О Наташе

О Наташе (Наталии Николаевне Проскурниной)
 
В январе 2023 г. скончалась моя жена, спутница моей жизни, мое счастье, моё всё - Наталия Николаевна Проскурнина, моя Наташа. Ей было 83 года, из которых 58 лет мы прожили вместе. Это были лучшие годы моей жизни.
Наташа никогда не была «старухой». Об этом свидетельствуют ее фотографии в ее 80-летние годы.
 
Мы были с ней одним человеком, двумя половинками. При ее жизни я, с ее подсказками о детстве и молодости, написал книгу о ней "Моё всё". Но опубликована книга уже тогда, когда Наташи не стало…
Если Наташа – счастье №1 моей жизни, то наши поездки с ней по всей Европе (мы не были только в Исландии), Азии (а Наташа и в Африку заглянула) – счастье №2.  Частично наши путешествия отражены в вышеназванной книге.
 
Наташа была удивительным человеком. Таких очень немного.  Поэтому мне и хотелось рассказать о ней, чтобы память о ней сохранилась не только у меня. Да и после меня. Тем более, что сама Наташа была молчаливой, не только никогда не «хвасталась» своими многочисленными достижениями в науке, спорте, труде, обычной жизни, но вообще не говорила о них, не упоминала. 
Итак.

Наука.
Наташа всю жизнь старалась что-то познать и по возможности - усовершенствовать. Не удивительно, что у нее десяток опубликованных научных работ по ее профессии – физике-оптике. Но я не могу о них судить, не моя профессия.

Наташа хотела поступить в аспирантуру, к тому времени у нее уже был ряд публикаций, и она поехала в Москву, в головной институт для поступления в аспирантуру. Вернувшись из Москвы, она сказала: - Не буду поступать. – Почему? - удивился я. – Надо сдавать «Историю КПСС». Это была обязательная дисциплина, которую не знал никто… Невозможно было изучить и запомнить содержание всех Пленумов ЦК КПСС за много лет… У меня был диплом с отличием, но по «Истории КПСС» - 4. Кстати, и у Наташи не диплом с отличием из-за «Истории КПСС». Но мы – гуманитары - могли как-то выкручиваться, говоря набор общих фраз. Наташа так не могла. Она должна была знать. А знать весь этот бред было принципиально невозможно…

Когда мы стали жить вместе, Наташа постепенно стала вникать в мою проблематику – преступность, девиантное поведение.  В 1970-е годы у меня был собран огромный эмпирический материал о фактах самоубийства (из материалов районных прокуратур Ленинграда). Никаких современных технических средств тогда не было, и Наташа взялась «на коленях» все обсчитать, обобщить в виде таблиц и графиков. В результате – две наши совместные статьи были опубликованы в 1979 г. в Таллинне (сборник статей с грифом ДСП) и в 1984 г. в Тарту (материалы конференции). В Ленинграде в годы СССР нельзя было публиковать никаких цифр, никаких эмпирических данных… В СССР же не должно было быть ни преступлений, ни самоубийств – «пережитков капитализма». Помогла опубликовать более «демократическая» Эстония.
В конце 1970-х – начале 1980-х годов у нас скопились результаты трех эмпирических исследований: самоубийств, тяжких насильственных преступлений (по заказу ГУВД Ленинграда) и пьянства / алкоголизма (по заказу РОВД Выборгского района Ленинграда).  В последнем Наташа принимала непосредственное участие: мы с ней около полуночи опрашивали в районном медвытрезвителе «отрезвленных» лиц.
Без какого бы то ни было моего участия Наташа потихонечку проделала огромную работу: она рассчитала коэффициенты криминальной, суицидальной, алкогольной активности различных социально- демографических групп населения Ленинграда (по полу, возрасту, семейному и социальному положению). Результаты этой работы были опубликованы в статье: Проскурнина Н. Использование в криминологических исследованиях классификации социально-демографических групп населения // Теоретические проблемы изучения территориальных различий преступности. Труды по криминологии. – Тарту: ТГУ, 1985. С. 84-91.
 
Я не сразу оценил результаты этой Наташиной работы.  По ее данным, максимальный коэффициент криминальной, суицидальной, алкогольной активности был у одной и той же группы населения – мужчины несемейные рабочие среднего возраста.  Так это же – «исключенные»! Я лишь позднее понял, убедился, писал, что именно «исключенные» (в отличие от «включенных) – основная социальная база преступности, суицида, пьянства, наркотизма и других видов девиантного поведения. (Понятия включенные в активную экономическую, политическую, культурную жизнь и исключенные из нее – обосновали французские социологи конца прошлого столетия).

Наташа всегда помогала мне в научной работе. Внимательно читала все мои рукописи и делала дельные замечания, помогала со схемами, таблицами. Библиография всех моих монографий, включающая 800-900 источников, - работа Наташи. Более того, Наташа сделала то, чего нет ни у одного российского и зарубежного (насколько мне известно) автора. В библиографии к каждому источнику она в скобках указывала, в какой главе монографии он упомянут. Например: «Тернер Дж. Структура социологической теории. – М., 1985 (гл. 6, 17)». Это каторжный труд по инициативе самой Наташи.  Она же сделала таблицу истории криминологии (на 6 страницах), которой, кроме меня, воспользовался проф. В.В. Лунеев, перенеся в свою двухтомную «Криминологию» (конечно, со ссылкой на источник).  Я безмерно благодарен Наташе.

Работа.
Наташа окончила ЛИТМО – один из лучших вузов тогдашнего Ленинграда и до пенсии проработала в одном из ВНИИ в качестве инженера, старшего инженера-оптика. За время работы у нее множество дипломов, почетных грамот за трудовые достижения. Она неоднократно участвовала в выставке трудовых достижений на ВДНХ (есть соответствующие дипломы). Она – «Ветеран войны», «Ветеран труда» и помимо многочисленных медалей, как житель блокадного Ленинграда, была награжден медалью «За трудовое отличие», которой награждают «за ударный труд и достижение высоких показателей в работе». Она автор многочисленных научных работ по специальности, о чем говорилось выше. В трудовой деятельности Наташа такая же упорная, добивающаяся непременного обоснованного результата, как и во всем остальном.
 
Спорт.
В спорте Наташа – легкая атлетика (бег и прыжки). У нее множество грамот за победу в многочисленных спортивных соревнованиях.
Один раз мне довелось с трибуны стадиона наблюдать за Наташиным бегом и прыжками в высоту.
Ну, а для себя – плавание, лыжи, горы. Мы и познакомились с ней на высоте 3000 м в Горном Алтае (хотя оба жили и работали в Ленинграде / Санкт-Петербурге). А потом вместе ходили по Карпатам, ночевали на Ай Петри. 

Быт.
Наташа удивительно миролюбивый человек. За всю нашу 58-летнюю совместную жизнь она ни разу никого не ругала (в отличие от меня). Она прекрасно понимала, who is who. Она не идеализировала не очень хороших людей... Но она никогда никого не ругала. Она никогда не употребляла обсценную лексику (в отличие от меня). Она никогда не ругала меня, хотя я этого неоднократно заслуживал…

Она старалась помочь людям и животным, птицам. Наташа очень любила животных. У нас дома всегда были кошки, а одно время – вместе с двумя кошками - две собаки. Наташа жалела уличных собак. У нас всегда были уличные друзья, которых мы кормили, зимой пытались укрыть всякой одеждой (взять всех домой нереально). Одну заболевшую бездомную собаку Наташа отвозила в ветеринарную клинику. Другую мы пристроили в один дом и потом созванивались с хозяйкой, чтобы встретиться и погулять с собакой. Наташа бросалась заграницей ко всем собакам, чтобы погладить, приласкать. В Германии я однажды испугался, она бросилась гладить двух огромных собак.  Но те поняли Наташу и завиляли хвостами. Надо было также кормить птиц, уток, вех зверей-птиц, которые нам попадались. 

Она очень любила цветы. Цветы были у нас дома. Наташа всегда радовалась цветам в парках, садах, в гостиницах. Она (в отличие от меня) знала название всех цветов, всех растений! Как она радовалась, когда мы приехали ранней весной в Париж, а там уже цвели многочисленные цветы и деревья!

Наташа… не умела, не могла лгать. Даже по пустякам. Она не могла сказать неправду, даже если это очень надо было…

Она всегда была выдержана, спокойна (даже если ее что-то беспокоило, волновало).
Она была молчаливой (технарь, в отличие от нас – болтливых гуманитариев). Но это не исключало ее удивительного внимания ко всему, о чем мы говорили. Молча слушает, слушает и – вставит фразу, которая подводит итог всей нашей болтовне… Это не только мои воспоминания. После ее смерти многие наши друзья, мои коллеги вспоминали о том, как удивительно точно, метко реагировала Наташа на наши дискуссии.  Если я в разговоре забывал чью-то фамилию, название города, музея, она тут же подсказывала мне. У нее память сохранилась до самого конца…

Наташа была со мной почти всегда почти на всех международных конгрессах, конференциях, симпозиумах, активно общаясь с зарубежными коллегами. Это были Лондон и Париж, Болонья и Киото, Барселона и Йокогама, Хельсинки и Кобе, Осло и Гонконг, Рим и Вильнюс, Стокгольм и Бангкок, Будапешт и Порту…

Она была дружелюбна, приветлива, устраивая домашние приемы бесчисленного количеству наших гостей – друзей, коллег, отечественных и зарубежных. У нас дома перебывали коллеги из Германии, Великобритании, Франции, Австралии, Анголы, Чехии, Японии, Австрии, Польши, Эстонии. Наташа готовила угощения. Недавно, еще при жизни Наташи, двое разных наших знакомых неожиданно сказали, что на всю жизнь запомнили Наташину… картошку. Она ее не жарила, не варила, а как-то и с чем-то запекала.
 
Она была удивительно, уникально «порядочным» человеком - в обоих смыслах этого слова. Все, что она делала – упорно, точно, доводя проделываемое до идеала. В этом мы немного с ней расходились. Как она говорила последние годы: - Твой хаос побеждает мой порядок! Уже после смерти Наташи я вижу горы моих бумаг, подобранных Наташей по тематике, упакованных в папки с соответствующими надписями. Я вижу горы наших бумажных фотографий с подписью каждой – когда, где. В многочисленных музеях, куда мы так любили ходить, Наташа должна была прочитать про автора каждой картины, про комментарии, имеющиеся в музее. После нее остались десятки записных книжек с описанием виденного нами в различных городах и странах. На верхних полках наших книжных шкафов стоят папки с подобранными Наташей материалами по каждой стране, где мы с ней побывали. Ее добросовестность, упорядоченность проявились и в научной сфере, о чем уже говорилось выше.

Наташа была необыкновенно мужественным человеком. На ее долю выпали тяжелейшие физические страдания, и я не слышал ни стона, ни жалобы. В 2012 г. у нее был перелом шейки бедра (поскользнулась на ледяной дороге). Две недели она лежала в больнице без помощи, врачи тянули с операцией, пока я не пошел жаловаться зам. главврача больницы. Она испытывала страшные боли и – ни слез, ни криков, все молча терпела. Я не представляю, как это возможно. После операции я думал, мы никуда уже больше не поедем. Ее подруга с таким же переломом больше из квартиры не выходила. А Наташа уже в 2013 г. была со мной на конференции в Будапеште, а летом мы отдыхали в Болгарии.  Мы пропустили одну единственную конференцию в Грузии, и ни одной из ежегодных Европейских криминологических конференций! В Будапеште и Болгарии Наташа была с тростью, а затем уже ездила без нее.

И ужасное онкологическое заболевание, которое привело к смерти после месяца ежедневных сеансов лучевой терапии. Я не буду описывать всего ужаса этого заболевания и лечения…  И опять – ни жалоб, ни стона. Я последние две недели был постоянно с Наташей в палате, где она лежала. Увидев, что она морщится, я спрашивал: - Больно? Она кивала головой, и я бежал к медсестрам за обезболивающими препаратами.
Я до сих пор не понимаю, за что такому идеальному человеку, как Наташа, такая мучительная смерть…

Мы оба с Наташей – атеисты. Мы не верим в наличие «того света» и возможности «там» встретиться. Для меня ее смерть – непереносимая трагедия. Я живу только воспоминаниями и хотел бы, чтобы и другие люди помнили Наташу.  В этом цель моего настоящего текста. Немного рассказать о необыкновенно Светлом Человеке.