Рискованная командировка

На фото: Участок Тенькинской трассы.
         
Самая опасная поездка за 10 лет жизни на Колыме в 60-е годы прошлого века.

Это была не первая моя самостоятельная поездка по горным перевалам
зимой, Тогда я был за рулём ЗИЛ-151 – могучего трехосного грузовика армейского типа.
Тяжелый, как утюг, он шел уверенно и неотвратимо,как танк. (см.http://proza.ru/2020/06/27/742).

Поездка, о которой я хочу рассказать, это командировка на ГАЗ-69А из Магадана
в Тенькинский район. Немного в сторону от центральной трассы. Кулинский недоброй славы перевал, очень редкая сеть дорожных постов, близость реки Колымы.

Машина почти новая, хорошо обкатанная, оборудованная для условий севера утеплительными чехлами – из обкомовского гаража, где хлам не держали.  Как все отечественные машины – на водяным охлаждением. О тосоле не имели понятия, антифриз был недоступен. Нагрузка полная, но не чрезмерная. На этой машине я ехал впервые. Как-то так случилось, что даже не было возможности опробовать её в городе. Решили ехать – всё! Сели, завели – и вперёд.

Машина была хороша, но у неё был единственный недостаток: она не хотела ехать!
Акселератор до пола, а на спидометре цифра сорок. Это был  её предел.  Думалось,
прогреем трансмиссию, мосты, колёса – и дело пойдёт на лад.. Ничуть не бывало.
Странно, но мысли прервать поездку и вернуться не возникало.

Даже после того, как, несмотря на скромную скорость, на одном из серпантинов она сорвалась в занос, развернулась  в обратную сторону и чувствительно приложилась задним колесом к жесткому ограничителю проезжей части. Это был явный бунт, но и это до меня не дошло. По сути, ехать дальше было нельзя. На завтра на колесе я обнаружил натуральную велосипедную восьмёрку и заменил его запаской. Но было ещё кое-что, мною незамеченное: отломился задний кронштейн крепления рессоры, и теперь рама свободно лежала под действием собственного веса. Этот дефект я обнаружил позднее при осмотре машины в гараже, где была сварка и возможность отремонтироваться. Я тогда ничего не заметил и продолжал путь, как ни в чем не бывало

Первое потрясение я пережил под утро, к концу пути. Мы ехали ночью. Занудная медленная езда – сильнейшее снотворное. Моя команда давно дружно храпела, а я, преодолевая дремоту, пялился на ленту дороги, выполняя свой водительский долг. Кода заканчивал очередной серпантин и траектория движения выходила на прямую, меня вдруг изнутри сильно встряхнуло: я не помнил, как проехал этот участок пути. Заснул ненадолго с открытыми глазами. Рядом  крутой склон глубиной метров пятьсот, от которого меня отделял снежный барьерчик высотой двадцать - тридцать сантиметров. было начало зимы, снега было  мало. Сонливость моментально прошла. Мне до сих пор не по себе, как подумаю о том, по какому краю меня провела моя судьба в те минуты. Спутникам я ничего не рассказал.

В течение следующего дня путем методичного исследования системы питания двигателя мне удалось найти причину непомерного флегматизма автомобиля. Был приплющен впускной клапан топливного насоса. Изделие чуть больше копеечной монеты. Запасной экземпляр (скорее, родной, кем-то «любезно» заменённый на дефектный перед поездкой) я нашел среди мелкого барахла в бардачке.

Машина из спящей царевны обратилась в сказочную жар-птицу, но это не избавило меня от последующих испытаний. В отдаленный колхоз «Красный богатырь», который был целью моей поездки, мы отправились вдвоём с местным автоинспектором, который, не имея своего надёжного транспорта, напросился ко мне пассажиром. Удивительно, что за всю поездку, включая критические ситуации, я  не услышал от него, несомненно, человека опытного, ни слова осуждения или одобрения своих действий.

Предстояла переправа через реку Колыма.  Начало зимы, официального открытия пути нет и не скоро будет. Чем мы руководствовались с моим спутником, ума не приложу. Толщину льда не замеряли, расчётов не делали.. Заехал с краю  – вроде, держит. Движемся дальше. Когда были на середине реки, лед под нами загудел.
Это означало, что там пустота: вода ушла, и лед висел в воздухе. Конечно, его несущая способность упала на порядок. Останавливаться – безумие. Разворачиваться обратно – вдвойне. И мы продолжили путь. Пронесло...

На завершающем этапе пришлось пережить ещё несколько  томительных минут.
Дорога проходила по косогору склона огромной сопки, уклон составлял не более пятнадцати градусов. Но сверху спустилась гигантская наледь шириною с полкилометра, которая заполнила дорожную колею, преодолела её и ушла вниз на километр, если не больше. Если сцепления колёс окажется недостаточно для удержания автомобиля и он поползет по ледяному склону, ловить его будут  те хилые северные ёлочки далеко внизу.  Уклон слева направо, мой спутник рядом не сможет выскочить из машины. Следовательно, и я не могу её покинуть, бросив руль. Тягостно тянутся тревожные минуты. Осторожно пробираюсь на первой скорости на холостых оборотах двигателя, минимально работая рулём и газом.  Кажется, обошлось...

Радости встречи не было предела: мы были первыми, открывшими зимний путь.

Пережитые впечатления были настолько сильными, что ничего не запомнилось от пребывания в селении и обратного пути.

Поездка получила признание со стороны руководства как успешная и положила начало  другим маршрутам, не менее экзотическим.

  См. http://proza.ru/2020/07/04/1443