируют сейчас контракт, а подпишут его после одобрения министром финансов этой страны. Лобин и Корев парафировали каждую страницу контракта. На лицах Стрэнга и всех членов британской команды проявляется явное неудовольствие этим услышанным ими сообщением. Они начали что-то горячо обсуждать между собой. Но вот Стрэнг, успокоив свою команду, поднялся из-за стола, чтобы высказаться. Стрэнг объявил, что поскольку у них до театра имеется время, он надеется, что никто не будет возражать чтобы через некоторое время встретиться в британском посольстве в Москве? Он сказал, что господин посол любезно просит их на коктейль. Затем он попросил принять именные пригласительные билеты, которые он тут же раздал членам советской делегации.
  В приёмном зале этого посольства во второй половине дня на Софийской набережной был установлен длинный стол с бутылками виски, водки, воды и маленькими закусочными бутербродами, а также с сосудами для чая или кофе. Британский посол произнёс вступительную речь, сказав приглашённым, что он приветствует их в этом здании посольства. Он заявил, что они всегда рады видеть в этом зале своих друзей. Кроме того, сказал, что Правительство Её Величества надеется, что обеим странам удастся найти понимание и обе стороны подпишут контракт на спасение золота. Он полагает, что все участники переговорного процесса удовлетворены результатами совместной работы. Затем посол заявил, что ему известно, что очень бывает непросто находить взаимоприемлемые решения в таких многосложных проектах, когда интересы сторон вначале носят взаимоисключающий характер, но равноправные уступки и конструктивные решения приходят к ним на фоне взаимных уступок. Потом посол подошёл к группе, в которой стояли Лобин, Кравцов, Мелодин и Илин.  И стал с ними беседовать. В это время к Кореву подошёл британский военно – морской атташе и, отведя его в сторону от советской делегации, начал беседу по интересующим его вопросам. Тут Кравцов обратил внимание, что Корев выглядит взволнованным, лицо его сильно раскраснелось, очевидно, от вопросов англичанина, а, главное, он явно глазами  искал помощи от своей группы. Корев обратился к этому атташе, извинившись перед ним и отойдя с подошедшим Кравцовым в сторону. Он сказал напарнику, поблагодарив того за то, что его выручил. Потом он рассказал, что атташе замучил его вопросами о возможностях их судов, на которые Корев не мог отвечать прямо. Он попросил собеседника чем-нибудь занять этого атташе. Лишь бы только тот отстал от Корева. Кравцов подошёл к атташе и спросил, приходилось  ли тому  бывать когда-нибудь на Баренцевом море? Он сообщил, что когда-то сам служил там на спасательных судах, поэтому представляет погодные условия в примерном районе гибели «Данди». Там, сказал он, даже в конце лета может очень сильно заштормить, не говоря уже о частой океанской зыби. Атташе не стал отвечать на прямой вопрос, заданный ему. Но ответил, что море характеризуется неуравновешенным, можно сказать, нравом. Поэтому с учётом глубины и волнения моря и при наличии на борту сильно повреждённого корабля боезапаса спасательная  операция становится, по его мнению, весьма рискованным предприятием. Далеко не каждый отважился бы на неё: слишком много опасностей поджидает под водой. Они, сказал он, надеются, что выбранная компания сумеет одолеть все трудности. Они, британцы, привыкли их преодолевать, когда цель для них ясна и важна. А представитель советского МИДа Смоляков беседовал с группой Кравцова, Мелодина и Корева. Смоляков сказал им, что их МИД намерен предоставить англичанам другое место для их посольства. По его словам, здесь они располагаются слишком близко к Кремлю ,и советские спецслужбы борются с прослушкой ими кремлёвских разговоров из существующего здания. Хотя, конечно, англичанам очень удобно. Они в этом случае могут быстро добраться до нашего высшего руководства. Вот пример. Несколько лет тому назад новый британский посол должен был вручить свою верительную грамоту Леониду Ильичу Брежневу. Посол прибыл в Кремль и ждал назначенного времени аудиенции. В его распоряжении оставалось десять минут. Он на всякий случай раскрыл свою папку с верительной грамотой его правительства и вдруг с ужасом обнаружил, что эта папка пуста. Как оказалось, секретарь их посольства по ошибке дал послу не ту папку, хотя внешне и похожую. Посол распорядился немедленно подвезти ему, так сказать, его паспорт. Хорошо, что расстояние было небольшое, и грамоту ему доставили в тот момент, когда после приглашения он уже открывал дверь зала, где его ожидал Генеральный секретарь ЦК КПСС. Получилось, как в романе у А. Дюма «Три мушкетёра». Там драгоценные подвески королеве Франции мушкетёры вернули из Англии в самый последний момент, когда она должна была их показать французскому королю, входя в зал для даваемого бала. Но перевод этого посольства отразится и на нашем посольстве в Лондоне. Мелодин спросил его, что любопытно, каким образом это отразится? Смоляков ответил, что в ответном порядке они будут вынуждены также сменить там свой адрес. Однако, при этом очень много потеряем в финансовом плане. Дело в том, что согласно британским законам, владельцы зданий , расположенных на улице Кенсингтон-Стрит, сейчас выплачивают налог в размере ста пятидесяти фунтов стерлингов в год, а при переезде нашему МИДу придётся тратить за посольское здание уже пятьдесят тысяч фунтов. Разнится чувствуется? Вот советский министр и пытается оттянуть сроки строительства нового здания английского посольства в Москве, а следовательно, переезды нашего и их посольств. Это и есть пример дипломатических увязок. Беннет с Клинвудом подходят к группе Лобин, Корев, Кравцов. Беннет поинтересовался, что поскольку их всё же очень беспокоит вопрос обеспечения безопасности спасательных работ, то можно ли постараться сделать  максимум для охраны района работ советскими кораблями ВМФ. Кравцов ответил ему, что лучшая гарантия безопасности – это секретность проведения операции. Он предложил, чтобы англичане постарались сделать всё возможное в таком направлении и тогда не должно появиться никаких осложнений. Со своей стороны ему кажется, что их работы не останутся без внимания со стороны советского ВМФ в той или иной форме. Клинвуд спросил его, так он думает сам или уверен в сказанном? Кравцов ответил, что да, поэтому они могут спокойно работать, если добьются минимума информации о проводимых на «Данди» работах. Вечером в холле Большого театра в антракте Джек поделился своими впечатлениями от увиденного с Беннетом, Клинвудом и Хантом. Он сказал им, что если бы они даже не подписали контракт, он счёл бы себя счастливым человеком, посмотрев Кремль, Красную площадь и Большой театр. Но вот его смущает отель: на каждом этаже сидят, как он заметил, какие-то женщины и наблюдают за приезжими поселенцами, в самом отеле пахнет не очень вкусными супами. Правда, сказал он, он не увидел, чтобы за ним кто-то постоянно следил. Затем он спросил, кто-нибудь из них заметил за собой слежку со стороны работников КГБ, как твердит их пресса о нравах в Советском Союзе? Однако,  заметил он, их русская переодетая полиция с красными повязками на рукавах многих не пускает на Красную площадь, но им самим никто в этом не мешал. Корев, услышав последнюю фразу Джека, заметил, что тот видел не полицию, а добровольных дружинников из народа. Они следили за порядком в городе. Вот потому и не пускали в центр его пьяных людей. Тогда Джек спросил его, а почему в магазинах много только людей, но мало в них продовольственных товаров? Да и чёрной икры он нигде не обнаружил. Корев объяснил ему, что наш народ уже икры объелся, а поэтому её и не спрашивает. А ведь и им известно, что именно спрос рождает предложение. Однако, если они  хотят купить чёрной икры, он предложил зайти в магазин вместе и попросить её для англичан. Джек отметил, что ему жаль, что Корев об этом так поздно ему сказал. Они уже не поспевают попасть в магазин до своего отлёта. А в Москве в некоем кабинете утром его хозяин, сухощавый мужчина лет пятидесяти сидел за столом, над которым висели на стене портреты Ф.Дзержинского и Л.Брежнева. Он слушал своего подчинённого, мужчину, одетого  в строгий костюм. Ему было около сорока пяти лет. Хозяин кабинета сказал, что минфин СССР очень настойчиво давит на их председателя комитета о допуске их представителей к архивам Комитета, извещающим об отгрузке из Москвы в апреле 1942 года партии из 10 тонн золота .Он сказал, что ему совсем не хочется подпускать каких-то финансистов к своим секретам. Наряду с интересующим их предметом они невольно или вольно могут прочитать о том, что им совсем не требуется знать. Он боится, что их упрямый министр может пойти к Леониду Ильичу и уговорить его. Что тогда им делать? Подчинённый ответил, а что если они доложат своему Председателю Комитета такую идею для последующего одобрения её у Л.Брежнева:  мол, они не возражают, чтобы застрахованную партию из пяти с половиной тонн поднимали англичане. Но уж остальные четыре с половиной тонны они поднимут сами, без помощи Запада. Хозяин кабинета поинтересовался у того, есть ли в СССР необходимая техника и специалисты для её обслуживания. Подчинённый ответил, что в миннефтегазпроме СССР появились пригодные для таких работ суда, приобретённые за рубежом. Он предложил, чтобы они продолжали их осваивать, а в это время англичане проделают проходы внутрь корабля, отработают всю необходимую технологию и организацию спасательных работ, найдя золото. Наши наблюдатели всё это зафиксируют и станут консультантами во время работ, проводимых советскими судами и водолазами. В этом  случае не потребуется делиться   граммом поднятого золота с представителями западных стран. Наконец, весомым доводом в пользу  этой операции может послужить такой аргумент, что нельзя исключить вероятность постановки английским судном  спасателем подводного регистрационного прибора для освещения подводной обстановки в операционной зоне нашего Северного флота. Они, считает он, могут исхитриться и отвлечь внимание наших наблюдателей в период такой постановки. Поэтому работа советского судна позволит внимательно осмотреть сам крейсер и дно вокруг него с помощью нашей спецтехники и ликвидировать обнаруженную установку. Он считал, что эта его версия звучит убедительно. Хозяин кабинета сказал, что и по его мнению – тоже. Затем он спросил, а как быть, если англичане обнаружат, что советские водолазы проникли в «Данди» без их согласия? Это же вызовет колоссальные протесты во всём мире. Но подчинённый ответил, что они отработают легенду, будто бы они работают только с помощью подводных аппаратов в целях обследования площади вокруг корабля и что даже водолазы, если они потребуются, также будут заняты тем же наружным обследованием. СССР, как страна, хозяин экономической зоны местонахождения крейсера, имеет право проводить любые изыскания в своей зоне. Пусть ещё докажут, что советские водолазы проникли внутрь крейсера. Можно проработать и такой вариант, исключающий любые претензии о нарушении статуса английского военного захоронения. Их организация может подключить военных моряков. У них на северном и дальневосточном рубежах имеются спасательные подводные лодки, как им стало известно, с которых водолазы могут работать как раз на ожидаемой глубине нахождения крейсера «Данди». Им придётся поглубже проработать этот вопрос с техническими специалистами моряков, а уж затем выходить на Главкома ВМФ и Министра обороны. К тому же с британскими владельцами золота СССР поступил честно: наша страна не собиралась незаметно забрать себе принадлежавшую ему часть золота. Возьмём только то, что полностью принадлежит Советскому Союзу. Хозяин кабинета отметил, что это интересная мысль. Если будет работать подводная лодка, то обеспечена полная скрытность операции.
Подчинённый заметил, что это для них – важнейший фактор. Шеф добавил, что это именно то. К этой лодке они добавят своё судно с подводными аппаратами спецназначения. Совместно они гарантированно устранят возможные следящие системы НАТО, установленные  на «Данди». Тогда он решил, что они больше никому ничего об этих 4,5 т золота не сообщают. Документ об их погрузке на корабль имеется только в их архивах. Пусть, решил он, этот документ там и остаётся в безвестности для безвестности другим. Он попросил подготовить ему доклад для товарища Брежнева от их руководства. Этим они вооружат его мнением прежде, чем министр финансов или кто другой попросит его разрешить покопаться в архивах КГБ. Он предложил со всеми такими обращениями тянуть резину, полностью не отказывая, но и не давая согласия, пока у заявителей не отпадёт надобность в продолжении поиска этого золота. Подчинённый сказал, что он предполагает, что активную работу по возможному использованию советской техники они начнут после подписания контракта и нахождения англичанами места гибели крейсера «Данди». Потом он поинтересовался, что по этому поводу думает его шеф? Тот ответил, чтобы его люди действовали, как всегда, осторожно и гибко .  Информация об использовании советской техники по варианту КГБ, особенно подводных лодок и аппаратов, в данном проекте он полагает должна быть строго конфиденциальной. Подчинённый подтвердил, что это верно. Шеф продолжил, сказав, что об этом должны знать все привлекаемые для работы лица. Возможно, сказал он, что от них придётся потребовать расписку о неразглашении. В конце беседы он потребовал докладывать регулярно ему о результатах работы англичан, ну и и о своей также еженедельно. Подчинённый заверил его, что всё понял и будет исполнено.
                ОПЯТЬ АНГЛИЯ

  В Лондоне в своём кабинете днём замминистра слушал отчёт Стрэнга о результатах поездки их делегации в Москву. Замминистра сказал, что ему жаль, что им не удалось привезти твёрдую подпись русских на контракте. Он поинтересовался, что его подчинённый думает насчёт новых неожиданностей и уверен ли тот, что контракт будет подписан днями? Стрэнг ответил ему, что он теперь ни в чём не уверен. Он посетовал на то, как трудно иметь дело с русскими. У них, по его словам, все решения, касающиеся заграницы, должны быть одобрены на высшем уровне. Ему говорили, что даже холодильник для английского  отделения «Ингосстраха» они могут купить только с разрешения своего министра финансов. Полный деловой абсурд, как он считает. Вот как у них всё зацентрализовано. Очень хотелось бы верить, что через 5 – 7 дней англичане смогут облегчённо вздохнуть, получив приятное известие о подписании контракта. Английский Контрактор очень нервничает. Ему нужно готовить поисковую операцию, а у него связаны руки. Замминистра поинтересовался, подготовка к поиску требует долгого времени? Стрэнг ответил, что им нужно перевести поисковое судно из Питерхида к берегам Норвегии, там принять на борт две радиомачты радио – маяка – репера высотой 20 м с оборудованием для размещения их на норвежском  берегу на расстоянии порядка 70 миль друг от друга. Затем уже судно начнёт поиск-исследование известного им квадрата моря. На подготовку может, по его мнению, уйти до 2-х недель. Замминистра сказал, что ему всё понятно. Он также заметил, что общеполитическая обстановка им благоприятствует. Премьер в Польше ввёл в его стране специальный режим, предотвращающий ввод войск Варшавского договора. Так что с этой стороны контракту пока ничто не угрожает. Он пожелал всем успеха. Потом попросил сообщить ему сразу, как только от русских придёт подтверждение. Он доложит о том министру. И посоветовал продолжать работать с общественностью Англии. Он пожелал, чтобы представители Консорциума поактивней разъясняли бы  всем сомневающимся, что при обнаружении останков моряков будут соблюдены все нормы британского законодательства и уважения к погибшим. Он посоветовал стараться как можно меньше общаться с прессой самим. И предложил, чтобы она имела контакты только с Консорциумом. Правительство  Её Величества, считает он, не должно быть вовлечено в любые споры и тяжбы, касающиеся крейсера «Данди».  Через несколько дней после этого Джек входил в квартиру, где находились его жена и сын. Обращаясь к жене, он заявил, что она может считать дело сделанным. Мол, русские подписали контракт, и осталось совсем немного подождать, когда в Англии получат официально подписи от русских. С завтрашнего дня, решил он, Джек начнёт подписывать контракты с каждым из отобранных водолазов. Сын поинтересовался, чем же он собирается им платить, если полностью оформленного документа нет? Джек ответил ему, что с ними контракт также подписывается на основном условии контракта: нет спасения – нет вознаграждения. Таким образом, они не будут ничего водолазам платить до завершения спасательных работ, а их питание на судне обеспечат «Подводные технологии». Все позиции соглашения с русскими согласованы и текст каждого листа контракта ими парафирован. Потому он уверенно может разговаривать с водолазами. Жена поинтересовалась, что может ли она занять в банке хорошую ссуду под контракт? Она хотела бы быстрей перебраться в более приличную квартиру. Джек с явным раздражением в голосе ответил ей, что ей надо немного потерпеть. Они, ведь, даже не нашли крейсера. Джек предложил жене пока не делать никаких дорогих приобретений под залог контакта. Тогда жена поинтересовалась, так есть ли контракт или его нет? Джек предложил, чтобы она пока не дёргалась до тех пор, пока не получит известий, что они начали поднимать золото. Он предположил, что вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства. Надо, по его мнению, набраться терпения. Ждать же им осталось так недолго. Потом он обратился к сыну, сказав ему,  что сам уходит в море и очень надеется на сына. Жене же он порекомендовал на прощание сдерживать свои дорогостоящие порывы.
  А в Лондоне, в кабинет Ханта собрались он, Беннет и Клинвуд.  Беннет поинтересовался у Ханта , что им делать . Он полагает, что Хант, как представитель Принципалов может ещё раз запросить русских о том, когда же контракт будет подписан? Прошёл  месяц почти со времени их отъезда из Москвы. Съезд партии у них уже завершился. Что же там происходит? Уж не передумал ли кто-то в их руководстве иметь дело с Консорциумом? Клинвуд попросил пояснить русским, что у Концерна всё готово к началу поисковой операции. Они стоят и теряют время и деньги. Судно и экипаж не могут теперь  отвлекаться на другие работы. Хант им ответил, что русские уже дважды отвечали уклончиво, ссылаясь то на занятость министра финансов, то на его болезнь. Сегодня Хант хочет послать им очередной запрос по телексу. Он порекомендовал обоим со своей стороны сделать то же самое, подробно изложив степень готовности и непроизводительных затрат в связи с простоями судна и людей.
  А в Москве днём в кабинет заместителя министра финансов вошёл Лобин.  Босов ему сказал, что дело осложняется. Подписание контракта затянулось до апреля месяца. Он заверил, что не будет говорить, по чьей вине это происходит, но факт тот, что финансовый план  страны на этот год уже свёрстан и утверждён. В нём не предусмотрено нескольких десятков миллионов долларов на выплату вознаграждения фирме – спасателю. На это ему лично указали в аппарате Совмина, готовя одобрение ЦК КПСС. Видимо, по мнению замминистра, они правы, предложив, чтобы мы расплачивались с фирмой – спасателем не валютой, а спасённым золотом. Эту идею также поддерживает наш министр.
Короче, нужно изменить  текст контракта, согласовав его с англичанами, и тогда они быстро  получат разрешение на подписание контракта. Через день после этого в Лондоне вечером председатель Ассоциации спасателей Хант пригласил к себе Стрэнга, Беннета, Клинвуда и Джека. С  ними пришёл и Вуд. Хант зачитал телекс от Лобина, из которого всем стали известны новые требования советской стороны об изменении расчётов за спасённое золото. После зачтения текста в кабинете возникла пауза. Её прервал Стрэнг, сказав, что русские – мастера озадачивать. Он полагает, что Консорциум должен решить новую задачу и сообщить, что он намерен делать дальше. Беннет произнёс в сердцах, что  невозможно работать с этими русскими. Он сказал, что никак не ожидал от них такого вероломства. Во время  всех предыдущих переговоров они ни разу даже не заикались о расчётах спасённым золотом. Если они сохранят прежние пропорции: 55% - Принципалам, а 45% от стоимости поднятого груза – Контрактору, то у их фирмы не остаётся почти никакой выгоды. При расплате с ними золотом по английским законам фирме придётся выплатить английскому государству ВАТ, налог на добавленную стоимость, в размере 18%. Для них это невозможно. Он попросил господина Стрэнга пояснить им, как уйти от данного налога? Может ли он помочь им?  Стрэнг ответил, что он не уверен в своей способности помочь. Он не думает, что минторговли Англии  сможет добиться для Концерна снятия такого налога. Хант хотел бы напомнить, что это касается и доли британского правительства. Он не сомневается, что никакие слёзные просьбы в адреса Москвы пересмотреть своё решение результата не дадут. Такое решение у них, по его мнению, приняла какая-то важная персона, а русские на высоком уровне редко меняют своё первоначальное мнение. Надо, считает он, находить решение совместно со страховщиками и банкирами. Он готов подключить к этой работе своих юристов. Если не будет выхода, будет говорить об изменении   и подписании контракта.  Возможны переговоры об изменении доли вознаграждения за спасённый груз, но это будут очень тяжёлые переговоры и с русскими и в их министерстве. Хант напомнил, что не стоит забывать о том, что контракт находится под контролем их премьер – министра. Вуд сказал, что у него хорошие отношения с одним из директоров национального, т.е.государственного банка Англии. Он выразил надежду, что тот посоветует какой-нибудь выход. Клинвуд же сказал, что у него есть родственник, работающий в этом банке. Он обещал попробовать привлечь к проблеме и его. Но вот через несколько дней в обеденное время в кабинет председателя Ассоциации спасателей в Лондоне зашёл Беннет. С довольным выражением лица он сообщил Ханту, чтобы тот телеграфировал русским, что они согласны. Найдено блестящее решение. Спасательный консорциум продаёт золото Национальному банку Англии прямо на борту «Стефани». Поскольку ввозить в страну золото будет не частная компания, а госбанк, он по закону освобождается от НДС. Всё! Последнее препятствие устранено, и точка должна быть поставлена, наконец. Он просил также сообщить русским, что их поисковое судно через 10 дней выходит в Норвегию для установки радиомачт в районах Вардо и Гамвика. Беннет попросил, чтобы русские сообщили, каким путём на «Датор» прибудут их наблюдатели. Концерн решил выходить в море на поиск, не дожидаясь официального  подтверждения русских. Хант заметил, что они рискуют, и лучше было  бы подождать несколько дней до их ответа. Однако, Беннет заявил, что им очень дорого время. Они решили рискнуть, потому что немецкий владелец судна водолазной поддержки устал ждать его в простое и решил на месяц, пока будет производиться поиск «Данди», сдать «Стефани» в аренду французам. Если они будут тянуть и дальше, то судно может уйти в аренду на всё лето.
  А в страховой компании «Ллойдс» днём страховщик компании принял в своём кабинете Беннета. Это был невысокого роста мужчина лет шестидесяти пяти в строгом костюме с галстуком. Беннет сказал ему, что они намерены застраховать не только спасаемый ценный груз, но и здоровье водолазов судна, а также  трёх представителей Принципалов. В этой страховке он попросил уточнить общий срок страховки, а также потерю двух водолазов. Он поинтересовался, когда они могут ожидать их расчёта величины страховой премии?  Холден, страховщик, просил уточнить общий желаемый срок страховки в  указанном месте их типового бланка. Общую сумму страховки и её составляющих он обещал сообщить к концу их встречи. Потом он поинтересовался, известно  ли водолазам о вероятности происшествий с ними? Беннет ответил, что те прекрасно осведомлены об опасности и проинформированы о предусмотрительности Спасательного консорциума в страховании 2-х несчастных случаев, но это никого из них не отпугнуло. Наоборот, их компания  имеет очень широкий выбор из желающих поработать на крейсере «Данди». Страховщик, наконец, произнёс, что вот всё и готово. Он сказал, что его люди посчитали размер страховых взносов Консорциума с учётом имеющейся у них богатой практики в подобных делах. Если нет возражений у заявителя, он попросил того расписаться на подготовленном документе. Беннет сообщил ему, что через несколько минут сюда прибудет его коллега господин Клинвуд. Он имеет право подписи за директора их Спасательного консорциума. Вот он и подпишет страховые документы.
  А примерно в эти дни в Управлении кадров ВМФ, у  начальника их отдела, днём хозяин кабинета, сухощавый среднего роста капитан 1 ранга беседовал с Кравцовым. Он обратился к приглашённому со словами, что этого капитана 1 ранга, похоже, не успевают подготовить к выезду за рубеж в качестве советского наблюдателя.  У Мелодина, назначенного на эту временную должность, слишком много партийных инстанций: в Ленинграде ему приходится пройти партсобрание своего институтского Управления, где он состоит на партучёте, затем заседание парткома института, после этого состоится заседание парткомиссии научно – исследовательских институтов ВМФ, наконец, политотдел ЛенВМБ. Да и в Москве нужно согласовать с Политотделом Главного штаба ВМФ и с Политуправлением ВМФ.
Только лишь после этого он может отправить документы Мелодина в Генштаб и в ЦК КПСС.  А служащим в Москве хоть и на одну партийную ступень, но всё же меньше согласований. Кравцов его спросил, есть ли какие-либо способы ускорить получение требуемых согласований или обойти  хоть одну партийную ступень для этого для выездного дела? Он предложил свои услуги, чтобы подключиться такой работе. Но хозяин кабинета сказал, что этот путь лишь приведёт к отказу в получении выездной визы. Для всех военных  всё строго регламентировано. И когда не окажется какой-либо промежуточной визы, в аппарате ЦК КПСС дело завернут обратно на досогласование. Он бы даже Кравцова не успел бы оформить на выезд к обозначенному им сроку. После этих слов хозяин кабинета предложил в спокойной обстановке заниматься оформлением необходимых документов. Кравцов выразил сожаление и сказал, что доложит о том своему руководству. Придётся своими вопросами загрузить одного Илина, хотя ему будет труднее собрать нужную техническую информацию: он не специалист в поисковой подводной технике. Через некоторое время в здании «Ингосстраха» Лобин принимал в своём кабинете Кравцова. Они сели за накрытый для обеда стол. Затем Лобин поинтересовался, что там стряслось, раз Кравцов запросил срочного приёма. Тот ответил, что у них произошла накладка с Мелодиным. Тот не успевает оформиться в командировку на судно «Датор» в качестве советского наблюдателя помимо Илина из минморфлота. Видимо, Илин будет на этапе поиска один. Об этом нужно дать телекс англичанам. Пусть они возрадуются и готовят только одну каюту для него. Илин также не успевает оформиться во-время и его доставят на судно «Дамтор» прямо в море в районе Лиинахамари. В телексе также официально надо указать англичанам, на каком спасательном судне минморфлота доставят Илина. Затем Кравцов поинтересовался, как англичане восприняли изменение порядка расчётов за спасённое золото? Лобин ему ответил, что если честно, то ему самому было несколько неприятно ставить им такую подножку, но он был вынужден это сделать.
  Британцы забросали советскую сторону телексами о неприемлемости такого шага. Затем от Ассоциации спасателей пришёл телекс, говоривший о готовности их Контрактора принять расчёты золотом, а не валютой, но только при условии повышения доли их вознаграждения с 45% до 60%. Они объясняли это возникшей необходимостью выплаты почти 20% НДС при ввозе в их страну золота. Я ответил, что размер выплат не подлежит обсуждению, поскольку он согласован с  высшим руководством страны. Но их юристы просто молодцы. Они нашли выход. Кравцов ещё раз поинтересовался, что это за выход? Лобин ответил, что путём продажи свое доли золота фирмой-спасателем она обеспечила эту продажу Госбанку Англии, на который правила ввоза золота в их страну не облагают НДСом перевозчика. Он сообщил также, что сейчас дорабатывает изменённые правила Контракта и завтра вышлет их англичанам на окончательное согласование. Если те будут согласны, то он тут же даст им по телексу дату подписания этого Контракта. Он уполномочен в таком случае сам подписать  документ. Потом он поинтересовался, а как обстоят дела с Мелодиным на участие в заключительной фазе операции? Может быть, спросил он, стоит опять рекомендовать тебя своему замминистра. Он готов позвонить хоть Главкому ВМФ. Лобин  уверен, что тому не откажут. Однако, Кравцов сказал, что не стоит этого делать. Пусть уж отправляется Леонид сам. Зачем ему портить настроение, отставив  себя от такой, сказал бы он, увлекательной и даже знаменательно важной загранкомандировки?  Да и у него, как ему напомнил его адмирал, очень много срочной работы, которая не позволяет отрываться от неё на два, а то и три месяца. Так что, он выразил благодарность за заботу о нём. Он же с белой завистью к Мелодину отказывается от такой заманчивой загранкомандировки. Через некоторое время после этого днём Хант пригласил к себе руководство Спасательного консорциума для обсуждения плана работ по поиску «Данди». Он сказал, обращаясь к ним, что дело приобретает реальные очертания. По его словам, русские подтвердили подписание контракта. Значит, пора начинать поиск крейсера.  Тогда Клинвуд призвал всех начинать поиск.  Он сообщил Джеку, что связывался с «Подводными технологиями». Они, по его словам, ещё раз совместно с навигационной компанией «Вега» рассмотрели вопрос о количестве размещаемых на судне «Дамтор» людей. Оказалось, что даже при одном представителе от русских они не могут разместить от Консорциума более одного человека. Британский Принципал также решил в этих условиях никого не посылать на «Датор». Он предложил затем оставшееся для них место занять ему самому, как техническому директору и специалисту по поиску. Он всё-таки вёл собственное расследование по уточнению вероятного места гибели «Данди» и имеет несколько вероятных точек затопления крейсера на площади гораздо меньшей, чем имеется у остальных. Тут встал Джек и заявил, что «Данди» был в течение десятилетий главной целью его жизни.  Он сумел убедить в его знаниях многих скептиков в минторговли и минобороны Англии, да и  присутствующего господина Ханта. Наконец, главное, своей уверенностью он сумел убедить спонсоров в лице «Подводных технологий» при продолжающемся несогласии с проектом некоторых членов директората этой компании. Теперь же ему предлагают сидеть на берегу и ждать, что кто-то без его участия станет решать его судьбу. Разве это справедливо?  Поднялся Беннет, сказав, что они не отвергают Джека, как главу их Консорциума. Он считает, что безусловно, во время спасательной фазы операции он будет присутствовать на борту судна-спасателя. Но для чего же он назначил Клинвуда своим заместителем и техническим директором Консорциума? Тот отвечает за техническую подготовку и оснащение привлекаемых судов. Он, по его мнению, должен отвечать и за результаты их работы. А как ему отвечать за работу поискового комплекса судов, находясь на берегу за тысячу километров от поискового судна? Он призвал Джека согласиться, что Клинвуд имеет не меньше прав, чем он сам, находиться на борту «Датора». Наконец, Джек прекрасно знает, что Клинвуд является специалистом в области поиска, как сам Джек-специалист в области водолазных работ. Поэтому он считает, что Клинвуду и карты в руки, чтобы присутствовать во время поиска ценного груза. Хант добавил, обращаясь к Джеку, что его мнение- следует согласиться с  компаньонами. Если была бы возможность  разместить ещё одно лицо, тогда никто не стал бы возражать против присутствия Джека на месте поисковых работ. Однако, они имеют аргументированные предложения владельца судна: сократить количество временных лиц. Он сказал, что понимает и разделяет чувства Джека, но что тут можно поделать? Им всем крайне важно поскорее найти корабль и убедиться в том, что это именно то, что надо. А кто может быть лучшим экспертом в подтверждении типа и принадлежности  погибшего крейсера? Конечно, военные моряки, которым совсем недавно был господин Клинвуд. На это Джек ответил, что ему приходится согласиться со всеми изложенными доводами. Делает он это, скрепя сердце, и во имя бесконфликтной дальнейшей работы между членами Консорциума. Обращаясь к Клинвуду, он сказал, что  хотел бы обратить внимание на предупреждение, сделанное ему самому  господином Бертоном в отношении сохранности подводного робота «Скорпион». Так вот, тот сказал, что если во время поисковых работ мы  потеряем   или серьёзно повредим аппарат, то их Консорциуму придётся уплатить за него «Подводным технологиям» 850 тысяч долларов. Поэтому при управлении этим аппаратом Джек попросил зря не рисковать.
Беннет заметил, что они нашли взаимопонимание. Потом он пригласил господина Клинвуда в сторонку, чтобы поговорить с ним отдельно. Отойдя на несколько шагов от остальных, он тихо произнёс, вручая ему книгу с пометками лично Беннета. Они внесены на каждую десятую страницы этой книги. О каждом дне работы он просил присылать ему закодированные по ней сообщения. Беннет добавил, что кроме него о них никто не будет знать, включая Джека. На борту судна «Дамтор» в капитанской рубке собрались  представители компаний, входящих в состав Спасательного консорциума для обсуждения плана поисковых работ. Капитан судна, невысокий плотный человек лет сорока начал. Он доложил собравшимся, что его судно готово к работе. Поэтому он попросил определиться, с какой точки стоит начинать обследование. Клинвуд сказал, что по его данным они имеют три наиболее вероятные точки в радиусе 6 миль, в которых может находиться «Данди». Он добавил, что господин Джонсон предложил им искать корабль в районе с радиусом 15 миль, но лично он сомневается в данных Джека: они основаны главным образом на показаниях норвежских моряков. В любом случае после проверки его трёх точек и при не нахождении в них крейсера они могут увеличить радиус поиска. Тут представитель  компании «Вега» изложил своё мнение, сообщив, что ему представляется, что данные господина Клинвуда тоже не очень точны. За последний месяц их компания провела тщательный анализ зацепов сетей норвежских рыбаков и  им кажется, что искомая точка находится в одной миле от сообщённых Клинвудом координат первой точки, с которой предлагается начать их работу. Клинвуд на это заметил, что он всё же хотел бы, чтобы их судно начало именно с данной точки. Он показал её на карте. Продолжив, он сказал, что всем известно, что в  наиболее вероятном районе гибели «Данди» погибли британский крейсер «Тринидад» и германский эсминец «Генрих Шомманн». Вот эти три точки  с предполагаемыми координатами их гибели у него имеются. Поэтому он предложил начать с наиболее вероятного места нахождения погибшего корабля с учётом его расчётов. Капитан судна посмотрел на лица всех присутствующих и ждал их реакции на сказанное в конце Клинвудом. Представитель компании «Подводные технологии». М.Старк выразил своё мнение. Он сказал, что как представитель владельца судна, он доверяет Клинвуду, как специалисту, и поддерживает его предложение. Он также заявил, что если его данные будут не верны, они могут перейти тогда к предложению компании «Вега». На это представитель «Веги» сказал, что им тогда придётся подождать два-три дня до потепления. По его словам, оказалось ,на побережье в районе  постановки радиомачт выпал слишком глубокий снег. Однако, прогноз позволяет надеяться, что тепло на подходе, как и советский наблюдатель, ожидаемый через день на судне. Итак, движение судна началось.  Его капитан обратился к членам  Консорциума, сообщив им, что гидролокаторы судна засекли, что под ними крупный подводный объект. Они начали спуск необитаемого подводного аппарата «Скорпион». На самом судне в полнейшем молчании группы управления на мониторе  появилось телевизионное изображение какого-то судна, передаваемого по кабелю с подводного робота. Клинвуд попросил оператора робота приблизить «Скорпион» к этому подводному корпусу корабля и чуть развернуть его вправо. Потом он продолжил свои указания, одобрив новое положение аппарата. В свете прожектора робота высветились стволы орудий, башня, обрывки нескольких рыболовных сетей. Все присутствующие в этой рубке приблизились к монитору, пытаясь понять, что же на нём изображено. Клинвуд тогда нервно вытер платком свой лоб и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Старк сказал, что корпус и надстройки корабля покрыты серым налётом обрастаний, но выглядят вполне прилично. Он подумал, что после полной телесъёмки специалисты смогут опознать тип корабля. Он даже не поверил, что они сходу вышли на «Данди». А капитан судна заметил, что это скорее всего немецкий эсминец «Шоэман». Представитель «Веги» высказался, что это , вероятно, крейсер «Тринидад», не поверив в то, что судьба так благосклонна к ним и это искомый корабль. Затем выступил Клинвуд, обративший внимание всех на катер, находящийся на борту корабля. Он полностью сохранился. Потому это дало право ему утверждать, что такие катера имелись только на «Данди». Тут вмешался в разговор Илин, обратившись ко всем господам, кто был тут. Он заметил, что поскольку подводные съёмки закончены, а господин Клинвуд опознал «Данди», он попросил всех пройти в его каюту, где отметить неожиданно быстрый успех русской водкой. Клинвуд попросил одну минуту, чтобы отправить срочное донесение господину Беннету. Он написал на бумаге текст, заглядывая в книгу, данную ему тем господином. Потом Клинвуд обратился к капитану судна, чтобы тот дал команду немедленно отправить данный текст его записки в Лондон. Вечером в каюте Илина на борту «Дамтора» хозяин её разливал водку из привезённых с собой бутылок Клинвуду и Старку. Подняв стакан, Илин поздравил всех с успехом. Обращаясь к Клинвуду, он заявил, что его компания имеет большие шансы завершить всю работу в течение месяца. И спросил, правильно ли он понимает сложившуюся ситуацию? Клинвуд ответил, что он думает будто это так, но предложил подтвердить ситуацию господину Старку. Тот сказал, что он не может уверенно заявить о дате выхода в море судна «Стефани», поскольку по его данным немецкий хозяин судна сдал его в аренду. Та компания совершенно не ожидала такого быстрого успеха в поиске «Данди». Поэтому он выразил надежду, что за пару месяцев они должны управиться, т.е. в августе с.г. спасательные работы на крейсере должны быть завершены. Тогда Илин спросил, а как им удастся точно подойти к крейсеру во втором случае. Ему ответил Старк, сообщивший, что «Дамтор» выставило три подводных гидроакустических маяка вокруг «Данди». Автономность работы каждого составляет не менее 6 месяцев. Когд а «Стефани» придёт в нужный район, судно подаст гидроакустический кодированный сигнал, на который отзовутся эти маяки. Далее же станет очень простым делом точно установиться над объектом работ по таким указаниям маяков и спутниковой системы навигации. Днём в ходовую рубку судна «Дамтор», кроме находящихся в ней  капитана судна и рулевого, вошёл Клинвуд, который принёс поручение от Консорциума из Великобритании, поступившее по радио. Он сказал, обращаясь к капитану, чтобы тот немедленно взял подписку со всех членов экипажа судна о нераспространении информации по факту обнаружения этого корабля. После этого они, мол, могут отправляться в Питерхид, о чём попросил дать радио.  Через несколько дней в Лондоне в помещении «Ассоциации спасателей» в кабинете господина Ханта собрались участники переговоров по спасению золота, чтобы посмотреть 4-х часовой видеофильм, отснятый на судне «Дамтор» при обследовании предполагаемого «Данди». Посмотрев кадры, представитель минобороны Кисс сказал, что корабль лежит на левом борту. Ему показалась огромной пробоина от торпеды немцев. Он решил, что она не менее десяти метров в диаметре. Клинвуд подтвердил, что тот прав. Она лишь немного поменьше, но они не могут её использовать для прохода внутрь корабля. Кисс заметил, что показан «Данди». Он, мол, увидал не только характерные для него прожектора на надстройке, но и катер. Он поздравил Клинвуда, заявив, что тот прав: это, действительно крейсер «Данди»! Он заявил, что с огромным волнением смотрит эти кадры. Он заявил также, что они первые, кто видит корабль, почти сорок лет пролежавший под водой в подводном безмолвии и на огромной глубине. Джек сказал, что ему смотреть на этот корабль особенно волнительно. Ведь где-то на корабле находятся останки его отца и ещё почти пятидесяти человек. Он никак не мог поверить, что это не снится сон. Тогда Илин задал охлаждающий общую эйфорию вопрос: а не думают ли они, что через  такую большую пробоину золото вполне могло  вывалиться из временного хранилища? Он подозревает, что поиск этого золота может усугубить разлив дизтоплива из судовой цистерны. Клинвуд на это ответил, что он консультировался у нефтяных фирм. По их заключению дизтопливо должно превратиться в загустевшую массу, с которой им легче работать. Что же касается человеческих останков, то ему сказали, что за такой большой период нахождения в морской воде, костные формирования растворяются в ней. Поэтому нахождение останков людей маловероятно. Однако, они будут готовы их захоронить по морскому обычаю. Конечно, если водолазы что-нибудь обнаружат. Илин выразил надежду, что он сможет получить копию показанного видеофильма для демонстрации его советским экспертам и руководству. Беннет выразил сомнение, что в Советском Союзе где-то есть соответствующая техника  для просмотра этого видеофильма. Насколько он информирован, сказал, он, в советской стране не производятся подобные системы, а западной аппаратуры, состыкованной с параметрами видеоленты в советской стране нет. Клинвуд заявил, что такая аппаратура у них на западе появилась сравнительно недавно. Но Илин его успокоил и просил не волноваться. Он сказал, что если такой аппаратуры сейчас нет в минморфлоте СССР, то они найдут её у другого ведомства. Контракт подписан советской стороной, мол, англичане получили об этом известие. Следовательно, советская сторона имеет право на копию этого видеофильма. Его же беспокоит совсем другое. Могут ли англичане сообщить хотя бы ориентировочную дату выхода в море их водолазного судна? Он сказал, что определён на него наблюдателем и хотел бы спланировать график своей работы с учётом занятости в спасательной операции на судне «Стефани». Джек ему ответил, что у них возникли некоторые затруднения в связи с занятостью «Стефани» по заданию её хозяина. Илину должно быть известно, что это судно лишь арендуется под проект «Данди». Он сказал, что Консорциум уже приступил к разработке плана мобилизации средств для рабочей фазы операции. Через две недели они должны прислать его в Москву с помощью господина Ханта, и тогда в Москве будут полностью в курсе всего происходящего. А через несколько дней в кабинете некой организации в Лондоне происходило следующее. Начальник заслушивал вызванного подчинённого. Он поинтересовался, удалось ли найти что-либо новое у представителя Москвы? Подчинённый отпил глоток чая из чашки и ответил, что, к сожалению, он ведёт себя очень осторожно. В номере ничего не оставляет. Возможно, у него ничего такого и нет сейчас. Русские сообщили о подписании контракта, так что они могут теперь чувствовать себя более уверенно. Начальник выразил своё мнение, что эта новость хорошая. Он рекомендовал пока что оставить русского в покое. А когда он со своим напарником появится в Англии перед выходом к «Данди», тогда следует и проследить за обоими. Подчинённый ответил готовностью сделать это. Он сказал, что у них есть свой человек, который станет записывать разговоры советских наблюдателей как в их каюте, так и в других местах судна. Начальник на это ответил, что они всё делают правильно и пожелал успехов в такой работе. А через некоторое время Беннет и Джек сидели за столом в Лондоне, в офисе Беннета. Джек спросил Беннета, что за обязательства они с Клинвудом взяли перед организацией «Ветераны «Данди» и «Комитетом родственников» погибших на нём? Почему ему приходится узнавать о таких важных для их Консорциума вещах из газет? Джек схватил Беннета за лацканы пиджака, спрашивая, что они тут с Клинвудом вытворяют за его спиной? Чьи деньги пойдут на выполнение этих обязательств? На это действие  Беннет попросил Джека успокоиться и держать себя в руках. Тогда Джек попросил, чтобы ему вернули доверенность, которую он выдал Клинвуду с правом подписи документов. Продолжая держать собеседника за лацканы, спросил, почему его не предупредили о финансовых тратах Консорциума? Затем он отпустил лацканы того и продолжил, что он не мальчик для битья и потребовал ещё раз, чтобы ему вернули доверенность, выданную им Клинвуду на право подписи документов. Отдышавшись, Беннет сказал, что господин Джонсон имеет замашки не очень воспитанного человека. Затем он пояснил, что во-первых, без финансирования обязательств перед упомянутыми организациями их Консорциум не смог бы нормально функционировать дальше. Им вдвоём удалось замять скандал, который пресса тут же раздула бы до небес. Но за лояльность названных групп лиц придётся заплатить 200 тысяч фунтов стерлингов, заработанных Консорциумом. Во-вторых, доверенность сейчас находится у Клинвуда, и тот пока не намерен с нею расставаться. Могут возникнуть очередные обстоятельства, требующие от их Консорциума официальных действий. Вот Клинвуд и будет заниматься такими проблемами, в то время, как Джек будет заниматься вопросами общей стратегии и подготовки средств и людей к рабочей операции. Он заверил, что если от Консорциума потребуют дополнительных затрат, он тотчас известит Джека о том. На другой день утром в офисе Беннета он сидел с Клинвудом за столом и покуривал сигары. Через некоторое время Беннет заявил, что скоро появится их «голова». Он добавил, что подготовил их индивидуальные контракты с Джеком по разделению прибыли между членами правления Консорциума. Беннет поведал, что Джек на днях устроил ему скандал по поводу выплат тех 200 тыс.фунтов. С трудом удалось  смягчить Джека и убедить отказаться от требований в адрес Клинвуда: вернуть выданную Джеком доверенность на ведение дел, когда его нет на месте. Он выразил уверенность, что этот простак, по его мнению, не заметит его маленького подвоха. В этих контрактах написано
обязательство Консорциума за выплаты родственникам погибших, Комитетам и обществам, протестующим против работ на «Данди», а также на выплаты прессе, чтобы не очернить спасательную операцию. Но все эти траты фактически пойдут только за счёт прибыли самого Джека, поскольку в их индивидуальных с ним контактах он записал, что установленный для каждого из них двоих размер прибыли исчисляется из стоимости спасённого золота, т.е. побочные обязательства Консорциума на дивидендах их двоих не отражаются. Клинвуд заметил, что Барри умница. Формально текст звучит, как и в общем
контракте с Принципалами. А Джек и не сообразит, что они двое имеют твёрдую прибыль, а у него самого она зависит от обязательств Консорциума перед общественными организациями.  Беннет ответил, что Джек, по его мнению, не способен понять тонкостей юриспруденции, а 2 умных образованных человека, объединившись, всегда могут переиграть простонародного выскочку. Он думает, что Джеку вполне хватит оставшейся доли. Она, как он считает, составит не менее 500 тыс.фунтов, т.е. больше миллиона долларов, ну а у них с Клинвудом будет немного побольше. Оба засмеялись и выпили по чашке кофе. Тут в кабинет зашёл Джек. Он спросил, что у них стряслось? Что они должны обсудить? Ему ответил Беннет, заявивший, что начинается неприятная для них свистопляска прессы. Беннет напомнил Джеку, что говорил о расходах на прессу, которые потребуются. Он показал Джеку статью, написанную в газете «Дейли курьер». Джек взял газету и прочитал вслух, где говорилось, что крейсер «Данди» Его Величества найден в Баренцевом море сослуживцем принца Энтони. На нём находится отправленное Советами в 1942 году золото на сумму по тем временам почти 200  млн.. фунтов стерлингов.
Контракт на подъём этого золота выиграл безвестный водолаз благодаря принцу Энтони и его брату, с которым одно время служил офицер Клинвуд, ставший членом Спасательного консорциума. Оба принца помогают данной компании, имеющей учредительный капитал в размере всего 100 фунтов стерлингов.  Джек поинтересовался, откуда эта подлая, по его словам, газетка узнала о проекте? И особенно поисковых работах? Неужели кто-то из экипажа, подумал он, является «кротом» и, не обращая внимания на данную им подписку о неразглашении, проболтался? Беннет выслушав его, сказал, что это серьёзная утечка информации, которая может сильно осложнить их положение. Он спросил, а не мог ли сам Джек рассказать о деталях их проекта кому-нибудь из своих товарищей – водолазов где-нибудь в пабе за кружкой пива и т.п.? Джек ответил, что он не говорил. О проекте знают только водолазы, привлечённые к будущим работам, но они также давали подписку о молчании. Вся эта история наводит его на мысль присвоить их операции секретное наименование, например, под кодом «Фокс». Клинвуд тут же согласился с этим словом. Оно, по его мнению, короткое и благозвучное. Теперь, считал он, надо будет придумать фразы, которые при обмене информацией с берегом  будут скрываться за кодовыми словами. Он предложил первую фразу, «Фокс-1», которая могла бы означать: «отплыли из Питерхида», «Фокс – 2» - «русские сильно мешают работать», «Фокмс– 3» - «Операция закончена. Шампанское на стол!» Джек послушал его и предложил подработать тексты таких сообщений.  Беннет сказал, что таких фраз придётся придумать несколько десятков. Он уверил, что кодовые слова помогут им сохранить в тайне от прессы и даже от возможных пиратов реальное положение дел на «Стефани». Он сказал Джеку, что они с Джорджем Клинвудом продумают текст фраз и завтра покажут ему для одобрения. Если ни у кого не возникло возражений, то он считал, что его предложение принимается « Технологиям» и  попросил Д жонсона прочитать тексты прилагаемых индивидуальных контрактов и подписать их. Как может видеть Джек, он сохранил фразы основного контракта Консорциума с владельцами золота, т.е. с английским и советским Принципалами. Это, по его мнению, облегчает их взаимные расчёты по распределению вознаграждения внутри членов Консорциума. Джек прочитал контракты, сверяя их с основным вознаграждением, и подписал эти документы. Затем он сказал, что они приступают к основной схеме этапов подготовки спасательной операции. Они обещали русскому и британскому Принципалам проделать её в 10-дневный срок. Дело, сказал также он, сильно осложнилось задержкой с выделением немецкого водолазного судна. Экономные немцы умудрились сдать его  в аренду французской компании «Комекс» сначала на месяц, а теперь уже на целых три. В результате он считал, что у них остаётся одна-две недели в августе на его загрузку необходимыми материалами, включая газы, оборудование для подъёмных работ и проверку работоспособности  всей подводной техники. Клинвуд заметил, что если «Подводные технологии не найдут другого судна, придётся им оставшееся до выхода в море время потратить на изготовление макетов интересующих их помещений «Данди», начать тренировки водолазов на «Белфасте», однотипном крейсеру «Данди», чтобы они на ощупь могли понимать, в какой части крейсера находятся, а также потренировать их на базе в Абердине подводной резке и сварке, включая установку для резки металла струёй воды высокого давления. Параллельно совместно со специалистами «Подводных технологий» им стоит продумать способы доступа в «золотую кладовую» крейсера «Данди». Беннет сказал на это, что о замене на другое водолазное судно в настоящее время не может быть и речи. Конкретное судно было проинспектировано  русскими и записано в контракт с ними, как используемое оборудование. Любая замена сопряжена с дополнительными согласованиями с обоими Принципалами. Это, считает он, хлопотное дело и, к тому же, потребует от них дополнительных финансовых затрат на совместные обеды, ужины и т.д. Джек заметил, что он прав. Он также считает, что о замене можно говорить в том случае, если станет предельно ясно, что в текущем году им не дождаться «Стефани». Он предложил Клинвуду созвониться с Вудом, узнать по телефону обстановку и вылететь в Абердин в ближайшие дни. Нужно также договориться там о дате их прилёта из Лондона. На это Клинвуд ответил согласием. Он предложил также захватить на всякий случай имеемый у них текст контракта  между Консорциумом и «Подводными технологиями», подготовленный господином Беннетом. Он думает  подписать там его во время обговоренной работы. Беннет выразил уверенность, что в таком случае господин Вуд станет добрее к ним.