Простить и понять

Глава 1
       Снег падал крупными хлопьями, ложился на ветви деревьев, крыши домов, тротуары, дорогу, на одежду и шапки людей. В свете фонарей картина казалась необыкновенной, сказочной какой-то, нереальной.  Детвора ловила снежинки ладошками, ртом, кружилась под снегом, смеялась. Носились собаки, утопая в снегу, встряхиваясь и лая от радости. Кто-то из прохожих шёл медленно, наслаждаясь такой красотой, кто-то, наоборот убыстрял шаг и отряхивался то и дело. И среди всей этой красоты шла тоненькая, невысокая девушка на вид лет двадцати, может чуть больше и плакала. Она не замечала ни снега, который падал ей на черные густые волосы и напоминал уже шапку на голове, ни людей громко разговаривающих, ни детей громко   смеющихся, ни света фонарей, заливающего всё вокруг праздничным светом.  Она ежилась от холода, потому что тоненькое осеннее пальто грело мало. Шарф закрывал горло и подбородок. Руки были спрятаны в карманы. Вдруг, нога соскользнула с тротуара, и она чуть было не упала, если бы её не подхватила чья-то крепкая рука.
    - Девушка, осторожнее. Замечтались? Мечты, это конечно замечательно, но под снегом лёд. Так и ногу сломать можно.  – Мужчина в дублёнке и меховой кепке заглянул девушке в лицо. – О, да тут слёзы градом. Парень бросил? Или неразделённая любовь? Плюнь и разотри. Парней вокруг пруд-пруди. Ты вон какая хорошенькая.  Да, где мои семнадцать лет? – Он рассмеялся. – Жаль, мне далеко за сорок, и я уже давно, и главное железобетонно женат, а то бы заставил тебя вытереть эти слёзы и улыбнуться. Давай, не раскисай. Смотри какая вокруг красота. Знаешь поговорку?  - «Всё пройдёт, пройдёт и это». Не грусти, все будет хорошо. Поняла? – Он подмигнул её и быстрым шагом пошёл вперёд.
     Арина, так звали девушку, всхлипнула, вытерла глаза шарфом, стряхнула с головы снег и огляделась. Она даже не поняла сначала, где она и куда зашла.  Место было незнакомым. Ей вдруг стало страшно. Глянув на часы, не поверила своим глазам. Получается прошло два часа, как она бродит по городу? Арина перешла улицу и посмотрела название таблички на доме - «Гурьевская».  Это название не говорило ей ни о чём. Надо искать любую остановку транспорта. Повернув направо, она пошла вдоль домов и только тут почувствовала, как замёрзла. Её буквально начало колотить от холода. Накинув шарф на голову, Арина обхватила себя руками и практически побежала, чтобы согреться. Метров через сто виднелась автобусная остановка. Добежав до неё, она посмотрела на табличку с номерами автобусов, которые ничего ей не сказали.  Конечные остановки тоже. Мобильный телефон оказался разряженным. Растяпа, забыла утром его зарядить. Опять всхлипнув и подумав, что совсем растерялась от сложившейся ситуации, она решила, что сядет в любой подошедший автобус, а там уже решит по названиям, где можно выйти, чтобы добраться до центра. А там уже, в знакомой обстановке, решит куда идти дальше. Главное дождаться и хотя бы согреться. Автобус подошёл где-то через десять минут. Усевшись к окну, Арина начала вглядываться в темноту улиц и не заметила, как уснула. Разбудил её водитель.
     - Девушка, просыпаемся. Конечная.
     - Какая конечная? – Спросонья не поняла Арина.
    - Обыкновенная. – сердито отозвался водитель. – Выходите.  У меня здесь не ночлежка. Бомжиха что ли?
     - Нет. Извините. Я просто не спала всю ночь.
     - С любовником что ли кувыркалась? – Заржал водитель. – Продолжения не хочешь?
     Арина выскочила из автобуса. Вокруг было темно. Только один фонарь, недалеко от остановки освещал улицу. Автобус уехал. На остановке было пусто. Позади виднелись деревья. Дома были метрах в пятистах не меньше. Арине стало страшно. Она прочла название остановки. «Транспортный тупик».  Невесело усмехнувшись, она подумала, что действительно сейчас у неё тупик во всём. Правильно привезли.  Перейдя на другую сторону и сев на скамью на остановке она решила ждать автобуса в обратную сторону. Бойся не бойся, а деваться некуда. Снег прекратился, но стало холоднее. Мороз пробирал до костей, замерзли ноги в ботиночках на «рыбьем меху». Простуда обеспечена, подумала Арина, может и к лучшему? Заболею, попаду в больницу. По крайней мере будет где жить и что есть. А я ведь действительно теперь практически бомж. Дожилась. Прописка пока в паспорте есть, а жить негде.
    Подошёл автобус. Арина забралась внутрь, осторожно посмотрела в кабину водителя и с облечением поняла, что это не тот водитель, с которым она приехала сюда. В автобусе было прохладно, но всё равно теплее, чем на улице. Она внимательно слушала название остановок и вглядывалась в темноту улиц, через окно. Только спустя почти двадцать минут, она увидела знакомую улицу, недалеко от центра и вышла. Теперь хотя бы было понятно, куда можно идти, чтобы что бы дойти до подруги и попроситься переночевать.  А если нет, то вокзал недалеко. Ну а  завтра с утра надо думать как жить дальше и где жить.
      Арина тяжело вздохнула. Мысли метались в голове, перескакивая одна через другую. Воспоминания хлынули, как река, которая прорвала плотину. Вспомнилось даже то, о чём она давно успела позабыть. Детство. Родилась она в Омске. Её детство было не то, чтобы счастливым, но нормальным, среднестатистическим. Жили не богато, но и не бедно. Мама и папа иногда ругались, иногда в доме царил мир и покой. Работали много, приходили поздно. Арина с восьми лет уже сама ходила в школу и из школы. Дома разогревала обед, делала уроки, шла в музыкальную школу. Она выбрала баян. Ей очень нравилось, как он звучит. Нравилось класть подбородок на баян и бегать пальчиками по клавишам.  Среди учеников были мальчики и только она одна девочка.  Арина занималась с удовольствием. Преподаватель её хвалил.  Вечером прибегали родители, быстро спрашивали, как дела, ужинали и ложились спать. В выходные они занимались домашними делами, отсыпались, смотрели телевизор. Были редкие походы в театр, в кафе, разговоры. Этим и ограничивалось их воспитание и внимание. Арина старалась не доставлять родителям хлопот. Была послушной, тихой, следила за собой и своей комнатой. Волосы ей стригли коротко, чтобы она сама могла расчесать их. Одежду старались брать, которая не мнётся и не маркая. Маме некогда было, как она говорила, «наглаживать и настирывать».  Арина - хрупкая, невысокого роста, с болотного цвета глазами, которые иногда казались карими, а иногда темно зелёными, с шапкой чёрных, густых волос, с бледным лицом без румянца, с черными бровями и длинными ресницами, алым пухлым ртом, казалась окружающим обиженным маленьким ребёнком. Но это была только видимость. Внутри неё был такой стрежень, которым не могут похвастаться и здоровые мужчины. Она с малого возраста привыкла полагаться только на себя. Знала, что для родителей она что-то вроде мебели. Есть в доме, мелькает перед глазами, а уберут, выбросят, забудут через несколько дней. Поначалу, ночами она плакала в подушку, жалела себя, а потом перестала. Зачем? Всё равно ничего от её слёз не изменится.
      Юность - окончив школу, она поступила в медицинское училище или как оно теперь называлось - колледж. Учёба давалась легко. Уже с первого курса она начала подрабатывать в больнице санитаркой. Брала ночные дежурства, чтобы не выпрашивать у родителей деньги. К окончанию первого курса родители развелись. У матери появилась вторая семья и вскоре родился ребёнок. Теперь она жила отдельно. Арина осталась жить с отцом. Он запил. Бывало, что уходил в запой на неделю, а то и больше. Его уволили с работы. Денег стало не хватать даже на еду. На ставку санитарки, да еще и при пьющем отце, вдвоём не на шикуешь. Арина старалась носить вещи аккуратно, подолгу, но всё равно, они изнашивались, а на новые денег не было. Мать не помогала, потому что сама не работала, а занималась новорожденным сыном. С дочерью виделась редко и всё время на бегу где-нибудь на улице. Новый муж, как поняла Арина, не приветствовал общение жены с бывшей семьей.
       Взрослая жизнь - Арина окончила колледж, вышла на работу в больницу в хирургическое отделение, медицинской сестрой. Зарплата стала больше, но денег всё равно не хватало, половину пропивал отец, как бы Арина не прятала, он всегда находил. Она начала брать деньги с собой на работу, тогда он начал требовать их с дочери, кричал на неё. А один раз даже толкнул так, что она упала. А два месяца назад привёл женщину и сказал дочери, что это его жена и теперь она будет жить вместе с ними. Женщина выглядела так же, как и отец. Одутловатое лицо выдавало пьющую женщину. Грузная, неряшливая, с сальными редкими волосами, она вызывала в Арине брезгливость. Теперь уже в их доме начались пьянки-гулянки, скандалы и драки ежедневно. Арина, возвращаясь с ночного дежурства не знала, какую картину застанет дома. На её кровати могли спать пьяные мужики или женщины с мужчинами. Кухня выглядела, как помойка с грязной посудой, пустыми бутылками, валяющимися на полу. Спёртый запах алкоголя, сигарет бил в нос и вызывал слезы на глазах. Она мыла, убирала, выгоняла собутыльников отца, слушала маты, угрозы и потом долго не могла уснуть. Не выспавшаяся, уставшая она снова шла на смену. Она пыталась разговаривать с отцом, но он не хотел ничего слушать. А «новая» жена орала, что она им не указ, как хотят так и живут. А если ей не нравиться, то пусть катится из квартиры. Квартира была приватизирована давно и ответственным квартиросъёмщиком являлся отец. Арина как -то никогда не задумалась об этом. Она родилась и всю свою жизнь прожила в этой квартире. Она здесь прописана. Это её дом. А сегодня, когда Арина пришла домой с дежурства, разделась и зашла на кухню «новая» жена отца Галина заявила, потрясая перед Арининым носом бумагой, что с сегодняшнего дня она здесь не прописана и пусть убирается куда хочет, она их достала.
       Арина взяла бумагу и увидела, что отец действительно выписал её из квартиры, а Галину прописал. Она пошла к отцу, который пьяный спал на диване, растолкала его, попыталась поговорить, но он только матерился и заявил, что она уже совершеннолетняя и должна сама себя обеспечивать. Это он заработал на эту квартиру, её вырастил, выучил, дал образование и теперь ничего ей не должен. Арина попыталась было сказать ему, что квартиру они получили именно когда она родилась, на троих. Профессию она получила, не взяв у него ни копейки и это он жил последние годы за счёт неё – дочери, но отец вытолкал её из комнаты и захлопнул дверь. 
         Арина пошла собирать вещи и увидела, что даже те немногие деньги, которые она смогла отложить на «черный день» и спрятала их в летние туфли в коробку, исчезли. На вешалке в прихожей не оказалось зимнего пальто и зимних сапог, в которых она пришла с работы. Висело только демисезонное пальто и стояли старые, потрескавшиеся ботинки. Она пошла к Галине, та сказала, что ничего не знает и ничего не видела.  Арина поняла, что она спрятала её вещи и потом они их пропьют.  Собрав сумку с одеждой, той, что смогла найти, Арина надела осеннее пальто, ботинки и вышла из квартиры. На улице она позвонила матери и рассказала ей что произошло и что ей негде ночевать. Мать вначале замялась, потом пробормотала, что она не может пригласить её к себе, так как они живут в двухкомнатной квартире, в одной комнате она с мужем, в другой сын со свекровью, которая помогает с сыном. Да и муж будет против.  Денег тоже у неё нет. Муж выдаёт только на продукты и требует чеки. Порекомендовала пойти к подругам или на работу и отключилась.
      Арина впервые растерялась так, что долго стояла на улице в ступоре, не понимая куда идти, что делать, и как жить дальше. Она никак не могла осознать то факт, что мать, зная, что на улице зима и дочери некуда идти, взяла и просто отключила телефон. Она продрогла до костей, ноги сошлись с пару. Слезы потекли из глаз ручьем. В её голове не укладывалось, как отец смог выгнать дочь на улицу? В конце - концов, немного придя в себя, она добрела до больницы, где  работала, оставила вещи в гардеробной для больных (кладовщица тётя Маша всегда её жалела и ни в чём не отказывала), поднялась к себе на пятый этаж на отделение. Сегодня дежурила Света. Увидев Арину, она удивлённо подняла брови.
      - Ты чего пришла? Ты же только отдежурила. У тебя выходной.
      - Так получилось. Слушай, можно я сегодня здесь на кушетке переночую? Кто сегодня из врачей дежурит? – Арина старалась не делиться с коллегами своими домашними проблемами. Практически все девчонки, медсестры, были приезжие и завидовали всем, кто жил дома, а не на съёмной квартире.
     - Матюхин дежурит. Чего вдруг? Ты же вроде с отцом живёшь?
     - Ну, долго рассказывать.  Потом, хорошо?
      - Ладно. Только не отсвечивай сильно. Седьмая палата свободна, иди туда.      
     Арина зашла в коммерческую палату, приняла душ и легла. Голова горела, как в огне, а тело бил озноб. Спала она плохо, просыпалась за ночь несколько раз, но всё же утром почувствовала себя отдохнувшей. Приведя себя в порядок, Арина попрощалась со Светой и пошла к выходу из отделения.
     - О, а вот и Самойлова. Ты здесь? А я тебя ищу. Чего на звонки не отвечаешь?
     К ней подошёл заведующий отделением Вихров. – Я звоню, звоню тебе домой и на мобильный, и никак не могу дозвониться.  Вчера после дежурства  тебя пытался поймать, но ты уже ушла.  Зайди ко мне в кабинет. Разговор есть.
     Они зашли в кабинет заведующего.
     - Присядь, Арина.
     У Арины отчего-то сердце ухнуло в пятки. Вихров был серьёзен как никогда. Обычно он улыбался, подшучивал.
       - Даже не знаю, как тебе сказать, - Вихров почесал глаза пальцами и вздохнул. – У нас очередное сокращение. Скоро уже работать будет некому. Финансирование урезают. У нас на отделение оставили всего 4 ставки медсестры. И одна из них процедурная сестра. Света и Вика приезжие, жильё снимают. Наталья Анатольевна и Марина Сергеевна работают уже лет тридцать, им до пенсии недалеко. Я не могу их уволить.  Операционные бригады я трогать не могу. А у тебя здесь квартира, так же как у Кати. Я принял решение сократить именно Вас. Извини. – Он развёл руками. – Еще и санитарку одну придётся сократить. 
      Арина словно онемела. Формально заведующий прав. Он же не знает, что теперь у Арины нет ни квартиры, ни прописки. Рассказывать, жаловаться? Скажет, придумала. В паспорте-то пока прописка стоит.
      - Так, что иди в отдел кадров, оформляйся. Деньги за отработанное время и отпускные тебе на карточку переведут в течение трёх дней. Характеристику я тебе хорошую написал. Уверен, ты быстро работу найдёшь. Ты  же хороший сотрудник. Жаль расставаться. Я уже привык к тебе.
    Арина на полусогнутых ногах вышла из кабинета. Света окликнула её.
     - Ну, и чего он тебя разыскивал? Что случилось? Заболел кто? На подмену тебя? Или узнал, что ты здесь ночевала?
     - Нет. Я увольняюсь.  Вернее, меня увольняют. Пока.  – Арина поняла, что сейчас разревётся и быстрым шагом пошла к выходу. Света вскочила и побежала следом. У двери она погладила Арину по руке.
     - Не расстраивайся. Я слышала о сокращении. Только не знала, кого уволят. Не знаешь, кого ещё сократят?
     - Тебя точно нет. Катю еще вроде сократят.
     Светлана повеселела. – Ну, ничего, отдохнёшь несколько дней дома, а то ты вон вся зелёная. Отоспишься и начнёшь работу искать.  Считай, что тебе отпуск дали внеочередной. Это же здорово! – Её позвали в палату, и она на бегу крикнула, - Удачи тебе! Заходи.
    Арина как в тумане спустилась на первый этаж, зашла в отдел кадров.
    - Самойлова? Документы на тебя уже готовы. Давай, расписывайся и забирай. Деньги завтра – послезавтра переведём.
    Арина ставила подписи, куда показывали, что-то клала в сумочку, что-то говорила. Сдала пропуск. Пришла в себя только на улице. И так, она осталась и без работы, и без жилья. Куда идти? Подошел автобус, не глядя на номер она села в него и поехала. И уже отъехав на большое расстояние  вспомнила, что сумка с вещами осталась у кладовщицы тети Маши. Нормально. Ладно, это даже хорошо, что у тети Маши. Куда бы она сейчас с сумкой?  Ну, что попробовать к Кате пойти? Она живёт с матерью. Арина вышла, пересела на другой автобус, доехала до улицы, где жила подруга и пошла к её дому. У двери позвонила по домофону, никто не ответил. Она подождала, когда в подъезд вошел парень и зашла следом. На дверной звонок тоже никто не ответил. Открылась дверь напротив и в дверном проёме показалась женщина лет пятидесяти.
     - Ты к кому, детка? К Охапкиным?
     - Да.
     - Так они с час назад уехали в деревню. Надя сказала на неделю. У Кати вроде отпуск. – Она захлопнула дверь.
    Арина села на ступеньки, закрыла лицо руками и заплакала. Получается, подруга даже не сказала ей, что её тоже уволили и что она уезжает. Дверь снова открылась.
    - Ты чего, девка? Никак плачешь? У тебя что-то случилось?
    Арина заревела в голос. Женщина подошла, подняла её и повела к себе.
   - Так, пошли, расскажешь. Может чем помогу. Меня тетя Галя зовут. Я одна живу.
   Они прошли на кухню. Хозяйка налила чай в кружки, приготовила бутерброды с сыром и колбасой. Заставила съесть Арину целых три бутерброда, выпить две кружки чая с сахаром и только после этого Арина рассказала ей всю свою историю.
     Тетя Галя поцокала языком. – Я бы таких родителей на скамью подсудимых сажала. И зачем рожали, если ребёнок не нужен? Как на тебя всё сразу свалилось, бедная ты моя. Ничего, ничего, образуется всё. А парень-то у тебя есть?
   - Нет. – Арина покачала головой. - То училась и работала, некогда было отношения заводить, то работала практически без выходных. Да и нарядов для свиданий у меня нет. А парни любят глазами. На работе белый халат одела и сутки в нём. А дома брюки, юбка, да несколько кофточек. Вот и весь мой гардероб.
   - Так на работе больные мужчины, врачи. Неужели никто ни разу не предлагал отношения? – удивилась тетя Галя. Вон ты какая хорошенькая.
   - Я же в хирургии работала. Там больные после операций, лежачие, со швами, им не до приключений. А врачи, конечно, делали намеки, даже приставали, только они все женатые. А мне-то это зачем?  У нас особенно один был анестезиолог, ни одной юбки не пропускал. Говорил, что секс, это как кофе выпить, шоколадку съесть, то есть получить удовольствие и разрядку. Не надо, мол, заморачиваться по этому поводу. А я так не могу.
   - Ну и молодец. – Тётя Галя погладила Арину по голове. – Ты правильно думаешь. А то сейчас молодёжь сначала в койку, а потом знакомятся, а то и без знакомств обходится. Девки рожают сами не знают от кого, потом тесты ДНК делают. Я вон телевизор смотрю, так в голове не умещается, как так можно? Раньше девушка чистой замуж выходила, честь свою берегла, достоинство. А сейчас? Наутро не помнит с кем была. Аборты, а потом детей родить не может. Вот время-то наступило. Содом и Гоморра. Я с мужем до свадьбы два года встречалась. Мы только целовались. Он меня берёг. На руках после свадьбы носил. Двух детей ему родила. Одна дочка замуж вышла во Владивосток уехала. Помогает мне. Другая тоже замужем, недалеко от меня живет. Приходит часто. Муж погиб. Военный был. Я больше замуж так и не вышла. Не хочу. Такого, как мой Витя был не встретила, а абы какого не надо. Пошли, покажу тебе комнату, в которой жить будешь.
     - У меня пока нет денег.  Всего полторы тысячи рублей. Должны завтра-послезавтра перевести с работы. Я тогда заплачу. Ладно?
     - Ты с ума что ли сошла? Я с тебя денег брать не собираюсь. Вот разберешься со своими проблемами, а там посмотрим. Давай, иди в душ и ложись. Утро вечера мудренее. Белье сейчас принесу. – Она вышла.
    Арина огляделась. Комната была небольшая, метров десять. Книжный шкаф, платяной шкаф, диван и маленький журнальный столик. На окне веселые занавески с птичками. Тихо, тепло, уютно. Непривычно. Нет криков, хохота, визга. Арина поняла, что уже отвыкла от того, что можно жить спокойно, не боясь, что кто-то может ворваться в твою комнату и упасть на тебя, спящую в кровати. Не привыкла, что кому-то есть до неё дело и кто-то может заботиться о ней. Вошла тетя Галя, положила на диван пастельное белье, полотенце и спальную рубашку.
       - Всё, я ложусь. Привыкла рано ложиться. Спокойной ночи. Захочешь есть, пить, в холодильнике есть жареная картошка. Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи. Спасибо Вам. – Арина поставила телефон на зарядку и тоже легла.
      

Глава 2.


     Ночью Арина не спала. Она думала. За те 21 год, которые она прожила на этом свете, она накопила такое количество комплексов неполноценности, которых хватило бы не на двух или даже трёх человек. Вечное стремление сэкономить, превратило её прижимистую сорокалетнюю тетку, у которой четверо детей и пьяница муж. Порой она долго думала купить ли себе нижнее белье, или заштопать еще раз? Взять ли новые колготки или заклеить клеем «Момент» образовавшуюся побежавшую петлю? Купить ли себе Йогурт или взять на эти 100 рублей 2 килограмма картошки и есть четыре дня? Про «Салоны красоты» она даже и не мечтала. Стриглась в эконом. Парикмахерской за 250 рублей, раз в три месяца и то жалела, что растранжирила деньги. Ногти стригла коротко и не красила. Отшучивалась, что хирургической медсестре нельзя.  Постепенно, она разучилась любить себя. Как можно любить такую убогую замарашку? Девчонки в медучилище, на работе хвастались новыми нарядами, маникюром, сумочками, туфлями. Расстегивали халат, чтобы были видны кофточки, блузки, украшения, а Арина застёгивала его наглухо, потому что оставляла под ним только бюстгальтер и плавки. Вещи надо было беречь.  Если кто-то из коллег мужчин начинал заигрывать с ней, она тут же убегала или выпускала колючки. Ей казалось, что они смеются над ней. Хотят разыграть её, опозорить. Разве можно влюбиться в такую? Она хороший работник, делает благое дело, помогает людям и в этом её предназначение. А ей никто не нужен.  Почему ей всегда казалось, что она сможет прожить жизнь одна, без людей и их поддержки? Что она ни в ком не нуждается. Она самодостаточна. Она считала себя сильной. А что она как дочь сделала для того, чтобы отец перестал пить? Игнорировала его? Кричала, ругалась? Он привёл другую женщину в дом. Она попробовала подружиться с ней? Поговорить? Остепенить? Нет, она игнорировала её. Как же, она выше их, умнее, порядочнее, лучше. Она не будет опускаться до их уровня. Её выгнали из дома. Что она сделала? Собрала вещи и ушла, пуская сопли. Это её дом. И что? Она сражалась за него? Она потребовала назад деньги, вещи? Нет. Видела, что отец спивается, потребовала у него раздел квартиры на доли? Нет. Проще было не думать об этом и надеяться на чудо. Отец возьмёт и возьмется за ум. Её уволили с работы. Она боролась за место? Рассказала свою ситуацию? Потребовала показать приказ о сокращении? Нет. Сказала, что имеет право по КЗОт работать еще 2 недели или сегодня же получить расчет? Нет. Потребовала оплату за 2 месяца, которые обязаны выдать при сокращении? Нет. Проблеяла что-то, промолчала и написала Заявление по собственному желанию. Вот тебе и сильная, самодостаточная. Обыкновенная трусиха. Страус, прячущий голову в песок. Ничего не вижу, ничего не слышу. Почему не пошла к матери? Нового мужа испугалась? Или того, что матери давно не нужна. Да, лучше ночевать на вокзале. Спокойнее и ни от кого не надо ждать безразличия и пофигизма к своей судьбе, а потом обливаться горючими слезами.
      И вот теперь она лежит у чужой женщины, в чужой квартире, на чужом диване и пытается понять, как она дошла до такой жизни? Пытается понять эту тетю Галю, которая впустила, пожалела, выслушала, накормила и уложила спать в своем доме незнакомую девушку, только из-за того, что той некуда было идти. А она, Арина, смогла бы сделать такое? 
     Арина долго ещё думала, корила себя, ругала, оправдывала, давала себе слово, брала обратно, и не заметила, как уснула.
     Проснулась она от голоса, прозвучавшего над ухом.
     - Просыпайся, соня. Полдень скоро.
     Арина резко села. В первые секунды она не могла вспомнить, где она и почему тут находится. Тряхнув головой, она осмотрелась. Тетя Галя стояла рядом и улыбалась.
     - Сильна ты спать красавица. Вставай, умывайся и за стол. – Она вышла из комнаты.
     Арина потянулась, встала, подошла к окну, выглянула. Снег валил стеной. Ветер качал деревья.  В окно билась тоненькая веточка берёзы, словно бы просила пустить туда, где тепло и тихо. Арина вдруг поняла, что впервые за многие месяцы выспалась. Голова лёгкая, глаза не засыпаны песком и сердце бьется не быстро-быстро, а спокойно. И это несмотря на то, что с ней вчера случилось. Конечно же, в последнее время её ночной сон с трудом можно было назвать сном.  На дежурствах приходилось за ночь раз по пять, а то и больше к больным вставать, а иногда и вообще не спать. Иногда её забирали в операционную. Операционные сестры были, но то кто-то заболел, то кто-то уволился, то в отпуск ушёл. Дома, пьяные крики, визги, хохот, постоянные проникновения в комнату собутыльников отца тоже не давали спать спокойно. А тут было тихо, тепло и пахло печёными пирогами и кофе. У Арины заурчало в желудке. Она быстро оделась, пробежала в ванную комнату, умыла лицо, выдавила из тюбика зубную пасту в рот, пальцами потёрла зубы, прополоскала, пригладила волосы и пошла в кухню. На столе она увидела тарелку с пышными, румяными пирогами, тарелку с топленым маслом, сметаной и кружку с дымящимся кофе.
     - Садись, кушай. Пирогов вон напекла с мясом, капустой и яблоками. Внуки любят, так я часто пеку. Ну и сама люблю. Давай, налетай. Сейчас тебя покормлю и к дочке пойду. Сегодня малой приболел, она просила поседеть. Ей после обеда на работу. Ключи тебе запасные оставлю. Если надо куда пойти, закроешь дверь. А после назад приходи. Не вздумай на вокзале болтаться. Ты мне не в тягость. Поняла?  И я тебе старую дочкину куртку и сапоги приготовила в прихожей. Она уже не носит, после родов располнела, а тебе будет как раз. И сапоги ей в голяшке не сходятся. А то ты в своих осенних вещах быстро околеешь.
     - Поняла. Спасибо. – Арина с благодарностью посмотрела на тетю Галю.  Та сложила пироги со второго противня в миску, поставила в пакет, оделась и помахала Арине рукой.
    - Всё, пошла. До вечера.
    Через минуту дверь хлопнула и в квартире наступила тишина. Арина взяла пирог с мясом, обмакнула его в масло и откусила. Это было так вкусно, что она даже зажмурилась от удовольствия. Она в жизни не ела ничего вкуснее. Дома она не помнила, чтобы мать когда-нибудь пекла пироги, а в магазине и в кафе они были совсем другого вкуса. Кофе был крепкий, сладкий, ароматный. Арина съела три пирога и поняла, что больше в неё не влезет. Глазами, она бы съела их все, но желудок говорил ей, что, если она не хочет, чтобы он «вылетел», и «объявил ей бойкот», надо остановиться. Арина погладила живот и пробормотала, - да поняла, я поняла. Не буду больше. Но только сейчас. Я еще с яблоком не попробовала. Вечером еще съем. Хорошо? – Она икнула, и вдруг поняла, что смеётся. Дожилась, подумала она, разговариваю с желудком. Вернувшись в комнату, включила телефон и увидела три пропущенных звонка от Кати и одно СМС. Она прочитала сообщение. Катя писала, что её уволили и она уезжает в деревню к родственникам на отдых. Просит позвонить ей. Арина набрала номер.
      - Привет подружка, - услышала она в трубке голос Кати. – Ты куда пропала? Я тебе вчера обзвонилась.
     - Привет. Телефон разрядился, - ответила Арина. – Только сегодня увидела от тебя пропущенные звонки.
     - Меня уволили. Представляешь? – Катя хмыкнула, - сказали, что я типа проживу и без них, а другие, нет. У меня жилье есть, мама есть, которая пенсию получает.
     - Меня тоже уволили. -  Арина вдруг ни с того ни с сего хихикнула. – А я ещё на тебя обиделась, что ты мне не сообщила об увольнении. Представляешь, а ещё меня отец из квартиры выписал. Я теперь и без жилья, и без работы. Супер, да?
     - Да, ты что? – Ахнула Катя, - вот сволочи! То есть, чтобы остаться на работе, надо быть иногородней? Ими удобнее управлять?  И как ты теперь?  Блин, и я ещё уехала. Слушай, может мне вернуться? Ты где теперь жить-то будешь?
    - Меня твоя соседка приютила, тетя Галя.
    - То есть тебя отец не только выписал, но и выгнал?! Офигеть.
    - Жена его выгнала, а он не удерживал.  Она ещё и все мои деньги своровала (заначку) и теплые вещи забрала. Мать тоже отказала.
    - Жесть. А чего ты мне не говорила, что твой отец женился? Ну и послала бы их куда подальше. Хотя, ты сроду никого послать не сможешь. Ну, а к матери чего не пошла?
        - Она сказала, что не сможет меня у себя оставить. Их четверо в двухкомнатной.
        - Это не мать, а ехидна какая-то (в кино слышала такую фразу). Хотя ты для неё давно отрезанный ломоть. Да, подруга, вот это мы с тобой попали. Слушай, тетя Галя нормальная тётка, мы с ней дружим. Давай так, пока поживи у неё, а я через неделю приеду, и будем думать, что с
тобой дальше делать. Мы только с мамой приехали сюда, понимаешь? Неудобно её дергать, да и самой отдохнуть немного хочется. Может тебе денег выслать? Давай хоть тысяч пять вышлю?
    - Нет, Катя, спасибо. Не надо. Сегодня должен расчет прийти. Не надо никого дергать. Отдыхайте, сколько планировали, а мне тетя Галя разрешила пожить у неё, пока работу не найду и не сниму жилье. Всё, пока я пошла на поиски работы. Да еще и вещи из больницы забрать надо.
    - Хорошо. Слушай, ты еще в этот центр сходи, где выписывают и прописывают и к юристу, надо же выяснить имел он права выписывать тебя, если ты там всю жизнь прожила или нет. У тебя же это единственное жильё. Может какая компенсация положена? Про украденные деньги ты, конечно, ничего не докажешь и про вещи тоже. Это бесполезняк.  Да, ситуация. Ничего, подруга, прорвёмся. Держи хвост пистолетом. – Она отключилась.    
      Арина вышла в прихожую и увидела на стуле красивую красную «дутую» удлиненную куртку, вязаную шапку на флисе и полусапожки на натуральном меху. Сапожки были уже не новые, но главное, тёплые. Она оделась, посмотрела на себя в зеркало и понравилась себе. Из зеркала на неё смотрела симпатичная девушка, модно и прилично одетая. У Арины никогда не было таких качественных и красивых вещей. Она взяла сумочку и закрыла за собой дверь.
     Первым делом она решила пройтись по поликлиникам, больницам, чтобы узнать о вакансиях. Работа была нужна в первую очередь. Спустя три часа и посетив четыре поликлиники, она немного скисла. Вакантных мест не было. Так как сразу после училища Арина попала в больницу, где работала санитаркой, она не очень интересовалась как работают поликлиники. Оказалось, сейчас врач ведёт приём один, без медицинской сестры. В регистратуре сидят сотрудники без медицинского образования и медсестры нужны только в процедурном кабинете, в хирургическом, и в диагностическом, при проведении ЭКГ, гастроскопии, эндоскопии и других исследований.  Ей сказали, что ещё берут администратором, но эта должность обычно занята своими. Пришло сообщение, Арина посмотрела и увидела, что пришли расчетные деньги из больницы. Сумма вместе с отпускными получилась небольшая, но, если жить экономно, то на месяц -полтора хватит.   Опять же если не снимать жилье. Увидев рядом кафе, она поняла, что устала, нужен небольшой отдых и чашка кофе. Она зашла в кафе, взяла «Американо» и села за столик. Просматривая Хед. Хантер увидела вакансию медсестры в детском садике, но с совсем маленькой зарплатой и старшей медсестры в инфекционную больницу, но там стаж работы не менее пяти лет. Были просто вакансии по фирмам, но там требовалось Резюме, а резюме у неё не было. Его надо было составлять на компьютере и отправлять с компьютера. Можно, конечно, найти кафе с компьютерами, но пока разместишь, отправишь, пока будешь ждать звонка и собеседования может пройти много времени, а времени-то у неё и нет. Вернее, денег на ожидание нет.  Тетя Галя, конечно, не откажет в проживании, но пользоваться её добротой долго, тоже не очень-то хорошо. Катя с матерью сами в  однушке живут, и Катя тоже потеряла работу. На неделю-две, конечно, можно попроситься, а дальше-то всё равно жилье искать надо будет.
      Она рассчиталась и вышла на улицу. Снег валил хлопьями. Сегодня Арина наконец-то смогла увидеть эту красоту. Ей было тепло, сытно и поэтому казалось, что всё не так страшно и всё обязательно будет хорошо. У неё есть Катя, тетя Галя и пусть и немного, но денег. Она поехала в детскую больницу, потом в инфекционную, потом в ведомственную (железнодорожную), но везде шло сокращение и мест не было. В детской ей предложили на пол ставки, но это её не спасало по деньгам, и она отказалась. Было уже пять часов дня, Арина поняла, что сегодня продолжать поиски уже нет смысла. Отдел кадров везде работает до пяти. И с вещами она уже тоже опоздала. Комната хранения работает тоже до пяти. Значит вещи получится забрать только завтра.  Она поехала в Полицию по месту жительства. Там её отправили в МФЦ. Она доехала туда уже в седьмом часу вечера.  Сотрудница МФЦ сказала Арине, чтобы та написала Заявление, приложила копии всех страниц своего паспорта, свидетельства о рождении, копию свидетельства матери о расторжении брака и паспорта (что она не проживает по адресу прописки дочери и что не имеет другого жилья во владении) и копию Свидетельства о выписке Арины из квартиры, где она была прописана. Арина поняла, что эти документы практически нереально получить ни от отца, ни от матери. Потом вспомнила свои ночные думы и отругала себя за пассивность и нерешительность. Она будет этим заниматься обязательно, даже если придётся пойти домой к матери и к отцу.
      Вначале она решила пойти к матери. Адрес она знала, но дома у неё не была никогда. Она решила предварительно не звонить, потому что подозревала, что мать может не ответить после вчерашнего разговора. Дом был девятиэтажный. Квартира 54 была на шестом этаже. Поднявшись, Арина позвонила в дверь. Ей открыл мужчина лет сорока, полноватый, довольно симпатичный, среднего роста, кудрявый с выразительными серыми глазами и с ухмылкой на лице. 
       - О, снегурочка. Ты ко мне? Заходи.
       - Нет, я к Анне Сергеевне.
       - А её нет дома. Она с сыном в поликлинике. Если хочешь, заходи, подожди. Она скоро будет. Меня Антоном зовут.
       Арина поколебалась, потом зашла в прихожую.
       - Раздевайся, пошли чай пить. Ты по какому вопросу к Аньке?
       - По личному. – Арина сняла куртку, шапку, сапоги и прошла на кухню.
       - По личному? – Удивился Антон. – А какие у моей жены могут быть личные дела? Работать она не работает, родственников у неё, кроме бывшего мужа алкаша, вроде никаких нет.
       Арина вдруг так разозлилась. Она поняла, что этот новый муж матери даже не знает, что у его жены есть дочь. То есть о ней здесь вообще никогда не говорили. Поэтому мать и никогда не звала её в гости. А она-то вчера размечталась, что мать позовёт её жить к себе.
      - Я её дочь.
      - Кто?! – Изумился Антон. – Как это дочь? Ты чего несёшь, детка? У Ани не было детей, когда я на ней женился. Муж алкаш был, но она от него ушла и жила одна.
       - И муж был не алкаш, пока она его не бросила и дочь была.
       -  И сколько тебе лет, «дочка»?
       - Двадцать один.
      - Сколько?! Может ты квартиру попутала? Моей Аньке 38. Это когда ж она тебя успела родить? В семнадцать что ли?
      - Моей матери 40 и родила она меня в 19 лет. И квартиру я не перепутала.
      - Это что ж получается, она меня обманула? Но я паспорт видел. Правда она перед свадьбой сказала, что потеряла его и получала новый. – Антон потёр лоб и задумался. – Паспорт покажи.
      Арина достала паспорт и протянула его Антону. Тот полистал, потом протянул, - да, прописка совпадает. Я видел адрес в её паспорте, когда сюда прописывал, и фамилия совпадает. А может ты сестра её бывшего алкаша? Чего тебе от Аньки надо?
      - Копию свидетельства о разводе с моим отцом и копию документа, что она выписана из квартиры, где прописана я.
     - Зачем?
     - В МФЦ.
     - Зачем?
     - Меня отец тоже хочет выписать. – Арина не стала говорить, что отец её уже выписал. Мало ли как может это понять этот «новый муж» матери.
    - Вот козёл! А вы обе дуры. Я и Аньке так сказал, когда твой папаша её выписал. Оформили приватизацию на него, а теперь вы там никто, нищебродки. Вот, что тебе скажу, «дочка», дохлый номер. Ты уже совершеннолетняя и он имеет полное право тебя выписать. Владелец-то он. С маленькими детьми выписывают и выбрасывают, а ты уже не маленькая. Так что никакие бумаги тебе не помогут.
   - Я тогда пошла. – Арина встала.
   - Н-е-е-е-т, посиди, - Антон надавил на плечо Арины и заставил снова сесть. – Давай Анну дождёмся. Хочу увидеть и услышать, что она будет говорить, когда придёт. Сейчас чаю попьем и подождём. – Он достал чашки, налил заварки и кипятка, поставил вазу с печеньем. – Давай, угощайся. А ты красивая. Если бы я тебя раньше Аньки встретил, на тебе бы женился. Вы похожи, только ты красивее и моложе. Анька после родов раздалась, бабища стала.
    - Да я бы за вас и не пошла. Вам сколько лет – сорок? Больше?
    - Мне тридцать шесть. Подумаешь, разница в пятнадцать лет. Это вообще не считается. – Его взгляд стал масляным, похотливым. – Ну Анька, стерва. Я думал у нас разница в два года, это еще куда ни шло, а получается в целых четыре.
    Арина встала. – Нет, я пойду.
    И тут послышался звук открываемого замка и двери.
    - Антоша, мы пришли. – На кухню зашла мать. В прихожей послышался плач ребёнка. Увидев Арину мать замерла, открыла рот, но сказать ничего не смогла.
    - Дочка твоя пришла, молодуха ты моя. Чего ж ты о ней никогда мне не говорила? И годочки при утере паспорта списала, да? Подтёрла циферки? Умелица.
    Мать наконец выдавила из себя, - Ты зачем пришла? Что тебе надо? Жизнь мою разрушить? Разрушила? Пошла вон!
     Арина, собиравшаяся было уходить, снова села. Внутри неё всё клокотало. Впервые в жизни она повысила на мать голос.
     - И я рада тебя видеть. Даже матерью тебя называть не хочется. Значит не было у тебя детей до того, который там в коридоре плачет? Ты его так же, как и меня «любишь»? Не замечаешь, игнорируешь? Или теперь ты хорошая мамочка, заботливая? Значит вычеркнула меня из своей жизни? Не получится. Вернее, я возьму то, зачем пришла и дальше ты можешь обо мне вообще забыть. Не было у тебя дочери и не будет. Вот скажи мне, просто интересно, почему ты всю жизнь так ко мне относишься? За что? Я тебе не родная? Из детского дома вы меня что ли взяли? К собаке и то порой лучше относятся.
     Мать устало опустилась на стул. Ребёнок в коридоре заходился от плача, но ни мать, ни Антон не обращали на это никакого внимания.
     - Ладно, чего уж тут. Всё равно всё открылось. Замуж я выходила по любви. Очень его любила. А потом, подруга моя сказала, что спит с ним и он меня не любит. Я, не разобравшись, психанула и переспала с коллегой по работе на корпоративе. Виктор как раз в командировке был. Коллега женат был, но мне знаки внимания оказывал. А потом я узнала, что беременна и что Виктор мне не изменял, подруга его оговорила, потому что сама была в него влюблена и решила наш брак разрушить. Мне Виктор сам рассказал, и подруга созналась. Я была в шоке, потому что не знала от кого беременна. Соседке с дуру рассказала, что отомстила мужу изменой. Надо было с кем-то поделиться. Очень я переживала.  Она ему, потому что как оказалось, тоже была в него влюблена. Молодая я была, глупая. Ну, поэтому, когда ты родилась, он тест ДНК потребовал. Выяснилось, что ты не его дочь, а того коллеги. Хотели разводиться. Потом ты сильно заболела, пневмония, отит. Мы с тобой в больнице два месяца лежали. Виктор передачи приносил. А твой отец (я ему сообщила о твоем рождении), его, кстати, Андрей зовут, так что ты Андреевна, а не Викторовна, сказал, что у него семья и признавать тебя он не будет. Когда вышли из больницы, я Виктору всё рассказала. Сказала, что со злости изменила один раз, что люблю только его, Виктора. Решили попробовать жить дальше. Но как видишь, жизни не получилось. Он, глядя на тебя не мог забыть мою измену, а я, глядя на тебя понимала, что именно ты разрушила мою жизнь. Он начал выпивать, гулять, не раз поднимал на меня руку. И тут я Антона встретила. У нас роман закрутился. Ты уже в колледж поступала, взрослая. И я решила начать жизнь с чистого листа. Вот и всё. Да, кстати, квартира в которой мы с тобой жили, ему принадлежит. Мы в однушке жили, а потом у него отец умер и ему квартира досталась. Он провернул обмен. Поэтому он её на себя и приватизировал. Я к ней никакого отношения не имею, поэтому ничего и не требовала. Он сразу сказал, что пропишет и тебя и меня, но на собственность мы претендовать не можем.
       - А я думала, вы её получили, когда я родилась. – Растерянно произнесла Арина. Она была в шоке. Тело гудело, в голове звенело.
      - Т-а-а-а-к, - протянул Антон, - получается и мне надо тест ДНК делать? От тебя, дорогая моя, оказывается всего можно ожидать. Может и я не своего рощу? Паспорт подделала, мужу изменила, дочь бросила. Да ты оказывается гнида, любимая моя. Ладно, этому твоему алкашу она была чужая, а тебе-то родная дочка. Вон сын заходится, орет, а ты сидишь, с места не сдвинулась. Кукушка. – Он вышел в коридор и вскоре вернулся с мальчиком на руках. – На, - он протянул ребенка матери, - успокой. Опух вон уже от слёз весь.  Что врач сказал?
     - ОРВИ. – Мать, было видно, как-то успокоилась, после исповеди. Она начала раздевать мальчика. – Антибиотики выписала.
     - Понятно. Ладно, с тобой мы еще поговорим. А тебе, - он посмотрел на меня, - я подготовлю документы, какие ты просила, ну дальше уж сама. Телефон твой у Анны есть?
    Я кивнула.
    - Я позвоню. Придёшь, заберешь. Ну а дальше уж сама со своей матерью разбирайся – хочешь с ней видеться или нет. Я в ваши дела не полезу. Мне бы со своими разобраться. Имей в виду, он посмотрел на жену, - если ребенок не мой, пойдёшь вместе с ним на улицу.
   - Какие ещё документы? – вскинулась мать.
   - Не твоего ума дела, - оборвал её Антон. – Какие надо, мамаша.
   - Не надо документы, - отозвалась Арина. – Раз это его квартира и он мне не отец, я ничего требовать не могу. - Она подошла, посмотрела на брата, вышла в прихожую, оделась и закрыла за собой дверь.
     Спустившись вниз, она хотела решила идти к отцу, вернее, как оказалось, к отчиму, но поняла, что так устала, что нет сил даже возвращаться к тёте Гале. Да и надо было «переварить» информацию, полученную от матери, а с тетей Галей это не получится. Невдалеке она увидела вывеску «Столовая» и пошла туда. Это было даже лучше, чем сидеть в кафе. В кафе надо было заказывать, ждать, когда принесут, оставлять чаевые или уходить без них, чувствуя на себе сверлящий взгляд официанта. А в столовой взял что-то и сиди себе, сколько хочешь. Никому ничего не должен. Да и с её финансами, столовая, это самый хороший вариант.
     Она зашла внутрь. В зале было где-то столиков двенадцать. Занято всего четыре. Пахло борщом, котлетами, выпечкой. Арина взяла борщ (захотелось горячего и жидкого), стакан чая и маленькую шоколадку, рассчиталась и прошла к угловому столику, у стены. В столовой было тепло, даже жарко. Арина сняла верхнюю одежду, отхлебнула чай и только тут поняла, как проголодалась. Утренние пироги уже давно переварились, а больше, кроме кофе она ничего не пила и не ела. Борщ был горячим, вкусным, с большим куском мяса, сметаной. Поев, она развернула шоколадку, положила кусочек на язык и от удовольствия закрыла глаза. Теперь можно было и поразмышлять. Она вспоминала, сопоставляла, анализировала свою жизнь и вдруг поняла, что не родной отец оказался лучше, порядочнее родной матери. Арина даже вздрогнула этот этого понимания. Он, зная, что она «нагулянная», ни разу не сказал ей об этом, не упрекнул. Как мог растил её, содержал. И если бы не «новая» жена, наверное бы и не выкинул её из квартиры и так бы и жил с «дочерью». Спился бы от горя, обмана, унижения. Видимо, всё-таки любил её мать. А мать, зная, что Арина мужу не родная, оставила её с ним, бросила и даже не сказала Антону, что у неё есть дочь. Действительно, кукушка, как сказал Антон. А ведь этот «новый» муж матери её не любит, вдруг подумала Арина. И видимо ей изменяет, так как начал «клеиться» к Арине, зная, что она дочь его жены.  Матери снова не повезло. Вряд ли эта семья долго продержится. Мать-то будет терпеть, ей идти некуда, а вот будет ли это делать Антон, это вопрос.
       Не понимаю, не понимаю, билось в голове у Арины навязчивая фраза. Как теперь жить с этой правдой? Как можно требовать у «отца» какие-то квадратные метры? Никак. Я уже совершеннолетняя. И не важно, что я жила там практически с рождения. Никаких юридических прав я на эти метры не имею. А если он еще покажет эту справку в суде, что я не его дочь. Стыд-то какой. Значит и документы мне ни от него, ни от матери не нужны. Эту тему можно закрывать. То есть, я бомж? Получается так. Мать тоже на «птичьих правах» там у этого Антона. В любой момент он может выкинуть её с ребёнком на улицу.  Вот так попала. На работу без прописки или регистрации не возьмут, а ни прописки, ни регистрации нет. Неужели мать не знала, что дочь может оказаться на улице? Знала. Конечно, знала и не предупредила. Ничего не сделала, чтобы хоть как-то подготовить дочь к возможным проблемам. Не понимаю! Я уже взрослая, могла поговорить со мной откровенно. Неужели бы я не поняла её, если бы она рассказала, что в её втором браке тоже не всё так благополучно, как в первом? Что она боится, что муж узнает обо мне, так как скрывает свой настоящий возраст. Нет, она предпочла просто «откреститься» от меня, сделать вид, что меня не существует. Значит, у меня на данный момент нет ни отца, ни матери. Я сирота? Биологический отец отказался от меня ещё до рождения, получается. Интересно, какой он? Может пойти к нему и рассказать его семейке про моё существование? Козёл блудливый. Сходить налево он готов, а нести ответственность за это, не готов. Хотя, с таких, как он всегда всё «как с гуся вода», а вот семья: жена, дети (если они есть), получат незаслуженный удар. Интересно, есть ли у меня братья или сестры? Хотя один-то уже есть, который мне в сыновья годится. Спасибо мамочке. Ладно, с этим потом разберусь. Вот так жизненный поворот. А я еще переживала, что у меня могут быть гены отца и я стану алкоголичкой. Хоть один положительный момент из всей полученной сегодня информации.
     Арина попробовала успокоиться и поразмышлять трезво. Пока у неё есть крыша над головой, спасибо тете Гале. Есть какие-то небольшие деньги. Через неделю вернётся Катя. Вдвоём может они что-то и придумают.
   
      Глава 3

        Следующие четыре дня Арина бегала по поликлиникам, больницам, пыталась найти работу, но тщетно. Везде шло сокращение, либо освободившиеся ставки делили между собой работающие, чтобы хоть немного больше получить, так как ставка медсестры небольшая. В большинстве поликлиник медсестер у врачей вообще сократили. Арина начала понемногу приходить в отчаяние. В двух больницах предложили место санитарки и ждать, если освободится место по специальности, то её возьмут. Но зарплата санитарки была такая, что не то, что квартиру снять, на еду не хватит на месяц. Хотя, если уже совсем ничего не найдётся, то хотя бы такое место работы будет, и тогда   можно, не торопясь искать что-то получше.
         Рано утром на пятый день, проживания у тёти Гали, раздался звонок в дверь. Арина слышала, как тётя Галя ворчит, открывая дверь, кого это принесло ни свет ни заря и чего людям не спится, видимо приспичило. Услышав голос Кати, здоровающейся с тетей Галей, Арина тут же соскочила с кровати и бросилась в коридор. Подруги обнялись.
        - Ну вот, встретились подружки, - зевая проговорила тетя Галя. – Секретничайте пока, а я чайник поставлю. И чего в такую рань примчалась? Не могла хотя бы до девяти утра потерпеть?  Семь часов утра! – Она ушла на кухню, а подружки зашли в комнату Арины.
        - Ну, ты как? – Катя бухнулась на кровать и закинула руки за голову. – Спасть хочется! Я сразу с автобуса к тебе, поговорим, а потом уже спать. Давай, рассказывай.
        Арина начала рассказывать подружке всё, что с ней случилось за это время. Пожаловалась, что с работой совсем плохо. Катя охала, ахала, цокала языком, возмущалась и в какой-то момент, когда Арина говорила о матери, засопела. Арина вздохнула, укрыла подругу покрывалом и вышла из комнаты.
       В кухне тётя Галя жарила на плите сырники. Она повернулась к Арине и отёрла рукавом лоб.
       - А где Катька-то? Ушла что ли? Я вон сырнички пеку, позавтракаем думала.
       - Да. Нет, уснула. – Арина села за стол и взяла из вазы конфету.
       - Не перебивай аппетит, - одёрнула её тетя Галя. – Давай вон бутерброд с маслом и сырники со сметаной наяривай, а потом уже конфеты лопать будешь. Говорила я Катьке, зачем рано примчалась? Нам поспать не дала, а сама храпака теперь дает. Ой, девки, девки, безмозглые вы глупыши. Нет, приехала бы, помылась с дороги, поела, выспалась, а потом сюда пришла. А она натрезвонила, переполошила всех и спать завалилась. Ладно, давай поедим, да я к дочке. А ты уж сиди, жди, как подружка проспится. Одну её не оставляй в квартире. А то она безалаберная, убежит, оставит квартиру открытой. Я её знаю. – Она отключила плиту, кинула в мойку сковороду и села к столу. Они позавтракали, тетя Галя собралась и ушла. Арина села, включила телевизор и стала ждать пробуждения подруги.
       Катя проспала часа два. Вышла из комнаты заспанная, с красной отметиной на левой щеке.
       - Я чё, уснула что ли? А где тетя Галя?
       - Ушла к дочке вроде. Нянчиться.
       - Понятно. Слушай, я даже не помню, как уснула. Просто провалилась в темноту и всё. Ночь практически не спала. Короче, я помню, что ты сказала, что с работой швах, ну и с жильем тоже. И маманька у тебя тоже еще та оказалась и папаша тоже.  Да, бразильский сериал, подруга, получается. – Она с удовольствием принялась за еду. И с набитым ртом продолжила, - ты главное не паникуй. Я же приехала. Слушай, мы так хорошо отдохнули с матерью. Баня, пельмени, холодец, солонина. Опять, наверное, несколько кг на бока навесила. Кстати, тетя Галя хорошая тетка, приютила тебя. Получается на какое-то время крыша над головой у тебя есть, голодной не останешься. Вон как тетя Галя тебя кормит, прямо на убой. – Катя, отодвинув пустую тарелку, удовлетворенно откинулась на спинку стула. – Одежда есть, какие-то деньги есть. Ладно, я домой пошла. В сон клонит. Давай еще вечером поболтаем. – Она пошла к двери. – Слушай, - она вдруг резко села на стул в прихожей и хлопнула себя по лбу, - не, я точно ненормальная, только сейчас в голову пришло. Представляешь, мне родственники предлагали, когда узнали, что я без работы осталась место одно. Там, недалеко от городка куда мы с мамой ездили есть село, а в нем мед. пункт. У них медсестра, которая там работала вышла замуж и уехала. Они найти уже месяца два, а то и больше, никого не могут. Там кстати при мед. пункте и комнатка есть, где жить можно. Правда зарплата копеечная, но тебе, если за жилье не платить, то на еду хватит. Я отказалась. Мне это не подходит. Представляешь меня в деревне на каблуках, с макияжем и в моих нарядах? – Она расхохоталась. -  Ну, как?
      - Не зн-а-ю, - протянула Арина. – А что там делать надо?
      - Да то же, что ты и делала у нас в больнице: уколы, перевязки, ингаляции. Они там, если что серьезное, в район ездят, там назначение дают, а дома уже лечатся.  Раньше там фельдшерско-акушерский пункт был, но ставку фельдшера и санитарки сократили. Просто мед. пункт оставили.  Сама себе хозяйка будешь. Правда там глухомань несусветная. Домов двести всего. В основном старики живут. Но родичи говорили, что там даже школа есть, вроде начальная или восьмилетняя, не помню. Значит и молодые есть. А я к тебе приезжать буду. Летом на речке будем купаться, за грибами да ягодами ходить. Красота! Знаешь, я еще отдохну, а потом уже поисками работы займусь.  У меня же так остро вопрос не стоит с работой. У меня есть мама, проживем. Так надоело в задницы уколы ставить, да на этих болящих смотреть и их стоны слушать.
      Арина задумалась. Это действительно на данное время был выход из создавшегося положения. Получается, при согласии она разом решала несколько проблем и с работой, и жильём и с деньгами.
    - Катя, а ты знаешь, а я, наверное, соглашусь. Сидеть на шее у тети Гали не хочется. Да и уехать отсюда, побыть одной, поразмышлять обо всём это, наверное, то, что мне сейчас необходимо. Когда ты можешь узнать возьмут меня или нет? Есть телефон куда можно позвонить? С кем можно поговорить?
    - Да сегодня же тетке позвоню. Тащи сюда диплом, трудовую. Я сейчас сфоткаю и отправлю.  Думаю, долго ждать ответа не придётся.  Они там на ушах стоят, рады любому, кто готов туда поехать.
    Арина сходила принесла документы, Катя все сфотографировала, отправила СМС тете и позвонила ей. Та пообещала сегодня же съездить в районный отдел здравоохранения. Сказала, что всё равно туда сегодня собиралась ехать. На том и распрощались. Катя ушла домой, а Арина, одевшись вышла на улицу. Она всё же хотела встретиться с матерью, узнать у неё фамилию отца и хотя бы навести справки, а еще лучше посмотреть на него. Она не хотела встречаться с ним. Зачем? Он отказался от неё, еще до рождения и ни разу не поинтересовался как она живёт и чем живёт. Ей просто надо было увидеть его, чтобы визуально представлять чья в ней течёт кровь, и кто её биологический отец. Она пошла в сторону дома матери и вдруг остановилась. До неё только сейчас дошло, что она не желанный ребёнок. Никто не хотел её рождения – ни мать, ни отец, а в последствии и отчим. Она им была не нужна. Она – это напоминание об измене с двух сторон. Постоянное напоминание, ежедневное для матери и отчима. Биологический отец первым вычеркнул её из своей жизни, потом это сделал мать, и последним (как не странно) отчим. Значит, она приняла правильное решение уехать. Надо просто уйти из их жизни навсегда. Надо представить, что она сирота. Ну нет у неё никого и не было. Те, что были, чужие люди.
     Слёзы из глаз полились сами собой. Арина вытирала их пальцами, швыркала носом, пока не за икала. Вместе с икотой пришло облегчение. Как будто вместе со слезами ушло что-то чёрное, страшное, непонятное. Арина улыбнулась и решила, что к матери не пойдёт и биологического отца искать не станет. Какая разница, как он выглядит? Жила двадцать лет без этого, проживёт и дальше. А вот к отчиму она сходит и скажет ему что всё знает, поблагодарит его за то, что даже сейчас не проговорился, что она ему не родная и что как мог содержал, воспитывал и давал крышу над головой, пока она не получила образование и не стала взрослой.
     Дверь ей открыл отчим. Как не странно, он был практически трезвым. Увидев Арину, он обрадовался, схватил её за руку и втащил в квартиру.
     - Куда ж ты пропала, дочка? – На его глазах появились слёзы. – Я уже извёлся весь. Ты меня прости дурака. Совсем с водкой ум пропил. Да еще эта змея Галька капала мне на мозги с утра до ночи, что ты…, - он вдруг на минуту замолчал, потом продолжил, - ну что ты уже взрослая, работаешь, и чтобы выписал тебя. Ну ты помнишь, пил я тогда беспробудно. Сам не помню, когда что подписывал. Она всем занималась. Я оказывается и генеральную доверенность на неё подмахнул.  А тут день тебя нет, другой, третий, я и спохватился. Когда Галька сказала, что я выгнал тебя, да еще и без вещей и деньги твои все забрала, я сразу трезветь начал. Бегал искал тебя. Пришёл в больницу, а они сказали, что тебя сократили, уволили. Тут уж я совсем протрезвел. К подружке, Катьке твоей бегал. Я знал, что ты с ней в одной больнице работаешь. Там и адрес вытребовал. Но, тебя там тоже не нашёл. Да никого там не нашёл. Никто дверь не открыл. А адрес матери твоей забыл напрочь или не знал, не помню уже. Все мозги пропил. Как хорошо, что ты пришла.
      - Мне с тобой поговорить надо. – Арина прошла в комнату.
      - Да мне с тобой тоже, - вздохнул отчим. Выглядел он плохо. Худой, лицо серое, глаза ввалившиеся, руки подрагивают. – Представляешь дочка, эта гадина вчера сказала мне, что она оформила по генеральной доверенности квартиру на себя и успела её уже продать. Новые жильцы сегодня приходили, дали мне две недели на выезд.  Вот таких дел я натворил по пьянке. Что теперь делать, ума не приложу. Тебя обидел, лишил жилья, себя на улицу выкинул. И всё проклятая водка. Я же очень твою мать любил и никак не мог смирится с её уходом. Всё ей прощал, на всё был согласен, лишь бы она жила со мной. Прости меня, я был плохим отцом, но я любил и тебя тоже. Может по-своему, но любил. Я до сих пор люблю твою мать, скучаю, думаю о ней. Вот и заливал горе водкой. Тебя измучил, деньги все тобой заработанные пропивал. Сейчас как пелена с глаз спала. Только вот поздно.  Что теперь делать, ума не приложу. Мы теперь с тобой бомжи, да? Ладно я, а ты-то теперь без жилья осталась. Бедная моя девочка. Может что-то можно еще изменить? Пойдём к адвокату сходим?
       Арине стало жалко этого с дрожащими руками и лицом человека. Он ведь даже сейчас не сказал, что она ему не родная. И сказал, что любит её. И было видно, что это не из-за того, что он потерял квартиру и рассчитывает на неё, а что он переживает по-настоящему. И все его слова, это правда. Но Арина решила, что хватит тайн, обманов. Сейчас они будут строить новые отношения, основанные на правде.
       - Папа, - Арина обняла его, - спасибо, что ты сказал мне это.  Если ты добровольно оформил на Галину доверенность, то никакой адвокат уже нам не поможет. Тем более, что она уже успела продать эту квартиру. Эти люди, которые купили её, ведь не виноваты в наших проблемах. Единственное, что ты можешь, это потребовать у неё хотя бы часть денег за квартиру. Но опять же если она тебе захочет их отдать. Генеральная доверенность разрешает продать, получить и использовать полученные деньги тому, на кого она выписана. Ты ей всё отдал добровольно. А я тем более ни на что не могу претендовать, так как я была просто прописана в этой квартире. Моей доли в ней не было. Ладно, чего уж тут говорить. Что сделано, то сделано. Надо думать, как жить дальше. Да, раз у нас так всё вышло, давай до конца будем честными друг перед другом. Мать (Арина впервые назвала ее не мама, а мать) рассказала мне о моём биологическом отце.
     - Зачем?! – Виктор закрыл лицо руками.
     - Это надо было сделать раньше. Понимаешь, я до этого времени никак не могла понять, почему у вас ко мне такое отношение? Я даже думала, что я приёмная дочь, а не родная. Я переживала из-за этого.
     - Прости нас, - простонал Виктор. Я понимаю, что ты ни в чём не виновата, я старался как мог (особенно в раннем твоем детстве) переломить себя, но получалось плохо. Я устраивал скандалы, укорял её. Ты напоминала мне об измене любимой женщины. Она тоже мучилась и тоже винила именно тебя, а не себя в своих бедах.
     - А почему вы не родили своего ребёнка? – Арина еле сдерживала слёзы. – Или отдали бы меня в Детский дом, чтобы не маячила перед глазами.
     - Она не хотела рожать. Боялась, вдруг я всё же уйду из семьи, и она останется с двумя детьми одна. Я долго метался, психовал, ревновал её. А потом она встретила другого и ушла сама. И отдавать тебя, чтобы это изменило? Проблема бы не исчезла. Да и как бы мы тебя отдали? Ты о чём? Такого вопроса вообще не стояло.
     - Почему? Исключила же она меня сейчас из своей жизни и живёт. Другого ребёнка родила.
     - Ну, как видишь, исключить тебя полностью не получилось всё же. И я думаю, она страдает, только виду не показывает. Любая мать не может полностью выкинуть ребенка из своей жизни. – Виктор тяжело вздохнул. – Знаешь, человек удивительное существо, может любить и ненавидеть одновременно. Я к тебе привязался, любил по-своему, но и в то же время, как только видел в тебе что-то от твоего отца, такая злость поднималась.
     Арина невесело усмехнулась. – Ты знаешь, ты вот сказал про мать, а она этому своему обо мне даже не рассказывала. Он не знал, что я есть. Видимо, ты ошибаешься.
     - А ты была у них? – Встрепенулся Виктор.
     - Была. Когда тайна моего существования раскрылась, она и сказала, что ты мне не родной. Знаешь, мне показалось, что она и брата моего не любит. Родила, видимо для этого нового мужа Антона. Прыгает перед ним.
     - А он? Он её любит? – Было видно, как Виктор замер, ожидая ответ.
     - Не знаю. Я там мало была. Малыш у них болеет. Мать с ним в поликлинике была, когда я пришла. Мне этот Антон не понравился.
     - Почему? – Глаза у Виктора загорелись. Арина поняла, что он до сих пор надеется на возвращение матери и решила не давать ему ложных надежд. – Ну просто не понравился и всё. Давай не будем больше о ней. Она после всего, даже не вышла меня проводить, не пригласила снова прийти, даже до свидания не сказала. А ты говоришь, что она переживает. Знала, что я осталась без жилья, одна. Нет, папа, там никакой любви нет. Есть страх потерять этого Антона, раздражение и не любовь к нам. К тебе и ко мне. Вот так. Давай вернёмся к нашим проблемам. У тебя деньги есть?
     Виктор махнул рукой и шмыгнул носом, - откуда? Все же деньги у Гальки были. Она меня на себе и женила по пьяни. Ты же помнишь, я не просыхал. Я даже вначале не сообразил, когда она мне сказала, что мы поженились и свидетельство показала. Хитрая баба оказалась. Сначала спаивала, женила на себе, а потом всё отобрала.
     - И жилья у тебя никакого больше нет? Ну там мало ли, родственники или знакомая какая?
     - Нет. Я последние два года плохо помню, почти каждый день пил или опохмелялся. Родственников, таких, чтобы к себе взяли нет. Кто поумирал, кто и сам живёт теснится. А потом, когда твоя мать ушла, я со всеми разругался. Бешенный ходил. Такого им наговорил. Нет, нет никого. Но ты не беспокойся. Я всё, завязал. Больше ни капли в рот не возьму. Работу найду. Любую, куда возьмут, туда и пойду. Ну, а жить? Что-то придумаю. А ты-то как? – Он посмотрел на Арину виноватым взглядом. – Ты-то теперь где жить будешь? Давай вместе скооперируемся? Жильё на двоих снимать легче. Да и питаться тоже. Я тебе обещаю, пить бросил, можешь не сомневаться. Я знаю, что тебе трудно поверить в это, после всего того, что ты видела, пока жила со мной, но я прошу дай мне шанс.
      Арина задумалась. Конечно, это был выход и не плохой. С другой стороны, Катя предложила тоже хороший вариант и отказываться от него не хотелось.
     - Ты знаешь, я за неделю так и не смогла найти работу по специальности. Не нужны сейчас медицинские сёстры нигде. Врачи сами принимают в поликлиниках, а больниц не так много. Санитаркой предлагали, но пока думаю.
     - А почему тебя уволили? Ты что-то не так сделала?
     - Да, нет. Сокращение просто было. Посчитали, что раз мы с Катей городские и жилье имеем, а остальные девчонки на отделении снимают, то нас и сократили.
     Виктор застонал и сильно постучал себя ладонью по лбу, - вот я наворотил. А чего ты им не сказала, что ты теперь тоже без жилья?
     Арина пожала плечами, - стыдно было такое говорить. Мать бросила, отец выгнал. Все считала, что я как сыр в масле катаюсь. Я даже Кате ничего не рассказывала. Вот теперь у её соседки живу.
      - А чего не у подружки? Я туда ходил, но дверь никто не открыл.
      - А она уезжала отдыхать. Сегодня только вернулась. – Арина вдруг подумала, что Катя даже и не подумала пригласить её к себе пожить.
      - Да, натерпелась ты по моей вине. Прости. Давай назад переезжай ко мне. У нас еще почти месяц есть, потом надо будет съезжать. Чего чужих людей обременять? – Он вдруг смутился. Арина поняла, что вспомнил, что она знает, что он тоже чужой.
     -  Знаешь, я не против, но мне тут предложили поехать работать в село. Там недалеко районный центр, город не большой и у них как раз требуется медсестра. Там с проживанием, но там одна комнатка. Я жду от них ответ. Если хочешь, поехали со мной.
     - Ты хочешь уехать отсюда? Ты же не знаешь, что такое жить в селе. Печку топить надо, воду носить из колодца или колонки, магазин один и в том пусто. Развлечений нет. Телевизор то и то не понятно есть или нет. Ты же там со скуки с ума сойдешь. – Виктор замахал руками. – Нет, нет, это не выход.
     - Именно сейчас – это выход для меня. Мне надо разобраться в себе, в моем прошлом, успокоиться, знать, что есть крыша над головой и деньги, пусть и не большие, но есть. А развлечения? Я и здесь никуда не ходила. Работа, дежурства, дом и всё. А принести ведро воды и затопить печь, это не проблема. Книги буду читать, спать. Хоть отосплюсь за последние годы. А там видно будет. Главное, чтобы взяли.
    Виктор опять скис. – Да, извини. Ты работала без выходных, а я твои деньги пропивал. Ты и обновки-то себе купить не могла. Еще и Галька все твои сбережения присвоила. И вещей твоих нет. Я смотрел. Не знаю, куда она их дела. Прости меня, дурака. Конечно, поезжай. Я пока здесь останусь, работу поищу, жилье. За меня теперь не беспокойся. Я не пропаду. А к тебе я обязательно приеду. Если уже совсем будет плохо, то приеду жить. Не прогонишь?
     - Нет, конечно. Приезжай. Но, вначале надо дождаться ответа. Давай, если мне дадут «добро», я поеду, посмотрю, узнаю все, в том числе про работу тебе, жилье, и позвоню.
     - Хорошо. Спасибо тебе дочка, что не сердишься на меня, дурака. Знай, у тебя есть я и ты всегда можешь на меня рассчитывать.
    - Договорились. И ты на меня тоже. Всё, я пошла. – Арина поцеловала Виктора и пошла к выходу.
    - Ариш, а ты не хочешь про своего настоящего отца узнать?
    - А зачем? Я ему изначально была не нужна. Теперь он мне не нужен. Насколько я понимаю, у него семья, дети. Влезать спустя двадцать лет в эту семью? Принести горе, разочарование, слёзы им? – Арина открыла дверь.
    - Ну, зато познакомилась бы со своими отцом, братом и сестрой. Всё-таки кровные родственники. Жизнь, она длинная. Мало ли что может быть. Может и пригодятся в чём-то?
     - Не сейчас. Пока папа. – Арина закрыла за собой дверь. На улице шел снег, но было не холодно. Арина решила прогуляться, прийти в себя и проанализировать разговор с отчимом. На неё сразу свалилось столько новостей, что голова гудела от информации. Отчима было жалко. Да, она мало видела от него ласки, добра, он совершил много ошибок, достаточно серьезных, но он сумел остановиться (если не сорвётся) и настроен решительно на дальнейшую нормальную жизнь.
    Вот тебе и любовь, - подумала Арина. Хорошо, что у меня такой всепоглощающей, убивающей, разрушающей любви не было. Я не хочу такой любви. Лучше я буду одна, чем так. Но, это трусость, остановила она сама себя, ты из-за страха хочешь прожить всю жизнь одна? Никого к себе не подпускать? Да, мало семей, которые бы смогли сохранить любовь до конца жизни, но они есть. Наверное. Примеров, к сожалению, нет. Или я их просто не знаю. Может, мне просто не повезло? В моем окружении или женщины одни воспитывают детей или разводы и новые семьи и снова разводы. Нет, погоди, остановила она себя, а тетя Галя? Она же своего Витю любила, и он её видимо тоже. Да, в жизни ничего не бывает вечного и любовь видимо уходит со временем, но, если была семья, дети остаются. Для того, чтобы родились дети и создается семья. Если у меня будет семья и дети, я буду их любить всем сердцем, буду баловать их, постараюсь создать самые хорошие условия для них, чтобы у них было счастливое детство.
     Арина вдруг поняла, что звонит мобильный, а она идёт, замечталась и ничего не слышит. Она достала телефон из сумочки. Звонила Катя.
     - Да, Кать, слушаю. Извини, по улице иду, не сразу услышала.
     - Ну. подруга! – В голосе Кати слышалось возмущение. – Я уже третий раз тебе звоню, а ты не отвечаешь.  Из Кречетово тебе звонили, тоже не отвечаешь.
    - Откуда? – Арина посмотрела, что действительно много пропущенных звонков. Она пока разговаривала с отцом, положила сумку в прихожей и телефон оставила там.
    - Оттуда, - передразнила Катя. – Ты куда собралась ехать работать? Город называется Кречетово, а село Камышовка.
    - Камышовка? Там, что камыш везде растет? Река большая? – Арина попыталась вспомнить, говорила ей Катя про название или нет и не смогла.
    - Раз река есть, значит и камыши есть. Я же тебе рассказывала, что там красота, река, грибы, ягоды. Мы летом ездили туда в прошлом году. Ты совсем что-то плохая, подруга. Скоро дома будешь?
    - Да, почти уже пришла.
    - Давай ко мне быстрее. Там ответ ждут. Есть ещё предложение. – Катя отключилась.
    Арина быстрым шагом пошла к дому. Катя открыла сразу, как будто стояла у двери.
    - Ну, заходи давай быстрее.
    Арина разделась. В прихожую вышла мама Кати.
    - Аринушка, здравствуй. Дай я тебя обниму. Бедная ты моя. Сколько на тебя сразу свалилось. Знай, мы с Катей у тебя есть, и мы всегда тебе поможем и в беде не оставим. Давайте пообщайтесь и идите на кухню, кормить вас буду. Я такой борщ сварила, пальчики оближешь. – Она ушла. Арина и Катя прошли в комнату Кати.
     - Так, подруга, - Катя бухнулась на кресло и заложила руки за голову. – Короче, есть даже два предложения. Первое, то, что мы с тобой обсуждали. Второе – есть место медсестры по уходу за больной бабушкой. Ей 85 лет, она ходит, но только в доме и в туалет. Там с проживанием, питанием и зарплата выше на 10 тысяч рублей. Ты как? Понимаешь, ни о чем думать не надо, покорми, умой, лекарства дай бабульке и все. Живи на всём готовом. И как раз можно искать нормальное место не торопясь.
     Арина задумалась. А если у отчима ничего с работой и жильем не получится? Тогда ему некуда будет приехать, если она будет работать сиделкой. А она ему уже пообещала. Да и непонятно, какая бабулька, какой у неё характер, какие хозяева? А то и больших денег не захочешь.
- Нет, Катюш, я все же в село в мед. пункт поеду, если берут.
- Да ты что? В городе и Дом культуры и кинотеатр, и ателье и артисты приезжают и театры и
магазины и большой Универмаг и два хороших бутика с одеждой. Да и бабулька пока сама ходит и не в памперсах. У неё только с памятью проблемы, вот они и бояться её одну оставлять. Я бы бабульку выбрала.
   - Знаешь, мне сейчас не до концертов и кино. – Арина вздохнула, - надо в себя прийти. А там не получиться. Всё время на глазах надо быть.
   Катя задумалась, а потом хмыкнула, – слушай, ты, как всегда, права. До чего ж ты умная и рассудительная. А я не умею анализировать, сразу только плюсы ищу, а про минусы забываю. Всё, звоню?
    - Да.
    - Когда ты сможешь выехать?
    - Да, хоть завтра. Чем раньше, тем лучше.
    Катя надула губки. – Ну, вот, я теперь одна остаюсь здесь. С кем буду гулять, секретничать? Бросаешь меня? Слушай, а может мне поехать за этой бабулькой смотреть? Хоть видеться будем по выходным. А ведь это хорошая мысль, - оживилась она. – Это же не навсегда. В любой момент, не понравиться, уеду домой. Всё, решено, едем вместе.
    Арина не стала возражать. Ей действительно было страшно ехать неизвестно куда, одной. А тут, хоть и не рядом, но недалеко будет подруга. Они с Катей сдружились еще в училище. Все иногородние жили в общежитии, ну и соответственно дружили друг с другом, потому что жили вместе, вечерами общались, ходили в гости из комнаты в комнату, в столовую, на дискотеки, которые проводили в холе на первом этаже. А городских они игнорировали, постоянно язвили, что они маменькины дочки и привыкли жить на всём готовом. Городских в группе было четверо. Но подружились именно Катя и Арина. Почему? Не понятно. Катя симпатичная, с яркими карими глазами, с волосами, выкрашенными в бордовый цвет, с ямочками на щеках, полненькая, весёлая, бесшабашная, взрывная, где-то безалаберная, влюбчивая и быстро остывающая. Арина тихая, бледная, худая, очень хорошенькая, но закрытая, сама в себе. Они вроде совершенно не подходили друг другу. Арина всегда была как-бы в тени подруги, выслушивала её секреты, утешала, восхищалась её живостью, жизнелюбием. Катя влюблялась то и дело, бегала на свидания, а Арине некогда было этим заниматься, она усиленно училась, чтобы получить образование и стать самостоятельной. Катя всегда прекрасно одевалась. Её мама Надежда Васильевна, работала в ателье и замечательно шила. Отец Кати от них ушёл, когда она была еще ребенком, но помогал деньгами и изредка брал Катю с собой в отпуск к его родителям. Арина не часто, но бывала у подруги в гостях и очень стеснялась, что у неё дешевые, простенькие вещи, что родители не разрешают приглашать никого из её знакомых домой и Катя не была у них ни разу. Как-то несколько раз Катя пыталась зайти к подруге, но Арина сказала, что родители не разрешают приводить в дом чужих и вопрос отпал сам собой. А потом, когда мать ушла, а отце запил, в доме вообще можно было находиться с трудом самой, а не то, чтобы звать кого-то. Учёба стала главным, поэтому даже с Катей они чаще всего общались в училище или после занятий. Парней в медицинском училище на курсе было только трое и те сразу как-то нашли себе девушек, а ходить по дискотекам, кино, концертам  у Арины не было денег, да и желания. По окончании училища подруги смогли устроиться на работу в одну больницу и в одно отделение. Там как раз открылся новый корпус и набирали сотрудников.  Их радости не было предела. Но и теперь они общались практически только на работе. Катя успевала поделиться своими любовными приключениями, обновками. Они пили чай в сестринской, болтали.  Арине было этого достаточно, а Кате тем более, потому что она то и дело бегала на свидания и ей было не до подруги и её жизни.
       В комнату заглянула Надежда Васильевна.
       - Вы чего не идёте? Всё уже на столе. Давайте бегом.
       - Мам, - Катя подбежала и обняла мать, - Я с Аринкой уезжаю.
       - Куда это? – удивилась Надежда Васильевна.
       - В Кречетово. Буду там работать сиделкой. Арина будет работать недалеко в Камышовке. По выходным с ней будем встречаться, к нашим в баню ходить. Здорово же? – Катя поцеловала мать в щеку.
       Надежда Васильевна, отвела руки дочери от себя и села на кровать.
       - Куда уж лучше. Бросаешь больную мать одну? Подружка дороже матери, так? А если у меня приступ начнется? Кто «скорую» вызовет? Так и буду валяться одна на полу, пока не помру?
       Катя взмахнула руками, - ты чего такое придумала? Валяться. У тебя ИБС, это не смертельно. Тетя Галя рядом. Вы с ней сто раз на дню друг к другу бегаете. Я же не на всегда. Арина вон неделю работу искала здесь, не нашла. Мы будем мониторить сайт, как только работа появиться, сразу же и вернёмся. Это пока, на первое время. Моя бабулька же тоже не вечная. Ну, мам. – Катя сделала умильно-просящее лицо. – Ты от меня отдохнёшь, от готовки, стирки, уборки. Я же вечно все разбрасываю, пачкаю, рву. Дочь у тебя неряха, ты сама так говоришь. А если тебе будет плохо, ты позвонишь (мобильные же есть), я тогда приеду и буду с тобой. Давай, попробуем. Мне же всё равно когда-то надо из-под твоего крыла вылетать, как говорят. Я даже не знаю, сумею я жить одна? Я привыкла во всём на тебя рассчитывать, а это плохо. Мне уже двадцать лет. Звонить обещаю каждый день утром и вечером. Клянусь! – Она театрально приложила руку к сердцу.
      Надежда Васильевна горестно вздохнула, - совсем вы взрослые девчонки стали. Я и не заметила, как вы выросли. Конечно, дочка ты права, только трудно с этим смириться. Да и не привыкла я одна, страшновато как-то оставаться в квартире одной.
     - Мам, ну это же не на всегда. – Катя снова обняла мать.
     - Нет, дочка, это уже навсегда. Сейчас на работу уезжаешь, потом замуж выйдешь, свои дети появятся. Может еще муж увезет куда, так буду раз в год, а то и реже тебя видеть. Я же на заказах на шитье хорошо зарабатываю, нам с тобой хватает. Я думала ты отдохнешь и не спеша работу найдёшь. – Надежда Васильевна заплакала.
    - Мам, какой замуж? Успокойся. Я пока не собираюсь. И потом, я тебя тогда с собой возьму. С нами жить будешь. – В голосе Кати чувствовалось раздражение.
    - Ой, дочка, ты жизни не знаешь. – Надежда Васильевна, вытерла глаза платочком, - Мало какой мужчина захочет, чтобы тёща жила с ним, а жена против мужа не пойдёт.  Тут уж выбираешь либо семья, либо родители. Твой отец маму свою выбрал. Она меня на дух не переносила. Ты же не знаешь. Мы после свадьбы с ними жили, так свекровь меня каждый день долбила, унижала, высмеивала. И то не так сделала и другое. А он между двух огней метался и меня пожалеть надо и матери угодить. Взнос за эту квартиру внесли, а когда её полностью оформили и любви уже не осталось. Скандалы, да претензии взаимные разрушили. Он к другой ушёл. Я, чтобы ему его часть выплатить, ты знаешь, с утра до ночи шила, вот и здоровье подорвала. А он больше с родителями не жил. Молодым надо отдельно жить. Так, что, если выйдешь замуж, будите приглашать приду, а так сама ни ногой. Не хочу твою жизнь порушить. – Она снова заплакала.
    Арина вдруг решительно встала и твердым голосом произнесла, - Так Катя, ты никуда не едешь. И это не обсуждается, - она сердито посмотрела на попытавшуюся было возразить подругу. – Надежда Васильевна не здорова. Ей в любой момент может понадобиться твоя помощь, как специалиста. Неужели ты будешь чувствовать себя спокойно, зная, что она тут одна? Тогда ты плохая дочь. И пока ты не выходишь замуж и не уезжаешь никуда с мужем, ты должна быть с мамой. А мы с тобой будем созваниваться. Будет возможность, будем видеться. Всё, звони, а то и я останусь без работы. – Она протянула Кате телефон.
    Катя рассерженно посмотрела на неё, - А чего ты за меня решаешь? И вообще, как ты там одна, без меня, с твоим характером будешь? Ты же безотказная. За тебя и заступиться будет некому.
    - Ничего, справлюсь. Уж не такая я и беспомощная, как тебе кажется. – Арина улыбнулась. – Ты даже не представляешь с чем я справлялась и что я умею. Я ведь тебе о своей жизни особо не рассказывала. О таком не рассказывают.  Ты же не представляешь, как это жить с пьющим отцом, мачехой, с полным домом их пьяных друзей, драками, матами. А я с так больше двух лет жила. Спать боялась, комнату баррикадировала, чтобы никто в кровать не забрался ко мне.  Ты знаешь, как это жить, если в доме нет куска хлеба, а на твоих вещах в углу спит грязный, пьяный мужик? Как это, жить, когда не кому пожаловаться, если тебе плохо? Ты не нужна ни матери, ни отцу.  Так, что жизнь в селе, одной, без всей этой братии, будет для меня Раем.
      Катя с Надеждой Васильевной смотрели на неё с ужасом. Надежда Васильевна подошла к Арине и обняла её.
      - Девочка моя, какой кошмар. Почему ты нам не рассказывала? Как же ты там жила? С виду и не скажешь. Ты всегда такая спокойная, выдержанная. Я, конечно, знала, что ты работаешь практически по две смены, дочка говорила, но думала, что тебе просто деньги нужны. Молодая же, одеться хочется и в кафе сходить. Я думала у тебя всё нормально дома. Катя, а как же ты, - обратилась она к дочери, - какая же ты лучшая подружка, если тебя жизнь подруги не интересует? Если она с тобой поделиться не может своими бедами и печалями. У тебя на уме только хиханьки да хаханьки, танцульки, да свидания. Короче, обе мы хороши, что ты, что я. 
    - А ты-то тут при чем, - недовольно фыркнула Катя.
    - Как при чём? Видела же, что Арина одета плохо, худенькая, светится просто, но не спросила, почему?  Как-то неудобным считала лезть со своими вопросами. Не предложила что-то сшить. – Она развела руками. – Вот такие мы оказались эгоистки.
   Катя вдруг смутилась и даже покраснела. Арина никогда не видела подругу смущённой. – Ариш, я действительно плохая подруга. Знаешь, я ведь замечала всё, но не хотела видеть очевидного, мне было так удобнее. Зачем забивать себе голову чужими проблемами? И потом, если уж быть до конца честной, просто хотелось на твоем фоне выглядеть лучше, красивее что ли, чтобы парни только на меня внимание обращали. Ну, люблю я это.  Поэтому у меня все вещи яркие. И веселье я люблю. На меня плохие новости тоску нагоняют. Извини.  Всё, звоню на счет тебя. А я остаюсь здесь. Вы правы с мамой, получается я еще и плохая дочь. Мама практически всю свою зарплату на меня тратит. Лекарства себе подешевле покупает, одежду перешивает, чтобы у меня всё лучшее было. Я действительно эгоистка. Обещаю исправиться!  Если захочешь дальше со мной дружить, я буду рада, если нет, я пойму. – Она набрала номер. – Да, да, это я. Да, она согласна. Едет в Камышовку. Нет, не в Кречетово. Хорошо. Завтра выезжает. Я Ваш адрес дам, на всякий случай, хорошо? Всё, спасибо большое. Да, от мамы большой привет. – Она отключила телефон и посмотрела на Арину. – Ну, всё, вопрос решён. Выезжаешь завтра утром. Билет на автобус сейчас закажем.
     Арина поднялась. – Не надо, я сама. Ты мне скинь на телефон адрес, координаты, а я пошла собираться и билет закажу. – Она подошла и обняла Катю. – Спасибо тебе. И ты не права, что ты эгоистка. Узнав о моих проблемах, ты нашла мне работу, да ещё и с проживанием, ты готова была ехать со мной. Ты - моя подруга. И дочь ты хорошая. Ты же остаёшься с мамой. Ты просто импульсивная и всегда сначала делаешь, а потом думаешь. Но если бы это было не так, то и ты бы была не Катя.  – Она поцеловала Катю, Надежду Васильевну и пошла к тете Гале в квартиру.
    Тётя Галя расстроилась, когда узнала, что Арина уезжает. Охала, ахала, ругалась.
    - И чего тебе тут не жилось? Над головой не капало, я сильно не доставала, денег не просила. И мне было хорошо и тебе. Я не одна в квартире, поговорить есть с кем, и ты спокойная, доброжелательная. А теперь я снова одна остаюсь.
   - Ну у вас же здесь родные, - попробовала её успокоить Арина. – А мне надо как-то самостоятельно учиться жить. Спасибо вам за всё. Если бы не вы, не знаю, чтобы я делала эту неделю. На вокзале ночевала. Вы очень добрая и замечательная. Я когда буду в городе, обязательно буду вас навещать и звонить буду. И вы звоните, когда захочется поговорить.
    - Может ты и права, - вздохнула тетя Галя. Я не вечная. Что случись и куда ты? Ты молодец, всё правильно решила. Поезжай. Ежели чего, так возвращайся. Я тебе всегда рада. Ладно, не буду мешать. – Она вышла. – Через минуту зашла. – Вещи, какие я тебе отдала, забери. Они всё одно никому не подходят, а ты в своей куртяшке да ботиночках дуба дашь. И не спорь!
    Радости Арины не было предела. После метелей пришли морозы, а одежда у неё была, как говоря «на рыбьем меху». Она уложила свои нехитрые пожитки, оформила в Приложении билет на восемь утра, сходила в душ, после чего тетя Галя заставила её поужинать вместе с ней и легла спать.
             
 
       Глава 4
 
      Будильник прозвенел в шесть утра. Арина встала, быстро привела себя в порядок. На завтрак тетя Галя сделала оладушки со сметаной и чай. Арина поела, взяла вещи и тут прозвенел дверной звонок. Тетя Галя открыла. На пороге стояла Катя.
     - А ты думала я тебя не провожу? – Рассмеялась подружка.
     - Так рано же. – Но Арина была рада её приходу. Уезжать в неизвестность в одиночестве было страшновато.
     - Ничего, отосплюсь, мне не на работу идти. – Махнула рукой подруга.
     Тетя Галя всунула в руку пакет с едой, сказала, что в дороге пригодится, да и в дороге всегда есть хочется. Арина расцеловалась с ней, и они вышли на улицу. От мороза задохнулись, на глазах выступили слёзы.
     - Ничего себе, - пробормотала Катя, - градусов 25 не меньше. Давай такси возьмем, а то околеем, пока доедем. У меня деньги есть, мама дала. Еще тебе вот пятнадцать тысяч дала, а то пока ты первую зарплату получишь, с голоду умрешь.
     - Нет, ты что, - начала отнекиваться Арина, - не возьму. У меня пока есть.
     - Заработаешь, отдашь. Если так не хочешь. Всё, не обсуждается. – Она всунула деньги, в руку Арины. Достала телефон и заказала такси. Уже через три минуты они сидели в тепле. Водитель, молодой киргиз, повернулся к ним.
     - На автовокзал?
     - Да.
     - Поехал. Еле машина сегодня завёл, мороз такой. У нас в ОШ такой мороз не бывает. Я из Кыргызстан. – Он тронул машину и громче включил музыку.
    - У тебя шмотки новые. Откуда? – Катя удивленно посмотрела на Арину, как будто только увидела.
    Арина смутилась, но ответила, - тётя Галя отдала, дочки её. Мои отцова жена или выкинула или продала, но дома их нет, я смотрела. Она и отца из квартиры выписала. Он ей пьяный генеральную доверенность подписал, а она квартиру продала. Он теперь тоже без жилья. Может ко мне приедет.
    - Ничего себе! – ахнула Катя. – И ты примешь? Чтобы снова пьянки терпеть? Теперь понятно почему ты в Камышовку едешь. Опять будешь кормить его, поить, обстирывать и пьянки терпеть? Ты точно ненормальная!
    - Нет, он бросил пить, после этого. Надеюсь, теперь за ум возьмется. Сказал, что только в крайнем случае ко мне приедет. Только навещать будет. – Арина почему-то решила не говорить подруге, что отец ей не родной. Тогда бы пришлось рассказывать всю историю, а делать этого не хотелось. Почему-то было неловко и стыдно.
     Водитель повернулся к ним. – Выходить будите? Уже пять минут стоим. Мине деньги зарабатывать надо.
     Подруги извинились, рассчитались и выскочили на мороз. Автобус стоял на седьмой стоянке. Подруги распрощались, расцеловались, Арина зашла в автобус, села на своё место у окна в четвертом ряду, помахала еще раз Кате. Автобус тронулся, она откинулась на спинку и закрыла глаза. Вот и начинается новая жизнь, подумала она. Какой она будет?
     - Девушка, девушка, - услышала она над ухом чей-то голос, - остановка. Выходить будите? А то потом уже до места без остановки поедем.
    Арина открыла глаза. Рядом стоял водитель. Автобус был пуст.
     - Техническая остановка двадцать минут, поесть, в туалет сходить, - повторил водитель, - потом три часа уже без остановок ехать будем.
     Арина встала. – Спасибо. Извините, я уснула.
     - Я так и понял, - рассмеялся водитель.
     Арина вышла на улицу. Ярко светило солнце, снег серебрился и был белым-белым. Вокруг расстилалось поле с редкими деревцами. Автобус стоял на заправке, рядом с заправкой было кафе и еще какое-то строение. Есть не хотелось. Да и тетя Галя положила ей с собой столько еды, что дня на два хватит. А вот горячего чая хотелось. Арина зашла в кафе взяла чай, маленькую шоколадку, села за столик.
     - Привет. Подруга. Можно к тебе? – Возле столика остановилась молодая женщина лет тридцати.
     - да, присаживайтесь, - улыбнулась Арина.
     Женщина опустилась на стул и расстегнула дублёнку. – Уф, жарко. На улице мороз, а здесь очень тепло. – Она отхлебнула из стакана кофе и удовлетворённо зажмурилась. На круглом, добродушном лице блуждала улыбка. Пухлые, яркие губы, брови в разлет, глаза подведены черным карандашом. Под дублёнкой было не понять полная она или худая. Женщина открыла глаза. Они были почти черного цвета. – Тебя как зовут? Меня Света.
    - Меня Арина.
    - Ты в Кречетово едешь? – Света откусила сэндвич и вытерла рот салфеткой.
    - Нет, в Камышовку. Ну вначале в Кречетово, а потом в Камышовку.  – Арина засунула в рот последний кусочек шоколадки.
    - Да ты что?! – чуть не поперхнулась Света. – Я тоже туда. Вот здорово. Я там живу. В Продуктовом работаю. Я тебя не помню. Я там всех знаю. К кому-то в гости едешь?
    - Нет, работать. В мед. пункт. Я медсестра. – Пояснила Арина.
    - Замечательно, подруга, - обрадовалась Света. – А то укол сделать некому. Сами себе колем куда попало, а потом шишки, да воспаление. Замужем?
    - Нет, - помотала головой Арина.
    - Я тоже, вздохнула Света. – Мне уже двадцать восемь. Есть те, кто зовут замуж, но я за них не хочу, а те за кого хочу, не зовут. Вот такая вот грустная история. У нас в Камышовке воинская часть стоит, так, что мужиков хватает. Офицеры правда, почти все женаты. Им так положено. А прапорщики, сержанты, пацаны рядовые – этих пруд пруди. Девки гуляют, потом рожают, а потом рОстят в одиночку. Я так не хочу. Майор один есть, разведенный, я на него давно глаз положила, но он меня типа не замечает. Приходит в магазин, купит пряников (он их очень любит), и пошёл. Я уж и так и этак стараюсь перед ним: улыбаюсь, пуговку на блузке расстёгиваю, смеюсь, а он ни в какую. Чурбан. Елагин фамилия. – Света махнула рукой. – И ладно. Не хочет, не надо. Пошли, пора уже. Давай рядом сядем, хоть поболтаем, а то я уже за три часа извелась вся от скуки. У меня рядом никого.
     - Давай, - согласилась Арина. Света видимо балаболка, но сейчас это даже хорошо, можно про всё узнать, чтобы хотя бы какое-то представление иметь о том месте, где в ближайшее время придется жить.
     Они зашли в автобус. Света сидела в 9 ряду. Арина пересела к ней. Практически три часа Света без остановки говорила и говорила. У Арины заболела голова, но теперь она знала практически о всех, проживающих в посёлке. После обеда, вначале третьего они приехали на автовокзал в Кречетово.
        - Ты долго здесь будешь? – поинтересовалась Света.
        - Не знаю, - пожала плечами Арина. – Мне трудовую оформить, направление получить.
        - Давай, я с тобой. Не охота одной ехать. Пошли, - Света взяла Арину под руку, - я знаю, где у нас городской  отдел здравоохранения. Он рядом с моим по торговле. Сделаем всё, зайдём в кафе, а то я на одном сэндвиче далеко не уеду, поедим и такси возьмем. На двоих не дорого получится и быстро.
        - Да я вроде хотела до родственников подруги дойти, они обещали проводить. – Растерялась Арина.
        - Да, чего время терять? Я провожу. – Света решительно взяла Арину под руку.
        Мороз был ощутимым, щипал за лицо, заставлял глаза слезиться и щуриться, проникал сквозь куртку и джинсы. Поэтому Арина со Светой шли быстрым шагом, но Арина всё же успевала смотреть по сторонам. На первый взгляд город показался Арине довольно большим. На центральной улице стояли пятиэтажные, трехэтажные дома. Несколько было даже девятиэтажных. Арина увидела Кинотеатр, двухэтажный торговый центр, Поликлинику, трехэтажное административное здание.
       - Ну, вот, дошли, - Света указала рукой как раз на это голубое трехэтажное здание, над которым развивался флаг. – Это наша администрация. Давай, заходим.
       Они вошли внутрь. На входе сидел охранник, молодой парень.
       - Куда? – Спросил он, не поздоровавшись, грубым голосом.
     - Добрый день, - Арина попыталась быть вежливой.
     - Куда? С сумками еще. Здесь вам не базар. Перепутали что-то? – Снова рявкнул охранник.
     - А ты чего орёшь? – Света кинула сумку и оперлась руками о его стол. – Ты кто такой, чтобы на меня орать, да ещё оскорблять? Шишка на ровном месте! Пропуск давай выписывай и без разговоров. Её в горздраве ждут. – Она указала рукой на Арину. – Давай паспорт, - она посмотрела на Арину.
     Арина достала из сумочки паспорт и протянула охраннику. Тот, сердито сопя достал какой-то список и стал водить пальцем вниз. Потом взял паспорт, выписал пропуск, протянул его Арине.
     - Вы идите, а вы гражданка, - он посмотрел на Свету, - выйдите на улицу. Здесь вам не зал ожидания.
     - Ага, так сейчас и рванула, - фыркнула Света. Это не твой дом, а общественное место. Имею право находиться. И только попробуй выгони, я такой шум подниму, вмиг с работы вылетишь, охранник Коля.
     Арина оставила сумку с вещами Свете и прошла через турникет.
     - Тебе на второй этаж. – крикнула Света.
     - Кабинет 204, - добавил охранник.
     В кабинете сидела женщина средних лет. Она представилась начальником отдела кадров Руфиной Сергеевной. Она долго изучала Аринины документы, рекомендацию, хотя насколько помнила Арина, все эти документы они с Катей отправляли сюда по мобильному телефону, потом сказала, - да, хорошо, вы нам подходите. Пишите Заявление о приеме на работу. Только давайте договоримся так, что вы хотя бы год там отработаете. А то оформляетесь, а потом сбегаете. Одно слово молодёжь, раз два и замуж.
    - Я замуж не собираюсь, - ответила Арина.
    - Все вы так говорите, - вздохнула Руфина Сергеевна. – Да это и нормально. Женщина должна иметь семью. Ладно, давай пиши, а я пока трудовую оформлю и карточку. Фото привезла?
    - Да, - Арина подала ей фотографию.
    Через полчаса все формальности были утрясены. Арина забрала Приказ о назначении, получила ЦУ у кого взять ключи от мед. пункта, когда приезжать сюда с отчетами, у кого выписывать
и получать инструменты, лекарства и сколько раз в месяц, как будет проводиться оплата и вышла из кабинета.
     Света сидела на диванчике у входа и пила чай. Увидев Арину, она заулыбалась.
     - Ну чего. Всё нормально? Едем?
     - Да. Всё хорошо. Оформилась. Только сейчас надо на склад заехать, кое-какие лекарства и инструменты забрать, перевязочные материалы и можно ехать.
     - Заедем. А меня охранник Коля чаем угостил с конфеткой. Спасибо Коля, - она поставила кружку перед охранником. Приезжай в гости. Я тебя коньячком угощу.
     Они вышли на улицу. Арина спросила, - Ты этого Колю знаешь, что ли?
     - А то. Ухаживал за мной, а я его отшила. Он на пять лет меня младше. С армии пришёл и давай цепляться. А на фига мне молокосос? Так, куда едем?
     Арина показала бумажку с адресом.
     - Так это вот в переулке, - хмыкнула Света. – Пять минут идти. Пошли. Склад находился в одноэтажном, облупившемся здании, ранее выкрашенным в желтый цвет. Света постучала в дверь, - Есть кто живой? Открывай!
      Дверь открылась и на пороге показался мужчина, лет пятидесяти. В тулупе и навеселе. – Ой, какие девки тут у нас нарисовались. Заходите, заходите. – Он сделал приглашающий жест и чуть не упал, но удержался за косяк. Арина смотрела на него с изумлением. Пьяный в разгар рабочего дня? А мужчина продолжил, - давайте к моему столу, гостями будите.
      Арина достала накладную. – Мы за товаром пришли.
      Мужчина махнул рукой, - Да Бог с ним с этим товаром, успеется. У меня сегодня днюха, а выпить не с кем. Давайте по рюмочке, уважьте меня, а потом уже и делами займемся. У меня и грибочки и огурчики на закуску есть. Жена солит. Язык проглотите.
     Арина остановила его. – Я Вас поздравляю, но пить не буду. Нам еще ехать надо. Давайте вы вечером с женой отпразднуете, а сейчас мне выдайте, что положено и мы пойдём.
     Мужчина икнул и погрозил пальцем, - Зря ты так со мной. Со мной лучше дружить. Я здесь хозяин. Захочу выдам, захочу скажу, что нет и поедешь порожняком.
    - Так, дядя, - вступила в разговор Света, - а ну-ка быстро взял накладную, выдал всё в полном объеме, а то я тебя так поздравлю, мало не покажется. – Она схватила мужчину за шиворот и потащила в глубину здания. Тот пытался вырваться, что-то кричал, ругался, матерился, но Света держала его крепко, и он сдался.
      - Ладно, ладно, понял, отпусти. Я тебя Куприянова спервоначалу и не признал. Голос у тебя зычный, ни с кем не перепутаешь. Как заговорила, так я сразу и признал. До чего ж ты вздорная баба, оттого и замуж никто не берёт. С тобой связываться, себе дороже. Знаю. Весь район от тебя страдает. За своим товаром приезжаешь, пока всех до инфаркта не доведёшь, не уедешь. А у меня сегодня днюха. Давай свою бумаженцию, - он повернулся к Арине. Та протянула ему накладные.
     - Ждите, соберу счас. К столу боле не зову. Тут стойте. – Он ушел вглубь помещения.
     - Ты что, его знаешь? – Арина посмотрела на Светлану.
     - А кто его не знает? Пахомыч. Пока не пьет, нормальный мужик, а как в запой уйдёт, так неделю не просыхает, куролесит.
     - А как же его на работе держат? Здесь же лекарства, материальные ценности. – Удивилась Арина.
     - Не, он чужого никогда не возьмет, честный мужик, только запойный. Поэтому и держат, что честный. – махнула рукой Света. – У него учет, дебит, кредит на складе всегда в ажуре. Деток трое. Жена хорошая. Вот чего ещё надо? А поди ж ты, раз в квартал запивает и всё тут. Он тут не один работает, еще кладовщица Надюха есть и грузчик Петька. Но Надюха уже вторую неделю с ангиной мается, а Петька видимо уже хорошо с Пахомычем отпраздновал и спит где-то в уголочке.
     Минут через пятнадцать появился Пахомыч с коробкой. – Давай, проверяй, все по накладной. Ежели всё нормально, расписывайся.
     Арина сверила по списку, то, что ей причиталось, расписалась, взяла себе один экземпляр, второй протянула Пахомычу обратно. – Спасибо. Извините нас. Ещё раз с днем рождения вас.
     - Ладно, чего уж тут, - пожал плечами Пахомыч, - бывает. Только тебе цыпа тяжко будет, если будешь извиняться по любому поводу. Надо вон, как Светка, та из горла вырвет. А тебя заклюют. Это я такой добрый, а другие знашь какие бывают? Ого-го! Давай Светка, обучай подругу, как бизнес надо вести у нас. Всё идите, меня труба зовёт. – Он практически вытолкал их на улицу и закрыл дверь.
    - Ну, всё? Поехали? – Света посмотрела на Арину и поёжилась. – К ночи вообще заморозит. А тебе ещё печку топить.
    - Какую печку? – перепугалась Арина.
    - Обыкновенную, - усмехнулась Света. – А ты что, думала там центральное отопление? Ага, щас.
   - А я не умею. Да и дров у меня нет. – Арина сникла.
    - Не боись. А я на что? Научу. И дрова горздрав привозит. Есть дрова и уголь есть. – Света направилась в сторону центра. – Пошли, у нас там мужики таксуют.
    - А может по телефону вызвать? – Робко поинтересовалась Арина.
    - Кого? – Рассмеялась Света, - да, подруга, сразу видно, что ты в глубинке никогда не жила. У нас тут что служба такси есть, что ли? Кому она нужна? В сутки кому машина раз или два понадобится и то не каждый день. Поэтому есть несколько человек, калымят на своих машинах.
    - Чего делают? – Не поняла Арина.
    - Ну, подрабатывают. Если Васька, хорошо, он веселый. А Петька надуется, как индюк и всю дорогу молчит. – Света поглядела в сторону здания, на котором было написано «Продукты» и улыбнулась, Васька сегодня. Вон видишь Жигуленок синий? Щас поедем.
    Они подошли к машине, света постучала в окно. Окно приоткрылось и в нем показалось круглое, курносое, веселое лицо молодого парня, лет двадцати пяти. – О Светочка, привет! Ты приехала или ехать надо?
     - Ехать, Вась. – Света улыбнулась. – Только вот с подругой в магазин зайдём, затаримся и в дорогу. Отвезёшь?
     - А куда я денусь? – захохотал Василий. – Какая подруга у тебя красотка. Познакомишь?
     - Поедем. Познакомлю. Пошли, - Света повернулась к Арине. – Пока доедем, вечер, в магазин уже не пойду. А тебе и мне есть надо. Уже не до кафе. Колбаски купим, хлебушка, сырок и считай сыты. У тебя деньги-то есть? А то займу.
     - Есть, - отозвалась Арина. – Мне еще аванс выдали. Пошли. В магазине она купила батон докторской колбасы, сыр, десяток яиц, подсолнечное масло, хлеб, пакет макарон, пачку гречки, двести грамм батончиков, пачку сахара, банку варенья, чай, мыло, шампунь и туалетную бумагу.
    - Чего так мало? – Удивилась света. – Мы же на машине. Бери все, что надо.
    - Я взяла, - отозвалась Арина, - пока хватит, а потом у тебя куплю.
    - Здесь дешевле, я же еще наценку делаю. Тушенку хоть возьми, да консервы. Овощи там купишь, каждый рад продать. Да, посуда там осталась, кастрюли всякие, сковородки, так что это не бери. Кофе вон хороший, «Арабика» я всегда беру.
     - Не хочу. А консервы возьму, ты права. – Арина взяла 2 банки тушенки и две банки сайры.
     В машине Света села на переднее сидение, а Арина сзади.
     - Чем у тебя вкусным так пахнет, - потянула носом Света.
     - Ой, я и забыла совсем. Мне тетя Галя пирожки положила в дорогу, и что-то еще. – Арина открыла пакет. В нем был кусок курицы, завернутый в фольгу, штук десять пирожков, кусок сыра и пачка печенья. – Пироги будите? – обратилась она с Свете и Василию.
     - Будем. – Ответили те хором.
     Арина дала им по пирогу и взяла себе. Пирог был с луком и яйцом. Эту начинку Арина любила больше всего, после печенки. Василий зажмурился от удовольствия, - вкуснота какая! Картошка с пережаренным луком.
      Света толкнула его в бок, - на дорогу смотри. Я на аварии не настаиваю. А у меня с мясом. Божественно вкусно!
       Через несколько минут пироги были съедены.
       - Теперь и ехать веселее, - Василий похлопал себя по животу. – Это ты что ли пекла? – Он обернулся к Арине. – Если да, то я тебя замуж возьму.
       Светлана захохотала, а Арина смутилась.
       - Нет, это тетя Галя.
       - Жаль. А то я бы я на тебе женился. Мне такая хозяйка нужна. Люблю вкусно поесть. Размечтался, получается.  – Василий развел руками. Машина вильнула. Света ударила Василия по плечу.
       - Ты чего руль бросаешь? Совсем с ума сошёл? На дорогу смотри, а то ни копейки на заплачу, за такою езду. Я тут тебя нахваливала, а ты чудишь. Влюбился что ли?
       - Обалдела? Где я и где любовь? Это я так шутковал. Меня в ЗАГС на аркане не затянешь. Я еще не нагулялся.
       - А чего тогда хвост распетушил?
       Они переругивались незлобиво, подкалывали друг друга, а Арина смотрела по сторонам. Кругом было белым-бело. Небольшие рощицы, одиночные голые деревья, кустарники разбавляли это белое пространство. Вдали показались дома.
      - Приехали, - удовлетворённо хмыкнул Василий. – Устал я от тебя Светлана батьковна. Не дай бог такую сварливую жену. Вон, подруга твоя всю дорогу практически промолчала. Подарок будет, а не жена. Куда её везти-то? Или вначале тебя довезти?
      - Её довезешь, я с ней зайду, ты подождешь, а потом меня. Я и расплачусь в конце. Понял? И без возражений!
    Василий, открывший было рот, закрыл его и кивнул. Они подъехали к одноэтажному небольшому дому, который практически был занесён снегом. Арина вышла. Дом был длинный в четыре она, смотревшие на улицу полу ослепшими стёклами. Проход к крыльцу и само крыльцо тоже было занесено снегом.
      - Так Вася, для тебя нарисовалась работа. – Света грозно посмотрела на Василия. – И попробуй только отказаться! Давай бери лопату и дорожку расчисть, нам зайти внутрь надо.
      - А я тут с какого боку? – Возмутился Василий. – Я водила, а не дворник.
      - Ты нам это предлагаешь делать? Двум хрупким девушкам? А еще в мужья набивался.
      - Никуда я не набивался, - Попытался отказаться Василий.
      - Тогда давай, вали. – Света махнула рукой.
      - А деньги?
      - Обойдёшься. Тебя накормили? Накормили. Вот тебе и расчет. А если хочешь еще что-то получить, то бери лопату и вперед. А то есть на халяву ты можешь, а дорожку расчистить, пять минут, ты не можешь. Тоже мен, мужик!
     Василий, сопя, открыл багажник, достал лопату и начал расчищать дорожку. Арина шепотом на ухо Светлане прошептала, - неудобно как-то, он же точно не должен мне чистить дорожку. Сколько ему надо будет заплатить?
    - Нисколько, - отмахнулась Света. – Совсем мужики охамели. За каждый чих им плати. Руки не отсохнут. Профилактика геморроя. А то сидит за рулем с утра до ночи. – Света захохотала. Арина улыбнулась и подумала, что Свету ей точно Ангел-Хранитель послал. Чтобы она сейчас одна делала?
     Через десять минут дорожка и крыльцо были расчищены. Арина взяла свои вещи, они открыли замок и вошли в дом. В доме было холодно, как на улице. Они прошли в левую часть дома.
      - Тут твоё жилье. - Света сняла верхнюю одежду и кинула на небольшой диванчик. – Справа там процедурная и комната приема. Сейчас печку затопим и будет тепло. Смотри, как я это делать буду. А то дуба дашь. Я же не буду приходить тебе печку топить. – Она быстро накидала в печь поленья, которые лежали у печи, настрогала лучин, зажгла бумагу, от неё подожгла лучины и когда они загорелись положила их на дрова, открыла заслонку. – Про заслонку не забывай, а то угоришь.  Дрова заранее заноси, чтобы они высохли. Мокрые будут дымить, а гореть не будут. Дрова справа от дома, под навесом. Уголь в ящике рядом. Поняла?
      Арина кивнула. Вскоре в комнате стало теплеть. Света удовлетворенно кивнула, - порядок. Сейчас еще жарко станет. Всё, я поехала. Завтра забегу. Пока!
      - Погоди. А сколько я должна тебе за поездку? – Арина открыла сумочку.
      - Нисколько, - отмахнулась Света. – Я у тебя тоже плату пирожками взяла. До сих пор внутри сытно и вкусно. Я штуки четыре точно съела. Так что в расчете. Я сама с Васькой разберусь. Не парься.  – Она вышла и захлопнула за собой дверь.

      
Глава 5

      Арина осталась одна. Она прошла по помещению, огляделась по сторонам, зашла в жилой отсек.  Жилых комнат оказалось даже две. Одна, в которой Арина сейчас стояла побольше и вторая изолированная поменьше. В большой комнате, метров двадцати находились: печка, продавленный дерматиновый диван коричневого цвета, буфет с какой-то посудой внутри, круглый стол посредине комнаты с двумя стульями, тумба, на которой стоял ламповый телевизор. На стене весел радиоприемник, маленький стол, накрытый клеёнкой на котором стояла электрическая плитка на две конфорки. У входа была раковина для мытья посуды, над которой висел металлический умывальник.  Арина заглянула в него, воды не было. У окна Арина увидела старое матерчатое кресло и журнальный столик, на котором лежали какие-то журналы. На плитке стоял закопченный чайник. Арина прошла в маленькую комнату метров девяти. Там у стены справа стояла кровать  полуторка, у кровати тумбочка. Над кроватью висело бра. Арина заглянула, лампочка была вкручена.  Она нажала на кнопку, к комнате сразу стало светло и даже как-то теплее. У стены напротив кровати она увидела платяной шкаф, с зеркальной дверцей. Замечательно, подумала она, не надо покупать зеркало.  Больше ничего из мебели в комнате не было.  На кровати лежали: две перьевые подушки, стеганное одеяло и небольшой плед. Арина открыла шкаф. В нем сиротливо лежал один застиранный комплект постельного белья и два полотенца. И за это спасибо, подумала Арина. Есть на чём спать и чем укрыться.  Она вернулась в большую комнату, открыла нижние дверцы буфета и удовлетворенно вздохнула. Там стояли две небольшие кастрюли, сковорода, ржавеющая терка, две железные миски. В пластмассовом сером поддоне лежали несколько вилок, ложек и маленький нож. В самом буфете стояли: три стакана, два фужера, пять тарелок и три блюдца с двумя чашками. Была даже одна стеклянная вазочка. То есть на первое время достаточно, жить можно. Спать есть где, разогревать и приготовить еду есть на чём, принимать пищу есть из чего, воду согреть есть где. Что еще надо? Если даже отчим приедет, есть куда его определить. Два спальных места есть. И комнаты отдельные.
        Арина вышла в коридор. Там было очень холодно. Она увидела у входа еще одну печку и подумала, что её тоже надо будет затопить, а то больных принимать не получится. Какое раздевание, массаж, уколы, осмотр при минусовой температуре? Практически рядом с входной дверью стояли маленький дерматиновый диванчик, две табуретки и железная вешалка.  Открыв дверь напротив диванчика, она обнаружила комнату приема больных. Там стояла кушетка, стол для инструментов, стол для оформления документов, на котором лежал аппарат для измерения давления, несколько журналов, ручек, градусников, стеклянный шкаф для лекарств, две тумбочки, на одной из них стоял аппарат для физиолечения, на другой ингалятор, два стула. В углу стояло два ведра: одно эмалированное, другое пластмассовое и швабра. Арина поискала глазами, компьютера не было. Видимо в мед. пункте он не нужен. А жаль. Арина открыла журнал, лежавший на столе сверху. Это был журнал приема больных. Другой журнал оказался для записей о расходе лекарств и материалов: бинтов, ваты, шприцов. Третий журнал был, насколько поняла Арина для записей заказов в горздравотдел.  В столе лежали папки с накладными, какими-то еще бумагами.  Арина вышла из комнаты и зашла в другую дверь. Это была маленькая комнатка со стеллажами. На верхнем стеллаже стояли металлические кюветы, 2 пачки ваты, несколько бинтов в упаковке, какие-то инструменты, даже одно металлическое судно, штатив для капельницы, одноразовые пеленки и блок салфеток. Это было всё. Не густо.
      Арина занесла коробку с лекарствами и медицинскими изделиями, которую ей дали на складе, распаковала её, разложила лекарства отдельно, перевязочные материалы, инструменты отдельно и закрыла комнату на ключ, торчащий в замке. Она почувствовала, что просто заледенела и практически бегом кинулась обратно в свое крыло. В комнате уже натопилось до такой степени, что можно было раздеться. Еще не жарко, но уже и не холодно. Где-то градусов 19-20. Она решила, что вначале согреет чай, поест, разберет вещи, заправит кровать, протрет пол, а потом уже выйдет за дровами, углем и затопит печь в коридоре. Завтра уже надо будет начинать приём посетителей. Ей вдруг стало страшно. А если она не справится? Если будет какой-либо случай, а она не сможет разобраться в диагнозе? Хотя, она же не врач. Напишет направление в поликлинику в Кречетово. Направления ей выдали. Главное не показывать страх и сомнения.
       Арина взяла чайник и поняла, что не знает, где брать воду. Вот так попила чай. Бутылка с водой есть, но этого на чай не хватит. И туалета она не видела. Арина снова оделась, взяла ведро и пошла к выходу. Солнце уже клонилось к закату. Дым над трубами стоял столбом, уходя далеко вверх. Дома все, как бы вросли в землю, торчали только крыши и у кого половина дома, у кого даже меньше, всё остальное было занесено снегом. Арина увидела, что в доме напротив, через дорогу, в снегу прорыто что-то вроде тоннеля, который ведет к дому. Справа она увидела колодец, подход к нему был расчищен глубокой колеёй. Она пошла к нему. Стенки колодца были во льду. То есть вода видимо проливалась из ведра, подвешенного на какую -то большую палку и замерзала. Арина ухватилась за ведро и попыталась подтянуть его к себе, но поскользнулась и упала, больно стукнув правую коленку. Ведро выскользнуло из рук и взлетело вместе с палкой вверх.
       - Так, барышня, сразу видно «журавлём» пользоваться не умеете. Вы кто? – раздался хриплый мужской голос. Кто-то бесцеремонно схватил её за воротник и поднял.
       Арина всхлипнула и посмотрела на говорящего. Перед ней стоял мужчина, лет пятидесяти, в тулупе, ондатровой шапке, в валенках.
      - Тут умение нужно, - продолжил мужчина, - а то недолго вместе с ведром и в колодец улететь. Давайте мне своё ведро и смотрите. – Он ловко поймал палку, которую назвал «журавлём», опустил её вместе с привязанным к нему ведром вниз и через секунду полное ведро с водой было в его руках. Он перелил воду в ведро Арины и снов спросил. – Так я так и не услышал ответ. Вы кто? Откуда?
       - Я медицинская сестра, приехала работать в мед. пункт. Зовут Арина.
       - Понятно.  А я Михаил Иванович, вон в том доме живу, - он показал рукой на дом напротив колодца. – Работаю учителем в школе. Увидел, как вы к колодцу шли и понял, что помощь понадобится в любом случае. Уж больно вы хрупкая, просто воздушная. А к этому «журавлю» приспособиться надо. Пойдёмте я вас провожу. Ведро тяжелое, да и видимо вам еще помощь нужна будет. В следующий раз нужна будет вода, меня зовите или кого-то еще, одна не пытайтесь. Потом научитесь и всё легко будет. Это еще морозы. Весной, летом, осенью нормально, а зимой обледеневает и трудновато доставать.
     - Понятно. Спасибо, - засмущалась Арина. – Не стоит.  Я сама донесу.
     - Стоит, стоит. Вы вон хромаете. Ногу ушибли? Да и такие снегопады были, все везде занесло, а вам дрова, наверное, нужны?  Вот я и помогу. И не спорьте. Люди должны друг другу помогать, особенно если места не знаешь. А вы мне потом, случись я заболею, поможете. Вот и в расчете будем, - он улыбнулся.
     Они занесли воду. Михаил Иванович сходил домой, взял лопату и расчистил дорожку к дровнику, где лежали дрова и уголь, и к туалету (небольшому деревянному сооружению). Принес ей несколько охапок дров, уголь в ведре, которое стояло под навесом, разместил у печи в коридоре. Арина спросила, где в селе можно помыться или принять душ? Михаил Иванович ответил, что есть общественная баня. Правда работает она только пятницу и субботу, потому что практически у всех есть свои бани. Пригласил на завтра в свою баню, показал направление, где находится магазин, аптечный пункт, почта и распрощался. Арина поблагодарила его, растопила печку в коридоре (как не странно, но это у неё получилось), вскипятила чайник, помыла везде пол и поняла, что сил больше нет ни на что. Что-то готовить или даже разогревать уже не получится. Она доела курицу, заварила чай, выпила вприкуску с пирогом, отнесла колбасу, пироги и сыр, чтобы не испортились в сенки, бегом добежала до туалета, вернулась, закрылась и пошла в спальню.  В комнатах стало даже жарко. Арина натянула наволочку на подушку, раскинула простынь, упала на кровать, укрылась пододеяльником и уснула.
      Проснулась она от того, что зуб не попадал на зуб. Дрова в печке прогорели, и комната выстыла, а уснула она, даже не достав одеяло, так как было жарко. Дрожа всем телом, Арина встала с кровати на пол и ойкнула. Пол был ледяным. Она быстро натянула носки, ботинки, накинула куртку и пошла к печке. Кое-как растопив одну и вторую печь, она включила плитку, согрела воду и почувствовала голод. Не смотря на 6 часов утра села завтракать. Подкрепившись оставшимися пирогами тети Гали и глазуньей, выпив крепкого сладкого чая, Арина повеселела. Комнаты и коридор начали нагреваться и снова стало веселее жить. До приема оставалось еще чуть больше полутора часов. Арина снова легла на кровать и задумалась.
          А получается не так - то просто оказывается жить в деревне. То есть печку надо топить два раза в сутки, чтобы было тепло. За водой надо ходить. И как только она вспомнила о воде, тут же захотелось в туалет, а выходить на улицу, на мороз не хотелось совсем. Всё-таки пришлось одеваться и идти. Открыв входную дверь, Арина вышла на крыльцо. В лицо ей ударил ветер со снегом. Лицо словно обожгло, а глаза защипало. Она зажмурилась на мгновение, потом бегом побежала к туалету. За ночь снега нанесло и дверь открылась с трудом. Арина протиснулась внутрь, поднялась на ступеньку. Холод стоял такой, что снимать что-то с себя казалось просто невозможным. Кое-как сделав свои дела, она бегом кинулась в дом. Хотелось принять душ, согреться, вымыть голову, но воды в ведре осталось совсем немного. С дуру, она больше половины вчера израсходовала на мытьё полов. Только сейчас до неё дошло, что можно было набрать снега и подогреть. Но, ничего, успокоила она сама себя, со временем всё освою. Главное есть бесплатное жилье. Есть дрова, уголь, и если натопить, то будет тепло. Есть работа, есть зарплата, а значит будет еда. Она одна, никто не кричит, не ругается, не матерится, не врывается в комнату. Можно спать и не бояться.  Она ни от кого не зависит. Сама себе хозяйка. Вечерами можно читать книги. Скорее всего здесь есть библиотека. Есть телевизор. Как это она про него забыла?
         Арина встала, прошла в комнату и включила телевизор. Оказалось, работают только три программы: первая, вторая и местный канал. Экран показывал не очень четко, с помехами, но всё же показывал. Она включила радио. В комнату ворвалась музыка. Стас Михайлов пел песню о любви. Ну вот, совсем хорошо, подумала Арина, телевизор худо-бедно работает, радио тоже. Раздался телефонный звонок. Звонила Катя.
       - Привет. Ну, как ты? Где? Добралась? У тебя там песни.
       - Привет. Да, уже на месте. Это радио. Скоро приём начну.
       - А чего не звонишь? Я ведь волнуюсь. Вчера уехала и ни ответа, ни привета. – Катя пыталась голосом показать, что она рассержена.
      - Да вот только хотела набрать. Не обижайся. Вчера так устала, что просто упала на кровать и уснула.
      - Как всё прошло? Рассказывай. Как мед. пункт, жилплощадь? Жить то хоть можно?
     - Вполне. – И Арина начала рассказывать всё, что с ней произошло за день. Весь рассказ занял не менее десяти минут. Арина понимала, что пора уже приводить себя в порядок перед началом приема, осталось совсем немного времени, но боялась, что подруга снова обидится. Но та, выслушав рассказ, удовлетворённо произнесла, - Супер. Это даже лучше, чем я думала. Печку топить научишься, а остальное, мелочи жизни. Рада за тебя. Давай тогда вечерком созвонимся. – Она отключилась.
     Арина подумала и набрала отцу (отчиму). Она пока никак не могла привыкнуть к тому, что он ей не родной.
     - Папа, это я. Я на минутку. У меня всё хорошо, сейчас начинаю работать. Как ты?
     - Здравствуй Ариша, здравствуй дочка. Спасибо, что позвонила. Я беспокоился. Хорошо, что у тебя всё идёт по плану. За меня не переживай, я разберусь со всем. Знаешь, после нашего с тобой разговора, я как будто всю свою жизнь новыми глазами увидел. Больше глупостей не будет. Давай, на связи.  – По голосу чувствовалось, что он очень рад её звонку.
      Ровно в девять часов утра она надела белый халат, открыла входную дверь и пошла в кабинет, оставив дверь приоткрытой.
      Вскоре раздался стук, топот ног и в коридор зашли три человека: двое женщин и один мужчина.
      - Можно? – мужчина обстучал валенки от снега. Женщины выглядывали из-за его плеча.
      - Да, конечно, проходите, - пригласила Арина, - только по одному заходите. Раздевайтесь, вот вешалка. – Она указала на вешалку.
      Первым зашел мужчина. Ему на вид было лет шестьдесят. Крупный, седой, с яркими серыми глазами.
      - Слушаю вас. – Арина сделала серьезное лицо. Её сердечко трепетало от страха. Она пыталась внутренне успокоиться, но руки похолодели, а лицу стало жарко.
      - Как тебя звать-величать дочка? – Мужчина с сомнением оглядел Арину. – Ты точно вместо Соньки приехала лечить нас? Сколько тебе лет-то? Восемнадцать есть?
      - Я окончила медицинское училище. Практически три года отработала в больнице, в хирургическом отделении. И приехала я не вместо, а по приглашению горздрава. Зовут меня Арина Викторовна. Можно Арина. Я ответила на все ваши вопросы? А теперь назовите свою фамилию, имя, отчество, сколько вам лет и что вас беспокоит. – Произнесла Арина командирским голосом.
     - Ну, раз так, - крякнул мужчина, почесав подбородок, - то хорошо. Выглядишь ты больно молодо. Просто птичка-невеличка испуганная. Кажется, вспорхнешь сейчас и улетишь. Фамилия моя Кочетков. Зовут Валерием Андреевичем. Лет мне шестьдесят пять. Пенсионер я. Спина замучила. Чуть согнусь и всё, разогнуться не могу. Сонька мне уколы какие-то делала. Все полегше было. Вот принёс, остались. Может сделаешь укол? – Он протянул ей пачку с ампулами.
       Арина прочла «Вольтарен». Посмотрела срок годности. – Так у них срок годности почти год назад закончился.
       - И что? – удивился Кочетков. – Я смотрел, мути нет, ампулы целы. Чего им внутри-то сделается?
       - Нет, - категорически ответила Арина, - они просрочены. Этот раствор вводить нельзя. Может получиться заражение вместе укола и побочная реакция. Вещество, уже не действующее в растворе. Понимаете?
       - Значит не поможешь? Не сделаешь укол? – Расстроился Кочетков.
       - Погодите. – Арина подошла к шкафу с лекарствами. – Вот есть «Диклофенак». «Мильгама» и мазь есть. Вылечим Вас. Только полис ОМС мне давайте, я в карту внесу, что лекарства использовала по дневному стационару.
       - Так я не взял полис. Сонька никогда не требовала. Мы всегда сами лекарства с собой приносили. Я даже и не знаю где он есть этот полис-шмолис. – Кочетков развел руками. – В город-то редко ездим, вот он и без надобности. Надо Надьку, жену заставить поискать, коли тебе требуется.
       - Без полиса я не могу, - тоже расстроилась Арина. – Или идите за полисом или в аптечный пункт за лекарством, а потом снова ко мне.
       Кочетков, кряхтя и держась за поясницу, махнул рукой и вышел. В кабинет зашла женщина лет пятидесяти, полная, с косой, обёрнутой вокруг головы, румяная с мороза.
       - Здрасти, - она присела на краешек стула и сделала кислое лицо. – Доктор, меня давление замучило, а то, что раньше пила не помогает. Работать не могу, плохо мне. Больничный можете выпишите? Недельку бы отлежаться, полечиться надо.
       Арина записала её данные в журнал, померяла давление, пульс, температуру.
       - Я не доктор, я медицинская сестра. На бейджике, - она показала на халат, на которым был прикреплён бейджик с её именем, отчеством и фамилией (остался с прежней работы), указаны моя фамилия и как меня зовут. Можно обращаться по имени. Хорошо? Теперь перейдём к вашему здоровью.  Давление у вас 130 на 80. Для вашего возраста и комплекции нормальное. Температура 36,7, пульс 75. С такими показателями вас хоть в космос посылай. Вы какие-то таблетки принимаете
 от давления?
      Женщина обиженно засопела.  - Счас никакие. Раньше задавит, так «Капотен» выпью и нормально. Но теперь он не помогает.  – Женщина поёрзала на стуле и села на весь стул. – Больничный не дадите выходит?
       - То есть вы в данный момент никакие таблетки от давления не принимаете? – Уточнила Арина.
       - Не принимаю, - подтвердила женщина. – Вот ждала, когда кто-то приедет в мед. пункт и выпишет мне таблетки от давления, полечит меня. Так больничный дадите?
       - Нет. У вас нет оснований для оформления больничного листа. – Арина поняла, что женщина «прощупывает» её. Приехал новый человек, молодая девчонка. Можно ли ей манипулировать и навязывать своё мнение? Да, получается надо ухо держать востро. – Все показатели в норме. Я могу выписать вам направление в район, в поликлинику если мне не верите. Поезжайте, проведите обследование, сдайте анализы и тогда можно будет принимать решение о каком-либо назначении и больничном листе. В данный момент вам никакие препараты от давления не показаны. У вас нормальное давление.
      Женщина разочарованно протянула, - Так кто же меня с работы отпустит? Михалыч, мой начальник, говорит, что на мне можно воду возить. Не верит, что я болею.
      - В субботу поезжайте, поликлиника работает, - Арина расслабилась, поняла, что это был просто заход на авось, вдруг эта молодая дурочка, оформит больничный, а она отдохнет. – Да и кстати, я больничный лист не оформляю. Если он необходим, я сообщаю в район о диагнозе, они выписывают, а дальше, когда человеку становиться лучше, он едет в район, сдает анализы и врач именно там принимает решение о продлении или закрытии. Это вам на будущее.
      - Да, знаю, я, - махнула рукой женщина. – Слушай, я заплачу. Мне неделя отдыха вот, как нужна, - она провела рукой по горлу. – А Иваныч, гад, не пускает. Мне к дочке в Москву надо съездить. Сонька две тыщи брала. А ты сколько будешь?
     - Нисколько. – Твёрдо ответила Арина. – И всем, кто хочет как было при вашей Соньке, скажите, что я липовые больничные оформлять не буду. Можете идти.
     - Кто ж от денег отказывается? - всплеснула руками женщина. – Зря ты так. Тебе тут жить. Невзлюбят люди, быстро сбежишь. А людей уважать надо, входить в их положение, тогда и они в твоё входить будут. Кому будет плохо от того, что ты мне больничный выпишешь? Никому. Всем только польза и тебе и мне и дочке моей. А на обратной дороге я в город заеду в поликлинику и закрою его.
     - Я сюда работать приехала. Больным людям помогать, - отрезала Арина. – Так и скажите всем. Заболеете, приходите, а если нет, вам тут делать нечего. До свидания. Пригласите следующего.
    - Ну, как знаешь. – Женщина вышла.
    Через минуту зашла другая. Эта была с нагноением на большом пальце, после пореза. Арина промыла рану, заложила мазь, наложила повязку. Народ пошел валом. Кто с отитом, кто с ангиной, кто с вывихом. Когда за последним посетителем закрылась дверь, Арина посмотрела на часы и увидела, что время почти восемь часов вечера. За весь день, после раннего завтрака, она выпила только стакан воды и один раз отлучилась в туалет. Арина вышла в коридор, как не странно, в коридоре было тепло, печка топилась. Видимо кто-то из посетителей подкинул дров в печку. А вот в комнате было снова холодно. Арина растопила печь, поставила на плитку чайник. Посмотрела свои запасы. Кто-то снова пришел, она услышала, как хлопнула дверь.  Выглянув в коридор, она увидела Свету, которая отряхивала веником валенки.
      - Привет. Подруга, - помахала она рукой Арине. – А я к тебе. Пустишь?   
      - У тебя что-то случилось? – Арина встревоженно посмотрела на Свету.
      - Нет. Все нормально. Успокойся. – Рассмеялась Света. -  Я за тобой. Мне уже донесли, что ты весь день аки пчёлка трудилась без перерыва на обед. Пошли ко мне. У меня сегодня шикарный плов. Мать приготовила, принесла. Посидим, поболтаем. Расскажешь, как у тебя первый день прошёл. – Светлана выжидающе уставилась на Арину. – Чего стоишь? Одевайся.
      - Света, извини, я очень устала, - Арина прислонилась к стенке, - нет сил куда-то идти. Я планировала перекусить и лечь спать. Действительно, я сегодня больше двадцати  человек приняла. Не обижайся, ладно? Давай в выходной?
      Света обиженно посопела, потом кивнула, - ладно. А я так рассчитывала на тебя. У меня и бутылочка красного вина есть. Не, - она махнула рукой, - я понимаю, первый день, устала. Всё, ухожу. Закрывайся. Дверь открытой не оставляй, а то у нас мужики такие, завалятся после выпивки, не отделаешься. Тем более новенькая, молоденькая. Сонька многих принимала, так что имей в виду. Она любила выпить, покуролесить. Кстати, ты поди к туалету на улице не привыкла? Летом-то нормально, а вот когда холодища, тут конечно и мы, привыкшие редко туда ходим. У Соньки в кладовке, где все твои медицинские запасы хранятся, специальное ведро было, ты погляди, такое зелёное, а то застудишься еще.   Давай, пока! – Она вышла на улицу, а Арина закрыла за ней дверь на засов.
         Запасы от тёти Гали закончились (один сыр остался). Готовить что-то сил не было. Арина сделала большой бутерброд с колбасой и сыром, запила его крепким, сладким чаем, съела два печенья с вареньем и пошла в комнату хранения материалов.  Действительно в углу она обнаружила зелёное эмалированное ведро, которое раньше не заметила, потому что оно было накрыто фанерой и стояло за коробкой со старым аппаратом для физиолечения.  Арина вытащила ведро и улыбнулась. Эта Соня была сообразительной. В ведре был вставлен мешок для мусора, в фанере вырезано отверстие, а к отверстию была крышка с ручкой от скотча. Просто самодельный унитаз. Замечательно, еще одна проблема решена. Проведя гигиенические процедуры, она оделась, сбегала к туалету, выбросила мешок, набрала снега, протёрла ведро, вернулась, умылась, почистила зубы, разделась и легла спать, предварительно подкинув дрова в печки.
       Ночью ей снились больница, больные, которым она забыла поставить уколы. Она бегала по палатам, они кричали на неё, а она никак не могла найти журнал назначений. Ей снилась мать, которая держала на руках сына и кричала на Арину, что она медицинский работник и не может вылечить своего брата. Потом ей приснилась Света, которая протягивала ей бутылку с вином и требовала выпить из неё. Потом приснился трамвай, в котором она куда-то ехала, а куда не могла вспомнить. Трамвай звенел громко и надоедливо. Арина открыла глаза и поняла, что это будильник в телефоне заливается трелями. Голова была тяжёлой. Арина потрясла ею, поморгала глазами, 
пытаясь прийти в себя. Часы показывали 7-30 утра. В комнате было прохладно, но не холодно. Она накинула халат, натянула носки, засунула ноги в тапочки и пошла в комнату. Через окно пробивались первые солнечные лучи. Небо было голубым и безоблачным. Приведя себя в порядок, Арина пожарила яичницу с колбасой, вскипятила чайник, заварила чай и села завтракать. Было ощущение недосыпа, хотя она проспала практически девять часов. Арина открыла форточку. В комнату хлынул свежий, холодный воздух. Сразу стало легче дышать, голова начала проясняться. Она посмотрела на заслонки в печи. Одна из них в коридоре была практически прикрыта. Арина удивилась. Она точно помнила, что ничего не закрывала. Получается, она чуть не угорела? Поэтому и голова болит? Кто-то прикрыл заслонку? Кто? Да любой из тех, кто был на приёме, ну и Света. Потом она выбегала в туалет. Но зачем? Чтобы она уехала отсюда? Если бы хотели убить, закрыли бы полностью. И потом её спасло то, что она закрыла дверь в коридор. Да щели и внизу и сверху есть, через них угарный газ проникал, но не в том объеме. Если бы дверь была открыта. Получается, хотели напугать? Женщина, которой не выдала больничный лист? Света обиделась, что не пошла с ней? Или кто-то другой? Да, надо быть внимательнее. Арина вдруг поняла, что не все могут быть рады, что она здесь появилась. Она же не знает, как тут было раньше при Соне. Может она лекарствами приторговывала, больничные каждому второму давала. Арина вспомнила предпоследнего посетителя, мужчину лет сорока, который требовал сделать ему укол «Кетанова», потому что у него сильно болит спина. Арина посмотрела спину, но ни защемления, ни воспаления не обнаружила.  Она порекомендовала ему выпить «Нурофен» и съездить в город сделать рентген. На руках она увидела у него следы от инъекций. Спросила его что он колет, а он в ответ за матерился и ушёл. Она ещё подумала, что он скорее всего наркоман. А потом пришла женщина с маточным кровотечением, и пока Арина вызывала скорую, оформляла направление, отправляла женщину в больницу, она забыла об этом мужчине. Скорее всего это сделал именно он.  В больнице всё было ясно и просто, пришла на дежурство, отдежурила и ушла. Да всегда были недовольные больные, то перевязка не так сделана, то укол, то палата не та, то соседи не те. Но там всегда была старшая сестра, врачи, которые быстро это всё разруливали, а тут надо полагаться только на себя. Здесь, как оказалось, от неё зависит и здоровье, и планы людей, и даже их бюджет. Значит, надо на будущее продумывать все свои поступки и слова.
      Арина открыла входную дверь и начала приём. Потянулись дни, похожие один на другой. Днем больные, вечером книги, телевизор, разговоры с Катей. Вечерами она наслаждалась своим одиночеством, тишиной. Ей нравилось, как потрескивают в печке дрова, как утром в окна заглядывает солнце, наполняя   комнаты теплым светом. Она научилась набирать воду в колодце, расчищать от снега дорожки. Научилась различать пациентов, кто действительно болен и ему требуется помощь, а кто симулирует болезнь. Постепенно симуляторы, поняв, что от Арины не добиться ни лекарств, ни больничных, перестали приходить. Несколько раз по ночам к ней ломились мужчины, стучали, кричали, требовали открыть, выпить с ними, посидеть, потом перестали. Как-то раз, когда она пошла за дровами, один из них зашел в здание и когда она вошла, полез к ней обниматься, начал говорить, чтобы она не ломалась, ей с ним будет хорошо. Арина схватила полено и стукнула его по спине. Он взвыл, сказал, что она дура, юродивая, если живет без мужика, видимо лесбиянка и больше не приходил.  Арина несколько раз сходила в гости к Свете. Света всегда громогласная, говорливая, похожая на Катю, говорила только о себе, не давая вставить Арине и слова. После этих встреч, Арина чувствовала себя утомлённой. Ей не интересны были сельские сплетни, разборки, обсуждения. Она наслаждалась одиночеством, тишиной.  Один раз они сходили со Светой в кино и один раз на танцы. В кинотеатре (в клубе) курили, громко говорили, смеялись, комментировали происходящее на экране, грубо шутили, особенно над постельными сценами. Арина решила больше в кино не ходить. Стоящих фильмов не было, а смотреть то, что показывали, желания не было. Поход на танцы чуть было не закончился дракой. Мужчины наперебой начали приглашать Арину, а один из них во время танца категоричным тоном произнес, - сегодня я тебя провожаю и остаюсь у тебя. Ты мне понравилась. Арина попыталась мягко отказать ему, но он схватил её за руку и потянул к выходу. Тут вмешался капитан, до этого, танцевавший с ней. Завязалась драка. Арина побежала в гардероб, Света за ней. Она пыталась уговорить Арину остаться, но Арина быстро оделась и ушла. На следующий день Света позвала её к себе, была обижена за вчерашнее, что подруга её бросила одну и Арина решила пойти, чтобы как-то сгладить ситуацию.  Когда после работы Арина пришла к Свете, то застала там троих парней. Света сказала, что у неё сегодня именины, поэтому она и пригласила своих друзей. За столом много пили, много ели, рассказывали похабные анекдоты, громко смеялись. Всё это напомнило Арине вечера дома, когда отец с мачехой собирали такие же сборища. Арина пыталась несколько раз уйти, но Света хватала её за руки, заглядывала в глаза, просила посидеть ещё немного. Потом Света уединилась с одним из парней в другой комнате. Оставшиеся двое стали приставать к Арине, с непристойными предложениями. Просили выбрать кто будет первым, говорили пошлости. Один из них Сева, схватил её за грудь, а другой, Витя попытался прижать её к стулу. Арина локтем со всей силы вдарила Виктора в лицо, а коленом въехала Севе между ног (этому её научила Катя), выскочила в прихожую, схватила куртку, сумочку, сунула ноги в валенки и побежала домой. Шапку и шарф искать не было времени. На следующий день Света принесла ей вещи, фыркнула, что подумаешь какая принцесса приехала, она старалась для её же блага, а то сидит дома сычом. Спиртное не пьет, с парнями не гуляет ни с местными, ни с офицерами, морщится, когда матерятся, взяток не берёт.  В деревне её уже все называют «чокнутая барышня».  Она, Света, столько для Арины сделала, а ответки нет, поэтому больше они не подруги. Хлопнула дверью и ушла. Арина вздохнула с облегчением.
           Обсуждать обсуждали, наверное, но лечиться приходили регулярно и много. Каждый день на приёме было от 15 до 20 человек. Кому сделать уколы, кому массаж, кому физиолечение, кому давление померить, кому направление в район выписать. Арине нравилась её жизнь. Она отоспалась, даже поправилась немного, расцвела.  Ей нравилось ходить в гости к Михаилу Ивановичу, который так помог ей по приезде и его жене Вере Васильевне. Ей нравилась, что в их доме всегда пахло пирогами, хлебом, было уютно, спокойно и даже как-то радостно. Михаил Иванович с Верой Васильевной жили вдвоём. Их дети выросли, выучились и теперь жили в Екатеринбурге. Они часто приезжали к родителям с детьми и тогда их дом напоминал шумный, веселый улей. Ещё она познакомилась с соседкой, которая жила в доме справа. Это была старушка, восьмидесяти лет, худенькая, со сморщенным, как печёное яблоко лицом, которая велела называть её баба Аня. Баба Аня жила одна. Муж умер, а сын как ушёл служить в армию, так и не вернулся обратно. Работал где-то на Севере бурильщиком, иногда присылал деньги, но не приезжал. У бабы Ани часто бывали гипертонические кризы, прихватывало сердце, и Арина взялась её опекать. Часто вечерами они сидели за чаем вдвоём, разговаривали. Арина слушала про жизнь бабы Ани, жалела её и в то же время отдыхала душой рядом с этой всегда улыбчивой, доброжелательной женщиной. Отец звонил ей не так часто, но раз в месяц обязательно. Он устроился на работу дворником, ему дали комнату в двухкомнатной квартире с соседями. Говорил, что соседи хорошие. Уверял, что не пьет. От матери вестей не было. С Катей они созванивались практически каждый вечер. Катя нашла работу в ведомственной поликлинике при заводе. Работа ей нравилась. Она, как всегда, рассказывала много и в захлёб о своих приключениях, свиданиях и мало спрашивала о жизни подруги. Арина слушала, понимая, что подругу не исправить, надо принимать такой, какая она есть.
       Пришла весна, за ней лето. В июле к ней в гости приехала Катя на несколько дней, сказала, что взяла отпуск за свой счет, оплачиваемый отпуск пока не заработала, но так как очень соскучилась по подруге, решила приехать. Мать осталась у родственников в городе, пока Катя будет у Арины. Вечерами они болтали, пока Арина не засыпала. Катя сердилась, но Арина ничего не могла с собой поделать. Катя спала до двенадцати, гуляла по селу, а Арина вела прием. Да и рассказы про свидания, поклонников, расставания были Арине мало интересны. Всё сводилось к тому, что сначала так всё красиво начиналось, потом как всё плохо закончилось, и все мужики козлы, потому, как не смогли оценить красоту, ум и обаяние Кати.  Арине было грустно, потому что Катя за всё время так и не поинтересовалась, как и чем живёт подруга, появились ли у неё друзья, как родители? На третий день вечером, после приёма, они пошли на речку купаться. Солнце уже клонилось к закату, но было тепло, даже душно. Катя первой плюхнулась в воду и закричала, - Ариш, вода просто парное молоко. Теплая! Давай сюда.
       Арина сняла сарафан, который ей сшила Вера Васильевна, простой, штапельный на лямочках, но такой веселенький, голубой в мелкие ромашки. Он так ей нравился. Подошла к воде, потрогала ногой, ойкнула.
      - Ты, что? Холодная.
      - Это вначале. Прыгай с разбегу. Давай!
      - Девушка, не раздумывайте, вода и правда замечательная, освежает.
      Арина резко повернулась. К ним не торопливой походкой шел высокий, атлетически сложенный мужчина в шортах и футболке. На плече его висело полотенце, волосы были влажные. Он подошел к Арине и улыбнулся. Улыбка была заразительной, глаза, серого цвета смеялись и в них сверкали искорки. Волосы, видимо русые, сейчас от воды были более темного цвета. Высокий лоб, мужественное, грубоватое лицо, густые брови, четко очерченный рот. На вид мужчине было лет двадцать пять – тридцать. Арина загляделась на него.
    - Ну и как я вам? – очнулась  она от насмешливого голоса.
    Арина смутилась. Щёки опалило огнём, на глазах выступили слёзы. Она никогда в жизни не забывалась так, глядя на мужчину. Катя выскочила из воды, подбежала к ним и набросилась на него.
     - Ты кто такой? Тебе чего надо? Шёл своей дорогой, вот и иди.  Да, - она уперла руки в бока, - как по мне, так ты чуть красивее орангутанга. Ариш, не обращай внимания, пошли купаться. – Она потянула подругу в воду. Арина покорно пошла следом. Она уже не чувствовала холода и вообще ничего не чувствовала. Она была готова провалиться сквозь землю. Мужчина рассмеялся.
    - Значит, Арина. Красивое имя, как и сама владелица имени. А меня Вадимом зовут. Будем знакомы. Мне пора, но я тебя найду, красавица. Обязательно найду, - крикнул он и пошел к поселку.
    - Дурак, - буркнула Катя. – А ты чего засмущалась? – Накинулась она на подругу. – Красавицей назвал, а ты и «поплыла»? Подумаешь мачо. А меня, типа в упор не заметил. Знаем такие штучки.
    Арина вышла из воды, её бил озноб, хотя она даже не окунулась. Катя посмотрела на подругу.
   - Так и «на старуху нашлась проруха». Никогда тебя такой не видела. Ты же от парней, как чёрт от ладана бежишь всегда. Понравился что ли?
   Арина дернула плечом и буркнула, - вот ещё. Просто испугалась. Мы же с тобой тут одни, а он вон здоровый какой.
    - Понятно, - рассмеялась Катя. – А я уж было подумала, что ты в него с первого взгляда втюрилась. На танцы пойдём сегодня? Суббота же. Очень охота на здешний контингент посмотреть.  Я тут узнала, пока ты трудилась аки пчёлка, что сюда много военных приходит на танцы. Связисты стоят, часть военная. А вдруг, я свою судьбу здесь встречу, а?
    Арина пожала плечами, - не знаю. Устала я что-то. А там музыка громкая, народу много.
   Катя возмутилась. – А кто тебя в субботу заставляет работать? У тебя два выходных должно быть, а ты целый день сегодня, вся в трудах, да уколах с перевязками.
    Арина пожала плечами. - Ну а кто им поможет, кроме меня? Болезнь ведь не выбирает, суббота или воскресенье. Людям всегда помощь нужна, в любое время.
   - Безотказная ты моя, трудоголичка, - приобняла её Катя. – Я бы так не смогла. Пахать в свой выходной, да ещё зная, что не заплатят? Ну, так что? Идём на танцы? Пошли, Ариш, мне очень хочется.
   - Ну. пойдём, - обречённо согласилась Арина. – Только ради тебя. Сама увидишь какие там танцы.
   Катя повеселела. Они быстро дошли до дома и начали собираться. Катя надела яркое красное платье, чуть ниже колена, которое полнило её, но нравилось ей.  Сделала яркий макияж, уложила волосы, надела длинные черные пластмассовые серьги, достала из сумки красные босоножки на высоком каблуке.
   - Кать, - Арина посмотрела на босоножки, - здесь асфальта нет, ты видела. Может балетки наденешь, а то сломаешь каблук?
   Катя, отмахнулась, - сломаю, так сломаю. А ты почему напялила туфли на низком каблуке?
   - А что? – удивилась Арина.
   - Как что? Подруга, ну ты даешь! Девушка на высоком каблуке выглядит всегда стройнее и выше. Я хочу всех здесь сразить на повал. Пусть видят городских! Арин, ты что, в этом пойдешь? – Она возмущенно посмотрела на подругу. – Нет, нет, снимай сей час же. Я с тобой такой никуда не пойду.
    Арина оглядела себя. – А что тебе не нравится? Нормальное платье и туфли.
    Катя всплеснула руками, - Нормальные?  Ты называешь практически школьное серое платье и туфли черного цвета нормальным нарядом для танцев? А на голове что? Что это за пучок? У тебя же шикарные волосы! Так, давай быстро будем тебя приводить в порядок. Подкрасим, причешем, нарядим.
    Через двадцать минут Арина посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё смотрело какое-то неземное создание, напоминающее приведение. Бледное лицо с огромными, подведёнными черным карандашом глазами, яркие красные губы, чёрные брови в пол лица, распущенные волосы, разделённые на пробор, сиреневое шифоновое платье Кати, свободного покроя, достигающее щиколоток и делающее фигуру Арины бесформенной.
     - Ну, шик же? – Катя с довольным видом села на диван.
     - Нет, - Арина решительно сняла платье, и начала смывать макияж. – Я в таком виде никуда не пойду.
    - Ты что? – Катя подбежала к ней. – Ты что делаешь? Столько трудов насмарку. Красиво же было.
    Арина покопалась в вещах, достала простенькое льняное платье голубого цвета, которое купила с зарплаты недавно, когда ездила в горздрав за зарплатой, волосы завязала в низкий хвост, надела балетки, провела по губам гигиенической помадой и повернулась к подруге.
   - Или так или никак.
   - Ладно, пошли, - буркнула недовольно Катя. – Хочешь строить из себя монашку, строй. Я из тебя такую куколку сделала, а ты, - она махнула рукой. – На школьницу невинную похожа.
    На танцплощадке народу пока было немного. Из динамика лилась музыка. Несколько пар танцевали медленное танго.
    - Смотрите, медичка пришла. Нарисовалась собственной персоной. Галлюцинации что ли? Сроду её тут не видела. – Услышали они чей-то насмешливый женский голос. – А кто это с ней? Какой-то бомбовоз на шпильках. – Раздался громкий смех. – Сеньора помидор.
   Катя тут же подошла к стайке хихикающих девушек, уперла руки в бока и гаркнула.
   - Это кто тут вякает? Ах, да, сельские доярки. Макияж в коровнике делали или на свекольном поле? А может на току? Румянец от свеклы, вместо пудры, мука, вместо туши, угольки, а вместо теней навоз? А наряды-то, наряды – мешки из-под картошки? Шпильки-то хоть раз в жизни одевали? Или боитесь, что будите на них, как коровы на льду?
    Девушки смешались, замолкли, не ожидали такого отпора. Катя продолжила, - еще раз мою подружку или меня заденете, мало не покажется. Я вам не Арина, так двину, что на примочки к ней будете неделю ходить. Понятно, козявки?
    Арина готова была провалиться сквозь землю. Ей было стыдно и за себя, и за подругу, и за этих растерявшихся девчонок. Она готова была расплакаться. Народ на танцплощадке собрался вокруг них и с интересом наблюдал за происходящим.
    - Да вы не расстраивайтесь так и не смущайтесь, - раздался над ухом чей-то мужской голос. – Подружка у вас просто боец-молодец. И за вас, и за себя постоять может. В драку кинуться готова.
    Арина резко повернулась и прямо перед собой увидела лицо мужчины, который был у реки.
    - Я очень надеялся на то, что вы сегодня сюда придёте. Обычно я не хожу на такие мероприятия или так скажем, редко хожу. И вас я здесь не видел раньше. Но я правильно посчитал, что ваша подруга такие мероприятия должна любить, и обязательно приведёт вас сюда.  Как видите, я не ошибся. Ещё раз представлюсь, если не запомнили, меня зовут Вадим. И я приглашаю вас на танец. – Он протянул Арине руку.
    На Вадиме были легкие бежевые брюки, рубашка с коротким рукавом голубого цвета и бежевые, же, под цвет брюк, мокасины. Он выглядел так, как будто сошел с картинки журнала. Арина снова не могла отвести от него глаз. Она позволила отвести себя в центр площадки, и они начали двигаться в такт музыке. Катя, позабыв о разборках с местными девчонками, смотрела на них открыв рот. Потом кто-то тоже пригласил её на танец, и Арина потеряла подругу из виду.
      - Мы с вами сегодня даже в одной цветовой гамме, - продолжил Вадим. Расскажите мне о себе. Кто вы? Приехали отдохнуть? Живёте здесь? Работаете здесь? Где?
     К Арине вдруг вернулось самообладание. Стряхнув с себя оцепенение, она смело посмотрела на Вадима.
     - А почему я вам должна всё это рассказывать? Вы просто пригласили меня на танец. Вот и танцуйте.
    Вадим рассмеялся. – О, а вы оказывается не такая уж тихоня. Я этому очень рад. А то я боялся, что вы немая. Конечно же вы ничего мне не должны. Просто вы мне понравились. Поэтому естественно, что я хочу знать о вас больше. Хотите, я вначале расскажу о себе?
    Арина пожала плечами. – Как хотите.
    Вадим улыбнулся. – Да, вы не очень-то приветливы. Остерегаетесь людей, не доверяете им, ждёте подвоха и поэтому ставите границы? Значит, есть печальный опыт. Обычно, девушки вашего возраста ищут приключений, кидаются в отношения без всякой задней мысли, пытаются завладеть вниманием мужчин, рассказывают о себе даже то, чего никогда и не было, хихикают, жеманничают, как ваша подруга. 
     Арина кинула быстрый взгляд на Вадима. – Вы хорошо разбираетесь в женщинах. Большой опыт?
     Вадим снова рассмеялся. – Нет, опыт не так велик, а вот наблюдений много. Ваша подружка, она как раз такая, как я рассказывал. Она живет так, как ей подсказывают данный момент или  ситуация. Она не думает о последствиях. Вот и с девчонками разборку затеяла, хоть и бессмысленную, но по её рассуждению необходимую, чтобы утвердится в собственной значимости. Вы другая. Вам было неловко за неё. Я видел. Но внутри у вас есть стержень, это тоже видно невооружённым глазом. Вы загадка. И мне хочется её разгадать.
     Музыка закончилась. Вадим подвёл Арину к Кате и встал рядом. Катя окинула его взглядом с ног до головы и фыркнула.
    - Ну, и чего стоим? Кого ждём? Может на танец девушку пригласите? – Она кокетливо повела плечом и приподняла брови.
    Вадим не остался в долгу. – Извините, милая барышня, но мне надо поговорить с Ариной и лучше без свидетелей. Может вы потанцуете, а мы поговорим? Тем более, что вас вон молодой человек идёт приглашать. – Он кивнул в сторону парня, который торопливо шёл в их сторону.
    Но молодой человек подошёл пригласить Арину. Он был навеселе, с сигаретой в зубах, в мятой футболке и дырявых джинсах.  Арина вежливо отказала. Парень схватил её за руку и потянул на танцпол. Вадим остановил его и вначале вежливо попросил парня отойти, а когда тот с матами полез на него в драку, заломил ему руку. Парень взвыл. И тут ему на помощь кинулись друзья. Завязалась драка. Катя с Ариной побежали к дому. Катя хохотала во всё горло, а Арина чуть не плакала.
    - Говорила не надо ходить. Опозорились только. Больше не пойду, не уговаривай даже.
    - Настоящие сельские танцы. – Катя остановилась и схватилась за бок. – Скололо что-то. Давай постоим. – Слушай, а мне понравилось. Не то, что у нас, всё чинно-благородно, скукота одна. -  Она сняла с ног босоножки. – О, глянь, каблуки шатаются. Пошли. – Она направилась босиком к дому, болтая босоножками и хихикая.  – А твой-то красавЕц ничего себе мужичок, не трусливый, заводной.  Мне такие нравятся. С характером. Надо им заняться.
    Арина шла хмурая, не разделяя веселья подруги.  - И чего это ты ко всем цепляться вздумала? – Сердито поинтересовалась она. – То к девчонкам, то к Вадиму. Я с ним разговариваю, а ты, перебиваешь. Девчонки малолетки ещё им надо себя показать, выделиться. А ты их унижать, оскорблять начала. Считаешь, что я сама не могу разобраться, за себя постоять?  Мне было стыдно за твое поведение. И вообще Кать, ты приехала и уехала, а мне тут жить. Я стараюсь ни с кем не скандалить, не обострять отношения. Для меня это вопрос жилья, работы, жизни в конце концов, а для тебя лишь развлечение. Смешно тебе?
    - Так это не я обостряла, - фыркнула Катя. – Это Вадим обострил до мордобития. Стыдно ей, видите ли. А вести себя, как мокрая курица не стыдно? Я никому не позволю себя обижать. Бомбовоз на шпильках? Пусть скажут спасибо, что вообще по мордасам им не надавала. Ни одна из них даже близко со мной не стояла. Деревня. Им до меня, как до Луны. И фигура у меня всем мужикам нравится. Есть на что посмотреть и за что подержаться, не то, что у худосочных. Говоришь вопрос жизни, работы и жилья? Да, если бы не я, где бы ты сейчас была? Бомжевала на улице? Неблагодарная. Я для неё стараюсь из кожи вон вылажу, устраиваю, пристраиваю, приезжаю к ней, а ей стыдно, видите ли. Будешь и дальше так жить, как сонная муха? Думаешь такая девушка нужна
 Вадику?
    - Буду так, как считаю нужным. Извини, продолжать разговор в таком духе у меня больше нет желания. – Арина удивлялась сама себе. Она никогда так не разговаривала с подругой, никогда ей не перечила, а тут просто не могла себя сдержать. Она раньше слышала поговорку «словно с цепи сорвалась», но не понимала её. Теперь поняла. – Спасибо тебе за участие, которое ты принимала в моей жизни, я тебе очень благодарна за это, но дальше, извини я буду решать сама, как мне жить, как себя вести, с кем дружить и с кем встречаться. Ты же не ко мне приехала. Ты приехала развлечься, получить впечатления, выгулять свои новые наряды, «закадрить» очередного парня. Я права? Да, ты мне нашла работу. Спасибо. Но если бы ты это сделала, как подруга, от души, ты бы не попрекала меня этим и не укоряла. А ты облагодетельствовала меня и ждешь, что теперь я тебе до конца жизни буду обязана? Хорошо, с сегодняшнего дня я займусь поисками новой работы.
    Катя с Ариной впервые за всё время их дружбы серьёзно поругались. Они молча дошли до дома, легли спать, а утром холодно попрощались, и Катя уехала домой. Оставшись одна, Арина снова задумалась об их дружбе. Почему она раньше мирилась с тем, что Катя бесцеремонная, порой грубая, эгоистичная?  Катя всегда решала, что они делают, куда идут, с кем дружат с кем нет, а Арина соглашалась с ней. Она никогда не завидовала Кате, она ей восхищалась. Восхищалась её смелостью, лёгкостью и умением знакомиться, налаживать отношения, умением любить себя и не заморачиваться по любому поводу, как это делала Арина. И потом, кроме Кати особо никто не рвался дружить с Ариной. Со школьными подругами она не поддерживала связь. Они тоже считали её не от мира сего. Одноклассники ходили друг к другу в гости, устраивали походы, вечеринки, влюблялись, ссорились, мирились, а Арина всегда была в стороне. Таких называют «белая ворона». Поэтому, когда Катя предложила ей дружбу, она была готова на всё, лишь бы в училище её снова не называли, как в школе. Она гордилась их дружбой, берегла её. Что же изменилось? Она стала взрослой и ей стало не важно, как её будут назвать и кто что будет о ней думать? Да, она стала взрослой после того, как поняла, что она сама теперь ответственна за свою жизнь. Раньше она всё же считала, что у неё есть родители, и есть плечо, на которое можно опереться в трудную минуту. Но когда ей понадобилась эта помощь, оказалось, что матери она не нужна, а отец вовсе не отец. А тот который вроде отец, не хочет знать о её существовании. Оставалась подруга и она цеплялась за неё, как за спасательный круг. Катя помогла в трудную минуту, правда это не составило ей большого труда. Всего несколько звонков по мобильному телефону. И даже за это она предъявила подруге претензии и укорила её за неблагодарность. Эту вакансию ей предложили родственники, она не захотела ехать работать, вспомнила случайно при разговоре и предложила их подруге, вот и вся забота. 
        Перед глазами Арины вдруг возникла картина, как растерянная мать Кати плачет, когда та с легкостью объявила, что поедет вместе с Ариной, потому что не хочет расставаться с подругой. Она была готова бросить больную мать, чтобы уехать куда-то за новыми впечатлениями. Вспомнила, что Катю никогда не интересовало как живет Арина, почему так одевается, почему берет все ночные дежурства, если просят и, если не просят. Она знала, что Арина живёт с отцом, что мать бросила их и этой информации было для неё достаточно. И то узнала об этом случайно, когда Арина не смогла сдержать слёз, после встречи с матерью, когда та сказала, чтобы дочь не звонила ей, и не требовала встреч, что у неё другая семья. Арина тогда сильно плакала, и подруга впервые поинтересовалась, что случилось. Если они разговаривали в сестринской, в кафе, у Кати дома, по телефону, то Катя всегда рассказывала только о своих новостях, проблемах и только при прощании спрашивала, «у тебя всё ок» и не дослушав ответ, убегала или отключалась.  Получается, Арина ей нужна была как паж, который следует за своей госпожой, слушает, выполняет любые пожелания, восхищается. А как только «паж» попробовал сказать что-то против, сразу же пошли упрёки, обвинения, оскорбления.
         Арина задумалась. Почему она вдруг вышла из повиновения? Почему не пошла на попятный, не извинилась, не остановила подругу, когда та уезжала?  И вдруг Арина поняла. Всё дело в Вадиме.  Он понравился им обеим, но выбрал он Арину. Раньше, между подругами никогда не вставал ни один парень. Но, это не потому, что они не влюблялись в одного, а потому, что Арина всегда уступала подруге. И даже если Кате кто-то нравился, а он смотрел на Арину, то Арина сразу же давала понять парню, что он ей не интересен и вопрос был исчерпан. Ей была важна их с Катей дружба и она не стоила, по мнению Арины, разногласий из-за парней. А сейчас получается Вадим понравился и Кате, и Арине. Но Арина впервые выбрала не Катю, а Вадима. Катя увидела, что у Арины с Вадимом взаимная симпатия и как обычно пошла напролом, а Арина вдруг вышла из повиновения, да еще и высказала свои претензии. То есть она  влюбилась? Впервые в жизни. Не было печали. А Катя? Катя тоже влюбилась? Или как обычно из спортивного интереса? Вот так дела.
       Арина кое-как отвела приём, закрылась и расплакалась. Получается теперь у неё нет подруги? Вадима ещё нет, а подруги уже нет. Зная характер Кати, можно ожидать, что та, затаив обиду и на эмоциях, может позвонить родственникам и попытаться лишить её жилья и работы. Арина пыталась успокоить себя в мыслях, что подруга до такого не может дойти, но зная Катю и её взрывной характер, всё же сомневалась. И надо было появиться этому Вадиму? Теперь неизвестно встретиться ли она с ним вновь, а подругу уже потеряла. Хотя, если такое произойдёт, значит это была не подруга и жалеть о ней нечего. Надо, чтобы прошло время, думала Арина, если Катя просто вспылила, а она просто напридумывала себе и домыслила, то все разрешиться в ближайшее время, ну а если уж нет, то тогда и надо будет думать, как жить дальше и где жить.
      Катя позвонила через два дня. Она ругала себя последними словами, посыпала голову пеплом, кляла за слова о работе и бомже, раскаивалась. Обзывала себя кретинкой, идиоткой, эгоисткой, а в конце сказала, что все это получилось из-за того, что ей очень понравился Вадим, а он не обратил на неё никакого внимания. Что она просто позавидовала Арине. Что Арина как раз молодец, не согласилась как обычно, не спрятала голову в песок, а повела себя, так как надо и что Катя её зауважала. Просила не держать на неё зла, не искать другую работу и пообещала, что теперь будет думать, что говорит, как себя ведёт, станет взрослой и разумной. Она сказала, что привыкла, что подруга во всём с ней соглашается и поэтому так взбеленилась.
      Арина тоже плакала, извинялась. В конце концов подруги помирились, признав, что виноваты были обе. Договорились созваниваться и что теперь в отпуск Арина приедет к Кате через два месяца. Арина успокоилась, но неприятный осадок от произошедшего  всё же остался. 
    На следующий день, перед окончанием работы, в кабинет зашёл посетитель. Арина, не отрывая глаз от карточки предыдущего посетителя, проговорила, - добрый день. Проходите, присаживайтесь. Минутку, я дооформлю карту и займусь вами.
    - Займитесь, пожалуйста. Я очень этого хочу.
    Арина резко подняла голову. Перед ней сидел Вадим и улыбался.
    - Что с вами случилось? – Арина сделала серьёзное лицо.
    - Сердце болит.
    - Как? Щемит, аритмия, колет?
    - И болит и щемит, и аритмия и колет. – Вадим развел руками. – Не знаю, что делать, но очень надеюсь, что вы меня вылечите. Только избавьте меня от анализов, кардиограмм, лекарств. Моя болезнь называется любовью. Это со мной впервые. Мне двадцать восемь лет, я никогда не был женат и никогда не любил. Увлечения были, не скрою и порой серьезные, но такого как сейчас не было никогда. Я офицер, капитан, связист. Скоро меня переводят в Подмосковье служить на майорскую должность. Дают квартиру в Нахабино. Выходите за меня замуж.
     Арина с изумлением посмотрела на него. – Мы с вами видимся третий раз, и вы уже зовёте меня замуж? Вы в своём уме? Или это шутка, розыгрыш?
     Вадим покачал головой. – Нет, это не шутка. Просто я, увидев вас в первые, сразу понял, что хочу, чтобы вы стали моей женой. Я раньше слышал. Что так бывает. Но не верил. Я ведь вам тоже понравился? Я видел. Скажите. Что я не прав?
     - Отчего же? – Арина не понимала, как себя вести, что говорить. Она смотрела на него и ей казалось, что она знает его давно. Всё в нём нравилось ей. Но она боялась ошибиться, обжечься, потерять свою независимость и спокойствие, – Не скрою, вы произвели на меня впечатление. Но, для того чтобы создать семью, надо хотя бы немного узнать друг друга. Вдруг мы оба ошибаемся? И я окажусь не такой как вам бы хотелось, и вы не таким, как я представляю.
     - Знаете Арина, - Вадим улыбнулся, - у меня есть два друга. Так вот один встречался со своей будущей женой два года, а после свадьбы прожили полгода и развелись. А другой, знал свою будущую жену месяц и живут уже душа в душу пять лет. Тут не угадаешь. Просто надо принять решение и всё. Рискнуть. У нас вами есть неделя до моего отъезда. Договориться, чтобы нас расписали, я смогу. Ну как?
     - Ну, давайте попробуем, - нерешительно отозвалась Арина. – Она сама не понимала, что говорит. Сердце билось где-то в пятках, в животе было холодно.
     - Тогда переходим на ты? А то как-то выкать невесте не совсем правильно.
     - Переходим.
     - Тогда я зайду к тебе после службы, будем знакомиться ближе. – Вадим встал, подошел к Арине и поцеловал её в щёку. Арина вспыхнула. До конца приема она чувствовала, как щека горит. Ей казалось, что у неё даже поднялась температура. Сердце колотилось в груди, руки стали ледяными, а голова горела, как в огне. Она то ругала себя, что ввязалась в какую-то авантюру и это добром не закончится. То думала, что это судьба привела её сюда, чтобы она встретила свою вторую половину и глупо от этого отказываться. К вечеру она уже довела себя до такого состояния, что боялась, что
 с ней случится нервный срыв и уговаривала себя, что не надо сегодня встречаться с Вадимом. Надо сказать ему, что она плохо себя чувствует и перенести встречу назавтра. Но увидев улыбающегося Вадима в дверях, с букетом цветов, как-то сразу успокоилась и они пошли гулять.
      Вадим рассказал ей, что родился в Томске, родители там и живут по настоящее время. У него есть младший брат. Рассказал, что любит петь, играть на гитаре, заниматься спортом. Особенно любит лыжи зимой, а летом плавание. Арине с ним было легко. Но она всё-таки не стала сразу рассказывать всё о своей семье. Сказала только, что отец с матерью в разводе и у матери другая семья и есть маленький брат. Что она любит читать, слушать музыку, любит свою работу, что хотела бы стать врачом, но не получилось.
      Неделя пролетела быстро. Каждый вечер Вадим с Ариной допоздна гуляли, разговаривали, узнавали друг друга и понимали, что им хорошо вместе. Когда Вадим целовал Арину, ей казалось она улетает куда-то за облака. Кружилась голова, сердце выпрыгивало из груди. Она боялась другой близости, но Вадим, видя её смятение ничего другого и не предлагал. Берег её. За день до его отъезда он снова задал ей тот же вопрос. Выйдет ли она за него замуж. Арина согласилась. Они поехали в город и их расписали буквально за тридцать минут. Так Арина стала женой. Она не могла поверить в это. Смотрела на кольцо на левой руке и жмурилась, сердце уходило в пятки то от радости, то от страха. Перед регистрацией они заехали в магазин, и Вадим купил ей простенькое, но элегантное белое платье и белые туфли. Со стороны Вадима было двое мужчин, его друзей. Они рассыпали Арине комплементы, смотрели на неё с восхищением.
        Сергей, симпатичный капитан средних лет, увидев Арину произнес, - Откуда ты взялось, прекрасное создание? Ты точно настоящая? Не фея?  И почему я не встретил тебя первым, а то ты сейчас шла бы в ЗАГС не с Вадькой, а со мной.
        Вадим нарочито сердито толкнул его. – Это что за разговорчики в строю? Мне тебя, что на дуэль вызвать?
        Другой друг, Валентин, только улыбался. Арина ловила на себе его пристальные взгляды, которые он отводил сразу, как только видел, что Арина смотрит на него. Потом что-то шепнул Вадиму, тот заулыбался. Со стороны Арины не было никого. Она решила пока никому не говорить о своём замужестве. Мало ли что будет. Да и говорить было особо не кому. Кате, да отцу. Катя вряд ли обрадуется, да и отец тоже.
        После регистрации они заехали в горздрав. Арина показала свое свидетельство о браке, Вадим свое назначение. Начальник отдела кадров с укоризной посмотрела на Арину и тяжело вздохнув сказала, - ну вот, а кто-то клялся и божился, что парня нет, замуж не собирается и будет работать долго. Опять надо искать кого-то.
        Арина смущенно пожала плечами. – Тогда и не было никого. Простите, пожалуйста, так получилось.
        - Правильно получилось, - улыбнулась начальник отдела кадров. – Так и должно быть у молодых. Поздравляю Вас. Дела когда будите передавать?
       - Хотелось бы сегодня или завтра с утра. – Ответил Вадим. Мы вечером уезжаем.
       - Понятно. Да, я понимаю. Муж офицер, поэтому 2 недели не надо отрабатывать. Вы бы хоть заранее предупредили, чтобы мы уже вакансию обновили.
       Вадим рассмеялся, - так она только вчера согласилась выйти за меня замуж. Раньше мы никак не могли сообщить.
       Женщина ахнула, - вчера? А сегодня расписались? Ну вы даёте! Молодец капитан. Взял боем? Жаль, - она посмотрела на Арину, - тебя все хвалили. За полгода сумела завоевать и уважение за профессионализм и даже любовь жителей, хотя и молодая еще. Ну, ладно, ждите завтра комиссию с утра.
       Вадим с Ариной вышли на улицу, где их ждали Валентин с Сергеем и жена Валентина, симпатичная полненькая женщина, с ямочками на щеках, с русыми волосами, и улыбчивыми глазами. Они познакомились. Женщину звали Соней. Вадим, как оказалось успел заказать кафе, куда они всей гурьбой и отправились. Вечер прошёл в непринуждённой обстановке, много смеялись, рассказывали истории из своей жизни.
        Когда Соня с Ариной вышли в туалетную комнату, Соня, посмотрев на Арину с завистью произнесла, - какая же ты миниатюрная. Я тоже такая была до рождения Майки. Как во время родов набрала, так никак уже два года сбросить не могу. Но Валька говорит, что меня любую любит, поэтому я сильно не заморачиваюсь по этому поводу. Тебе повезло, Вадим очень хороший человек и офицер высококлассный. Поэтому его и переводят в Подмосковье. Он еще хочет в Академию поступать.  Многие пытались его окрутить, да ни тут-то было. Мы думали так холостяком и останется.  А тебя вот увидел и пропал. Валька говорит, что все эти дни он как чумной ходил, боялся, что ты не согласишься. Я рада за него. Ты его любишь?
      Арина смутилась. – Не знаю. Он мне очень нравится. Мне с ним хорошо. А любовь? Мы слишком мало друг с другом знакомы.
      Соня тепло улыбнулась. – Ты молодец. Правильно, что не стала говорить, что любишь. Честная. Значит он не зря в тебя влюбился. Он сам такой. Знаешь, а я вот когда за Вальку выходила тоже мало его знала, была влюблена, а сейчас, спустя пять лет, понимаю, что люблю и с каждым годом всё больше. А когда Майка появилась, у нас уже настоящая семья стала. Так что с ребеночком не тяни. Мой души в дочке не чает. Приходит со службы и сразу к ней, с рук не спускает и ночью встает и памперсы меняет.
       Они вернулись в зал. Вадим посмотрел на Арину, она улыбнулась ему, и почувствовал, как напряжение до этого читавшееся на его лице, уходит. Соня рассмеялась.
       - Ты чего напрягся, капитан? Все нормально. Не съела я твою жену. Она у тебя, супер!
       Все опять начали что-то говорить, смеяться, есть. Вадим пригласил Арину на танец.
       - Ариш, всё нормально? Тебе всё нравится?
       - Да, очень. Спасибо тебе. Я даже не мечтала о такой свадьбе. Честно. – Арина прижалась щекой к его плечу.
       - Я думал ты мечтала о шумной большой свадьбе с родственниками, друзьями, фатой, подарками, свадебным путешествием, подарками. Извини, всё скромно получилось быстро. – Он пожал плечами. – Ты даже родителей, подруг не смогла пригласить.
       Арина погладила его по щеке. – Даже не думай. Я никогда не мечтала о свадьбе на сто человек. Да и приглашать особо некого было. Папу, да Катю. Но мы к ним съездим, так ведь? Подарки мы от ребят получили. А свадебное путешествие у нас будет. Мы же едем в Нахабино, а там Москва рядом, там и погуляем по Красной площади, паркам. Так, что всё нормально.
       - Спасибо, что ты всё понимаешь. – Вадим наклонился и поцеловал Арину. – Конечно и к отцу твоему и к моим родителям, и к подружке твоей съездим. А почему ты про маму не сказала?
       - Это длинная история и не для сегодняшнего праздника. Я тебе потом всё расскажу. У неё другая семья и мы редко общаемся. – Глаза Арины вдруг наполнились слезами.
       Вадим огорченно произнес. – Ну вот, я тебя расстроил. Всё, родная моя, больше о грустном не говорим. Улыбнись. Я так люблю, когда ты улыбаешься.
       Букет невесты ловили все девушки, которые были в кафе. Поймала девушка лет девятнадцати, которая сразу начала прыгать от радости и кричать, - Славка, я поймала букет. Сейчас же делай мне предложение.
         Парень такого же возраста, сидевший за столиком, покраснел и попытался что-то ответить, но его ответ утонул в хохоте присутствующих. Арина была счастлива. Так легко и весело ей не было давно, а может и никогда.
       Вечером, когда они вернулись в село, распрощались с друзьями и зашли в мед. пункт, Арину охватил страх. Близости с мужчиной до этого момента у неё не было, и она боялась, что может разочаровать Вадима, боялась боли, боялась, что вдруг ей будет неприятна близость. Она много слышала от коллег, читала в книгах, что бывает физическая несовместимость, фригидность у женщин. Надя, коллега медсестра из больницы даже развелась с мужем, потому что её в буквальном смысле тошнило, когда муж к ней прикасался. Она говорила, что ей противен его пот на теле, его сопение и она ничего не чувствовала во время акта, кроме отвращения. Хотя замуж она выходила по любви и ей нравились поцелуи жениха.
     Вадим усадил Арину на колени и серьезно спросил. – Почему ты боишься меня? Ты вся дрожишь. У тебя был печальный опыт? Он был с тобою груб?
     Арина спрятала лицо в ладонях. – У меня вообще не было никакого опыта.
     Вадим недоверчиво посмотрел на неё. – Это правда? Я думал, что сейчас таких девушек уже нет лет с четырнадцати. Почему? У тебя не было друга?
      Арина покачала головой. – Нет.
      - Почему? Ты же такая красивая, нежная. Неужели за тобой никто не ухаживал?
      - Мне было не до ухаживаний. – Арина решительно посмотрела ему в лицо. – Ты хочешь, чтобы я тебе рассказала всё сегодня? Хорошо.
     Вадим покачал головой. – Нет. Это на твоё решение. Когда захочешь, тогда и расскажешь. А сегодня ты устала. Давай спать. У нас будет с тобой еще много времени. Пока ты не готова к близости. Завтра тяжелый день. – Он поцеловал её и решительно встал, поставив Арину на пол.
     Арина растерянно посмотрела на него. – То есть мы сегодня не будем… .
     - Нет. Мы вернемся к этому вопросу, когда я увижу, что ты готова. Тогда близость доставит нам радость и удовольствие и тебе и мне. Всё, моя дорогая жёнушка, идём спать. – Он легко поднял Арину на руки, занес в комнату и уложил на кровать. – Спокойной ночи. Я пошёл на диван. Здесь мы с тобой вряд ли вдвоем уместимся. Он выключил свет и прикрыл дверь.
   
Глава 6

      Арина толи от переживаний, толи от усталости в буквальном смысле слова провалилась в сон. Проснулась она от запаха кофе. Глянула на часы, они показывали 07:30 утра. Получается она проспала всю ночь. Молодец, молодая жена. Арина встала с кровати и увидела, что так и спала в свадебном платье. Она сняла платье, натянула джинсы, футболку, пригладила волосы и вышла в комнату. Вадим сидел за столом и пил кофе. На столе стояла тарелка с оладьями, варенье, хлеб, сыр, масло. Увидев Арину, Вадим заулыбался, встал и отодвинул стул.
       - Доброе утро жена. Садись завтракать. Кофе налить?
       Арина села и улыбнулась в ответ. – Да, спасибо. Мне с молоком, пожалуйста.
       - Оладьи любишь? – Он положил ей на блюдце 2 оладушка.
       - А я не умею готовить оладьи.  – Арина намазала один вареньем, откусила и зажмурилась от удовольствия. – Вкусно.  А вообще я люблю готовить. У меня вкусный борщ и щи получаются. Ещё мясо тушёное и котлеты. А вот с выпечкой сложнее. Я пробовала по рецептам, но всё мимо. А мама никогда ни блинов ни оладьи не пекла.
       - Кушай на здоровье. Ты выспалась? – Вадим не стал заострять внимание на матери, памятуя о вчерашнем разговоре.
       - Да. Спасибо. – Арина доела оладьи, выпила кофе и встала из-за стола. – Ну, что пора готовиться к передаче и собираться?
       - Да. Я тоже побежал. Мне сегодня много надо успеть сделать. Давай тогда до вечера. Я за тобой в восемь заеду. Поезд у нас в 22:00. – Он поцеловал Арину и убежал.
      Арина снова села к столу и огляделась. Она уже успела привыкнуть к этому дому. Здесь ей было хорошо. А как будет теперь? Что её ждёт на новом месте? Как сложатся отношения с Вадимом? Пока она видела его только спокойным, добрым, понимающим. Особенно вчера. Хотя, он же дрался на танцплощадке. Значит не такой уж и спокойный. Вчера он выпил только бокал вина. Да и раньше она, его выпивши не видела. Хорошо было бы если он не пьет, или пьет умеренно. Не хотелось бы снова столкнуться с выпивохой. Соня сказала, что многие девушки мечтали о том, чтобы быть с ним. Да, он видный, статный, красивый, мужественный. И конечно же девушки будут обращать на него внимание. В душе Арины шевельнулось доселе не известное чувство ревности. Она осадила себя. Из всех он же выбрал её. Зачем накачивать себя? Она решительно встали пошла в кабинет. Проверив все журналы, сверив накладные с медикаментами и перевязкой, она осталась довольна. Всё билось. Недостачи не было. Она вернулась в комнаты. Сняла постельное белье, замочила его в тазу. Перемыла всю посуду. Собрала продукты в отдельную сумку. Уложила свои вещи, протерла пол, окна. Раздался стук в дверь. Арина пошла открывать. На пороге стояли посетители, пять человек.
     - Можно? Уже девять часов. – Это Светлова. Опять видимо поднялось давление.
     - Не можно. – Решительно отозвался мужчина, стоявший у крыльца. - Граждане, мед. пункт закрывается. Я представитель горздрава. Сейчас будет передача мне документов, оборудования и лекарств, а потом я закрою здание. Освободите территорию.
    Посетители заволновались. Вопросы посыпалась один за другим.
    - Почему закрывается?
    - Как это так?
    - Что вы такое говорите?
    - Арина Викторовна, вы уезжаете? Почему? Мы вас чем-то обидели?
    - А кто теперь будет нас лечить? Снова никого?
    - Безобразие!
    Арина виновато улыбнулась и показала на руку. – Извините, я вышла замуж. Муж офицер и его переводят служить в другое место. Я вынуждена уехать.
    Все замолчали. Потом Евграфов, мужчина пятидесяти пяти лет, приходивший на уколы от ревматизма, обречённо махнул рукой.
     - Понятно. Это офицерье всех медичек у нас позабирало. Никому мы не нужны. Пошли граждане по домам. Присылают молодух. Нет, чтобы кого-то посолиднее прислать, чтоб не сбегал никуда. – Они все направились к калитке.
    Арина умоляюще посмотрела на представителя горздрава. – Можно, я хотя бы этих приму? Здесь на час не больше.
    Тот махнул рукой, - ну, давай. Я пока на речку схожу.
    Приём затянулся на три часа. Бежали все, кто узнавал об отъезде Арины. Все жалели, ругались, поздравляли одновременно. Закончив приём, Арина передала всё сотруднику горздрава, получила от него трудовую книжку, подписанный акт, полный расчет, выписку из бухгалтерии. И тут оказалось, что ей нужно освободить помещение, так как он заберёт ключи. Время было только четыре часа дня. Арина растерялась. Она поняла, что даже не знает, где живёт Вадим. А заедет он за ней только вечером. Вдруг её охватил страх. А если он не заедет? А если это был розыгрыш? Она даже не знает, где он служит. И тогда она осталась без работы, без жилья. Арина снова одёрнула себя. Она знает его фамилию - Северов. И она теперь Северова. У неё есть штамп в паспорте. Надо прекратить истерить.
      Она вынесла свои вещи на крыльцо. Представитель горздрава закрыл дверь на замок, попрощался и уехал. Арина села на крыльцо и задумалась.
      - Дочка ты чего тут с баулами сидишь? – Услышала она голос Михаила Ивановича. – Что-то случилось?
      Арина виновато ответила, - уезжаю я Михаил Иванович. – Она со всей этой свадьбой. Влюбленностью, переживаниями, забыла о своих друзьях: Вере Васильевне, Михаиле Ивановиче, бабе Ане. Хороша, ничего не скажешь.
      - Как это уезжаешь? – Удивился Михаил Иванович. – Куда? Почему?
      - Я вчера замуж вышла. – Смущенно ответила Арина.
      - Как замуж? За кого? – Ахнул Михаил Иванович. – Ты же вроде ни с кем не встречалась. Ты у нас неделю назад была в бане и ничего не говорила.
      - А я тогда и не знала, что замуж выйду. – Усмехнулась Арина.
      - Так, - решительно сказал Михаил Иванович, - пошли к нам, попьем чаёк, и ты всё расскажешь. Или ты хотела уехать, не попрощавшись?
      - Нет, конечно - Покачала головой Арина. Обязательно зашла бы. Просто я как-то не подумала, что мед. пункт закроют, а я на улице останусь. Вадим за мной только в восьмом часу заедет. Он тоже оформляет всё, перед отъездом.
      - И так его зовут Вадим. – Улыбнулся Михаил Иванович. – Офицер?
      - Да. Капитан.
      Михаил Иванович взял сумки, и они пошли к ним. Пока Арина рассказывала про своё замужество, Вера Васильевна охала, а Михаил Иванович кряхтел. Потом Вера Васильевна подошла, обняла Арину и сказала, - отчаянная ты оказывается. Я бы так не смогла. С виду одуванчик, а в душе авантюристка, получается? Ну дай Бог тебе. Может так и лучше. Какое бы у тебя тут было будущее? А там Москва рядом. Муж офицер. Нет, ты молодец. Жалко только, привыкли мы к тебе, ты как дочка для нас стала. Чего ж на свадьбу не позвала?
       Арина развела руками, - да у нас и свадьбы как таковой не было. Я вечером дала согласие, а утром мы расписались. Я даже не знала, что Вадим кафе заказал. Я думала распишемся и назад приедем. Извините, не хорошо получилось.
      Михаил Иванович, махнул рукой, - да ладно, чего уж тут. Дело не в гулянии и приглашении. Главное, чтобы у вас всё получилось. Познакомь нас обязательно. Хочу на него поглядеть.
      - Да, конечно, - кивнула Арина. – Можно я сейчас к бабе Ане схожу и продукты отнесу, - она кивнула на сумку. – За неё переживаю. Она совсем слабенькая стала.  Я ей всё время продукты покупала, уколы делала.
      - Пошли, вместе сходим. – Вера Васильевна встала и пошла к двери. – Ты не переживай. Я к ней заглядывать буду. Уколы, конечно, не сделаю, а продукты, таблетки покупать буду.
     Они пошли к бабе Ане. Больше часа сидели у неё. Баба Аня заплакала, когда Арина поцеловала её на прощание.
      - Счастья тебе детка и спасибо за заботу. Обо мне не думай. Я свое пожила. Сколь Господь еще отведёт, поживу, ну а дальше туда, где все лежат отправлюсь. Жаль, сына плохо воспитала. Забыл о матери. А как я его любила! Жизнь готова была отдать за него. Видать перелюбила, эгоистом вырос. Кинет раз в два-три года копейку и снова пропадает. Пойдут у тебя детки, не будь такой. О себе тоже не забывай. Тебя-то родители хорошей вырастили, честь им и хвала.
      Арина промолчала. Они снова пошли к Вере Васильевне, когда из калитки мед. пункта выскочил Вадим.
      - Ариша! Ты где была? Я чуть с ума не сошёл. Пришел, а на двери замок и тебя нет. – Он схватил, обнял Арину и прижал к себе.
      - А меня после передачи дел, выставили и дверь закрыли в четыре часа дня. Меня вон Вера Васильевна и Михаил Иванович приютили. – Она кивнула на Веру Васильевну. А сейчас мы у бабушки Ани были. Я ей продукты отнесла и попрощалась.
      Вадим поздоровался с Верой Васильевной, та пригласила их зайти к себе, но Вадим кивнул на машину, стоявшую у ворот.
      - Нет, не получится. Ехать пора. Сергею ещё назад ехать.
      К ним подошёл Михаил Иванович с вещами Арины. Они постояли еще минут десять, распрощались, Арина забралась на заднее сидение, Вадим сел рядом, и они поехали.
      - Вера Васильевна кричала им вслед, - Арина, ты пиши нам. Обязательно пиши и приезжай в гости!
      Арина захлюпала носом. Вадим успокаивал её. – Ну, чего ты? Все хорошо. Всё будет хорошо. Знаешь. Я сам чуть не плакал, когда вместо тебя замок увидел. Думал, ты уехала, сбежала от меня. Серёга вон успокаивал, а я как зверь метался, не знал куда бежать.
      Сергей рассмеялся. – Да, это было ещё то зрелище. Я думал он дверь с петель сорвёт, замок сломает и меня заодно пришибёт. Ты бы хоть записку оставила, молодая жена. У мужа чуть инфаркт не случился.
      Арина виновато посмотрела на Вадима. – Ты же сказал, что к восьми приедешь, а время только семь. Извини. Не подумала.
     Вадим еще крепче прижал её к себе. – Всё хорошо, всё хорошо, не извиняйся. Я тоже должен был сообразить, что раз ты передаешь дела, то и ключ тебе от мед. пункта не оставят. Это моя вина. Закрутился. Сам ведь тоже все сдал и передал.
     На вокзале они распрощались с Сергеем, и Вадим повел Арину в привокзальное кафе.
     - До поезда еще почти два часа. Давай передохнём, поужинаем. – Он заказал себе отбивную с жареным картофелем, винегрет, квас. Арина попросила просто чай и пирожное «картошку».
    - Меня Вера Васильевна до сыта накормила. Она такие зеленые щи делает, пальчики оближешь и голубцы. 
    Они сидели в кафе практически до посадки в поезд. Вагон Вадим купил купированный, нижняя для Арины и верхняя для Вадима полка. Практически перед оправлением в купе зашла женщина лет сорока. Они познакомились. Женщина представилась Людмилой, она тоже ехала до Москвы. Арина уже укладывалась спать, когда раздался звонок. Это была Катя. Арина растерялась. Она хотела поговорить с подругой, когда они с Вадимом доедут, устроятся, в спокойной обстановке. Но если не ответить, Катя переполошится и начнет названивать, пока не услышит ответ. Либо отправит родственников в Камышовку. Арина вышла в коридор.
      - Привет Катюша.
      - Привет, подруга. Ну как ты там? Трудишься аки пчёлка? Чего это у тебя там гремит? Ты не дома?
      - Нет. Кать, мне сейчас не удобно разговаривать. Давай я тебе завтра перезвоню. Хорошо? У тебя все нормально?
      - Нормально у меня всё. Ты где?
      - Катя. Я завтра тебе позвоню. У меня всё хорошо. Пока.
      - Ну, ладно. – По голосу Кати чувствовалось, что она заинтригована и обижена. – Только позвони обязательно. Я буду ждать. Не усну теперь из-за тебя.
      Арина отключила телефон и вернулась в купе. Вадим встревоженно глядел на жену.
      - Всё нормально?
      - Да. Нормально. Спи. – Она легла на полку и закрыла глаза.
      Утром они привели себя в порядок, позавтракали в вагоне-ресторане и вскоре уже выходили на платформу в Москве. Вадим сказал, что вещи они сдадут в камеру хранения, Арина погуляет часа три, пока он съездит на Фрунзенскую набережную, оформится, потом они пообедают и поедут в Нахабино. Они вышли на Комсомольскую площадь. Вадим помчался в метро, а Арина долго стояла рассматривала здания, площадь, людей, транспорт. Потом увидела трамвай, который шёл до Белорусского вокзала и села на него. Она решила прокатиться по Москве до самого центра. А потом дойти по Тверской до Красной площади. Арина всё это видела в кино, по телевизору, но смотреть это воочию оказалось очень занимательным. Время пролетело незаметно. Ей было очень жаль возвращаться, но Вадим успокоил жену, сказав, что теперь они могут ездить в Москву, когда захотят, хоть каждые выходные, потому, как их жилье будет совсем не далеко от столицы.
       Вадим получил назначение в часть, они забрали вещи и буквально через два часа уже стояли у двенадцатиэтажного дома.
       - Вот Ариша, в этом доме на седьмом этаже мы и будем с тобой жить. Пока правда однокомнатная квартира, но своя, ведомственная. Они поднялись на седьмой этаж, зашли в квартиру. Арина пошла осматривать своё новое жильё. Комната была метров двадцать, кухня одиннадцать, прихожая где-то метров восемь, ванная комната, туалет и балкон. Арина вышла на балкон. Дома, дома, дома, а справа небольшой парк и детская площадка. Слева видимо садик и школа.  Прямо в таком-же доме на первом этаже продуктовый магазин.
       - Ну как? – Вадим подошел и обнял её.
       - Замечательно! – Улыбнулась Арина. – Мне нравится.
       - Со временем купим всё необходимое в дом. Ну а пока придётся довольствоваться тем, что есть.
       А было: электрическая плита, мойка, небольшой стол, подвесной шкаф, маленький холодильник и три стула на кухне. Кровать, платяной шкаф и тумбочка в комнате и вешалка на стене в прихожей.
      - Тут кто-то до нас жил, да? – Арина посмотрела на мужа.
      - Конечно. Это же ведомственная квартира. Пошли сходим в магазин, купим продукты, если найдём кружки, чайник, тарелки, то ужинать будем дома, если нет, то поищем кафе.
       Они оставили вещи и вышли из квартиры. Узнав у женщины, которая сидела на лавочке у дома, что через две остановки на автобусе находится торговый центр, они доехали туда и спустя два часа, обвешанные сумками вернулись домой. Одеяло, две подушки, два комплекта постельного белья, четыре полотенца, туалетные принадлежности, электрический чайник, столовый сервиз на 6 персон, вилки, ложки, два ножа, две кружки. Они поняли, что продуктами видимо придётся заняться уже завтра, так как руки было четыре, а вещей набралось много. Они перекусили в кафе в торговом центре, взяли по бутылке воды и вернулись обратно.
       Арина долго лежала «отмокала» в ванне. Живя в мед. пункте и моясь в бане раз в неделю, она уже забыла, как же это здорово, когда не надо никуда идти, а можно принимать ванну, хоть каждый день у себя дома. Арина встала, спустила воду, вытерлась, надела халатик и снова села на краешек ванны. Она понимала, что пришёл её час стать настоящей женой Вадиму. Теперь у них общее жилье, кровать, а значит и жизнь. Её бросило в жар, стало страшно, но она пересилила себя и вышла в прихожую.
      Вадим успел застелить кровать, вскипятить воду для чая. Посмотрев на Арину, он улыбнулся.
      - С легким душем. Какая же ты красивая! Теперь моя очередь. Я пошёл. Ложись отдохни. Я выйду и будем чаёвничать. – Он взял полотенце и зашел в ванную комнату.
      Арина перевела дух. Она не стала ложиться, а заварила чай, положила на блюдечко печенье и села к столу.
      
Глава 7
 
       Арина открыла глаза и вначале не поняла, где она. Солнечные лучи пробивались сквозь оконные стекла и бегали по лицу, заставляя жмуриться. Арина лежала на кровати, под одеялом. Она осторожно покосилась на право, затаив дыхание. Вадим спал на животе рядом. Он еле слышно посапывал. Вдруг он открыл глаза и улыбнулся.
       - Доброе утро жена. Как спалось на новом месте?
       Арина покраснела. – Я что, уснула вчера за столом?
       - Уснула, - подтвердил Вадим. – Я тебя на руках в постель перенёс, ты даже не капнулась.
       - Извини. Столько впечатлений, дорога, Москва. – Арина смущенно пожала плечами.
       - Нормально, не извиняйся. Я, честно говоря, тоже как лёг, сразу отключился. – Он лёг на бок и внимательно посмотрел на Арину, потом притянул её голову к себе и поцеловал.
       Дальше Арина плохо помнила, что было и как. Её тело пронзало словно током, голова кружилась, сердце заходилось. Вадим что-то шептал, гладил её тело, но она не понимала слов. Ей было так сладко и так страшно одновременно. Она задыхалась, что-то лепетала в ответ, не слыша сама себя. Резкая боль отрезвила её. Вадим замер на секунду, Арина попыталась высвободится, но тут волна чего-то неизведанного ранее, острого, но прекрасного накрыла её с головой. Мир взорвался и рассыпался на кусочки.
      Осознание реальности пришло лишь спустя несколько минут. Арина пошевелилась, глубоко вздохнула и посмотрела на Вадима, который с тревогой смотрел на неё.
      - Я сделал тебе больно? Прости любимая моя. Честно говоря, я не до конца верил, что ты не была раньше с мужчиной. Я благодарен тебе за такой подарок. Извини, я не смог удержаться. Я знаю, что обещал тебе не трогать, пока ты не будешь готова. Прости, прости! – Он даже застонал от отчаяния.
     Арина обняла его, поцеловала в щёку и вдруг хихикнула. Вадим удивлённо посмотрел на неё. Арина улыбнулась.
     - Ты молодец. Мой муж, молодец! Я бы сама еще не знаю сколько тряслась, боялась и тянула. Я вчера и отключилась, наверное, от страха, а не от усталости. Не переживай, больно было только мига, а потом, - она залилась краской. – Я…, в общем мне понравилось.
    Вадим выдохнул. – Уф, гора с плеч. Я боялся, что мы можем не подойти друг другу. Ты такая хрупкая, нежная. Ну, всё жена (теперь уже настоящая жена, а не просто по паспорту), - Он чмокнул Арину в нос и засмеялся, - встаём. Беги в душ. Я пока приведу форму в порядок. Потом я бриться, мыться и на службу. Вернусь, пойдём за покупками. А пока отдохни, сходи погуляй, посиди в кафе. Я представлюсь, приму должность и часиков в семь-восемь примчусь. Может раньше, от командира зависит.
     - Отвернись. – Арина смущенно посмотрела на Вадима, - я пока стесняюсь.
     Вадим отвернул голову. Арина соскочила с кровати и схватив вещи, лежавшие на стуле, почти бегом кинулась в ванную комнату. Приведя себя в порядок, она вышла и увидела, что Вадим уже вскипятил чай и с кем-то говорит по телефону. Увидев Арину, он завершил разговор и сказал, - Это из части. Я на минуту в душ и убегаю. Если можешь налей мне чай, чтобы остыл. Завтракать уже не успеваю и дай мне твой паспорт и наше свидетельство о браке. Мне надо тебя прописать.
      Быстро приняв душ и отхлебнув несколько глотков чая, он поцеловал жену и выскочил за дверь. Арина подошла к окну. Она видела, как Вадим выбежал из двери и не оглядываясь побежал к остановке автобуса. Потом остановился, оглянулся, увидел в окне Арину, улыбнулся и помахал рукой. День пролетел незаметно. Поход в продуктовый магазин занял почти три часа. Ходить пришлось дважды, так как зараз унести все не получилось, и она часть продуктов положила в ячейку для хранения. Она понимала, что Вадим придет домой вечером, уставший, а если продуктов не будет, то ему снова придётся идти в магазин и ужинать в кафе. Она приготовила полноценный ужин: сварила борщ, сделала рагу из овощей и курицы и приготовила овощной салат. Она до вечера еще успела сходить в хозяйственный магазин и купить скатерть, салфетки, бумажные полотенца, принадлежности для ванной и туалета и еще много всего по мелочи.
      Вадим вернулся около восьми. Арина видела, что он чем-то расстроен, но не стала спрашивать его, а шутливо проговорила, - так, муж, быстро мыть руки и за стол. Дважды ужин разогревать не буду.
       Вадим потянул носом, - о, как вкусно пахнет. Это борщ, да? Серьезно? Я голоден, как волк! – Он переоделся, умылся и сел к столу.
       - Скатерть? Ваза, цветы? Ужин? Откуда? Ты, что сама без меня в магазин ходила? Жена, да ты у меня волшебница-фея.
       Арина рассмеялась, - Конечно ходила. А ты думал буду сидеть, ждать, когда ты вернёшься ночью? – Она налила ему тарелку борща, поставила салат, сметану, хлеб. – Приятного аппетита.
       - А ты? – Вадим попробовал борщ и закрыл от удовольствия глаза, - м-м-м, как вкусно. Оказывается, ты замечательно готовишь. Мне повезло, потому что я люблю вкусно поесть. – Он положил салат, попробовал, - супер. Ты лимоном побрызгала, да?
       - Да. Ты ешь. Я пока готовила, напробовалась. Только рагу поем.
       Вадим сделал удивлённое лицо. – У нас еще и второе есть?
       - Есть, - улыбнулась Арина.
       - Давай.
       Насытившись, Вадим еще минут десять нахваливал жену, потом сказал, - пойдём, прогуляемся, если ты не устала. На улице тепло, да и поговорить надо.
       Сердце Арины ухнуло куда-то вниз, лицу стало жарко. Она поняла, что интуиция не подвела её, у Вадима что-то случилось.
       - Пошли, погуляем.
       Они вышли на улицу. Ветра не было. Солнце практически село и только закат предвещал назавтра ветер был багрово-красным). Они пошли по направлению к парку.
        - У тебя что-то случилось? – Арина повернула голову к мужу и посмотрела на него.
        - Да. Случилось. Даже не знаю, как тебе сказать? – Вадим тяжело вздохнул.
        - Говори, как есть. – Арине вдруг стало страшно и холодно, она поёжилась.
        - Через три дня я уезжаю в командировку на три месяца.
        - Куда?
        - Туда. На Донбасс. Но это всего на три месяца. Я уже там был полгода назад. - Вадим говорил быстро, заглядывая Арине в глаза. – Я просто не думал, что отправят сейчас, потому что только получил назначение, но приказ есть приказ. Я же офицер, а офицеры приказы не обсуждают. Ты не переживай только. Завтра я принесу твой паспорт с пропиской, у тебя есть где жить. Есть захочешь, можешь пойти работать. Нет, я оформлю, тебе будут выплачивать мою зарплату, занимайся домом, отдыхай. Хочешь, поезжай родственников повидай, подругу. Время быстро пролетит, ты не успеешь оглянуться, и я тут как тут. – Он остановился и прижал Арину к себе.
       - Что ты меня, как маленькую уговариваешь? – Арина с тревогой посмотрела на мужа, - а ты прямо на передовую или в Донецке будешь?
      - Куда прикажут. Не знаю. – Пожал плечами Вадим. – Ариш, пожалела, что вышла за меня замуж? Вместо медового месяца одна будешь в незнакомом месте. Думаешь поди, что привез и бросаю?
      - Ничего я не думаю. – Улыбнулась Арина. – Знала за кого замуж иду. Ты не бойся, я никуда не уеду, буду ждать тебя. Займусь поисками работы, дом обустрою. – Она встала на цыпочки и поцеловала мужа.
      Вадим еще крепче прижал её к себе и прошептал. – Я люблю тебя. Сразу полюбил, но боялся сказать.
      - Чего боялся?
      - Вдруг ты подумаешь, что я не серьезный какой-то. Что для меня эти слова ничего не значат. Спугнуть тебя боялся.
      - Ты знаешь, - Арина подняла на него глаза. – Я не уверена, потому что никогда до тебя никого не любила, но мне кажется, что я тоже тебя люблю. Я когда тебя впервые увидела, то просто дар речи потеряла. На меня, как будто столбняк напал. Катя еще смеялась надо мной. И потом я с Катей из-за тебя впервые поругалась. Готова была ради тебя пожертвовать нашей многолетней дружбой.
       Вадим счастливо рассмеялся. – Правда? А, что Катя на меня тоже виды имела?
       Арина закивала, - да. Но если раньше мне было всё равно в кого она влюбилась, то тогда я не готова была смириться с её влюблённостью в тебя. Наверное, это и есть любовь, да? А она тебе понравилась?
       Вадим взял её за руку, и они пошли дальше. – Катя? Нет, я даже не помню её лица, потому что видел только тебя. Да, наверное, это и есть любовь. Когда человек готов ради другого человека на всё. Когда он не представляет своей жизни без этого человека. Когда ему хорошо. Когда хочется улыбаться, смеяться и любить весь мир, потому что в неё живёт его любовь. Знаешь, я не знал, как ты воспримешь мой отъезд. Боялся, что начнёшь упрекать, плакать. Но теперь вижу, что ты мой человек, моя половинка и за это я благодарен судьбе.
       Они ещё долго разговаривали, обсуждали дальнейшую жизнь, целовались. Арина рассказала о своей семье, Вадим о своей. Когда Вадим узнал о том, как она жила, почему приехала работать в Камышовку, он взял Арину на руки, прижал к себе и прошептал, - бедная моя девочка. Сколько же тебе пришлось пережить. Я обещаю тебе, нет клянусь, что сделаю всё, постараюсь сделать всё, чтобы в дальнейшем тебе не пришлось плакать, рассчитывать только на себя и страдать.
       Они вернулись домой и всю ночь любили друг друга, разговаривали, дремали, пили на кухне чай. Утром Вадим ушёл на службу. Вечером он принёс ей паспорт с пропиской, банковскую карточку. На которой уже лежали триста тысяч рублей. Дни до отъезда Вадима пролетели быстро. Катя звонила дважды, Арина выслушивала подругу, но не говорила ей пока ничего. Ей не хотелось сейчас обсуждать с Катей своё замужество. Она знала, что подруга обидится, будет высказывать недовольство и будет права. Ей хотелось провести дни до отъезда мужа в любви и гармонии. Вадим сводил её в часть, познакомил со своим командиром полковником Черновым, суровым на вид мужчиной лет сорока пяти. Чернов дал Арине свой телефон, велел звонить если что-то понадобится. Сказал, что будет держать Арину в курсе дел. Чтобы она не расстраивалась. Если от Вадима несколько дней не будет звонка, так как телефоны разрешены только на отдыхе.
       Наконец настал день отъезда. Вадим попросил её попрощаться дома. В части их группу сформируют, отвезут на аэродром и это будет не скоро. Обещал, как приземлится, позвонить. Арина старалась держаться, но, когда Вадим открыл входную дверь и встал на пороге, заплакала, потом замахала руками, - иди, иди. Всё, я не плачу, - она вытерла слёзы и попыталась улыбнуться. – Всё будет хорошо. Я тебя жду. Возвращайся скорее.


Глава 8

        Дни полетели за днями. Вадим звонил, когда получалось, говорил Арине о том, как скучает по ней, как любит её и как ждёт встречи. Арина устроилась на работу в детскую Поликлинику, практически рядом с домом. Её назначили в кабинет Отоларинголога и теперь она промывала носики, ушки и горло детей. Закапывала капли, делала «кукушку». Кто-то ревел в голос, кто-то плакал тих, а кто-то храбрился и только глаза выдавали страх. Арина успокаивала, гладила по головкам, давала конфетку. Врач Ирина Сергеевна, полная женщина, лет сорока пяти, качала головой.
       - Ты так долго не протянешь. Душу себе рвешь. Чего ты с ними сюсюкаешь? Чем больше их жалеешь, тем они капризнее. – Она показывала, как надо. Дети съеживались, замирали от её окриков и боялись шевелиться. – Я когда начинала работать, тоже такая как ты была, до сердечных приступов доходило. Они орут, и я вместе с ними готова зареветь.  Уговариваю, упрашиваю. А потом поняла – с детьми надо как со взрослыми. Рявкнул и всё, они тише воды, ниже травы.
       Арина слушала её, но продолжала делать по-своему. Она подружилась с двумя коллегами, медсестрами Аней и Светой. Они вместе обедали, иногда после работы ходили в кафе, съесть «вкусняшку». Девочки были не замужем, жили по соседству. Она раз в неделю звонила отчиму. Он пока держался, не пил. Говорил, что работает. Сказал, что очень рад её замужеству и тому, что у неё теперь есть квартира и что она живёт практически в Москве.  Арина пригласила его в гости. Он обещал приехать на ноябрьские праздники, если получиться. С Катей разговор получился тяжёлый и от него остался неприятный осадок. Узнав о замужестве подруги, Катя разразилась упрёками.
      - Как ты могла выскочить замуж за первого встречного? – кричала она в трубку, - ты же его не знаешь совсем. Он вон женился и кинул тебя сразу. И меня ты подставила. Обещала работать в мед. пункте, я за тебя поручилась, а ты сбежала. Я тебя считала лучшей подругой, а ты меня даже на свадьбу не пригласила. Знать тебя не хочу! Ты мне больше не подруга.
     Арина пыталась ей объяснить ситуацию, но Катя была непреклонна. Они снова поругались. Позвонила подруга через три дня, сказала, что хочет приехать в гости На выходные. Арина согласилась. Она встретила Катю на вокзале, они немного погуляли по Москве и потом поехали в Нахабино. Обойдя квартиру, Катя фыркнула, - не фонтан квартирка-то, маленькая. Однушка.
      - Нам хватает, - пожала плечами Арина.
      Катя села на диван и вздохнула. – Рожать надумаешь, куда дитё размещать будите? Ждёшь уже или как?
      Арина покачала головой, - нет, не жду. Пока. Всему своё время.
      - А я думала ты по залёту так быстротечно замуж выскочила. – Хихикнула Катя. - Да, ладно, расслабься, нормальная квартира. Это я от зависти. Ты теперь практически в Москве живешь. Хоть каждый день можно ездить гулять, смотреть. И я так могла бы жить, если бы тогда на речке или на танцах отбила Вадима у тебя. Ты же знаешь, все парни всегда на меня смотрели, не на тебя. Но я даже пробовать не стала. Цени, какая у тебя подруга. Можно сказать подарила тебе счастливую жизнь, в ущерб себе.
      Арине стало вдруг холодно. Она поёжилась. После этих слов подруги разговаривать и рассказывать что-то не хотелось. Она поняла, что видимо дружба у них с Катей закончилась. Пока Катя мнила себя королевой, а Арина была при ней бедной «золушкой», её это устраивало. А теперь, когда «золушка» вдруг вышла замуж за «принца» и стала «принцессой», со своей квартирой, мужем, да ещё и рядом с королевством (Москвой), её стала душить зависть и она даже не пытается скрыть эту зависть и неприязнь. Все её извинения и матери и ей Арине, это была просто игра на публику. Какой она была, такой и осталась – себялюбивой эгоисткой.
    Арина решительно произнесла, - они на тебя смотрели, потому что я им всегда от ворот поворот давала. Знаешь, я и раньше видела твое отношение ко мне, но уговаривала себя, что раз мы подруги, надо принимать друг друга такими, какие мы есть. Теперь понимаю, что у нас с тобой не дружба была, ну не настоящая дружба.
    - А какая же? – агрессивно ответила Катя. – Игрушечная что ли?
    - А у нас её вообще не было. – Горестно вздохнула Арина. – Тебе нужна была незаметная тень, чтобы на твоём фоне не выделялась. А мне, - она задумалась, - мне хоть кто-то, кто пусть не всегда, пусть иногда, но замечал меня, разговаривал со мной. Поэтому при первом же моём неповиновении тебе, при первом же парне, на которого я обратила внимание, наша «дружба» и рассыпалась, как зола из печи. Я тебе просто не рассказывала никогда о тех твоих «любимых», которые приставали ко мне и смеялись за твоей спиной над тобой.  Но не один из них не был мне нужен, поэтому я жестко «отшивала» их. Я всегда стояла за тебя горой. Готова была ради тебя на всё. Радовалась любому твоему успеху, любой малости. А вот тебя никогда не интересовали мои успехи и мои проблемы. Раз в жизни помогла и теперь не можешь простить себе этого? Скандалишь, кричишь, потом извиняешься. Но получается извиняешься не от души, потому что потом опять в тебе побеждает зависть. 
     - Было бы чему завидовать! – Хмыкнула Катя.
      - А тому, что как ты считала, что я серая, невзрачная мышь, тихоня, монашка, которая не меняет парней, как перчатки, не прыгает из койки в койку, не одевается модно и ярко, а смогла увлечь Вадима. Увлечь так, что он предложил мне выйти за него замуж. А тебе пока никто такого предложения не делал. Вадима я люблю, и он меня любит.  И тебя это бесит. Как же меня предпочли тебе.  Я всегда буду благодарна тебе за то, что ты какое-то время была рядом со мной, за то, что помогла мне, когда я оказалась в тяжёлой ситуации, но с этого момента наши пути расходятся. Извини, тебе лучше уйти.
     - Ты меня выгоняешь?! – Изумлению Кати не было предела.
     - Я прошу тебя уйти. – Твердо отозвалась Арина. – Если ты не можешь порадоваться за меня, если ты язвишь, пытаешься унизить, оскорбить меня, значит мы с тобой не подруги. А чужие люди мне в доме не нужны.
     Катя взяла сумку, хлопнула дверью и крикнула на прощание, - сильно-то не радуйся. Он тебя или бросит скоро или вдовой останешься. Пули дуры, они не выбирают в кого влетать.
     Арина охнула и схватилась за сердце. Она не могла поверить, что Катя могла сказать такое, зная, что Вадим на фронте. Вот и ещё одно разочарование в жизни. Сколько их было – мать, отец, отчим, теперь Катя. Хотя отчима уже можно исключить из этого списка, он оказался порядочнее биологического отца и родной матери. Катя. Катю, пока жизнь особо не била. Она привыкла что весь мир крутится вокруг неё, поэтому не может справиться с эмоциями, когда что-то выходит не так, как хочется. Но жизнь не всегда будет идти у её желаний на поводу. Хорошо, если она поймет, и попытается что-то изменить в своей жизни, а не обозлиться и не бросится во все тяжкие, как например алкоголь или наркотики. Хорошо, что рядом есть и другие люди – замечательные, добрые, отзывчивые, готовые всегда прийти на помощь. Это и тётя Галя, и мама Кати, и Вадим, и его друзья и Михаил Иванович с Верой Васильевной и баба Аня. Их больше, хороших людей. Раздался телефонный звонок. Арина взяла трубку.
      - Аришка! – услышала она такой родной и любимый голос Вадима, - это я, твой муж. Завтра буду дома. Жди!
      - Я жду тебя! Очень жду. Приезжай скорее! – Арина счастливо засмеялась и закружилась по комнате. – У нас всё будет хорошо! Обязательно будет! Я люблю тебя!
      Ей вспомнились прочитанные где-то строки – «Сегодня светит солнце, а завтра дождь стеной. Но это всё неважно, поверь любимый мой. Ведь главное, мы вместе, и значит дождь пройдет, а счастье
 улыбнётся и солнышко взойдёт. Всё будет хорошо, я точно это знаю. Всё будет хорошо, поверь мне, говорю. Всё будет хорошо, тебе я обещаю. Всё будет хорошо, ведь я тебя люблю!
   

Эпилог


      Через год у Вадима и Арины родился сын Матвей. Они жили дружно, в любви и согласии. Арина постепенно оттаяла сердцем и душой. Поверила в то, что совместная жизнь с мужчиной может приносить радость, а не страх и постоянное чувство тревоги за завтрашний день. Теперь она не ждала от жизни подвоха, неприятностей. Вадим выпивал редко, и немного. Вначале Арина боялась, когда муж брал рюмку в руки, потом успокоилась. Поняла, что с этой стороны бояться нечего. Он часто баловал жену разными пусть и не дорогими, но всегда приятными подарочками, вниманием. В их семье не было слышно мата, криков. Порой они спорили, даже ссорились несколько раз, но тут же мирились. В их семье много смеялись, шутили и она практически забыла своё невесёлое безрадостное детство и юность. Вадим оказался внимательным, заботливым отцом. Вечерами его было не оторвать от сына. Он читал ему сказки, возил на спине, строил вместе с ним из Лего города, а зимой снеговика. Он заставил пойти Арину учиться в институт на врача. После возвращения из зоны СВО, его направили учиться в военную Академию, и они переехали жить в Москву. Теперь они жили на Юго-Западе Москвы, на улице Вернадского. Родители Вадима приехали на рождение внука. Они сразу нашли общий язык с Ариной и очень понравились ей. Отчим тоже приезжал к ним дважды. Он хорошо выглядел. Посвежел, поправился. А однажды он позвонил и попросил разрешения приехать к ним вместе с матерью Арины и её братом. Оказалось, они уже почти два года живут вместе. Просто он боялся говорить об этом Арине. Антон всё-таки сделал тест ДНК и оказалось, что он не отец мальчика. После чего он выгнал мать вместе с ребенком на улицу и подал на развод. Та пришла к отчиму Арины, он принял её обратно и тоже сделал тест ДНК. К его радости и изумлению оказалось, что этот ребенок его сын. То есть, когда мать уходила к Антону она уже была беременна, но не знала об этом.  Вот такая Санта-Барбара. Теперь они живут вместе и счастливы как никогда. Арина вначале сомневалась разрешать ли приезд матери к ним, но Вадим уговорил её, сказав, что мать, какой бы она не была всегда остается матерью. Арина очень волновалась, встречая на вокзале мать, отчима и брата. Вначале общение было напряженным, хотя Вадим и отчим всячески старались сгладить ситуацию. А вечером, когда все легли спать, Арина вышла на кухню и увидела там мать. Та посмотрела на Арину и указав на стул, попросила.
      - Можешь присесть?
      Арина села. Мать тяжело вздохнула и заплакала.
      - Прости меня, если сможешь. Наверное, я бы не простила. Знаешь, я всегда безумно любила Виктора. Ради него готова была на всё. Когда узнала о якобы измене, просто с ума сошла. Вначале хотела с собой покончить. Не сумела, испугалась. Потом сделала глупость, сама изменила. От обиды, злости, глупости. Молодая была. А потом узнала, что беременна. Виктор вроде простил меня, не развёлся со мной, но я видела, что он помнит о моём поступке ежедневно. А ты была постоянным напоминанием о моём предательстве ему. Знаешь, я даже хотела отдать тебя в Детский дом, чтобы не видеть. Тоже не решилась, не смогла. Я конечно же понимала, что ты ни в чём не виновата, это моя вина и только, но ничего с собой поделать не могла. Вот такие дела, дочка. - она вытерла слезы рукавом и снова заплакала. – Я хотела рассказать тебе правду, Виктор не разрешил. Мы все жили рядом, но не вместе. Каждый сам по себе. Я решила разрубить этот узел. Познакомилась с Антоном и решила уйти из семьи. Думала, мне станет легче и Виктору и тебе. А получилось, наоборот. Виктор запил, тебе стало ещё тяжелее жить, да и мне не лучше. Ты видела какой Антон. Я как нянька при неё была. Приготовь, помой, накорми, ублажи. Да и полюбить я его не смогла. Гулял он напропалую, ни одной юбки не пропускал. Это благодаря тебе, что ты тогда появилась, он сделал тест ДНК и я, узнав, что это сын Виктора, смогла уйти от него. Пошла к Виктору, всё рассказала. Он так обрадовался, потому что тоже не мог забыть меня и разлюбить и то, что у него сын есть. Вот так снова и сошлись, живём. Впервые за много лет мы оба счастливы. Не важно, что у нас нет своего жилья, практически нет денег, но мы вместе.
      - Да, и теперь у вас желанный ребёнок. Ваш ребёнок. – Невесело усмехнулась Арина.
      Мать смутилась, а потом развела руками. – Как не страшно это звучит, но да. Прости. Я понимаю, что нельзя вернуть, то, что утеряно: твою любовь, твою веру в нас, твое детство. Я вела себя с тобой недопустимо и не могу ничем оправдаться. Хотя могу – во всех своих бедах я винила тебя. Мне так было легче оправдывать своё поведение. Что бы не произошло плохого в моей жизни, всегда была виновата ты. Я думала, вот если бы она не родилась, моя жизнь сложилась бы по-другому. Я старалась не думать, что если бы я не изменила Виктору, вот тогда моя жизнь сложилась бы по-другому. Свою вину всегда признавать не хочется. – Она встала и подошла к Арине. – Я не прошу твоей любви, твоего понимания. Я прошу только прощения. Завтра мы уедем. Когда ты будешь готова снова общаться со мной (если когда-нибудь будешь готова), мы поговорим ещё раз. Но помни, я всегда буду рада тебя видеть у нас. И не забывай, у тебя есть брат и в нашем доме ты всегда будешь желанна. Всё это время я всеми силами старалась не пускать тебя к себе в сердце. Закрыла его на тысячу замков и ключ выбросила. Ты подарила мне этот ключ и теперь оно открыто снова. Я поняла, как люблю тебя, как ты дорога мне. У тебя замечательный муж, и прекрасный сын. Береги свою семью. Это главное, что есть в жизни.
      Утром они уехали. Арина их не удерживала. Ей ещё предстояло разобраться в себе, попробовать простить и принять своих близких, отпустить детские обиды, страх, непонимание, отчаяние. Жизнь продолжалась и в этой жизни у неё были любимый муж и любимый сын, а впереди была ещё целая жизнь!


Ветер бушует в жизни, в судьбе.
Северный ветер. Спасибо тебе!

Дождик слезами в жизни, в судьбе.
Дождик. Мой дождик… Спасибо тебе!

Листья кружатся. Осень в душе.
Осень – за листья, спасибо тебе!

Снег - бурей, вьюгой в жизни, в судьбе.
Белая вьюга.  Спасибо тебе!

Солнце согреет в жизни, в судьбе.
Солнышко. Солнце. Спасибо тебе!

Ветер и вьюга. Дожди, листопад.
Все это путь. Путь во тьме, наугад.

Жизнь, это вечный восход и закат.
Жаль, только нет в ней дороги назад