Как я соблазняла гомосексуалиста

ТРАГИКОМЕДИЯ

Часть I. Комедия

   Это было в те времена, когда в СССР существовала статья 121 в Уголовном Кодексе за мужеложство, а КПСС была сильна и процветала, и "вскочить" в её ряды мог не каждый, а только по большому блату.

   Я увлеклась одним актёром, широко известным в своих кругах, гомосексуалистом и парторгом театра одновременно - одно другому не мешает. Володя был очень талантливый актёр и алкоголик, а потому периодически "подшивался". Одна доброжелательная подруга пыталась объяснить мне, что на Володю не стоит рассчитывать: он с юных лет интересовался только мальчиками, любые попытки девчонок завладеть его вниманием разбивались вдребезги. Это предупреждение только раззадорило меня. В то время я плохо разбиралась в голубой теме и не понимала, что гомосексуализм это, как болезнь, почти эпидемия. Мне казалось, что Володя просто запутался, сбился с пути, пошёл не по той дорожке и ему ещё можно помочь. Мы часто встречались в компании на предмет выпить-поболтать. Поэтому, когда я заявилась к Володе домой с бутылкой водки, он не слишком удивился, а скорее обрадовался. Володя давно догадался, что я к нему дышу неровно. Ему это явно льстило. Мы выпили, захмелели, и вдруг он пожаловался:

   - Знаешь, мне так трудно... Ведь я ГЕНСЕК.

   Если бы он сказал просто, что он парторг, то я польстила бы ему: "Ты хороший парторг, партия тобой может гордиться". Как же эти парторги хотят возвыситься до Генерального Секретаря КПСС! Но у нас в стране только один генсек - Брежнев. Вот я и, не разобравшись, приняла слово генсек за гомосек. В голове мелькнуло: как быстро Володя со мной разоткровенничался и сознался в своём пороке! Поэтому я ответила ему с сочувствием:

   - Ну, ничего. Зато ты очень хороший человек. Не переживай...

   Что он подумал, не представляю. Дальше помню плохо. Кажется, я признавалась ему в любви, а он отвечал, что он не может вступить со мной в связь, потому что это грязь, потому что он знает моего бывшего мужа. Какая высокая моральная планка, если даже бывший муж ему помеха! Но для меня-то это не помеха! В общем, Володя понял, что просто так он не отвертится.

   - Тогда я должен сам. САМ! - И он поставил свой стул рядом с моим, положил руку на спинку моего стула. Мы оба молчали, уставившись в телевизор. Время остановилось. Володя потихоньку придвигался ко мне. Кажется, сейчас он меня обнимет... И тут я почувствовала тяжесть внизу живота, выпитый алкоголь просился наружу.

   - Мне нужно в туалет.

   Я выбежала из комнаты, не прошло минуты, как вернулась. Володя уже пересел на другой стул, лицо его стало сурово-безразличным, он не смотрел на меня. Я поняла, что испортила погоду. По-видимому, у него всё опустилось, не успев подняться. Не помню, какие были мои дальнейшие действия, только Володя, наконец, пустил в ход свои аргументы, заявив:

   - Пойми, я хочу ДРУГУЮ!

   Ну, такое вынести я уже не могла! Если бы он сказал другого, тогда понятно, есть над чем работать. Но другую - это уже оскорбление. Какая такая другая может быть лучше меня? Впрочем, я знала, на кого он намекал. Это была актриса, служившая ему прикрытием. На самом деле у них никогда ничего не было и быть не могло. В общем, в тот вечер я ушла ни с чем. Комедийная часть на этом заканчивается.


Часть II. Трагедия

   Конечно, никакой трагедии не было. Я уже перестала надеяться, что между нами может возникнуть взаимное чувство. Хотелось сохранить хотя бы дружеские отношения. Володя обладал харизмой, и общаться с ним было интересно.

   Однажды Володя лёг в больницу "подшиться", и я бегала к нему с передачками. А когда он на денёк выбрался домой, друзья хлынули его навестить. Первой явилась я. Вскоре пришли его друзья-любовники: один пожилой, я видела его впервые.

   Второй - хорошо знакомый мне Миша. Однажды он рассказал, как у них завязался роман с Володей: они были на гастролях, у Володи руки были в экземе, их нельзя было мочить водой, и он попросил Мишу помыть его в душе, с этого мига у них возникла связь, которая ни для кого не была секретом.

   Третьим был новый любовник Володи Сергей. Он встречался с одной красавицей, моей соседкой Светой, но с недавнего времени она рыдала и недоумевала, почему Серёжа вдруг стал с ней холоден и то и дело спешит к Володе. Я, конечно, объяснила ей, ху из ху, чем повергла её в шок. Света в конце концов рассталась с Сергеем.

   Когда-то меня точно так же мои коллеги ошарашили, рассказав, куда я попала: в  театре процветал гомосексуализм, культивируемый главным режиссёром. Об этом голубом явлении я, юная девственница, понятия не имела. Мир перевернулся в моих глазах, чувство тошноты и отвращения накрыло на какое-то время наивную девушку. С этого момента прошло 15 лет, и однажды к нам в студию Ленинградского радио вбегает режиссёр Зоя Давыдова (жена поэта Сергея Давыдова) и радостно сообщает присутствующим, что наконец-то его взяли с поличным, с мальчиком, долго следили и выследили. Наши средства массовой информации всегда обо всём узнают первыми. Режиссёр, не будь дурак, прикинулся умалишённым и лёг в психушку. А тут подоспела горбачёвская «оттепель», и наш гомореж был выпущен на волю, поначалу без права работать в культурных учреждениях, а потом и вовсе организовал свой собственный театр.

   После отмены 121 статьи УК РСФСР гомосексуалисты вздохнули полной грудью. А уж как им сейчас вольно дышится, все знают. Несмотря на вышеназванную статью, гомосексуалистов в СССР при брежневском застое не притесняли. Наш главреж — редкое исключение, уж больно заигрался. А не притесняли их, потому что сам генсек-гомосек Л.И. Брежнев имел скрытую гомосексуальность, взасос целовался со всеми руководителями компартий дружественных стран, что мы постоянно наблюдали по телевизору. В сфере искусства гомосексуалистам жилось особенно вольготно. Зелёную улицу им давали и на телевидении. Моя подруга режиссёр музыкальной редакции Ленинградского телевидения сетовала: «Приглашают на передачи в основном голубых. Если педик, добро пожаловать!» Так чего уж там удивляться, что «у нас в СССР секса нет». Ставшую крылатой фразу одной зрительницы, случайно оброненную на телемосте Ленинград — Бостон с Владимиром Познером, я помню отлично, поскольку участвовала в организации этого телемоста и присутствовала на нём. Потому и секса в стране не было, что голубым везде у нас дорога.


   Но вернусь к моему парторгу гомосексуалисту в тот злополучный день. Четвёртым гостем был молодой актёр Алексей, видимо, кандидат в гомосообщество. Все пятеро общались между собой, полностью игнорируя моё присутствие, давая понять, что я здесь лишняя, пыль, которая мешает им дышать, грязь, которую они вынуждены  перешагивать. Такого унижения я не испытывала никогда. Что я делаю здесь в этой клоаке? Хотелось бежать или провалиться сквозь землю.

   Кандидат Лёша, видимо, понял моё состояние и взялся меня проводить. В дверях он протянул книжку психотерапевта Владимира Леви "Искусство быть собой". Я проглотила её в ту же ночь. Леви спас меня от нервного срыва, за что я была очень благодарна и Леви, и Алексею.

   Дружить женщине с гомосексуалистом — это нонсенс. Такое возможно где-нибудь на загнившем от толерантности Западе, где гомосексуалисты, такие, например, как в сериале "Sex and the City" относятся к женщинам терпимо и дружелюбно. Но наши  советские педики — это грубые хамы, презирающие женщин как неприкасаемых, как самых грязных животных, как в уголовной среде презирают их самих. Они не уважают женщин, как будто их рожали не матери, а монстры через задний проход. Невозможно быть толерантным к агрессивным гомосексуалистам. Агрессия порождает ненависть.

   Потрясение, который я испытала в тот день, навсегда остудило мой пыл, и больше я в гомосексуалистов не влюблялась. Но! Как говорится, никогда не говори: никогда!


2019 год