Электрические рассказы

Кроссовки «Абибас»
После армии Серега пошел устраиваться в одно загадочное НИИ. Единственное, что он знал об этом институте: под ним бурно протекал укрытый сводами приток Хапиловки. Говорили, что после Гражданской войны здесь когда-то орудовали бывшие хитровские банды. И в мощный поток подземной речки они сбрасывали своих обворованных жертв, которых потом находили у выпускных решеток в шлюзах ниже по течению.

НИИ требовался электрик по эксплуатации и ремонту не стандартного оборудования, специально созданного под определенные  научные  исследования и потому существующего в единственном экземпляре. То есть, чтобы устранить неисправность, нужно еще поломать голову над «хитросплетениями» толстенных жгутов цветных электропроводов, различных датчиков и реле. И все срочно! Наука ждать не может.

На территории института сад с фонтаном, фруктовые деревья… Санаторий в чистом виде. Но среди этой красоты вертящиеся агрегаты испытывали опытные образцы. Шахтерские сапоги, каблуки армейских сапог. В больших аквариумах — маски и моноласты аквалангистов… Колесо с закрепленными пластинами экспериментальной резины беспрерывно крутилось по поверхности с гвоздями или битым стеклом, по крупнозернистой наждачной бумаге… Все это было проверкой новых образцов резины на истирание в условиях, приближенных к реальным. На заднем дворе в неглубоких винипластовых кюветах лежали облитые разными кислотами костюмы для химической и радиационной защиты, после чего их помещали в небольшой реактор для облучения. Через несколько лет эти комбинезоны пригодились ликвидаторам аварии на ЧАЭС.

Названия лабораторий были занимательными: «Истирания обуви», «Механические  испытания», «Сектор термических испытаний», «Сектор лаков», «Лаборатория стандартизации», «Отдел криоиспытаний». Но интереснее всего было заходить в лабораторию  спортивной обуви, где специалисты, склонившись над столами, создавали сначала в схемах и чертежах модели спортивной и повседневной обуви. Иногда их командировали в капстраны на профильные выставки для обмена опытом с зарубежными коллегами. Однажды из очередной загранпоездки в ФРГ вернулась группа инженеров и техников. В кулуарах они шепотом делились восторженными впечатлениями от разнообразия товаров в немецких супермаркетах. Последнее слово Серега даже не сразу понял. Для советского человека большой магазин — это универсам. Но это не главное. В лаборатории женщины изучали «добытый» образец — ослепительно белые и невероятные по качеству заготовки для будущей спортивной обуви с тремя полосками.

— Это вам подарили? Или вы сами купили? — удивился Серега.

— Как же! Подарят эти капиталисты… Это же секрет их фирмы.

Оказывается, во время экскурсии на немецком заводе «Адидас» руководитель советской группы, доктор химических наук, профессор (почему-то его называли Транзистором, очень худой и громкий), смешавшись в толпе коллег, задержался возле одной из литьевых машин и спрятал под полы пиджака несколько подошв знаменитых кроссовок. Так и проходил всю экскурсию с этим схроном под одеждой. Трясся, весь вспотел.

Позднее Серега увидел разработанную НИИ партию спортивных кроссовок, очень напоминавших изделия знаменитой германской марки. Только на ребристой подошве выдавлены кириллические буквы. А еще добавили четвертую полоску, видимо, чтобы плагиат не так откровенно бросался в глаза. Но никто бы и не подумал, что это «Адидас», потому что качество литья подошвы оставлял желать лучшего. Кроссовки под «фирму» быстро разваливались. Материал линял и пачкал ноги…

И речь даже не о том, что у нас всегда хуже. Просто что-то мы в себе растеряли и все никак не найдем.

 

Гениальное покрытие
 — Опять ваше гениальное изобретение заглохло? — ухмыльнулся Серега, когда его снова вызвал к себе главный инженер товарищ Гольдман.

Тот его ответом не удостоил, обиженно поджал губы. Серега, устало вздохнув, наклонился и начал проверять индикатором наличие напряжения в щитке бетономешалки.

На секретных производственных совещаниях только и разговоров было, что о собственном производстве новейшего покрытия для спортивных и детских площадок, потому не имеющего аналогов во всем мире. Инновация заключалась не в том, чтобы отходы резины с помощью мощных измельчителей превращать в гранулы. Перемалывать старые автомобильные покрышки придумали давно. Вопрос в другом: чем связывать измельченную массу? Пришлось у тех же проклятых капиталистов за инвалютные рубли приобретать особый клей, очень вязкий и пахучий, состав которого не раскрыли, но это и не важно… Специалисты НИИ придумали перемешивать его с резиновой массой в бетономешалке. Но бетономешалки не справлялись. Электромоторы горели, токовую защиту вышибало, ядовитая смесь тут же застывала, дело буксовало, начальство хваталось за голову. Под эту советскую «инновацию» получили большие государственные деньги. Только электрики на такие срочные вызовы никогда не спешили. С того большого «пирога» им за вредные условия работы никто не доплачивал.

Прошло время, все развалилось, страна перестала нуждаться в изделиях тонкой химии, большинство ученых НИИ подались кто куда, а секрет пружинящего под ногами резинового покрытия вместе с отработанной технологией вышел за стены НИИ. Под руководством все того же неугомонного Транзистора, местного химического светила, вместо прежних производственников уже трудовые мигранты из бывших союзных республик крутили бетономешалку с вредными испарениями. Сдельно, не очень умело (из-за недостатка знаний  и опыта) продолжали применять его старую идею в жизнь.

 

Шпала обыкновенная
Как-то Серега шел по территории по одной из заявок от арендаторов, облюбовавших помещения бывших секретных лабораторий, и у заброшенного здания бывшей компрессорной станции, откуда раньше подавался воздух в лаборатории для научных нужд, главный инженер и работяги столпились вокруг громоздкой уродливой установки. Откуда-то с заброшенных железнодорожных тупиков и веток приволокли выкорчеванные сгнившие шпалы.

— Опять эти изобретатели колеса накулибили очередную инновацию, — проворчал про себя Серега, — значит, денег выклянчили. Такая морока от их циклопических идей!

Серега попытался пройти незамеченным.

— Эй, Серега! Где ходишь? С утра вас, электриков, обзвонились! — окликнул его главный инженер Гольдман. Казалось, с возрастом он стал еще ниже и вреднее.

НИИ действительно получил очередной грант на инновационную разработку: повторное использование железнодорожных шпал путем их обрезинивания в промышленных масштабах. По смелой идее, восстановленные шпалы обкладывали резиновой трухой и с тем самым импортным клеем (чего старому добру пропадать) запекали в специальных формах при высокой температуре.

Слесари монтировали установку, а электрики должны были обеспечить электрическую обвязку для будущей установки. Прежде чем шпалы, словно пирожки, помещать в печь, их нужно «восстановить», то есть снять видимую гниль с поверхности, обтесать со всех сторон под размер формы для выпекания. Эту «технически сложную» задачу поручили безотказному узбеку Диме, который, взяв под козырек и радостно сверкнув золотой коронкой, принялся за дело: шпалы на щепки и тонкие доски…

Когда первая партия шпал отправилась в печь, приехало все начальство. По их серьезным торжественным лицам казалось, будто отправляют в космос первый спутник.

— Открывай! — давал отмашку охрипшим от волнения голосом главный инженер.

Формы на тележках с помощью неутомимых ребят в тюбетейках выплывали в клубах синего ядовитого дыма из «кремационной» печи и грохались на стальные листы. Остро запахло горелой резиной. Внешне шпалы были прекрасные: черные, глянцевые!

С чувством исполненного долга удовлетворенный гендиректор со своей свитой прошествовал в совещательную комнату для принятия окончательного решения по утверждению и дальнейшему распространению этой новейшей технологии на всех путях великой железнодорожной державы. А рабочие еще долго кряхтели, настраивая гигантскую дисковую пилу с акульими зубами. Наверху решили, что все же это как-то не по-инновационному: обтесывать шпалы дедовским способом — топором узбека Димы.

А все же дело не пошло. Финансирование проекта закрыли. Наверно, среди тех, кто принимал решение, случайно затесался какой-нибудь выпускник железнодорожного училища, который понимал, что шпалы должны не только хорошо выглядеть, но и отвечать нормативам по обеспечению безопасного движения и скоростного режима подвижных составов. Обрезиненные со всех сторон, они не могут удержать забитый костыль, как и саму нитку рельса. Видимо, не захотели брать на себя ответственность за использование этих резиновых изделий даже на малых скоростях и подъездных путях.

Аккуратный штабель выпеченных шпал так и остался лежать забытым на заднем дворе. Со временем их занесло снегом, а потом они и вовсе пропали, будто и не было никогда. Циклопических размеров пилу разобрали, а печь растащили  шустрые дачники, уж больно  много в ней полезного для личного  хозяйства…