Подарок небес

Ещё пару дней назад Ольга ни за что бы не поверила, что добровольно поедет в родной мухосранск, из которого с большим трудом вырвалась. Но её младшая сестра Алия так и не вышла на связь. Конечно, это безжизненное «телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети» давно стало привычным — Алия как-то обмолвилась, что работает на секретном объекте. Последний раз она звонила в конце марта и тогда же предупредила, что два месяца будет заниматься новым проектом без возможности выйти на связь. Но и по прошествии этого времени не позвонила, не прочитала сообщения, не ответила на электронные письма. А чёртов робот и сам уже, наверно, задолбался повторять, что её телефон отключен.

Обеспокоенная молчанием и тем, что не знала никого из знакомых сестры, Ольга плохо спала и не могла перестать думать об этом. Днём она уговаривала себя подождать ещё немного, а ночами придумывала ужасы, один изощрённее другого. Однажды утром заметила, что у неё дёргается глаз. Тогда-то не выдержала и поделилась переживаниями с супругом. Он велел ей поехать и убедиться, что с сестрой всё в порядке. А на все отговорки нашёл мягкий ответ: я присмотрю, я проконтролирую, я знаю, я помню. И когда аргументы остаться закончились, Ольга уложила вещи в саквояж и купила билет на поезд.

И вот она сошла на перрон родного Ля;фино, глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и улыбнулась: речная свежесть и хвойный лес. Запахи детства, покоя и незыблемой беспечности. Аромат юности и самой жизни. И пусть Ольга мечтала вырваться из бесперспективного городка сколько себя помнила, но она росла счастливым ребёнком и любила свои воспоминания. Ровно до того дня, как поругалась с матерью, не хотевшей отпускать её в большой мир.

Но к чёрту прошлое. Особенно негативное. Ольга здесь не задержится, просто найдёт сестру, убедится, что с ней всё в порядке, и уедет ближайшим поездом. Один день — не дольше.

— Такси-и, — с пошлой игривостью протянул таксист.

Ольга удивилась: город за двадцать минут вдоль и поперёк можно было обойти, на кой чёрт тут такси?
Она проигнорировала предложение таксиста и пешком пошла к гостинице — та располагалась в пяти минутах от перрона. От перрона — вокзала не было.

Гостиница в Ляфино была одна и пользовалась популярностью у местных ловеласов, неверных супругов и проституток. А вот туристы бывали нечасто, потому что никому и в голову не взбредёт останавливаться во вшивом городишке у чёрта на рогах. И Ольга бы тоже проехала мимо, или не поехала вовсе, но беспокойство за сестру вынудило сойти с поезда.

Ольга сняла люкс, надеясь, что никто не станет тратиться ради одного «свидания», а значит, номер — а в особенности кровать — должен быть в намного более приличном состоянии, чем одиночные комнаты экономкласса. И всё-таки она внимательно осмотрелась, проверила подушку, аккуратно сменила постельное бельё. За новый комплект пришлось поскандалить с администратором, а после заплатить за уступку. Зато теперь она могла спокойно сесть, уверенная, что простыни сменены.

На звонок телефона Ольга ответила порывисто, даже не взглянув на экран:

— Алло.
— Привет, родная. Ты доехала?

Ольга вздохнула и осторожно легла на спину: потолок был зеркальным.

— Привет. Да, я доехала. Уже в гостинице.
— Алия так и не вышла на связь?
— Нет. Я думала… — Ольга думала, что звонит сестра. — Я завтра схожу к ней, сегодня устала. Ещё дождь скоро начнётся, а у меня зонта нет. Да и она, наверно, ещё на работе.

Ольга снова искала причины, чтобы не идти, не искать, не узнавать ничего. Ей было проще оставаться в неведении, ведь правда могла оказаться ужасной. Что если Алию убили? Что если… А пока об этом не сказали, оставалась надежда, что всё хорошо. А зыбкая надежда всегда лучше произнесённой эпитафии.

— Как Ярик? — спросила Ольга.
— Нормально. Врачи говорят: он стабилен.
— Значит, лучше ему не стало. Его выписывают?
— Через два дня. Выдали ампулы какие-то, сказали колоть месяц. Ещё кучу таблеток прописали. На капельницы через две недели, и… — Мужчина замолчал и устало вздохнул. — Оль, у нас нет денег на таблетки. И у нас долг в аптеке, помнишь? И кредит, Оль. — Он, кажется, всхлипнул. — Я машину на продажу выставил, всё у нас будет хорошо. Я всё устрою, обещаю. Пока.

Он завершил звонок, не дожидаясь ответа. Ольга выронила телефон и закрыла лицо руками. Горло сдавило, и грудь горела от боли. Они спустили на лечение кучу денег, влезли долги, а обещанных результатов не было — их сын по-прежнему болел. Умирал. И они не могли ему помочь, только лживо улыбались и чрезмерно опекали. Делали вид, будто всё хорошо, а сами задыхались от отчаяния, но вслух не позволяли себе говорить о неотвратимости конца.
Ольга заплакала.

***
Измученная абстрактными кошмарами, наутро Ольга пошла к сестре. Она надеялась, что в семь часов они никак не разминутся, и очень удивилась, когда впустую проторчала под дверью полчаса. На звонки, стуки никто не ответил. В квартире стояла тишина. По крайней мере, приложив ухо к двери, Ольга не уловила ни звука.

Растерянная и ещё более встревоженная, она вышла из подъезда и несколько минут рассматривала окна второго этажа: плотно закрытые голубые шторы были неподвижны. Да и на что она надеялась — что Алия, как маленькая дурочка, будет прятаться за шторой и хихикать над старшей сестрой? Если бы она и решила оборвать связи с прошлым, то позвонила бы и послала в задницу, а то и сама бы приехала, но уж точно не стала бы прятаться, как чёртова мышь. Значит, она не дома. Либо работала в ночь, либо ушла на сутки, либо проект потребовал больше времени. Но ведь она нашла бы возможность предупредить, правда?

Ольга окинула зелёную четырёхэтажку тревожным взглядом, и её охватило жуткое желание расплакаться. Она вдруг ощутила себя той самой одиннадцатилетней Оленькой, которая потеряла свою пятилетнюю сестру в соседнем Ба;хтино на дурацкой ярмарке, куда они сбежали без спросу на карманные деньги. Она тогда безудержно рыдала от беспомощности. Беспомощность она почувствовала, когда услышала диагноз сына. И вот снова. Без пяти минут сорокалетняя тётка чувствовала себя сопливой беспомощной девчонкой.

— Не плакать! — приказала себе Ольга и вошла в подъезд.

Несколько минут она неотрывно давила на звонок. Такое насилие не выдержал бы никто, но ей так и не открыли. А робот продолжал свою заезженную фразу: «Телефон абонента выключен…».

Этажом выше хлопнула дверь, зазвенели ключи, застучали каблуки по ступенькам. Ольга во все глаза уставилась на девушку, от которой веяло тошнотворной «Кассандрой». Та дежурно улыбнулась и хотела пройти мимо.

— Простите, а вы знакомы с Алиёй?
— Только здороваемся. Но я уже давно её не видела, думала: съехала. Тут ещё мужчина какой-то заходил.
— Какой мужчина?
— Не знаю. Я раньше его с ней не видела. Он недели две назад заезжал, около часа. Я на выходном была, в магазин вышла. Он сказал, что коллега. И у него был ключ, так что я не придала значения. А что-то случилось?

— Я не могу до неё дозвониться. А вы не знаете, где она работает?
— Вы из полиции? — вдруг насторожилась девушка.
— Нет, я её сестра. Она сказала, что работает на секретном объекте. Но я не знаю, что за объект. Я знаю только её телефон и этот адрес.

— Баба Люба из семнадцатой знает хозяйку. Вы зайдите к ней.
— Рано ещё.
— Она рано встаёт — у неё собачка. А мне на работу пора.
— Спасибо вам.

Девушка, держась за перила, побежала вниз, а Ольга тихо-тихо пошла наверх. Она крадучись подошла к семнадцатой квартире и приложила ухо к двери: бабуля смотрела утренние новости.

Тут щёлкнула щеколда, дверь распахнулась, и Ольга едва успела отскочить.

— Чё ты тут подслушиваешь? — возмутилась бабуля.

Из квартиры пахло блинчиками, а Ольга не завтракала.

— Простите, я…
— Слышала я всё.

Слышала она всё! И кто ж из них двоих подслушивал? Но вслух Ольга этого не сказала, только натянуто улыбнулась и представилась:

— Меня Оля зовут.
— Любовь Эдуардовна.
— Доброе утро, Любовь Эдуардовна. Я сестру ищу. Она одиннадцатую квартиру снимает. Пожалуйста, дайте номер хозяйки. Или сами позвоните, если не хотите давать. Я вас очень прошу.

С полки, где стоял домашний телефон, бабуля взяла чёрный блокнот, нашла нужный номер и продиктовала его, в конце важно выделив имя: Степанида Михайловна. Ольга поблагодарила за помощь, выбежала из подъезда и тут же позвонила.

— Алло? Кто это?
— Доброе утро, Степанида Михайловна. Простите за ранний звонок. Меня зовут Оля, я сестра Алии. Она снимает у вас квартиру на Ольховской.
— Так съехала она. Заплатила за последний месяц и курьером вернула ключи. Сказала, что уезжает.

— Как уезжает? А куда?
— Так не сказала. Я ж не мамка ей, чего она будет рассказывать-то?
— Может, подскажете, когда она съехала?
— Так это, сейчас припомню. Было это… Уж, как бы не соврать, числа пятого июня.
— Две недели назад, — быстро подсчитала Ольга и похолодела. — А вы квартиру проверяли? Мне соседи сказали, что две недели назад какой-то мужчина заходил, своим ключом дверь открывал. И представился коллегой моей сестры. А теперь она на связь не выходит.

— Ой, батюшки, так ведь я не знаю. Она мне эсэмэски писала, а ключи с курьером вернула. Вы меня там ждите, я скоро подойду.

Июньское утро разгоралось, а двор так и оставался тихим, будто спящим. Шелестел ветер, носились в небе быстрокрылые стрижи. Пахло вафлями и распустившейся в палисаднике сиренью. Из дома напротив лилась агрессивная музыка, в открытое окно кухни было видно, как танцевал полуголый парень с зажатой во рту сигаретой. Видимо, его Алия называла странным красавчиком, который много курит и готовит на завтрак вафли.

На миг у Ольги мелькнула шальная мысль: а что, если сестра познакомилась с этим парнем, перебралась к нему и от любви совсем потеряла голову? Очнётся через месяц и сама позвонит. В жизни такое тоже случается, так почему бы и нет? Алия вполне могла влюбиться.

— Ла-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-ла, fuck you all I’m negative creep, — орал парень, размахивая лопаточкой.

Или же нет, не могла.
Хозяйка, сухонькая старушка интеллигентного вида, бодро бежала по тротуару, изящно придерживая шляпку. Она ничуть не усомнилась, что разговаривала именно с Ольгой, поэтому сразу подошла к ней.

— Ну что, идёмте? — сказала она, вытаскивая из сумочки связку ключей.

Ольга кивнула.

— Я вчера только вернулась, — говорила Степанида Михайловна. — В санатории лечилась, на минеральных водах. Для суставов полезно — мне так сказали. Воздух там, скажу я вам, ничуть не лучше, чем у нас. У нас же тут сосны, а хвойный воздух, если вы не знали, благотворно влияет на организм. Я потому и осталась здесь, хотя сын звал в город.

Она открыла дверь и, прежде чем войти, прислушалась. В квартире было тихо.

Женщины молча вошли, настороженно заглянули в комнату и, убедившись, что трупа нигде нет, заметно расслабились. Степанида Михайловна села на табурет в кухне, а Ольга начала осмотр. Не было ни вещей в шкафу, ни ванных принадлежностей — ничего. Алия и правда будто уехала. Но почему не сообщила? И почему телефон не доступен?

— Ничего не понимаю, — растерянно сказала Ольга.
— В полицию вам надо, — посоветовала Степанида Михайловна.

Они разошлись.
Ольга не знала, что делать дальше. Она и детективы-то никогда не любила. Но обратиться в полицию значило признать, что сестра пропала. К этому Ольга была не готова. Она достала телефон, попробовала позвонить снова, проверила почту и зашла в соцсеть: Алия была онлайн двадцать шестого марта. Никакой личной информации на страничке, единственная фотография трёхлетней давности; друзья, кроме родственников и общих знакомых, скрыты — ничего полезного не было. С тем же успехом она могла постучаться к странному красавчику и спросить, как давно он видел её сестру и видел ли вообще. Наверно, он бы удивился, что за ним подглядывали.

Что за бредовые мысли?
Ольга пришла на перрон и в кассе спросила, уезжала ли её сестра. Ей ответили, что информация конфиденциальна, а на жалобное «она пропала» посоветовали обратиться в полицию. Таксист тоже ничем не помог, заявил, что у него много клиентов и он их не запоминает. Ольга едва сдержалась, чтоб не выкрикнуть злобное «ха!», ведь в чёртовом Ляфино на такси будет ездить только идиот.

После обеда, с трудом собрав мысли в кучу, Ольга вернулась к зелёной четырёхэтажке, бесцельно побродила вдоль палисадников и решительно вошла в подъезд: Любовь Эдуардовна наверняка знает что-нибудь ещё! И точно: бабуля рассказала, что как-то видела Алию в медицинском халате с нашивкой «Эпиона», это сеть аптек в Ляфино. К счастью, их было всего три.

«У нас она не работает», — ответили во всех трёх пунктах. Ольга снова была в тупике. Она ни с чем вернулась в гостиничный номер, без сил рухнула на кровать и долго разглядывала своё отражение в зеркальном потолке. Так она и пролежала до ужина. На звонок супруга не ответила. И решила утром идти в полицию.

***
Чуть раньше будильника, будто обгоняя её решение идти в полицию, Ольге позвонили с закрытого номера. Дама представилась Риммой Ивановной, сообщила, что является научным руководителем Алии и что совершенно случайно от фармацевтов узнала, что Ольга в городе и ищет сестру. Римма Ивановна говорила добродушно и мягко, заверила, что волноваться не о чем, и пригласила на встречу в их научный центр для личного разговора. Ольга согласилась.

Вестибюль научного центра был пустым и неуютным. Весь отделанный белым мрамором он выглядел дорого, но бездушно. А отсутствие окон и солнечного освещения ещё больше подчёркивало холодность и искусственность.

— Доброе утро, — приветствовал её администратор. — Ольга, верно?

Она кивнула и подошла к широкой мраморной стойке.

— Буквально минутку подождите, я сообщу о вашем приходе.

Администратор что-то быстро печатал, пристально глядя в монитор. На бейдже у него значилось «Аян», но Ольга даже не отразила этого, она с нескрываемым изумлением рассматривала чёрный тонкий ошейник, на котором горел мелкий зелёный светодиод.

— К сожалению, Римма Ивановна занята, она не сможет подойти. Пожалуйста, оставьте свои вещи здесь.

Ольга нерешительно поставила сумку на стойку и выложила из кармана телефон. Аян убрал всё в сейф и пригласительно указал на металлические створки лифта.

— Лифт уже прислали. Идёмте, я вас провожу.

Аян добродушно улыбался, как будто даже искренне, а Ольга была сконфужена и не могла отвести глаз от проклятого ошейника. В лифте его светодиод сначала замерцал, а потом окрасился в оранжевый. Видимо, это устройство дистанционно отслеживало, чтобы сотрудники не нарушали уровень доступа. А если нарушить, то что — током ударит? Или просто на пульт поступит сигнал о нарушении? Но разве не гуманнее было выдать ключ-карты, зачем на людей вешать ошейники, как на собак?

— Светлана вас проводит, — сказал Аян, когда двери лифта открылись.

Ольгу встречала молодая женщина в медицинском халате и с таким же ошейником, на котором тоже горел оранжевый светодиод. Ольга даже решила, что цвет обозначает этаж, или определённую зону, но с ужасом обнаружила, что светодиод на ошейнике женщины, по мере отдаления от лифта, сначала замерцал, а потом окрасился в мирный зелёный.

— А что будет, если он станет красным? — спросила Ольга.

Женщина непонимающе посмотрела на неё, и Ольга пояснила:

— Светодиод на вашем… эм…
— Не станет! — с явным неудовольствием и, кажется, испугом ответила та.

Долго блуждать по коридорам не пришлось, и вскоре они вошли в небольшой светлый зал, отдалённо похожий на лабораторию. Там было только три сотрудника, двое мужчин и женщина стервозной внешности. Женщина была немолодой, строгой, ощутимо властной. Она сразу заметила вошедших и встретила их до безобразия неискренней улыбкой. Ольга затравленно улыбнулась в ответ, а Светлана сразу вышла.

— Добро пожаловать в самое сердце «Эпионы». Меня зовут Римма Ивановна, мы с вами говорили по телефону.
— Здравствуйте. Я бы хотела…
— Прежде чем мы начнём, вы должны подписать документы о неразглашении. Информация, которую вы узнаете, конфиденциальна. Всё-таки это правительственный объект, и здесь есть секретные разработки. У вас есть какие-то претензии?

Римма Ивановна уже протягивала документы, и Ольга не посмела отказаться. Она подписала их, почти не читая.

— Около года назад на болота упал метеорит — возможно, вы даже об этом слышали. Местные егеря передали его нам для изучения. И мы открыли новый организм. Внеземной. В нашей среде он вышел из анабиоза, развился до подобия плоского червя. А при дальнейшем изучении выяснилось, что в ответ на раздражители червь выделяет слизь. Поначалу мы решили, что это токсин, но оказалось — это иммунный ответ. Иммунитет у червя, представляете? И эта слизь способна уничтожить любую известную на сегодняшний день болезнь.

Римма Ивановна теперь улыбалась искренне, это было сродни фанатизму. Но Ольга не понимала, при чём тут червяк из космоса и её сестра. И всё происходящее порядком нервировало, оно казалось безумием: люди с ошейниками, лечебная слизь, секретные разработки. Она начала жалеть, что пришла, и всерьёз обеспокоилась, что не сможет уйти.

— Мы открыли панацею, но не могли ею пользоваться, — говорила Римма Ивановна. — Иммунитет червя для земных организмов губителен. Но есть и хорошая новость: кое-что у нас получилось. Конечно, это было незапланированно и, чего уж таить, внезапно, но в конце концов важен только результат, так ведь?

Ольга не знала как реагировать и неуверенно кивнула.

— Идёмте, я покажу вам объект Astro 001. Astro — это имя метеорита.

Черви, камни — какого чёрта? Ольга едва не воскликнула это вслух, но вовремя прикусила язык. Пусть эта чокнутая показывает хоть фантики, лишь бы дошла до сути и рассказала про Алию.

Коридорный лабиринт казался бесконечным, но Римма Ивановна точно знала куда идёт, и ни разу не сбавила шаг. Воодушевлённая и явно влюблённая в своего инопланетного червя, она вся светилась и будто дрожала от нетерпения — так ей хотелось показать своё сокровище. Но Ольга её настроения не разделяла, чувствовала себя неуютно и комкала в голове единственную мысль: у Риммы Ивановны ошейника не было.

— Сюда.

Они вошли в комнату, погруженную в голубой полумрак. За стеклянной стеной была ещё одна комната, ослепительно белая, с яркими лампами. И в центре неё стояло нечто противоестественное, с почти лысой головой, похожее на сгорбленного человека, с изломанными, как у собаки, ногами. На тонких руках совсем не было плоти, только кожа, натянутая на скелет. И кожа эта искрилась, как снег. Но Ольга смотрела на мушиные крылья, блестящие, будто заиндевелые. Она не могла отвести взгляд, зачарованная неведомым: это существо было бы по-настоящему прекрасным, если бы только не было жуткой карикатурой на человека.

Ольга внезапно вспомнила, что организм из космоса похож на плоского червя, а не на чудище Жоржа Ланжелана. Она обернулась и похолодела: Римма Ивановна глядела на существо глазами влюблённой дурочки. Будто фанатик на своё божество.

— Под влиянием слизи человеческая ДНК мутировала, — сказала Римма Ивановна, поймав на себе взгляд Ольги. — С поносом и аллергией люди ещё готовы мириться, но с таким. — Она развела руками. — Никто не пожелает исцеление такой ценой. У нас есть панацея, но она бесполезна. Так мы думали. Но великие открытия подчас бывают случайными. Оно, — она показала на существо, — способно выдать безопасное для людей вещество. Из пыльцы, которая покрывает его крылья, мы можем делать вакцину. И мы её уже успешно протестировали.

— Это всё очень интересно, но… — Ольга осеклась и оторопело уставилась на существо. — Вы же не хотите сказать, будто это… эта… муха — это моя сестра?

— Она согласилась опробовать вакцину из слизи на себе. Ваша сестра была больна, если вы не знали. Из хорошего — вакцина её излечила.

— Что же в этом хорошего?! — в ужасе воскликнула Ольга.
— Например, то, что мы открыли панацею. Послушайте, мне очень жаль, что результат оказался таким. Но вы же понимаете, что к прежнему виду мы её не вернём. А раз мы скованны обстоятельствами, то глупо отрицать пользу сделанного нами открытия. Вы только представьте мир без болезней, где каждый сможет прожить счастливую жизнь. И это станет возможно благодаря вашей сестре. Подумайте об этом, не делайте её жертву напрасной.

— Но ведь она…
— Она сделала свой выбор. Она хотела помочь человечеству. И теперь у неё есть такая возможность. Ольга, я понимаю, что вы шокированы, но я надеюсь на вашу осознанность. Я узнала, что вы ищите сестру, и решила вам помочь. Я решила, что вы захотите узнать правду, а не мучиться догадками. Ну так вот она, правда, — ваша сестра рискнула собой во благо всего человечества. Неужели вы отнимете возможность на здоровую жизнь у всех детей, которые в данный момент умирают в стенах больниц? У всех людей, которые не сделали ничего дурного и заслужили право на счастье? Неужели вы отнимете это всё из-за простого эгоизма?

Римма Ивановна достала из ящика ампулу, в которой, будто снег, искрилась прозрачная жидкость. Ольга увидела в этой ампуле спасение и, поджав губы, покачала головой.

— Это правильное решение, Ольга. Все мы заслуживаем право на здоровую жизнь, — победно проворковала Римма Ивановна и вложила ампулу в её ладонь.

***
Римма Ивановна вошла в белую комнату, не скрывая торжества. Алия осторожно положила на пол планшет, где шла запись с камер наблюдения, на которой Ольга предала её.

— Ну что, убедилась? Даже родная сестра притворилась, что всё в порядке, когда получила вакцину для своего сына.
— Вы её обманули.
— О, это мелочь.
— Вы солгали о добровольности!
— Ей плевать, Алия. Всем плевать. Кому какое дело до одной полумухи, когда есть панацея? Никто не кинется тебя спасать. И ты обещала мне образцовое поведение, если проиграешь пари. Ты его проиграла.

— Вы не сказали ей, что я всё помню и понимаю!
— Такого условия не было.
— Бесчестная вы сука!

Римма Ивановна помолчала и сказала:

— Если не желаешь сотрудничать, я не стану тебя принуждать. Незаменимых не бывает, знаешь ли. Твой племянник вполне сгодится на эту роль, что скажешь?

Алия смотрела на неё озлобленно и ошеломлённо. Ей хотелось накинуться на эту стерву и разорвать её на куски, но она покорно покачала головой.

— Умничка. Но не расстраивайся. Обещаю: ты станешь богиней новой эры. Может, даже вакцину в честь тебя назовём.

Римма Ивановна подняла планшет, осторожно приподняла за край одно крыло и осмотрела.

— Замечательно. Это просто замечательно!

***
Ольга села в поезд и только теперь решилась позвонить супругу. Она до сих пор не отошла от потрясения, но знала, что выбор сделала.

— Алло, родная, я беспокоился! Ты как, всё в порядке?
— Со мной всё хорошо.
— Ты нашла сестру?
— Да. Д-да, всё в порядке. Она работает над секретным проектом и уехала в целях безопасности.
— Подожди, так ты её не видела?
— Нет, я её видела. Но она торопилась, у неё поезд был. В общем, эта секретная работа не оставляет ей никакой свободы. Она сказала: если будет возможность, то позвонит. Ты уже начал колоть ампулы Ярику?

— Нет, Оль, их только через пять дней надо начинать. А вот таблетки уже пора.
— Давай обождём, вдруг ампулы помогут.
— Вряд ли, Оль. Ну-у… ладно. Ждём тебя.
— Целу;ю.

Ольга нажала отбой, положила телефон на столик и дрожащей рукой достала ампулу: в солнечном свете жидкость искрилась, как волшебный элексир. И Ольга старалась не думать о черве, о слизи, о сестре, превращённой в муху. Она не станет ничего рассказывать и себя заставит поверить, будто ничего не произошло, — просто с неба упал чёртов камень.

***
Побледневший помощник передал Римме Ивановне телефон. Звонил полковник, который явно знал о несогласованном с ним визите. И звонил далеко не с одобрением.

— Слушаю, — холодно ответила Римма Ивановна.
— Ты совсем ошалела? Какого чёрта ты там экскурсии водишь? Немедленно устрани эту тётку, пока она свой рот не открыла!

— Олег Палыч, не преувеличивайте. Эта дама ни слова никому не скажет. Она ни за что не признается, что продала сестру. Да и если она расскажет, разве ей кто-то поверит? Да её в дурке закроют.

— Чёртово лекарство, которое ты ей дала, прямое доказательство её слов!
— Она ни за что не отдаст эту ампулу на исследование. А в крови её сына уже ничего не найдут. Всё, как обычно, спишут на чудо. Тем более за ней будут присматривать: любое подозрение — и замолчит вся её семейка.

Олег Павлович грузно выдохнул в трубку и пригрозил:

— Если рой зашумит, ты у меня сама зажужжишь, это ясно?
— Предельно.