Влюбленный Митрич - 6

   Можно ли обучиться нежности, свойству  души врожденному, близкому к  кротости?
 
   Полина Романовна, по крови из донских казачек,  не была кроткой женщиной и прекрасно об этом знала.  Любимую книгу она выбрала с юности  -  «Тихий Дон» Шолохова. Слабость Натальи вызывала в ней чувство презрения, а  характер Дарьи  - восхищал. И вот что странно: укрощая коня, сбивая огонь и гася пожар в избе,  Полина Романовна с самой средней школы мечтала о нежности, как о черте характера.  Правда, ни с кем этой мечтой  не делилась.  С какой  стати?   Среди казачек нежные женщины были в диковинку.  А она, потомственная казачка, несла крест несбыточной мечты сквозь  всю молодость, зрелость и только ближе к пенсии вроде как  успокоилась.  Полину Романовну  окружали   мужчины слабые, тихие и послушные.  Уже на смертном одре муж сказал ей:

   - Спасибо тебе, Поленька за все. Женщина ты крепкая, надежная, подруга была верная, в беде никогда не оставляла. На тебя можно положиться в любой  момент.
 
   А после похорон, вспоминая эти слова,  плакала,  потому что хотела быть нежной, а не надежной, слабой, а не сильной, ждала прислониться к мужскому плечу, которое так и не встретилось. На самом же деле  задачка решалась просто: ей нужен был мужчина на порядок сильнее нее. Только и всего. Но поскольку  такие типажи давно превратились в ископаемое (один на сто тысяч), то встреча не случилась. Вот так, походя, вмешалась в человеческую судьбу  теория вероятности. И «прынц» достался  другой.
 
   Время шло, росла карьера. Пышнотелая красавица решила,  что  ей легче жить одной, чем   обзаводиться очередным   чемоданом  без ручки. И к пенсии мечта о нежности трансформировалась в желание иметь загородный дом и заботиться о растениях, деревьях, газонах.  Женщине же нужно о ком-то заботиться. Детей Бог не дал, коты и собаки  не вдохновляли. Решила ставить крепкий  дом в деревне, на том и успокоилась. Но судьбу на козе не объедешь, она так и норовит выскочить посередь дороги и спутать вроде как угомонившееся нутро.
   
   Так случилось, что в один из вечеров, когда они с соседкой пили чай на веранде, Юлишне позвонили из города и  Полина Романовна оказалась свидетельницей любопытного  разговора. Юлишна кому-то объясняла про то, как осуществить мечту. Она   сказала, что  мечта может встретиться в реальности только  в том случае, если  будет опознана.  Поэтому мечтателю  необходимо  самому себе  конкретно и в деталях рассказать, про что она, его мечта,  понять ее, прочувствовать до самого донышка.  Она сказала, что «хочу принца» – не сработает, до тех пор, пока не станет  понятным, каким  должен быть, именно твой принц, а не сын короля вообще…
 
   Полину Романовну этот разговор разбудил и возбудил. Она вспомнила о своей похороненной, так и не реализованной жажде и даже немного приободрилась. Оказывается, остались еще нехоженые тропы к той  женщине из облака в розовом платье и с кружевным зонтиком (в самые редкие и сладкие мгновения жизни она видела себя именно так).
 
   С чего-то нужно было начать реанимацию мечты. Она решила начать с оформления  нового загородного пространства. Позвонила дизайнеру и отменила все предыдущие  проекты.  Теперь   в ее доме  стены, полы, потолки и мебель должны стать белыми,  потому что в нем будет жить дама в розовом платье с  кружевным зонтиком. А цвет убранства пусть совпадет…

   - С зефиром или пастилой, -  перебил дизайнер свою клиентку.

   - Уволю, - пригрозила Полина Романовна.

Но умный мужчина спокойно ответил:

   - Нет проблем. В договоре есть пункт…

   - Знаю, знаю, - перебила  его бывшая владелица серии супермаркетов.
 
Уж, что-что, а деньги она любила и считать их умела  и поэтому с зефирным вариантом оба решили не торопиться.
 
   А тут вдруг возникло следующее обстоятельство, которое Полина Романовна оценила как «потрясение».  В уголке портрета покойного мужа Юлишны она (не сразу, только спустя несколько дней) прочитала надпись: «Зачем пережила тебя любовь моя?».  Эти  простые слова окончательно  лишили ее покоя .
 
   - Как, однако,  умеют думать и чувствовать некоторые женщины?.. –  Говорила сама с собой  растревоженная  командирша. – Мне бы и в голову такое не пришло. А я хочу, чтоб приходило!
 
   Промучившись душой  до вечера, она с коробкой шоколадных конфет отправилась в гости на очередное чаепитие. Полина Романовна твердо решила расспросить Юлишну про ее покойного мужа, про нее саму и про то, как сделать так, чтобы и она, дама во всех отношениях  способная ,  обучилась так красиво и возвышенно формулировать свои сердечные метания . Зонтик с кружевом виртуально летел над головой с модной стрижкой «асиметрия», пока она шла к соседке.

   Юлишна рассказала, что когда  умер  Юкио  от остановки сердца в далеком Киото,  ее по непонятным причинам не выпустили даже на похороны, мотивируя отказ эпидемией ковида и наложенными на Россию санкциями. Глупость, конечно, но отказ был окончательным и обсуждению не подлежал.  Именно с этого момента ее  женская  душа  и  замерла в своем одиноком горе. Затихла внутри, продолжая имитировать жизнь снаружи.  А спустя полгода, читая о любви супругов Грибоедовых друг к другу, прониклась словами эпитафии, которые сразили ее абсолютной синхронностью с тем, что она сама чувствовала… Правда,  Нина Александровна   спрашивала немного иначе: «Для чего пережила тебя любовь моя?».  «Для чего» означало слегка приоткрытое окошка в будущее.   «Зачем» звучало как захлопнувшаяся в завтра дверь навсегда.

   Рассказ растрогал Полину Романовну до слез. Ее врожденная внутренняя мощь  встретилась с волной чего-то  доселе незнакомого, трогательного, полудетского … С  той самой  кроткой нежностью, о которой она мечтала всю свою бабью жизнь, но так до нее и не дорулила. И оказалось, что в нежности боль ощущалась сильнее, глубже, чем  в стойкой уверенности. И вот эта ее новая подруга,  спокойная и тихая женщина,  боли не боялась. Она умела с ней жить. Не гнать вон, не запирать в сундук, не сбегать  в кругосветное путешествие, не заменять шопингом или новыми мужиками и острыми ощущениями.  В Плехановском институте, который Полина Романовна закончила, в торговле, где отработала на руководящих постах до самой пенсии, учились и работали совсем другие женщины: они  брали в  свои руки все, что им было нужно. И не только брали, а еще и выбрасывали то, что могло  портить  настроение.
 
   - Да чтобы я из-за какого-то козла слезы проливала…

А тут… Тут все обстояло иначе. В пространстве Юлишны  кружевной зонтик был. Но он стоял сложенным в подставке для зонтов. Его брали по необходимости, а не для фасона. Им не закрывались от боли…

   Спустя неделю, отъехав в Москву по делам,  Полина Романовна все-таки купила   третье  в своей жизни  розовое платье. Волевая решимость ее натуры требовала быть нежной и на этот раз  она хотела своего добиться: стать нежной во что бы то ни стало!

   Строительство дома продвигалось быстро, но, привычка жить в достойных условиях не давала бывшей директрисе, привыкшей к комфорту, долго ютиться в баньке. В доме новой приятельницы она чувствовала себя намного лучше.  Юлишна понимала проблемы Полины Романовны и  старалась  поддержать ее.  Дамы вместе ходили гулять, купаться на реку, загорать, лежа на мелкой гальке. Иногда просто садились в машину и катались по окрестностям.  Потом возвращались к Юлишне и ее расписному  тульскому самовару, покрытому голубой эмалью.

     Полина Романовна сама готовить не любила. Зачем? Если купить можно все, что хочешь. Она заказывала доставку из Вкусвилла. Ежедневно получала набор отличных свежих продуктов. А вот Юлишна готовила исключительно сама, не признавая кулинарию из кулинарии.  То, чем она угощала свою новую соседку, не отличалось особым разнообразием.  Еда была простой, но отчего-то очень вкусной. Обычные домашние котлеты, пышные, с чесноком и травами, тонкая отварная вермишель щедро сдобренная сливочным маслом, салаты из овощей, чай из местных трав, творожные запеканки с яблоками, с грушами, молодая картошка с лисичками в сметане, кисель из ревеня, холодные борщи в жару и острые харчо в холодную погоду… Все эти нехитрые кулинарные рецепты как будто возвращали в детство, где пили цельное и натуральное  молоко, ели каши с изюмом и курагой, всевозможные супы, клюквенные  кисели и натуральные бисквиты,  ничего не считая вредным. А однажды Юлишна напекла ватрушек к чаю и Полина Романовна сдалась. Они были вкуснее, чем из Вкусвилла.


   
   - Вот вы психолог, -  сказала  она  соседке за очередным совместным ужином,  - научите, как стать нежной, мягкой и кроткой. Словом, женщиной  без избы, без коня и огня.

Юлишна  только улыбнулась, ничего не ответила, положила на блюдечко приятельницы второй треугольник лимонного пирога с корицей и предложила вторую чашку чая с ароматной сушеной смородиной.
 
   «Я по гороскопу – цирковая лошадь», - думала Полина Романовна перед сном, ворочаясь на столетней кровати с шишечками, -  а на старости лет вдруг возмечтала  стать  белой овечкой с колокольчиком на ленточке. А если мне не судьба? Если меня специально такой бабой с веслом вылепили, чтобы я со всеми ударами судьбы справлялась?  Нежной нужно родиться… Это факт. Вот не родилась, так за  что же мне эта дурацкая мечта покоя не дает?  Может, я на старости лет  спятила? Вовсе нет! Это же моя давняя мечта и возраст тут не при чем.
 
   В свои шестьдесят лет Полина Романовна никаких мозговых отклонений у себя  не находила.  Она была здорова, активна,  полна сил, без всякого намека на склероз. Считала быстрее калькулятора, соображала лучше многих экономистов, видела насквозь происки недоброжелателей лучше политологов. С ее-то опытом и умением обходить айсберги… Ну, на что ей понадобилась  эта из чужой судьбы нежность? Зачем она  ей сдалась? Имея возможность купить все, что ни пожелает, Полина Романовна пыталась приобрести за деньги предмет не продающийся.  Но как же  ее добыть-то иначе, этот плод запретный?

   Всю неделю шел дождь. Гуляние отменилось. Юлишна читала, вела смешные диалоги с котом,  вязала, общалась по телефону  со своими клиентами, готовила. Полина Романовна  рядом с ней  скучала. Ее деятельной натуре дождь мешал. Рабочие  не  ставили в мокрую землю новый кованый забор.  А соседская коза Дим Димыча  повадилась пастись на  дорогущем сеяном  газоне.  Полина Романовна на время  вылезла из розового платья и так поговорила с хозяином животного, что коза дорогу к ней забыла навсегда. Дим Димыч стал привязывать ее на позадях, в  километре  от деревни.




   - Вы, случайно, не видели нашего управляющего?

Юлишна спрашивала не из праздного любопытства. Митрич не появлялся у нее уже с неделю.
 
   - Нет, - ответила Полина Романовна, - да на что он мне сдался этот оракул Подмосковья?

   - Не прихворнул ли?

   - Если и так? Поправится, что с этим мухомором станется?




   А в это самое время Митрич лежал в сыром, нетопленном доме,  носом к стенке, обросший седой щетиной, с провалившимися щеками. Он забыл, что не ел уже несколько дней. Да и зачем? Умирать, так умирать и нечего продукты переводить. Он  ни о чем больше  не думал, ничего не хотел. Просто слег и вставать  не собирался.

   Дверь в дом была не заперта. Но к нему никто не приходил: ни скандалить, ни просить. Словно в один миг  все о нем забыли, словно  похоронили  при жизни. Ну и пусть… Он никому не сдался и ему плевать на всех. Последние силы в его высохшем теле окопались за бруствером обиды на жизнь. Не жил хорошо и нечего начинать. Ишь  на кого замахнулся! Еще бы в президентский совет попросился  сельской мудростью делиться. Странные состояния находили на него волной: то малой, но  ледяной, то высокой, сильной, готовой окончательно утопить и не мучить больше старика  земными  делами. В забытьи он видел лицо матери, которая угощала его орешками:

 - Кушай, Митенька, нет у меня больше для тебя лакомства.
 
Он брал их в ладонь, чтобы мать не обидеть. Видать, не знала она, что у сыночка-то зубов давно нет. И желания жить тоже…




Продолжение следует…