Какая скука

Он – Сандер, сын знатного царедворца, служившего при дворе Тетрарха Ирода Антипы. Разодетый во все белое, подобно диковинным белоснежным павлинам, гуляющим по дорожкам императорского сада Тивериады, стоял на обожженном солнцем восточном берегу реки Иордан. В белом хитоне, поверх которого одет белый халлук, расшитый золотыми нитями и такою же золотою бахромой по краям оного, опоясанный гартелью с кинжалом в серебряных ножнах с золотой инкрустацией. На ногах кожаные белые туфли с загнутыми в верх носками, а венчал наряд Сандера, словно зацепившиеся за его голову облако, огромный белый тюрбан на манер кидара первосвященников. Нрава он был веселого, но легкомысленного. Сердце имел бесстрашное, хоть и доброе. С врагами горд, надменен и спесив. С друзьями, напротив, открыт и добродушен до сентиментальности. Интересовался всем понемногу, но ничто не могло увлечь его надолго. И потому, достигнув двадцати пяти лет, так и не смог себя ничем проявить, жил в праздности и лишь с беззаботной расточительностью тратил деньги отца, отпускаемые им на содержание любимого и единственного отпрыска мужского пола. Больше всего Сандер любил приключения, улыбки женщин, скачки на лошадях, да дворцовые слухи, интриги и сплетни. Искал и собирал их повсюду, но не как пищу для ума, а так, ради сиюминутного развлечения. И как уже было выше сказано, из-за своей легкомысленности и простодушия, не имел способности долго удерживать внимание на одном предмете, совершенно путался и недопонимал механизмы тайных пружин и хитросплетение страстей, что кипели, как адский котел за шелковыми пологами во дворце Великого Тетрарха.

Не в пример своему приятелю Зеффу, умному и рассудительному, внимательному к мелочам, от которого было порой трудно утаить даже тень грусти, проскользнувшую по всегда открытому и восторженному лицу Сандера. Казалось, что его друг, читает людей, как открытую книгу, и потому, Сандер всегда доверительно вслушивался в речи, произносимые Зеффом. Вот и сейчас он с внимательным почтением пытался уловить важность событий, о которых рассказывал Зефф. Оказывается наш Великий Тетрарх Антипа, да продлит Господь его годы, тайно от жены посещает пленника в темнице, которого, по наущению оной, он так и не сумел казнить в Махироне, куда возил свою супругу, что бы показать ей новый дворец. Не решившись убить Иоана, заточил его в столице.

- Добр наш Император! Но поверь, Сандр, это ненадолго. Иродиада жаждет смерти проповедника, так как он сеет смуту в народе, наша парфироносная царица еще потребует его голову на блюде. Ибо речи пленника возмутительны, и он напрямую уличает императрицу в незаконном браке. После того, как она овдовела, ее брак с нашим Императором нарушает все традиции и запреты. Да и братец ее - Агриппа сделает все, чтобы положение сестры на престоле не покачнулось. И хоть Сандер слушал внимательно, из всего сказанного его ничего не заинтересовало. «Ну и что?» - думал он. Да и пусть! Главное, они возвращаются в Тевириаду, город, в котором Сандеру дышится легко, в котором полно иноземцев и иноверцев, чьи нравы мягче и свободолюбивей, чем обычаи его соплеменников, из-за чего они даже брезгуют селиться в столице Антипы. «Наш уклад похож на римский» - думал Сандер. Он искрене верил, что Тевериада - благословенный город мира, с великолепным дворцом, весь утопающий в зелени, истинно райское место! Лучше и не придумать для жизни! А еще, там есть ипподром, термы и очаровательные улыбки прелестных женщин. Ему душно и тошно в Перее с ее аскетичными порядками и суровой природой. И если бы не Зефф, он ни за что не покинул бы свою развеселую жизнь в Тивериаде. Но Зеффу надо было выполнить поручение отца. А отец Зеффа, так же, как и отец Сандера, был царедворцем и служил Ироду, выполняя сложные и деликатные задания царя, о которых у Императора была личная печаль. Теперь же, надо было съездить с важной миссией в Петру, куда сбежала, прихватив с собой как можно больше золота из царской сокровищницы, первая жена Антипы. Среди украденного золота был любимый перстень Ирода с редким Замбийским изумрудом. Этот изумруд и стал поручением для отца Зеффа, его надо было вернуть. Обменять, выкупить, украсть - это уже не столь важно. Такую миссию старый царедворец мог доверить только своему единокровному сыну, самому умному и расторопному из сыновей и самому надежному из них, а именно - Зеффу. А тот, в свою очередь, упросил Сандера сопровождать его на этом пути, разумно предположив, что путешествие двух приятелей в поисках приключений, будет не столь подозрительно, как если бы Зефф отправился в путь один. К тому же, зная Сандера, как человека отчаянного и смелого, он здраво рассудил, что два кинжала всегда делают дорогу более безопасной, чем если бы в путешествии был только один кинжал - кинжал Зеффа. Долго уговаривать Сандера не пришлось, конечно же, он не задумываясь согласился, ибо тянулся к другу так, как плющ тянется к солнцу, обвивая жердь.

- С тобой Зефф, да хоть куда! - весело воскликнул Сандр – В Петру, так в Петру! Зачем и почему им надо ехать в Петру, он не спрашивал. Не спрашивал, пока были сборы. Не спрашивал, пока были в пути. И не спрашивает сейчас, когда они с другом возвращаются из Петры. Неделю они погостили у родни Сандера в Ливиасе, а сегодня утром, едва начал брезжить рассвет, тронулись в путь, рассчитывая за дневной переход достигнуть Амафуса. Из пожитков: свежая сменная одежда, кошельки, да пара слуг, которые сейчас стояли в отдалении, держа под уздцы четырех коней. Сандер оглянулся кругом, за спиной возвышенности Гилады словно весели над землей. И хоть день еще не наступил, и солнцу до зенита еще далеко, воздух раскалился, сгустился и дрожал в маревой дымке, держа на плечах горы. Сандер посмотрел на Зеффа, тот стоял на обрывистом берегу реки, повернувшись к ней спиной.

- А что Зефф, говорят с новым прокуратором у нашего царя отношения не заладились… Не скажешь почему?

- Видишь ли, говорят, что пока Понтий Пилат следовал в Цезарию Иудейскую, путь его, конечно же, пролегал через Галилею, и он, не разобравшись, принял земли нашего Тетрарха – большого друга Рима, за свои владения. А потому, раньше времени вошел в должность и с большим пылом принялся судить и казнить наш народ.

Уловив иронию в словах Зеффа, Сандер хихикнул.

- Что в свою очередь очень расстроило нашего доброго царя. - продолжал сокрушенно вещать Зефф. - Но вроде как возникшее недоразумение устранено, Пилат отправил…

Речь друга прервалась, он повернулся к Сандеру спиной и наклонившись смотрел вниз с обрыва на берег у кромки реки. Что там происходит, Сандеру было не видно. С одной стороны Сандер был раздосадован из-за того, что друг прервал свой рассказ на самом интересном месте, так и не сказав, чем же загладил Понтий Пилат свою вину перед Антипой, а с другой стороны, ему было смешно видеть, как его друг, ссутулившись нависал над рекой, словно стручок гороха! Но вот Зефф выпрямился и снова повернулся к Сандеру

- Иди сюда, Сандер! Ты не поверишь, но похоже здесь Иисус, про которого сейчас так много говорят.

Ширина реки в этом месте была примерно в сто локтей, и глинт, который над ней нависал был примерно восемь локтей и для того, чтобы Сандеру разглядеть, что делалось на берегу реки, надо было подойти вплотную к краю обрыва. Но делать этого не хотелось, его начинало угнетать солнце, нещадно палящее над головой, пожухлая редкая растительность, скорее бурая, чем зеленая и общая унылость пейзажей вокруг стали вызывать в нем хандру и раздражительность. Не хотелось! Но отказать своему другу Зеффу в такой малости он тоже не мог. А по тому, подойдя к краю обрыва, Сандер, как и его друг, согнулся стручком и тоже навис над берегом.

Внизу под ними полукружием стояли люди, по всей видимости - рыбаки, человек двенадцать, одетые все как один в коричневые, местами изодранные, выцветшие от времени и солнца симлы, а перед ними стоял Он - Иисус из Назарета, в хитоне цвета небесной лазури. Говорил он с рыбаками тихо, слов было не разобрать, но было видно, что люди жадно внимают его речам, ловя каждое слово.

- Грязь! – недовольно буркнул Сандер. На что тут смотреть? Плебеи!

С высоты его положения, всего его белоснежного величия, это даже не люди – навоз, которым Вседержитель удобряет свои скудные земли. Ничего, кроме брезгливого пренебрежения, картина с рыбаками в душе Сандера не вызывала. И Иисус тоже его не заинтересовал, особенно после того, как Сандер спросил у Зеффа, правда ли, что Назаретянин чародей и, как говорят, умеет творить чудеса? Получив в ответ от друга лишь насмешливый взгляд, Сандер окончательно потерял интерес к происходящему, он выпрямился и стал смотреть на воду. И ему казалась, что река застыла, что темные воды Иордана, встав прекратили свое движение.

А под ним, человек в синих одеждах, видимо сказал все, что имел сказать этим несчастным, которые нелегким трудом зарабатывают свой хлеб, каждодневно вытягивая тяжелые сети с рыбой из мутной воды. Иисус отделился от них и пошел вдоль берега реки на север, а воды Иордана, словно выдохнув, покатили свои волны дальше на юг. После чего компания рыбаков загалдела и что-то с жаром стала обсуждать. А из общей массы людей, отделилось четыре фигуры, которые сначала робко последовали за уходящим «чародеем», а затем и вовсе побежали пытаясь его нагнать. «Какая скука!» – подумал Сандр, и не щадя своих белоснежных туфлей, он, не сходя с места, резко и с хрустом развернулся на остром щебне каменистого берега и зашагал в сторону пасшихся на отдаление под присмотром слуг лошадей.

4.06.2024г. Raskrashen@list.ru