Тени

Мрак холодной сырой ночи сгущался над мегаполисом. Заброшенные здания возвышались подобно скелетам былой цивилизации вокруг старого машиностроительного завода, где когда-то давно гремело производство и кипела жизнь. Нынче здесь царила безысходность и тишина, такая, особенно тяжёлая, давящая. Эррион – высокий крепко сложенный светловолосый мужчина, единственный выживший из своего клана и потому невероятно одинокий и озлобленный, бродил по этому железному кладбищу, ведомый лишь ненавистью и отчаянием.

Эррион был эльфом, последним представителем древнего, некогда царствующего рода, вынужденного скрываться в тени разрушенных городов, после того как люди пришли и разрушили дома и леса всего их многочисленного гордого народа. Природа отступила перед безжалостным наступлением бетона и машин. Лесные тропы сменились асфальтированными дорогами, а звуки птиц — нескончаемым ежедневным рёвом бензиновых двигателей.


Эррион был одинок и измотан. Надетые поверх косухи царские сияющие доспехи теперь были покрыты ржавчиной, а некогда шикарные длинные волосы запутались и выцвели, и теперь были собраны в жидкий пучок. Он держал в руках старый инкрустированный кристаллами кинжал – подарок трагически погибшего отца, единственное, что напоминало ему о прежней жизни. Юноша тяжело ступал кирзачами по бетонному полу, шаги шумно отдавались эхом в пустых коридорах завода, и каждый этот шаг приближал наследника эльфов к месту, где судьба пересекалась с безграничным безумием.
В самом центре завода, где ранее располагались цеха сборки машин, горел костёр, освещающий застывшие вокруг тёмные фигуры. Люди, обычные человеческие особи, и эльфы, все они были изгнанниками, потерявшими однажды надежду и право и на будущее, и на своё прошлое.


Лидером этой группы был Билли Морриган, огромный шкафоподобный мужик в чёрной косухе и рванных брезентовых штанах, с коротко стриженными чёрными волосами и такими безумными глазами, наполненными ненавистью и жаждой крови, что его боялись больше, чем просто уважали. Он подчинялся только одной идее — разрушению всего, что создали люди, хотя и сам был представителем человеческой расы. Он был бывшим военным, ни за что комиссованным из армии, в которой он верно отслужил более двадцати шести лет, что послужило быстрой деградацией из-за постоянного пьянства и дебошей в местных барах. Кое-как взяв себя в руки, старый вояка примкнул к местной банде рокеров и по совместительству байкеров, и постепенно втянулся в их лютую суровую мужицкую жизнь. Эррион нашёл его случайно и, разговорившись за лишней бутылкой хмельного под тяжёлые удары барабанов, играющих рок местных музыкантов, мужчины пришли к общим выводам и решениям.
Эльф присоединился к греющимся у костра, и его блуждающий пустой взгляд встретился с жгучими глазами Морригана. Тот лишь поднял брови, в безмолвии уставившись на напарника. Они не нуждались в словах. Их цели были одинаково мрачными и мысли были лишь об одном.

— Сегодня, — громко и жёстко произнёс Морриган, и его голос, холодный, как сталь разнёсся по помещениям, ударяясь с грохотом о каждую встреченную на пути стену, — мы нанесём удар по самому сердцу этого проклятого города. Мы разрушим их электростанцию и погрузим город во мрак. Оставшись без света эти богатенькие выродки станут уязвимы и зависимы от нас и нашей воли. И выполнят все наши требования!
- Да! Так их!


Раздался одобрительный гул голосов и сотни немытых рук взвились вверх, выказывая поддержку и согласие, кто-то свистел, кто-то орал, а кто-то и вовсе стрелял в потолок холостыми патронами. Эррион кивнул. Он знал, что этот беспощадный акт разрушения не вернёт ему его лесов и не воскресит погибших братьев, но всё, что у него осталось – месть и чувство долга.
Едва закат прощальными лучами ярко-огненного пылающего солнца осветил последние участки крыш небоскрёбов, банда выдвинулась в путь, скользя подобно теням по тротуарам и вдоль серых стен заброшенных улиц. Спящий город, ничего не подозревавший, погружённый в искусственный свет тусклых фонарей, не замечал надвигающейся угрозы и мирно дремал. Эльфы и люди шли бок о бок, и их единство, невозможное при других обстоятельствах, было порождено общей болью, гневом, и желанием отмщения.


На подступах к электростанции Эррион внезапно ощутил прилив решимости и дерзновения и, отчаянно зарычав первый бросился к воротам, размахивая стальным лезвием сверкающего кинжала. Находящиеся в сладкой полудрёме охранники были застигнуты врасплох, когда многочисленная группа грязно одетых и дурно пахнущих людей и непонятных существ с криками и визгами ворвалась внутрь, разрушая всё вокруг, не щадя никого и ничего на своём пути. Подобно огромной машине возмездия, превращая всё в труху и нанося смертельные ранения, ворвались они на территорию городской электростанции. Но даже в этом хаосе и мгновенно восставшем энтузиазме, Эррион краешком сознания чувствовал, что его душа всё также остаётся пустой.
Прогремевший взрыв оглушил всех вокруг, огромных масштабов станция погрузилась в кромешную тьму и какое-то время не было слышно никаких звуков. Город моментально скрылся во тьме, лишённый энергии, но и эта так легко достигнутая цель не принесла Эрриону удовлетворения. И в этой темноте он видел лишь отражение своей собственной безысходности.

Захватив с собой трофеи, радостные с улюлюканьем, выстрелами из оружий, кто-то в запятнанной грязью и кровью одежде, и диким грохотом разношёрстная толпа вернулась на завод, моментально заполонив всё собой.


Билли, уставший, но воодушевлённый удачно выполненной миссией, восседал на своём старом байке и чистил дуло винтовки. Эррион смотрел на догорающий костёр разбрасывающий слабые отблески искр, отражаясь по сырым стенам тонкими безжизненными тенями, символизирующими не триумф, но потерянные и напрасно загубленные жизни. Устало опустившись на колени, он взял в ладони горстку пепла и наблюдал как она тонким ручейком стекает сквозь израненные пальцы, руки его дрожали. Ныне избранный глава эльфов понимал, что борьба, в которую он ввязался, была обречена на провал вне зависимости от её исхода.

— Мы сделали это, — сказал Морриган, отряхивая руки и вставая, голос его был усталым, но довольным. — Но что теперь? Что мы будем делать дальше?
Эррион посмотрел на него совершенно пустым взглядом, словно смотрящим куда-то сквозь, и в его глазах больше не было ни гнева, ни надежды, ни печали.
— Ничего. Теперь мы просто тени, — ответил он, не замечая ошалевшего взгляда союзника, послужившего ему верную службу. — И нас ждёт только мрак.


Ночь поглотила их, оставив за собой лишь руины, пепел и безысходность. Затевая всю эту борьбу Эррион понимал, что их битва будет не за жизнь, а за право умирать в темноте, которая отныне станет для них всех единственным убежищем.