Глава 46. Улица Горовая

Глава 46: Улица Горовая

Также на выходных Ваня любил гулять по утрам по заиндевелой улице с названием «ГоровАя». Она находилась в противоположной стороне от речной купалки, почти сразу за домом бабушки Фроси. Горовая тянулась у подножия хребта Карачун в сторону Совхоза. Она была обособленной частью Андреевки, её «островком». Всё здесь было особенным.

Улица была чуть меньше километра в длину, узкой и ровной, но сразу под хребтом Карачун, на крутой её поверхности росли фруктовые сады персиков, слив и алычи; за ними начинался боярышниковый лес. У дороги росли отдельные деревья огромных, с ветвистыми кронами, берёз, лип, вишен-владимирок. От асфальта улицы Октябрьская, вверх под горку, к Горовой тянулся очень узкий переулок. Слева, за сплошным забором из сетки, под осенним голубым небом отдыхали широкие огороды. Справа, сразу же начинался узкий, но глубокий овраг. По двум его сторонам, закрывая его кронами, ветвями, летом листвой, росли старые, но плодоносящие абрикосы. В конце апреля они расцветали и пространство, как бело-розовое душистое, фруктово-медовое море, утопало в абрикосовом, цветущем аромате, привлекающим пчёл, шмелей и бабочек.

Ещё улица Горовая славилась своими домашними животными. За абрикосовым оврагом была площадка с двором и забором без калитки. За ними был огромный многоярусный деревянный птичник с домиками-крольчатниками. Их было намного больше крольчатников дедушки Димы. Птицы и даже кролики в любое время года гуляли по этой площадке в начале улицы Горовой. Здесь были белые и чёрные индюки, белые и красные петушки и курочки, белые утки и утки-молчуны, серые и белые гуси, серо-голубые цесарки; кролики различных видов и расцветок; обычные однотонные: белые, серые, чёрные; чёрно-белые бабочки; редкие огненно-рыжие кролики, рыжее, чем бабушкин Фросин кот Рыжик; кролик чёрно-рыжего окраса красивый и уникальный; редкие пушистые-пушистые белые ангорские кролики; была даже одна нутрия в чёрно-белой щетине, с огромными зубами-резцами.

Когда Ваня приходил сюда, он всегда видел ГрызАнтия (так Ваня назвал нутрию-самца; бабушка Валя сказала, что он самец) сидящего у входа во двор, аппетитно уплетающего сочные капустные листья. Грызантий был говорящим. Он был первым, кого встречал Ваня в начале Горовой улицы:

- Приветствую тебя, Иван! Опять каникулы?! Опять ты к нам за вдохновением?! В наше сказочное царство! Хорошо! – Приветствовал Ваню Сверчкова нутрия-самец Грызантий.

- Да! Доброе утро! – отвечал ему смущённо улыбающийся Ваня. И довольный Грызантий погружался в стоящее рядом большое корыто, наполненное водой, продолжая хрустеть капустным листком. Глядя на нутрию в корыте, Ваня переставал её бояться и ему становилось смешно:

- Да, дела! И, как ему не холодно?! Говорил про себя почти смеющийся Ваня.
На углу площадки росла мощная, толстая высокая берёза. Ване показалось, что весь массив её оранжево-золотой листвы облетает на его глазах. И её крона в мгновение ока становится обнажённой и прозрачной. За берёзой начиналась аллея улицы Горовой.

Здесь был частный сектор, с такими же одноэтажными, редко двух, кирпичными домами, с дворами, садами и огородами, как и в остальной части Андреевки. У дворов слева по свей улице были лавочки и посаженные кусты сирени, жасмина, калины и олеандра; по обочине перед заборами росли могучие липы, пирамидальные тополя, каштаны и ясени. По другой стороне от дороги до боярышникового леса росли молодые, недавно посаженные, сады персиков, черешен и шелковиц. Между деревьями паслись две белоснежные козы и козлик; две серые овечки и барашек. Под огромной грушей пасся племенной мощный красно-терракотовый был Вулкан. Он чесался боком о древесный ствол и лакомился всё ещё зелёной душистой одуванчиковой травой.

Улица Горовая заканчивалась крутым степным бугром с телевизионной вышкой на его верху. Дойдя до этой границы, Ваня пошёл обратно, домой. Прогулка по улице Горовая завершилась.