Сновидение 254 Масонский орден. Русский пекарь

04.17.09


Время прошлое.
Присутствую на собрании тайного масонского общества? События происходят, видимо, в прошлом веке во Франции. Я стою в коридоре, где веду умные разговоры с членами общества. Я свободно говорю на французском языке, излагаю свои мысли красиво и профессионально. Слушатели умиляются моим мыслям, положительно кивают в мою сторону, но сам я совершенно ничего не понимаю, о чём рассуждаю (понимаю смысл только отдельных слов).

Публика идёт в большой лекционный зал. Доклад начинает мужчина средних лет, небольшого роста, черноволосый, имеющий довольно неприятный писклявый голос. Слышу, как люди, сидящие рядом со мной, начинают с восхищением шептаться: “Смотрите, сегодня сам Шарль докладывает!”. Докладчик объявляет тему доклада: “Новый устав в условиях упадничества христианской веры”.

Члены общества сидят в зале, одетые в соответствии с традицией, в голубые платья, а некоторые высшего ранга слушатели имеют особые шаровары со знаками отличия на них, они сидят без голубых платьев. Лекционный зал выглядит как амфитеатр: каждый последующий ряд кресел выше предыдущего ряда. Я сижу в одном из рядов. Мне кажется, что мои штаны не соответствуют штанам присутствующих масонов. Я знаю, что я не масон и могу быть разоблачён благодаря этим штанам, поэтому я хочу каким-то образом сменить свою одежду (штаны).

Все слушатели настолько поглощены лекцией, что не обращают внимания на то, что происходит вокруг. Я незаметно для окружающих снимаю свои штаны и кладу их на пустое место в переднем ряду от себя. Никто не замечает моего раздевания. Раздевшись, осознаю нелепость своего положения: есть верхняя рубашка, но штанов нет. Думаю, что в любой момент этот всеобщий гипноз закончится, и я буду разоблачён. Обращаю внимание на своё левое бедро: на передней поверхности бедра я ясно вижу три крупных, красных прыща. Вспыхивает мысль: “Твои прыщи – ещё большее доказательство твоего ложного членства”.

Решаю, что будет лучше для меня, если я на время опять одену свои штаны. Протягиваю руку за ними, в то же время свидетельствую, что страстно желаю получить нужную мне форму для скрытия себя. К моему большому удивлению, кроме моих штанов, на кресле лежит голубое платье. Понимаю, что это не моя вещь, знаю, что это атрибут масонской формы, которую они надевают поверх своей одежды. Это как раз то, что необходимо для скрытия себя. Испытываю мягкое чувство стыда от того, что должен надеть чужую, не принадлежащую мне вещь. Однако страх быть разоблачённым сменяет чувство стыда на смелость и решительность.

Быстро надеваю на себя штаны и платье и пытаюсь скрыться. Перехожу из амфитеатра в другой зал, где вижу круглые столы с изысканной едой. Иду прямиком к ближайшему столу и подсаживаюсь на первое попавшееся свободное место. За столом сидит неравная по возрасту пара: старик с проницательным и пронизывающим взглядом и его совсем юная и, судя по лицу, наивная жена. Старик сразу же начинает расспрашивать меня: “Вы откуда? Как вас звать? Какой у вас номер?” и т.п. Мне кажется, что он явно что-то подозревает. В голове проносится мысль, что это неспроста, видимо, он что-то заметил.

Отдаю себе отчёт в опасности ситуации, понимаю, что если он меня сейчас разоблачит (я не принадлежу к ордену и здесь случайно), то у меня будут большие неприятности. Говорю ему: “Извините, пожалуйста, но у меня нет времени отвечать на ваши вопросы, у меня сейчас важная встреча с Шарлем, я должен идти к нему”. Быстро встаю из-за стола и выхожу из здания. Выйдя, замечаю, что возле здания стоят слушатели-масоны, они курят и спорят по поводу доклада. Я хочу как можно скорее покинуть это место, до того как меня кто-нибудь узнает и разоблачит.

Иду быстрым шагом, сворачиваю за угол здания, вдруг вижу, из окна второго этажа дома напротив высовывается мужик в белом колпаке. Он громко меня приветствует на русском языке. Я почему-то удивлён, что знаю русский! Он кричит, что он пекарь и советует, чтобы я опасался покупать в этом городе хлеб, потому что он ужасного качества и я могу отравиться. Затем добавляет, что здесь все всё воруют, даже муку, поэтому всё здесь ужасно. Каким-то непонятным образом он узнаёт во мне русского и начинает ругать Россию, говорит, что там совсем плохо и ему вообще не известно приличное место на земле, где есть вкусный хлеб. Самое интересное, что всё сказанное он излагает в стихотворной форме!

Комментарий к сновидению.
Очень странное и насыщенное ощущениями сновидение. Оно как будто заимствует язык абсурда Кафки и приправляет его театральной символикой тайных обществ. Особенно поразило чувство "маскарада" — будто я на чужом празднике, не зная правил, но отчаянно пытаюсь соответствовать, лишь бы не выдать своё настоящее "я". Штаны, прыщи, чужое платье — всё это будто материальные символы внутреннего конфликта: желания быть признанным и страха разоблачения. А пекарь в финале — как голос из параллельной реальности, говорящий правду, но в стихах. Русский язык появляется в самый неожиданный момент, как напоминание о собственной подлинной принадлежности — не к ордену, а к совсем другой реальности. Было тревожно, неловко, но в то же время странно захватывающе.

Обновлённый комментарий — с иронией и философским подтекстом:

Какой дивный коктейль сновидения: немного абсурда, щепотка страха разоблачения, масонская символика, прыщи как экзистенциальный маркер и финальный акт с пекарем-стихотворцем. Всё как надо. Особенно понравилось, как я блистал на французском, совершенно не понимая, что говорю — будто олицетворение современного эксперта: главное — уверенно нести чушь и вызывать одобрение зала.
А масонский орден здесь — скорее метафора: не столько про тайное общество, сколько про наше бесконечное стремление вписаться, быть "в теме", даже если штаны не те и красные прыщи выдают постороннего. И вот уже ты крадёшь чужое платье, лишь бы не выделяться, лишь бы скрыть внутреннюю уязвимость.
Ну а русский пекарь — это вообще апофеоз: голос здравого смысла из окна второго этажа, говорящий стихами о хлебе, воровстве и деградации. Почти как Сократ, только в фартуке и с мукой под ногтями. Сновидение, конечно, странное, но в нём — очень честный страх: быть "не тем", попасть не туда, остаться без штанов среди тех, кто знает все пароли. А может, это просто я слишком много думаю про хлеб насущный и слишком мало — про подлинность?