в дождь... миньярские элегии...

дождь,
даже не дождь, а туманная россыпь-роса;
мельчайшие капельки словно дымка, еле ощутимы на лице и руках;
после нескольких пыльных, горячих, иссушающих дней – благо…
благословение небес – дождь-изморось, тёплый, всеоживляющий  и всеосвежающий;
прогретая земля напояется, впитывает-пьёт чудодейственную влагу; омывается каждый листик лип и тополей, мелкая газонная травка, цветы на клумбах, дома и улицы, город…

в Миньяр…
когда-то, а были ли это на самом деле, ходили в сторону Миньяра поутру электрички;
поездка - священнодействие, ритуал:
собрать рюкзачок и, стараясь не расплескать, не растратить вдохновение,
стараясь не замечать всяческие городские нелепости и несообразности,
выбросить на задворки сознания земные неурядицы, пройти ранним прохладным утром по безлюдному городу к вокзалу, купить билет, ждать электричку;
возвышенное и вдохновенное:
сесть у окна и  в течение долгого, длительного времени (до Миньяра  езды двадцать минут - рукой подать) созерцать речку и леса-горы;
ехать…
растёт и полнится, и переполняет  сердце что-то настолько вдохновенное –
и сказать невозможно,
и вдохновенней такого волнения быть ничего не может…

приехать, пройти по улочке, по тропинке к роднику и –
исчезнуть, пропасть, раствориться, растаять,
остаться здесь навсегда…
влиться-слиться с потоком, в котором дряхлеет Красный камень, мелеет речка, улочка меняет облик  и гора,
и сосны по склону уже иные,
и многих-многих уже нет, но цветут и цветут ирисы…

дорога в Миньяр новая, асфальт ровный, маршрутка – летит;
лес, подъёмы-спуски, речка, небо, железная дорога, скальные выступы, мост, кусты и травы, автомобили и всё такое остальное,
как и многое в сегодняшней жизни – одно мелькание, калейдоскоп,
смена картинок, в которых нет смысла;
где ты, старая добрая электричка?
нет электрички, добираться надо маршруткой;
на остановке – никого, народ не торопится, народ не спешит, народ спит –
день выходной;
подошла женщина, миньярская;
-сколько билет до Миньяра?
-сто двадцать рублей;
хорошо живём, было семьдесят;
людей в маршрутке немного, молчаливые и задумчивые,
а маршрутка уже к Бердинскому мосту прибывает,
по левую сторону впереди скала-крепость – Пожарный гребень,
уже и вокзал проскочили, вот и конечная…

дождь-изморось продолжается, водяная пыль тепла и ласкова;
по улице Советской, бывший Первый порядок, и под горочку к пруду;
над прудом лёгкий туман,
на противоположной стороне церковь – ротондальный храм во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы;
храм отреставрировали, в нём благообразие;
немного прихожан, в основном женщины;
молитвы, иконы, свечи, запах ладана,
верующие, страждущие, надеющиеся…
Подпрудная скала со стороны церкви воспринимается небольшой,
но если пройти по дороге под самой скалой – нависает;
выступы-истуканы над самой дорогой тёмными громадами;
угрюмые, далёкие от людских волнений и забот;
какие-такие в них тысячелетние думы – не скажут…
гора Ягодная;
вдоль подножия Ягодной горы течёт ручей;
по ручью вверх продолжение – небольшое – улицы Советской; дорога – машина чуть проедет; дома, старенькие, чуть подновлённые, заброшенные - лицом у ручью…
кое-где ухоженные палисадники;
цветёт водосбор, пионы, цветут ирисы…
ручей плещет, журчит, играет;
воздух напоён влагой,
все звучанья очень гармоничны, согласны друг с другом и негромки;
в дожде-измороси звуки и цвета – притаённы, дымчаты,
и лишь ароматы цветов, дождевой листвы, напоённых влагой трав властвуют здесь и сейчас…
сердечный говор воды, листьев, воздуха и цветов…

от былого,
цельного, согласного жития человека и природы мало что осталось;
кучи щебня, который давно привезён и непонятно зачем привезён, старые автомашины и трактора, колёса, автомобильные покрышки, гнилые корявые  доски, какие-то латанные-перелатанные пристройки, неприбранные дома с евроокнами – кто во что горазд;
всё какое-то недоделанное, неприбранное, временное, отупелое и равнодушное…
а ручей – течёт…
дел-то – прибраться – на два денька;
лень что ли? или всё на завтра?
а всё «завтра» уже есть «сегодня», а оглянешься, так и – вчера…
равнодушие, словно будет другая жизнь, словно потом – по-иному;
а она – жизнь – сегодня, здесь и сейчас…

улица Большая, ныне Горького, сначала широкая, просторная, а потом сужается и уводит в гору;
улица Большая…
в прошлых названиях – аромат живого времени;
очень «вкусные» такие  названия;
по долу вверх, а справа и слева старые или чуть подновлённые дома,
рядом – ручей,
плещет, играет, шумит, брызжет, струится –
живой, задорный, прозрачно-чистый;
такой живой-живительный, что под его говор и подъём незаметен, 
и погружаешься, по мере удаления от центра города, в сказочную дремучесть;
вверху, слева от ручья, стояла банька, а теперь нет, нет мосточка,
а за небольшим лесом, справа – посёлок в несколько домов – Капани,
чуть ещё пройти, в распадке, в низинке – родник Берёзовый, ухоженный и приглядный;
как пишет местный краевед Игнатьев, здесь когда-то была берёзовая роща,
а вкус у воды, как вкус берёзового сока;
со стороны на посёлок глядеть – райское житьё,
по земному может быть и не так,
но всё же – райское житьё и небо по ночам – звёздное…

городок наш маленький, не так уж сильно цивилизация достаёт,
но с годами всё более и более утомляет;
всё более усиливается, крепнет ощущение какой-то ложной, фальшивой иллюзорной жизни; утомляет кичливость, суета сует, неустойчивость и необязательность происходящего – ярмарка тщеславия, пустая и глупая, - продолжается;
видимо это неизбежный спутник человека и человечества;
такая вот иллюзия существования;
здесь…
здесь, где леса-горы, у родника с живой водой видится  жизнь истинная…
или это тоже иллюзия…
видение…
нет, не назад, не упрощаться и не опрощаться, а вперёд, со всем богатством знаний, умений и размышлений к родникам, в леса и горы, уже не преобразовывая, а содружествуя, внимая друг другу…

на гору Рудничную – обозревать Миньяр, голубые и синие горы-волны;
на самый верх, где  простор и дыхание;
земля и травы напоены и продолжают пить дождевую влагу;
на каждом стебелёчке и листике – капельки-бусинки, росинки-дождинки;
травы ласково отзывчивы на прикосновение;
омытые, нежные, чистого светлого зелёного тона – прекрасны;
белые цветы рассыпаны по лугу – цветёт клубничник;
если зной не спалит, много клубники будет, на всех хватит…

светлая зелень лугов и тёмная лесов-гор –
мощный и выразительный контраст…
ветерок обдувает мельчайшей водяной росой,
улыбаясь белой корой, хороводит стайка тоненьких берёзок около темных елей, которые  устремили вершины-пики  в серое небо;
мокрые серые камни теплы, а на глинистую дорогу лучше и не ступать –
ноги не поднимешь, глины по полпуда налипнет;
по травам, по клубничнику, меж сосёнок и берёзок, по горе –
идти и  дышать, насыщаясь небесной влагой…

дороги-тропинки зовут дальше,
словно там – неведомые земли, нескончаемые чудные пространства…
идти и дышать…