Рутина

По обычию в день, принадлежащий Луне, мне некуда спешить. Ночи так коротки и прозрачны, обрезки фотоплёнки, если кто ещё  помнит. Небо же, небо сыроватый ломтик сыра с плесенью в окне, который уже откусывает рассветова далеко не хищная пасть. Крайне познавательно, нагревая собою и без того горячую постель, созерцать марлевый небосвод, рассеивающий мягкий свет, муку тончайшего помола. Про сыр уже никто не помнит. Мне лень вставать, хотя сон никак не умостился в целлулоидный огрызок, и теперь в глазах мучные черви, норовящие пролезть к обратной стороне яблока, а ведь это мне нужно на тёмную сторону к моей Лилит.

Хладнокровная, с мерцающей кожей, - я тоже иногда осыпаю себя тончайшим тальком, специально, чтобы нас путали, - она по привычке носит длинную шубу на голое тело, меховая змея. Если бы не пальчики ног с чёрными ногтями и золотистые босоножки, обвивающие холеные ступни и тонкие щиколотки, парила бы в воздухе. Но мы любим шарм, постукивание о поверхность времени, мятное цокание, и под ложечкой особенно, и тепло свежих вмятин. Тактильность - наша слабость, визуал - гипнотическая услада, и лишь одна страсть - непревзойденная богиня-сирена, она же незабвенная (за клише нас следует наказать) Каллас.

Утро нанизывает чёрный жемчуг желаний; одна за одной бусины набегают в тяжёлую нить, которой суждено порваться, выйди я за порог. Воображение умеет меня удивлять, равно как и холодное предвидение.
Мне некуда спешить в отличие от приодетого в шапку кофе, готового извергнуться в своей провокации. Утро падшего ангела неторопливо и провязано до мелочей в ажурной сетке дня. Жесткая канва обрастает узором событий из ничего. И ничего нового в созидательном акте, как видите, сухая рассчитанная веками рутина.

Пока сохнет испачканный холст в ожидании свежих масляных слоев, пружина разума разминается графоманским подрывом реальности. Или уже ирреальности, что тоже старо, как мир, как первое неосознанное желание зафиксировать себя хоть в чём-то, на чём-то. Тут следовало бы допытаться, зачем вставать с ложа и нырять обратно, раз всё известно наперёд. А упрямство повторений пока никто не отважился отменить, включая ассортимент вариативности и вероятности. Отвечу, что как раз бесценный опыт приобретения всё более разнообразных "жучков", тестирующих программу, не позволяет таким, как я просто так отказаться от скачка во времени, чтобы снова и снова проходить этот путь, столь щедро разрекламированный Синатрой, который почему-то решил личный гнозис преподнести, как уникальный. Да, если даже и так. Сколько же пафоса!

Любопытство и нежелание пропустить что-то новое, вот, что приводит и возвращает меня на земную твердь. А так бы сдалась мне эта затасканная до дыр, до липкой тошноты канитель. Опять мне дали краски, снабдили словом, и я уже здесь в румяной духовке летней кухни, опочиваю в фиолетовых тенях, пока другие рыщут в поисках своего места под солнцем.

В качестве иллюстрации использована картина С.С. "К югу от понедельника", х/м, 2024 г.